В продолжение темы - Рыбчинский о Белорусии, славянах и пр.
09/03/2001 | Пані
Таки сильно его достала Алла Пугачева...
Но если серьезно, то чем больше мастеров культуры начнут "прозревать" хоть из-за Пугачевой, хоть из-за чего угодно другого, и чем быстрее, тем ближе реальная свобода слова.
------
Лебединая песня
“Славянский базар в Витебске” может стать для Украины последним
Юрий РЫБЧИНСКИЙ
народный артист Украины
Я вернулся на прошлой неделе со "Славянского базара в Витебске", вернулся из Беларуси, которую очень люблю, поскольку там живет много моих друзей и соавторов, исполнителей моих песен. С Беларусью связано у меня много прекрасных воспоминаний: там в 1972 году я написал с Владимиром Мулявиным "Крик птицы", а с Игорем Лученком — гимн дружбы для молодежного международного фестиваля, там создавал женский вокально-инструментальный ансамбль "Чаровницы", там же работал с Эдуардом Ханком и Василием Раинчиком, имел честь дружить с семьей Машеровых.
Те времена, которые я называю "машеровскими", окрашены для меня в розовый цвет. Сегодняшний же день Беларуси кровоточит во мне, причиняет боль, и поэтому я пишу эту статью.
Заранее предупреждаю читателя: я никогда не был коммунистом и, вспоминая добрым словом Петра Мироновича Машерова, отдаю ему дань как человеку, который в тех условиях, не благодаря, а вопреки своей компартийности, оставался Человеком с большой буквы, "белой вороной" среди паноптикума "дома престарелых", коим было тогда руководство ЦК КПСС.
Со "Славянским базаром", который стартовал десять лет назад, у меня тоже связаны хорошие воспоминания.
Вероятно, потому, что я стоял у его истоков: вместе с Николаем Краснитским, Игорем Лученком, Натальей Машеровой, Сергеем Винниковым мы десять лет назад провели массу встреч, придумывая этот фестиваль, этот конкурс, этот праздник.
Задумывался он для сохранения славянских культур, каждая из которых не должна "вариться в собственном соку". По нашей идее этот фестиваль впервые после распада СССР должен был продемонстрировать равенство всех славянских культур.
Именно такими были первые фестивали, когда было одинаковое долевое финансовое участие трех держав: Беларуси, России и Украины.
Потом Россия, имея больший экономический потенциал, по сути, купила этот фестиваль и стала диктовать свои правила игры, используя Витебск как концертную площадку для "неограниченного ввода своей поп-звездной армии". Паритет почил в Бозе. Несмотря на это, мы еще несколько лет привозили из Витебска Гран-при (Таисия Повалий, Руслана) или первую премию (Могилевская, Берест), лауреатами становились Пономарев, Инеш, Шпак и Азнобина. Короче, сложилась традиция: победителем станет либо кто-то из украинских конкурсантов, либо кто-то из югославов. Ни разу за 9 лет конкурса не побеждали исполнители из России и Беларуси.
Я был членом жюри первых конкурсов и могу сказать, что всегда победа доставалась нам в честной борьбе.
После того как Лукашенко стал устанавливать в Беларуси свою диктатуру, я отказался принимать участие в "Славянском базаре в Витебске", ибо немало моих друзей и добрых знакомых "бацька" бросил в тюрьмы, некоторые исчезли бесследно, многие иммигрировали. Лукашенко изгнал из Беларуси фонд Сороса, разогнал непослушный парламент, уничтожил свободу печати, слова, совести, и что прискорбнее всего — белорусский язык, который стал возрождаться после обретения Беларусью независимости. В конце концов Лукашенко уничтожил и белорусскую независимость, став нелигитимным президентом, т. е. человеком, присвоившим себе высшую власть в стране.
Мы же (я имею в виду Украину) делали вид, что ничего не видим, не слышим, не знаем, и как в прежние годы, посылали огромные команды в Витебск, на фестиваль, где нам уже было отведено унижающее место "бедной родственницы", с которой еще разговаривают, но уже не считаются.
В результате ситуация стала напоминать крыловскую троицу: лебедь, рак и щука, где роль лебедя исполняла Украина, рака — Беларусь, а щуки — Россия. Рак, как ему и подобает, пятился назад — в тюремно-колхозный социализм; щука, как хищник, занималась охотой, а лебедю навесили на лапы свинцовый якорь "дружбы", чтобы он не особенно выделялся среди своих бескрылых "родственников".
Первыми поняли "новые" правила игры поляки, они прекратили участвовать в белорусском "Славянском базаре".
Когда два года назад я был в Польше, Станислав Фиалковский — выдающийся польский дирижер и композитор — сказал мне, что участие в лукашенковском фестивале то же самое, что участие в гитлеровских Олимпийских играх 1936 года. И я с ним согласен сегодня, ибо своими глазами увидел, что творится в соседней стране.
Сначала я был в Минске, где проходили репетиции конкурсантов с оркестром под управлением Финберга.
Минск, в котором я бывал множество раз, мне очень понравился чистотой, зеленью, архитектурой. Но некоторые моменты поразили. В городе, где проживают более двух миллионов человек, улицы были полупустыми и днем, и вечером. Создавалось впечатление, что все куда-то уехали. "Может быть, период отпусков? Люди на дачах?" — подумал я. Оказалось, они действительно на дачах — на дачах показаний. А те, кто еще на свободе, боятся выходить на улицы, где ходят вооруженные омоновцы, которые могут любого избить дубинками или арестовать, приняв за оппозиционера.
Так что "над всей Беларусью безоблачное небо". Я вспоминаю, как во времена Шушкевича началось возрождение белорусского языка, люди стали говорить на своем родном языке. Сейчас же ОМОН может арестовать говорящих по-белорусски, поскольку "мова" воспринимается как "змова" и является признаком оппозиционности. По отношению к Лукашенко. Впереди у него — президентские выборы. Путь к новому президентству он себе уже "расчистил", посадив в тюрьму одного из претендентов на пост главы государства, бывшего премьера Михаила Чигиря, физически уничтожив бывшего вице-спикера ВС Геннадия Карпенко, запугав еще одного претендента — Наталью Машерову, дочь любимого народом Петра Мироновича Машерова: он заставляет ее под угрозой лишения жилья и жизни сойти с президентской марафонской дистанции.
В стране, где президент не раз признавался в своих симпатиях к фюреру, создано подразделение спецназа якобы для "уничтожения террористов в лесной и болотистой местности". Как только бывший министр внутренних дел Беларуси Юрий Захаренко заявил о своем намерении раскрыть общественности тайну о белорусском СС, то стал "человеком-невидимкой", т. е. исчез по пути домой. Потом бесследно исчезает глава Центризбиркома Виктор Гончар, затем — Анатолий Красовский, финансировавший оппозицию, а Семен Шарецкий, спикер разогнанного парламента, скрывается за границей. Короче, все сделано для того, чтобы Лукашенко вновь занял президентское кресло и еще много лет терроризировал собственный народ, которому за семь лет правления он дал только одну свободу — свободу пить самую дешевую в мире водку. Да еще подарил 12 ледовых дворцов, которые превратились в "блошиные рынки", поскольку денег на содержание дворцов не хватает.
Можно было бы не обращать внимания на этот "белорусский феномен", но Беларусь рядом, лукашенковская зараза может легко стать эпидемией и перекинуться к нам, где еще до сих пор в парламенте "делают погоду" коммунисты и социалисты. Легко заразиться. Достаточно просто поцеловать белорусского президента или пожать ему руку.
А что касается конкурса молодых исполнителей, Гран-при впервые увезла в Россию Теона Дольникова, что вызвало недоумение и протест у многих, включая российскую прессу. Такой наглости даже она не ожидала. Поскольку, по общему мнению, Гран-при должна была получить наша Татьяна Пискарева. А я даже доволен: может быть, теперь мы начнем проводить за свои деньги свои конкурсы и фестивали, которые будут работать не на имидж чужого президента, а на авторитет нашей державы.
Надеюсь, песни, исполненные Пискаревой, были нашими "лебедиными" песнями в Витебске.
Пора научиться уважать собственное достоинство и думать об Украине, у которой среди славянских народов есть и другие братья и сестры: поляки и чехи, словаки и словенцы, хорваты и черногорцы.
http://www.k-telegraph.kiev.ua
Но если серьезно, то чем больше мастеров культуры начнут "прозревать" хоть из-за Пугачевой, хоть из-за чего угодно другого, и чем быстрее, тем ближе реальная свобода слова.
------
Лебединая песня
“Славянский базар в Витебске” может стать для Украины последним
Юрий РЫБЧИНСКИЙ
народный артист Украины
Я вернулся на прошлой неделе со "Славянского базара в Витебске", вернулся из Беларуси, которую очень люблю, поскольку там живет много моих друзей и соавторов, исполнителей моих песен. С Беларусью связано у меня много прекрасных воспоминаний: там в 1972 году я написал с Владимиром Мулявиным "Крик птицы", а с Игорем Лученком — гимн дружбы для молодежного международного фестиваля, там создавал женский вокально-инструментальный ансамбль "Чаровницы", там же работал с Эдуардом Ханком и Василием Раинчиком, имел честь дружить с семьей Машеровых.
Те времена, которые я называю "машеровскими", окрашены для меня в розовый цвет. Сегодняшний же день Беларуси кровоточит во мне, причиняет боль, и поэтому я пишу эту статью.
Заранее предупреждаю читателя: я никогда не был коммунистом и, вспоминая добрым словом Петра Мироновича Машерова, отдаю ему дань как человеку, который в тех условиях, не благодаря, а вопреки своей компартийности, оставался Человеком с большой буквы, "белой вороной" среди паноптикума "дома престарелых", коим было тогда руководство ЦК КПСС.
Со "Славянским базаром", который стартовал десять лет назад, у меня тоже связаны хорошие воспоминания.
Вероятно, потому, что я стоял у его истоков: вместе с Николаем Краснитским, Игорем Лученком, Натальей Машеровой, Сергеем Винниковым мы десять лет назад провели массу встреч, придумывая этот фестиваль, этот конкурс, этот праздник.
Задумывался он для сохранения славянских культур, каждая из которых не должна "вариться в собственном соку". По нашей идее этот фестиваль впервые после распада СССР должен был продемонстрировать равенство всех славянских культур.
Именно такими были первые фестивали, когда было одинаковое долевое финансовое участие трех держав: Беларуси, России и Украины.
Потом Россия, имея больший экономический потенциал, по сути, купила этот фестиваль и стала диктовать свои правила игры, используя Витебск как концертную площадку для "неограниченного ввода своей поп-звездной армии". Паритет почил в Бозе. Несмотря на это, мы еще несколько лет привозили из Витебска Гран-при (Таисия Повалий, Руслана) или первую премию (Могилевская, Берест), лауреатами становились Пономарев, Инеш, Шпак и Азнобина. Короче, сложилась традиция: победителем станет либо кто-то из украинских конкурсантов, либо кто-то из югославов. Ни разу за 9 лет конкурса не побеждали исполнители из России и Беларуси.
Я был членом жюри первых конкурсов и могу сказать, что всегда победа доставалась нам в честной борьбе.
После того как Лукашенко стал устанавливать в Беларуси свою диктатуру, я отказался принимать участие в "Славянском базаре в Витебске", ибо немало моих друзей и добрых знакомых "бацька" бросил в тюрьмы, некоторые исчезли бесследно, многие иммигрировали. Лукашенко изгнал из Беларуси фонд Сороса, разогнал непослушный парламент, уничтожил свободу печати, слова, совести, и что прискорбнее всего — белорусский язык, который стал возрождаться после обретения Беларусью независимости. В конце концов Лукашенко уничтожил и белорусскую независимость, став нелигитимным президентом, т. е. человеком, присвоившим себе высшую власть в стране.
Мы же (я имею в виду Украину) делали вид, что ничего не видим, не слышим, не знаем, и как в прежние годы, посылали огромные команды в Витебск, на фестиваль, где нам уже было отведено унижающее место "бедной родственницы", с которой еще разговаривают, но уже не считаются.
В результате ситуация стала напоминать крыловскую троицу: лебедь, рак и щука, где роль лебедя исполняла Украина, рака — Беларусь, а щуки — Россия. Рак, как ему и подобает, пятился назад — в тюремно-колхозный социализм; щука, как хищник, занималась охотой, а лебедю навесили на лапы свинцовый якорь "дружбы", чтобы он не особенно выделялся среди своих бескрылых "родственников".
Первыми поняли "новые" правила игры поляки, они прекратили участвовать в белорусском "Славянском базаре".
Когда два года назад я был в Польше, Станислав Фиалковский — выдающийся польский дирижер и композитор — сказал мне, что участие в лукашенковском фестивале то же самое, что участие в гитлеровских Олимпийских играх 1936 года. И я с ним согласен сегодня, ибо своими глазами увидел, что творится в соседней стране.
Сначала я был в Минске, где проходили репетиции конкурсантов с оркестром под управлением Финберга.
Минск, в котором я бывал множество раз, мне очень понравился чистотой, зеленью, архитектурой. Но некоторые моменты поразили. В городе, где проживают более двух миллионов человек, улицы были полупустыми и днем, и вечером. Создавалось впечатление, что все куда-то уехали. "Может быть, период отпусков? Люди на дачах?" — подумал я. Оказалось, они действительно на дачах — на дачах показаний. А те, кто еще на свободе, боятся выходить на улицы, где ходят вооруженные омоновцы, которые могут любого избить дубинками или арестовать, приняв за оппозиционера.
Так что "над всей Беларусью безоблачное небо". Я вспоминаю, как во времена Шушкевича началось возрождение белорусского языка, люди стали говорить на своем родном языке. Сейчас же ОМОН может арестовать говорящих по-белорусски, поскольку "мова" воспринимается как "змова" и является признаком оппозиционности. По отношению к Лукашенко. Впереди у него — президентские выборы. Путь к новому президентству он себе уже "расчистил", посадив в тюрьму одного из претендентов на пост главы государства, бывшего премьера Михаила Чигиря, физически уничтожив бывшего вице-спикера ВС Геннадия Карпенко, запугав еще одного претендента — Наталью Машерову, дочь любимого народом Петра Мироновича Машерова: он заставляет ее под угрозой лишения жилья и жизни сойти с президентской марафонской дистанции.
В стране, где президент не раз признавался в своих симпатиях к фюреру, создано подразделение спецназа якобы для "уничтожения террористов в лесной и болотистой местности". Как только бывший министр внутренних дел Беларуси Юрий Захаренко заявил о своем намерении раскрыть общественности тайну о белорусском СС, то стал "человеком-невидимкой", т. е. исчез по пути домой. Потом бесследно исчезает глава Центризбиркома Виктор Гончар, затем — Анатолий Красовский, финансировавший оппозицию, а Семен Шарецкий, спикер разогнанного парламента, скрывается за границей. Короче, все сделано для того, чтобы Лукашенко вновь занял президентское кресло и еще много лет терроризировал собственный народ, которому за семь лет правления он дал только одну свободу — свободу пить самую дешевую в мире водку. Да еще подарил 12 ледовых дворцов, которые превратились в "блошиные рынки", поскольку денег на содержание дворцов не хватает.
Можно было бы не обращать внимания на этот "белорусский феномен", но Беларусь рядом, лукашенковская зараза может легко стать эпидемией и перекинуться к нам, где еще до сих пор в парламенте "делают погоду" коммунисты и социалисты. Легко заразиться. Достаточно просто поцеловать белорусского президента или пожать ему руку.
А что касается конкурса молодых исполнителей, Гран-при впервые увезла в Россию Теона Дольникова, что вызвало недоумение и протест у многих, включая российскую прессу. Такой наглости даже она не ожидала. Поскольку, по общему мнению, Гран-при должна была получить наша Татьяна Пискарева. А я даже доволен: может быть, теперь мы начнем проводить за свои деньги свои конкурсы и фестивали, которые будут работать не на имидж чужого президента, а на авторитет нашей державы.
Надеюсь, песни, исполненные Пискаревой, были нашими "лебедиными" песнями в Витебске.
Пора научиться уважать собственное достоинство и думать об Украине, у которой среди славянских народов есть и другие братья и сестры: поляки и чехи, словаки и словенцы, хорваты и черногорцы.
http://www.k-telegraph.kiev.ua