ТУНДРА: + РУХ - "Трудова Україна" ?!
08/16/2001 | Спостерігач
Конец украинской Антанты?
На прошлой неделе произошло событие, о необходимости которого так долго говорили политтехнологи и которого с таким нетерпением ожидали скептики от политики. Блок партии «Реформы и порядок», Народного руха Украины и Конгресса украинских националистов дал трещину.
Возможно, что вскоре заговорят о прекращении проекта «украинская Антанта». Наиболее успешный из украинских политических блоков (поскольку продержался «на плаву» почти три года) не мог долго существовать и вряд ли мог бы стать основой для единой политической партии. Основные причины кроются в амбициях лидеров политических партий – участников блока.
Что же случилось? Несколько дней назад лидеры партии «Реформы и порядок» Тарас Чорновил и Виктор Пинзеник заявили о недопустимости вхождения Народного руха Украины за единство в избирательный блок «Наша Украина». Вообще-то правильно заявили – если смотреть с точки зрения реальной политики. Казалось бы: хочешь в блок – так поумерь свой пыл, придержи язык за зубами. Ан, нет! Богдан Бойко, некогда учившийся вместе с Виктором Пинзеником в одном университете и живший одно время с будущим лидером ПРП едва не в одной комнате общежития, вдруг начал выступать с пространными филиппиками в адрес бывшего друга и соратника. Почти что в стиле Цицерона. «Quosque tandem, о Pinsenik, abutere patientia nostra», одним словом. «Доколе, о Пинзеник, ты будешь испытывать наше терпение?». В одном из интервью Бойко умудрился поставить Пинзеника и прочих пээрпистов в один ряд с Лазаренко и Жердицким, заявляя (почти по-лукашенковски), что он ещё покажет, «кто врот, а кто неврот». «Я в Верховной Раде официально буду делать запрос об объединении «дела остарбайтеров» и дела банка «Украина». Ибо Пинзеник – второй Лазаренко», - заявил господин Бойко не далее, чем 23 июля.
И с какой стати, казалось бы, обижаться? Сам напросился на заявление Чорновола и Пинзеника. Почти как в старом анекдоте – «Злые вы! Пойду я от вас…» Но тут-то и начинается наиболее интересное – а именно, заявление Народного руха Украины (удовенковского). Заявление Пинзеника, которое касалось Богдана Бойка с товарищами, было расценено как «вмешательство во внутренние дела Народного руха Украины». Что же из этого следует?
Прежде, чем анализировать ситуацию с «вмешательством во внутренние дела» (мне лично в заявлении Руха послышались левитановские нотки – «…вероломно… без объявления войны… грубо попирая нормы международного права etc»), следует вспомнить сложную историю взаимоотношений Руха со своими партнёрами по блоку.
В 1998 году, вскоре после парламентских выборов, Вячеслав Чорновил в резкой форме отзывался о партии «Реформы и порядок», считая её представителей чуть ли не провокаторами на правом фланге. Позже гнев руховского Юпитера сменился на милость, и в декабре того же года в торжественной обстановке была подписана декларация о блоке НРУ – ПРП. Говорят, что переговоры шли довольно долго, и чтобы убедить лидера НРУ в необходимости подобного рода блока, пришлось использовать «тяжёлую артиллерию» - талантливого политтехнолога Игоря Грынива и политолога Николая Томенко. В результате блок состоялся. Для Чорновола это был шанс показать успех партии в условиях партийного кризиса (мол, вот какие мы на самом деле крутые – мелкие партии приходят и просятся к нам в блок). Для ПРП – попытка легитимизации (сравнительно молодая партия, которая не преодолела 4-процентный барьер на выборах, однако пыталась найти своё место в политической жизни страны).
Потом события последовали более чем стремительно. Раскол Руха, гибель Чорновола, президентские выборы, избрание лидером НРУ лишённого намёка на харизматичность Удовенко, раскол Народно-демократической партии и переход в ПРП большой части бывших народных демократов, а также представителей других партий, постепенная девальвация бренда «Рух» - всё это привело к тому, что вскоре ПРП стала доминировать в блоке. Особо следует отметить довыборы по 115-му избирательному округу Львовской области в июне 2000 года, когда разработку основных технологических ходов для обеспечения победы Тараса Чорновола организовали именно представители ПРП. После присоединения к блоку Конгресса украинских националистов начинается эра внутриблокового «апофегея». Слава Стецько своим присутствием в блоке в значительной мере лишила Рух монополии на консервативную идеологию. Кроме того, о пользе консерватизма стали заявлять отдельные деятели ПРП (например, Т.Стецькив и В.Филенко), которые действительно занимались теоретическими разработками в сфере идеологии. Единственной отличительною чертой Руха стала его непреодолимая страсть к конформизму, что и отличает Рух нынешний от Руха десятилетней давности.
Рух не смирился со своим новым положением. Время от времени появлялись слухи – то о «днепропетровском совещании», не имевшем легитимности, то о предложении руховской элиты поделить будущий партийный список по принципу 70:15:15 (70% - это, естественно, Рух), то о сотрудничестве отдельных руховских лидеров с теми, кого принято называть «олигархами». Например, с Суркисом и Медведчуком. Или Андреем Деркачем (каждый желающий может просмотреть подшивки «Киевского телеграфа» или «Столичных новостей» и увидеть, что некоторые руховцы на страницах этих изданий «светятся» до неприличия часто). Ещё некоторые руховцы были замечены в дружеских отношениях с главой Администрации Президента Владимиром Литвином.
Кстати, именно Литвину приписывается проект, появившийся в сентябре прошлого года и касающийся объединения двух Рухов, ПРП и КУН в одну политическую партию. Причём странноватый какой-то вышел проект. В июне 2000 года, накануне политических отпусков, лидеры партий-участниц блоков, выступили на пресс-конференциях и на вопрос, не собираются ли они объединиться в единую партию, ответили, честно глядя в глаза журналистам: нет, мол, не собираемся. У нас разный электорат, и если будем сохранять свою самобытность, то сможем набрать больше голосов, чем бы объединились. В сентябре, очевидно, отдохнув и хорошенько подумав, лидеры партий объявили о намерении создать общую политическую партию и идти на выборы как единое целое. Хотя как они себе представляли это объединение – не ясно. Удовенко и Пинзеника в одной партии представить можно. Но представить Львовскую областную организацию ещё одной партии с индексом (о) в конце, в которую бы входили Игорь Колиушко, Тарас Стецькив, Ярослав Кендзьор, Олесь Гудыма и Тарас Чорновил – это выше моего воображения. Ничего более взрывоопасного придумать невозможно. А ведь Львовская область является базисной для всех субъектов блока.
Общеполитический кризис в стране осенью 2000 – весной 2001 года отодвинул планы создания единой правоцентристской партии на второй план. Более того: кризис продемонстрировал расслоение центристской среды опять-таки по принципу конформизма и нонконформизма. И если ПРП избрала тактику «щита и меча» (Стецькива с Филенко будем считать мечом партии, разящим и нападающим, а Пинзеника, Терёхина энд компани – мечом), то Рух дал оппозиционным силам одного лишь Тараса Чорновола. Конечно, план призыва в ряды оппозиции Руху никто не спускал, но само по себе явление довольно симптоматично. Да и Тарас Чорновил вскоре оказался в рядах ПРП. По его словам, «чем меньше духу Вячеслава Чорновола соответствовал Рух, тем более чорноволовской становилась ПРП».
Кстати, после перехода из Руха в ПРП Михайла Косива, Тараса Чорновола, Елены Бондаренко и Андрея Ницоя, а также значительной части рядовых членов в некоторых областях Украины стало очевидно, что Рух вряд ли будет терпеть опасное соседство с ПРП. Более того: Рух начал бояться ПРП.
Создание гипотетического «блока Ющенко» может стать как раз тем самым моментом, который поможет Руху избавиться от опасного (с точки зрения Руха) соседства. Однако оставшись без ПРП Рух рискует, причём рискует довольно сильно. Во-первых, ни одна из частей Руха не имеет в своём арсенале стольких политтехнологов и даже базы политтехнологий, как ПРП, которая четыре года усиленно изучал опыт избирательных компаний во всём мире. Во-вторых, внутрируховские споры и противоречия не изжиты – даже после декларативного объединения двух частей и желания присоединиться к ним третьей части Руха. В-третьих, Руховская «вывеска» порядочно обветшала и обесцветилась в глазах электората. Это не тот Рух, к которому привыкли на заре независимости. И даже не чорноволовский Рух. Это – удовенковский Рух. А, как говорят в Одессе, это две большие разницы. И существует ещё один аспект: если Рух войдёт в блок «Наша Украина», он утратит свою вывеску полностью. Он объединится для того, чтобы перестать быть Рухом. По крайней мере, на выборах 2002 года. Это, кажется, понимают Сергей Конев и другие руховские лидеры.
ПРП тоже претендует на Ющенко, поскольку наиболее последовательно защищала премьера и пыталась создать ему соответствующий имидж. В марте Виктор Пинзеник заявил, что его партия не может идти в оппозицию к власти, поскольку в этой самой власти находится Ющенко, которого партия поддерживает. В апреле ПРП приняла активное участие в манифестациях в защиту Ющенко. Стоит ли говорить о том, что многие видные деятели ПРП были советниками Ющенко (Соболев, Васюник), а с Виктором Пинзеником у экс-премьера – личная дружба? Даже февральское Открытое письмо к Ющенко, написанное в пылу отчаяния Стецькивым и Филенко, было ни чем иным, как попыткой вразумить Ющенко…
Однако ситуация, которая складывается, может привести к довольно странному результату. Например, разгневанный Удовенко, в партийные дела которого лезут коллеги по блоку, возьмёт да и решит, что союз с Пустовойтенко, Азаровым и Гладием будет более выгодным, чем с ПРП. По крайней мере, Рух в таком альянсе сможет рассчитывать на какой никакой административный ресурс. А вот аграрии, народные демократы и регионалы могут в обмен на получение в своё распоряжение объединённого Руха, попытаться изгнать из своего блока «Трудовую Украину». Если наложить подобного рода вариант на львовскую региональную модель – выходит вполне гармоничный проект. Аграрии берут сельские районы области, регионалы – Дрогобыч, где у них сейчас свой мэр, НДП – угольные районы Червонограда, а Рух – сам областной центр. Эта схема со львовского полигона может с успехом перенестись на общеукраинский уровень.
Блок ПРП – НРУ – КУН, о котором так много говорили, кажется, начал давать трещины. Это и не удивительно. Скрещивать ужа и ежа не удавалось даже генетикам – не то, что политикам. Даже при условии, что ужа подменяли удавом. Удивительно то, что такой блок просуществовал почти до выборов. И камнем преткновения стал Богдан Бойко –политик, которому Чорновил в одной из последних статей дал нелестную оценку. Удовенко смог почувствовать себя в позе Пилата: кого из двоих ему отпустить? Отказать Бойко – поссориться с Администрацией Президента. Отказать Пинзенику – оказаться в ситуации человека, который развалил эфемерное «единство правых сил» - даже во имя былого единства своей партии.
«Старый Рух лучше новых двух» - шутили острословы после раскола НРУ в 1999 году. Но лучше ли он Руха, умноженного на ПРП и КУН? Об этом в самом Рухе, кажется, не думают.
Кость Бондаренко для “ForUm’a”
На прошлой неделе произошло событие, о необходимости которого так долго говорили политтехнологи и которого с таким нетерпением ожидали скептики от политики. Блок партии «Реформы и порядок», Народного руха Украины и Конгресса украинских националистов дал трещину.
Возможно, что вскоре заговорят о прекращении проекта «украинская Антанта». Наиболее успешный из украинских политических блоков (поскольку продержался «на плаву» почти три года) не мог долго существовать и вряд ли мог бы стать основой для единой политической партии. Основные причины кроются в амбициях лидеров политических партий – участников блока.
Что же случилось? Несколько дней назад лидеры партии «Реформы и порядок» Тарас Чорновил и Виктор Пинзеник заявили о недопустимости вхождения Народного руха Украины за единство в избирательный блок «Наша Украина». Вообще-то правильно заявили – если смотреть с точки зрения реальной политики. Казалось бы: хочешь в блок – так поумерь свой пыл, придержи язык за зубами. Ан, нет! Богдан Бойко, некогда учившийся вместе с Виктором Пинзеником в одном университете и живший одно время с будущим лидером ПРП едва не в одной комнате общежития, вдруг начал выступать с пространными филиппиками в адрес бывшего друга и соратника. Почти что в стиле Цицерона. «Quosque tandem, о Pinsenik, abutere patientia nostra», одним словом. «Доколе, о Пинзеник, ты будешь испытывать наше терпение?». В одном из интервью Бойко умудрился поставить Пинзеника и прочих пээрпистов в один ряд с Лазаренко и Жердицким, заявляя (почти по-лукашенковски), что он ещё покажет, «кто врот, а кто неврот». «Я в Верховной Раде официально буду делать запрос об объединении «дела остарбайтеров» и дела банка «Украина». Ибо Пинзеник – второй Лазаренко», - заявил господин Бойко не далее, чем 23 июля.
И с какой стати, казалось бы, обижаться? Сам напросился на заявление Чорновола и Пинзеника. Почти как в старом анекдоте – «Злые вы! Пойду я от вас…» Но тут-то и начинается наиболее интересное – а именно, заявление Народного руха Украины (удовенковского). Заявление Пинзеника, которое касалось Богдана Бойка с товарищами, было расценено как «вмешательство во внутренние дела Народного руха Украины». Что же из этого следует?
Прежде, чем анализировать ситуацию с «вмешательством во внутренние дела» (мне лично в заявлении Руха послышались левитановские нотки – «…вероломно… без объявления войны… грубо попирая нормы международного права etc»), следует вспомнить сложную историю взаимоотношений Руха со своими партнёрами по блоку.
В 1998 году, вскоре после парламентских выборов, Вячеслав Чорновил в резкой форме отзывался о партии «Реформы и порядок», считая её представителей чуть ли не провокаторами на правом фланге. Позже гнев руховского Юпитера сменился на милость, и в декабре того же года в торжественной обстановке была подписана декларация о блоке НРУ – ПРП. Говорят, что переговоры шли довольно долго, и чтобы убедить лидера НРУ в необходимости подобного рода блока, пришлось использовать «тяжёлую артиллерию» - талантливого политтехнолога Игоря Грынива и политолога Николая Томенко. В результате блок состоялся. Для Чорновола это был шанс показать успех партии в условиях партийного кризиса (мол, вот какие мы на самом деле крутые – мелкие партии приходят и просятся к нам в блок). Для ПРП – попытка легитимизации (сравнительно молодая партия, которая не преодолела 4-процентный барьер на выборах, однако пыталась найти своё место в политической жизни страны).
Потом события последовали более чем стремительно. Раскол Руха, гибель Чорновола, президентские выборы, избрание лидером НРУ лишённого намёка на харизматичность Удовенко, раскол Народно-демократической партии и переход в ПРП большой части бывших народных демократов, а также представителей других партий, постепенная девальвация бренда «Рух» - всё это привело к тому, что вскоре ПРП стала доминировать в блоке. Особо следует отметить довыборы по 115-му избирательному округу Львовской области в июне 2000 года, когда разработку основных технологических ходов для обеспечения победы Тараса Чорновола организовали именно представители ПРП. После присоединения к блоку Конгресса украинских националистов начинается эра внутриблокового «апофегея». Слава Стецько своим присутствием в блоке в значительной мере лишила Рух монополии на консервативную идеологию. Кроме того, о пользе консерватизма стали заявлять отдельные деятели ПРП (например, Т.Стецькив и В.Филенко), которые действительно занимались теоретическими разработками в сфере идеологии. Единственной отличительною чертой Руха стала его непреодолимая страсть к конформизму, что и отличает Рух нынешний от Руха десятилетней давности.
Рух не смирился со своим новым положением. Время от времени появлялись слухи – то о «днепропетровском совещании», не имевшем легитимности, то о предложении руховской элиты поделить будущий партийный список по принципу 70:15:15 (70% - это, естественно, Рух), то о сотрудничестве отдельных руховских лидеров с теми, кого принято называть «олигархами». Например, с Суркисом и Медведчуком. Или Андреем Деркачем (каждый желающий может просмотреть подшивки «Киевского телеграфа» или «Столичных новостей» и увидеть, что некоторые руховцы на страницах этих изданий «светятся» до неприличия часто). Ещё некоторые руховцы были замечены в дружеских отношениях с главой Администрации Президента Владимиром Литвином.
Кстати, именно Литвину приписывается проект, появившийся в сентябре прошлого года и касающийся объединения двух Рухов, ПРП и КУН в одну политическую партию. Причём странноватый какой-то вышел проект. В июне 2000 года, накануне политических отпусков, лидеры партий-участниц блоков, выступили на пресс-конференциях и на вопрос, не собираются ли они объединиться в единую партию, ответили, честно глядя в глаза журналистам: нет, мол, не собираемся. У нас разный электорат, и если будем сохранять свою самобытность, то сможем набрать больше голосов, чем бы объединились. В сентябре, очевидно, отдохнув и хорошенько подумав, лидеры партий объявили о намерении создать общую политическую партию и идти на выборы как единое целое. Хотя как они себе представляли это объединение – не ясно. Удовенко и Пинзеника в одной партии представить можно. Но представить Львовскую областную организацию ещё одной партии с индексом (о) в конце, в которую бы входили Игорь Колиушко, Тарас Стецькив, Ярослав Кендзьор, Олесь Гудыма и Тарас Чорновил – это выше моего воображения. Ничего более взрывоопасного придумать невозможно. А ведь Львовская область является базисной для всех субъектов блока.
Общеполитический кризис в стране осенью 2000 – весной 2001 года отодвинул планы создания единой правоцентристской партии на второй план. Более того: кризис продемонстрировал расслоение центристской среды опять-таки по принципу конформизма и нонконформизма. И если ПРП избрала тактику «щита и меча» (Стецькива с Филенко будем считать мечом партии, разящим и нападающим, а Пинзеника, Терёхина энд компани – мечом), то Рух дал оппозиционным силам одного лишь Тараса Чорновола. Конечно, план призыва в ряды оппозиции Руху никто не спускал, но само по себе явление довольно симптоматично. Да и Тарас Чорновил вскоре оказался в рядах ПРП. По его словам, «чем меньше духу Вячеслава Чорновола соответствовал Рух, тем более чорноволовской становилась ПРП».
Кстати, после перехода из Руха в ПРП Михайла Косива, Тараса Чорновола, Елены Бондаренко и Андрея Ницоя, а также значительной части рядовых членов в некоторых областях Украины стало очевидно, что Рух вряд ли будет терпеть опасное соседство с ПРП. Более того: Рух начал бояться ПРП.
Создание гипотетического «блока Ющенко» может стать как раз тем самым моментом, который поможет Руху избавиться от опасного (с точки зрения Руха) соседства. Однако оставшись без ПРП Рух рискует, причём рискует довольно сильно. Во-первых, ни одна из частей Руха не имеет в своём арсенале стольких политтехнологов и даже базы политтехнологий, как ПРП, которая четыре года усиленно изучал опыт избирательных компаний во всём мире. Во-вторых, внутрируховские споры и противоречия не изжиты – даже после декларативного объединения двух частей и желания присоединиться к ним третьей части Руха. В-третьих, Руховская «вывеска» порядочно обветшала и обесцветилась в глазах электората. Это не тот Рух, к которому привыкли на заре независимости. И даже не чорноволовский Рух. Это – удовенковский Рух. А, как говорят в Одессе, это две большие разницы. И существует ещё один аспект: если Рух войдёт в блок «Наша Украина», он утратит свою вывеску полностью. Он объединится для того, чтобы перестать быть Рухом. По крайней мере, на выборах 2002 года. Это, кажется, понимают Сергей Конев и другие руховские лидеры.
ПРП тоже претендует на Ющенко, поскольку наиболее последовательно защищала премьера и пыталась создать ему соответствующий имидж. В марте Виктор Пинзеник заявил, что его партия не может идти в оппозицию к власти, поскольку в этой самой власти находится Ющенко, которого партия поддерживает. В апреле ПРП приняла активное участие в манифестациях в защиту Ющенко. Стоит ли говорить о том, что многие видные деятели ПРП были советниками Ющенко (Соболев, Васюник), а с Виктором Пинзеником у экс-премьера – личная дружба? Даже февральское Открытое письмо к Ющенко, написанное в пылу отчаяния Стецькивым и Филенко, было ни чем иным, как попыткой вразумить Ющенко…
Однако ситуация, которая складывается, может привести к довольно странному результату. Например, разгневанный Удовенко, в партийные дела которого лезут коллеги по блоку, возьмёт да и решит, что союз с Пустовойтенко, Азаровым и Гладием будет более выгодным, чем с ПРП. По крайней мере, Рух в таком альянсе сможет рассчитывать на какой никакой административный ресурс. А вот аграрии, народные демократы и регионалы могут в обмен на получение в своё распоряжение объединённого Руха, попытаться изгнать из своего блока «Трудовую Украину». Если наложить подобного рода вариант на львовскую региональную модель – выходит вполне гармоничный проект. Аграрии берут сельские районы области, регионалы – Дрогобыч, где у них сейчас свой мэр, НДП – угольные районы Червонограда, а Рух – сам областной центр. Эта схема со львовского полигона может с успехом перенестись на общеукраинский уровень.
Блок ПРП – НРУ – КУН, о котором так много говорили, кажется, начал давать трещины. Это и не удивительно. Скрещивать ужа и ежа не удавалось даже генетикам – не то, что политикам. Даже при условии, что ужа подменяли удавом. Удивительно то, что такой блок просуществовал почти до выборов. И камнем преткновения стал Богдан Бойко –политик, которому Чорновил в одной из последних статей дал нелестную оценку. Удовенко смог почувствовать себя в позе Пилата: кого из двоих ему отпустить? Отказать Бойко – поссориться с Администрацией Президента. Отказать Пинзенику – оказаться в ситуации человека, который развалил эфемерное «единство правых сил» - даже во имя былого единства своей партии.
«Старый Рух лучше новых двух» - шутили острословы после раскола НРУ в 1999 году. Но лучше ли он Руха, умноженного на ПРП и КУН? Об этом в самом Рухе, кажется, не думают.
Кость Бондаренко для “ForUm’a”