Майбутня доля Інтернет в Україні: моніторинг vs. перехоплення
11/01/2004 | stesin
http://www.jurpraktika.com/article.php?id=10003992
ТЕМА НОМЕРА: ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ
Кто на свете всех информированнее?
О законопроекте 4042, разработанном Службой безопасности Украины и внесенном Кабинетом Министров Украины
Игорь ДЯДЮРА
Специально для «Юридической практики»
Кабинет Министров Украины внес в парламент законопроект «О мониторинге телекоммуникаций». В связи с тем, что внедрение мониторинга тесно связано с правами человека на приватность, прежде всего — с гарантированным Конституцией Украины правом на сохранение тайны телефонных переговоров и переписки, внесенный законопроект был раскритикован рядом общественных организаций, потребовавших его принципиальной переработки.
В данном материале предлагается анализ соответствия законопроекта «О мониторинге телекоммуникаций» нормам Европейского права, в том числе — решениям Европейского суда по правам человека.
Прежде всего — о терминах. Европей-ское законодательство оперирует термином «перехват», который применяется по отношению к прослушиванию строго определенных телекоммуникаций, строго определенного лица, в строго определенный отрезок времени.
Термин «мониторинг телекоммуникаций» применяется к постоянному и непрерывному прослушиванию всех телеком-муникаций заранее не определенной группы лиц, как правило, с целью поиска и фильтрации по ключевым словам (например, «бомба», «Аль-Каида», «террор» или «выборы», «коррупция», «оппозиция» — по выбору самого фильтровщика) либо по иным признакам. Мониторинг телекоммуникаций как явление противоречит статье 12 Всеобщей декларации ООН по правам человека и статье 8 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод, признаваемых и исполняемых странами Европы.
Кроме того, в Европе действует Европейский суд по правам человека, решения которого являются обязательными для исполнения. Этим судом в ходе разбирательства целого ряда дел, связанных с перехватом телекоммуникаций, установлены жесткие стандарты, которые неукоснительно соблюдаются в Европе. Решения же совещаний руководителей полицейских структур европейских стран вырабатывают только предложения, пока не нашедшие отражения в европейском законодательстве. Исходя из этих соображений, любые упоминания о соответствии законопроекта КМУ «О мониторинге телекоммуникаций» европейским нормам — не более чем лукавство.
Для того чтобы перехват телефонного сообщения не считался нарушением статьи 8 Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод, он должен осуществляться в соответствии с действующим национальным законом, удов-летворяющим требованиям доступности, предсказуемости и качества.
Доступность означает, что «гражданин должен иметь возможность убедиться, что прослушивание соответствует законодательным нормам, использованным в данном конкретном случае». В этой связи я настаиваю на том, чтобы исходный код программы в «черных ящиках» был опубликован. Публикация кода совсем не означает, что преступным элементам станут известны данные о том, кто кого и когда прослушивает. Публикация кода и экспертиза авторитетных общественных организаций позволят гражданам быть уверенными в том, что прослушивают только те, кому положено, только по получении санкции суда, только в жестких временных рамках, только того, на кого есть эта санкция, и наконец, — что вся информация о прослушивании запротоколирована и хранится у авторитетного контролирующего органа.
Предсказуемость означает, что гражданин должен иметь возможность предвидеть последствия какого-либо возможного действия. Исходя из этого требования, я настаиваю на том, чтобы уже сегодня компании, установившие у себя незаконные «черные ящики», письменно проинформировали своих клиентов об этом и чтобы ссылка на возможность прослушивания присутствовала в договорах.
Качество означает, что Закон должен иметь адекватные и эффективные преграды возможным злоупотреблениям. Законопроект КМУ не содержит никаких эффективных преград злоупотреблениям вообще. Более того, контроль за соблюдением правил прослушивания законопроект только предлагает разработать КМУ когда-нибудь «потом». Я опять-таки настаиваю на том, что все необходимые меры контроля должны быть четко выписаны непосредственно в этом законопроекте, а за нарушение установленного порядка перехвата виновные должностные лица должны нести реальную уголовную ответственность.
В частности, понятие «качество» требует от закона явным образом:
1) указывать список преступлений, совершение которых может привести к прослушиванию — в разных европейских странах это, как правило, тяжкие преступления, предусматривающие многолетние сроки тюремного наказания, а в законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
2) ограничиваться случаями, когда фактические основания подозревать лицо в совершении тяжкого преступления уже выявлены другими средствами. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
3) санкционировать прослушивание только на основании мотивированного письменного заявления определенного высокого должностного лица. Законопроект КМУ не содержит такого требования;
4) устанавливать ограничение на длительность прослушивания: должен быть указан период, в течение которого санкция на прослушивание действительна. В европейских странах разрешение на прослушивание выдается на один-два месяца, не более. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
5) определять правила, касающиеся отчетов, содержащих материалы перехваченных сообщений. В законопроекте КМУ порядок ведения реестра (протокола) почему-то не изложен вообще, его предложено «потом» разработать самому КМУ;
6) предусматривать меры предосторожности против обмена этими материалами между различными государственными органами. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
7) устанавливать, что следует делать с копиями или переписанными материалами, если обвиняемое лицо будет оправдано. Я настаиваю на том, чтобы в случае оправдания обвинявшееся лицо было под роспись ознакомлено со всеми материалами, собранными против него, и в случае нарушений могло получить компенсацию. Это должно быть не только право пострадавшего лица, как написано в законопроекте, но и обязанность должностных лиц, о чем законопроект КМУ умалчивает.
Примечательно, что определение жертвы перехвата также установлено Европейским судом. Любое лицо в стране, где действуют положения о тайном прослушивании телефонов, может требовать признания себя жертвой без какой-либо обязанности давать доказательства или даже на основании голословного утверждения, что слежение действительно велось. Законопроект № 4042 ничего не говорит об этом, декларативное «право граждан знать» не подкреплено «обязанностью должностных лиц информировать граждан», а за нарушение «права знать» должностными лицами не установлено никакой ответственности. Украинская практика свидетельствует о том, что этот принцип не выполняется — так, когда Интернет-ассоциация Украины обратилась сначала в Министерство юстиции и Генеральную прокуратуру, а затем — в хозяйственный суд по поводу приказа Госкомсвязи № 122, которым незаконный тайный перехват (более того, мониторинг) был введен в повседневную практику, — ответ был совсем не европейским: «А докажите, что вы пострадали».
Основными направлениями обработки информации, сформулированными по предложению, опубликованному на сайте СБУ, должны были стать конкретизация перечисленных ниже принципиальных условий внедрения и эксплуатации системы мониторинга.
1. Предоставление разрешения на мониторинг
Статья 5 законопроекта предусматривает, что мониторинг осуществляется по решению суда. Однако практический доступ к системе мониторинга органам, подразделения которых проводят оперативно-розыскную, контрразведывательную и разведывательную деятельность, согласно той же статье законопроекта, предоставляет не суд, а специально уполномоченный орган, которым, по статье 9 законопроекта, является... Служба безопасности Украины. С практической точки зрения это означает предоставление доступа «самому себе», под обещание «делать все честно».
2. Наличие независимого контроля
Законопроект в статье 5 предусматривает ведение протокола, о котором известно лишь то, что это «ведение» будет осуществляться «с помощью новейших информационных технологий», в соответствии с «порядком ведения и сохранения», который когда-нибудь, возможно, будет определен Кабинетом Министров Украины. Можно совершенно точно констатировать, что законопроект КМУ вообще не содержит никаких реальных механизмов контроля.
3. Доступность данных после закрытия дела
Статья 12 законопроекта предусматривает право граждан «в установленном законом порядке получать письменные пояснения по поводу ограничения при осуществлении мониторинга телекоммуникаций их прав и свобод и оспаривать эти действия», однако Закон не устанавливает ни конкретного порядка получения таких пояснений, ни обязанности для должностных лиц предоставлять такие письменные пояснения, ни аналогичных прав для лиц без гражданства, иностранцев и юридических лиц и групп лиц, которые тоже, по этому кабминовскому законопроекту и определению, приведенному в его первой статье, являются объектами мониторинга. Законопроект КМУ вообще не содержит никакой реальной гарантии доступности данных для пострадавших лиц.
4. Технические средства мониторинга
О технических средствах мониторинга законопроект КМУ привычно не говорит ничего конкретного, кроме «приобретения или разработки по согласованию», естественно, со Службой безопасности Украины. Итак, законопроект не содержит никаких реальных гарантий того, что реально созданная система мониторинга будет вообще хоть как-то соответствовать тексту законопроекта, даже предложенного КМУ. Служба безопасности сама будет и согласовывать технические средства, и выдавать разрешения на мониторинг, и собственно мониторить, и контролировать сама себя…
С учетом всего вышесказанного, ряд украинских общественных организаций обратились к комитетам и фракциям Верховного Совета Украины с просьбой отклонить и направить на доработку внесенный КМУ законопроект «О мониторинге телекомуникаций», что и было уже сделано некоторыми комитетами Верховного Совета.
Более того, поскольку множественные предложения и просьбы доработать законопроект игнорировались в течение года, инициативной группой соавторов был разработан действительно европейский законопроект № 4042-1, уже прошедший с положительным результатом рассмотрение и в научно-экспертном управлении, и в ряде комитетов Верховного Совета Украины.
О законопроекте № 4042-1, разработанном общественными организациями и внесенном народным депутатом Валерием Лебедивским
7 сентября с.г. в Верховный Совет народным депутатом В. Лебедивским внесена третья версия законопроекта «О перехвате телекомуникаций» (№ 4042-1). В этом законопроекте исправлены все принципиальные ошибки законопроекта КМУ, более того — рамочный по своему содержанию кабминовский законопроект существенно переработан, дополнен и переписан в законопроект, который (в случае принятия) будет законом прямого действия.
Подробный анализ исправления ошибок законопроекта КМУ сделан выше, теперь остановлюсь на анализе полезных предложений, поступавших авторам законопроекта № 4042-1, которые на протяжении всей работы над законопроектом внимательно анализировали их. Предложения поступали к авторам многими путями: через средства массовой информации, с серверов Верховного Совета и Лаборатории законодательных инициатив, во время множества публичных обсуждений, «круглых столов» и общественных слушаний и, наконец, непосредственно в ответ на разосланную просьбу предоставить свой отзыв.
Прежде всего, еще в самую первую версию законопроекта № 4042-1 авторский коллектив внес все 8 существенных замечаний к законопроекту профильного комитета Верховного Совета — Комитета по вопросам строительства, жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и связи, возглавляемого народным депутатом Украины Валерием Пустовойтенко.
После этого, при подготовке к внесению в парламент последнего варианта законопроекта «О перехвате телекоммуникаций» № 4042-1, авторским коллективом было учтено подавляющее большинство замечаний и предложений, поступивших от многих министерств и ведомств, научных учреждений, профессиональных объединений, общественных организаций, телекоммуникационных операторов и ведущих экспертов.
Авторами учтены многие редакционные и дополнительно-поясняющие правки, дано определение некоторых терминов, добавлены (в заключительные положения) рекомендованные новые статьи Уголовного кодекса Украины об ответственности за нарушение правил перехвата и передачу другому лицу своей личной цифровой подписи.
Поступил также ряд процедурных предложений. Например, Служба безопасности Украины предложила отдельно учесть возможность перехвата при осуществлении мер по обеспечению безопасности лиц, принимающих участие в уголовном судопроизводстве, работников суда и правоохранительных органов, а Высший совет юстиции — предусмотреть порядок контроля за несанкционированным разблокированием и незаконным использованием системы перехвата. И эти предложения были полностью учтены.
Некоторые участники дискуссии сомневаются в необходимости участия в процессах, связанных с перехватом, Уполномоченного Верховного Совета по правам человека, мотивируя это недопустимостью расширения круга лиц, которые будут знать о перехвате. С этим сложно согласиться по ряду причин. Во-первых, законопроект № 4042-1 депутата Лебедивского выписан так, что данные об осуществляющемся перехвате недоступны Уполномоченному до завершения перехвата — и никакого «расширения круга лиц» просто нет. Во‑вторых, декларация об информировании лица о том, что его телекоммуникации перехватывались, закреплена и в законопроекте КМУ абсолютно ничем не подкреплена. Возможно, острота вопроса об Уполномоченном обусловлена тем, что, согласно депутатскому законопроекту, появился реальный, недекларативный, независимый контроль, на необходимость которого обратил внимание Высший совет юстиции. Схема законопроекта КМУ предполагает необходимость для человека обращаться в органы и постоянно переспрашивать: «Вы меня не слушаете?», доверять
бодрому ответу: «Конечно нет, не слушаем» и главное — не иметь никакой законной возможности проверить достоверность этого ответа. Схема депутатского законопроекта — это фиксация обязанности для органа, перехватывавшего звонки или письма некоего лица, проинформировать это лицо безо всяких дополнительных запросов, технически обеспеченная возможность проверить эту информацию и — годовой отчет, как во всех цивилизованных странах. Какую угрозу безопасности может нести годовой статистический отчет о перехватах? Разве является такой угрозой то, что народные депутаты или правозащитники смогут обоснованно спросить: «Почему в США со всей их борьбой с терроризмом и многократно большим населением за год выдается полторы тысячи разрешений на перехват, а на Украине — более сорока тысяч только официальных судебных разрешений?».
Закон о перехвате действительно очень нужен и обществу, и правоохранительным органам. Актуальность срочного принятия такого закона обусловлена в том числе и тем, что в полном противоречии с Конституцией Украины вопрос мониторинга (а именно такой термин для перехвата сегодня используют правоохранители) сегодня уже решается совместными письмами или приказами реорганизованного недавно Госкомсвязи. К чести украинских интернет-провайдеров, за более чем два года действия противоречащего Конституции приказа Госкомсвязи № 122 от 22 апреля 2002 года считанные единицы из более чем четырехсот украинских провайдеров официально согласились отдать весь трафик своих клиентов на полное прослушивание спецслужб, несмотря на «пряники» для покорных (места в разнообразных координационных советах, обслуживание государственных органов по втрое завышенным тарифам, «сладкие» госзаказы) и «кнуты» для тех, кто защищает права пользователей Интернета.
Подводя итог, замечу, что за период с внесения КМУ несовершенного и раскритикованного общественностью законопроекта № 4042 авторскому коллективу под руководством Валерия Лебедивского, после учета предложений множества министерств и ведомств, научных учреждений, профессиональных объединений, общественных организаций, телекоммуникационных операторов, удалось разработать качественный законопроект № 4042-1 «О перехвате телекоммуникаций», активно поддержанный и во время открытых общественных слушаний в Украинском доме 2 сентября с.г., и во время прохождения через комитеты Верховного Совета Украины.
ТЕМА НОМЕРА: ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ
Кто на свете всех информированнее?
О законопроекте 4042, разработанном Службой безопасности Украины и внесенном Кабинетом Министров Украины
Игорь ДЯДЮРА
Специально для «Юридической практики»
Кабинет Министров Украины внес в парламент законопроект «О мониторинге телекоммуникаций». В связи с тем, что внедрение мониторинга тесно связано с правами человека на приватность, прежде всего — с гарантированным Конституцией Украины правом на сохранение тайны телефонных переговоров и переписки, внесенный законопроект был раскритикован рядом общественных организаций, потребовавших его принципиальной переработки.
В данном материале предлагается анализ соответствия законопроекта «О мониторинге телекоммуникаций» нормам Европейского права, в том числе — решениям Европейского суда по правам человека.
Прежде всего — о терминах. Европей-ское законодательство оперирует термином «перехват», который применяется по отношению к прослушиванию строго определенных телекоммуникаций, строго определенного лица, в строго определенный отрезок времени.
Термин «мониторинг телекоммуникаций» применяется к постоянному и непрерывному прослушиванию всех телеком-муникаций заранее не определенной группы лиц, как правило, с целью поиска и фильтрации по ключевым словам (например, «бомба», «Аль-Каида», «террор» или «выборы», «коррупция», «оппозиция» — по выбору самого фильтровщика) либо по иным признакам. Мониторинг телекоммуникаций как явление противоречит статье 12 Всеобщей декларации ООН по правам человека и статье 8 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод, признаваемых и исполняемых странами Европы.
Кроме того, в Европе действует Европейский суд по правам человека, решения которого являются обязательными для исполнения. Этим судом в ходе разбирательства целого ряда дел, связанных с перехватом телекоммуникаций, установлены жесткие стандарты, которые неукоснительно соблюдаются в Европе. Решения же совещаний руководителей полицейских структур европейских стран вырабатывают только предложения, пока не нашедшие отражения в европейском законодательстве. Исходя из этих соображений, любые упоминания о соответствии законопроекта КМУ «О мониторинге телекоммуникаций» европейским нормам — не более чем лукавство.
Для того чтобы перехват телефонного сообщения не считался нарушением статьи 8 Европейской Конвенции по защите прав человека и основных свобод, он должен осуществляться в соответствии с действующим национальным законом, удов-летворяющим требованиям доступности, предсказуемости и качества.
Доступность означает, что «гражданин должен иметь возможность убедиться, что прослушивание соответствует законодательным нормам, использованным в данном конкретном случае». В этой связи я настаиваю на том, чтобы исходный код программы в «черных ящиках» был опубликован. Публикация кода совсем не означает, что преступным элементам станут известны данные о том, кто кого и когда прослушивает. Публикация кода и экспертиза авторитетных общественных организаций позволят гражданам быть уверенными в том, что прослушивают только те, кому положено, только по получении санкции суда, только в жестких временных рамках, только того, на кого есть эта санкция, и наконец, — что вся информация о прослушивании запротоколирована и хранится у авторитетного контролирующего органа.
Предсказуемость означает, что гражданин должен иметь возможность предвидеть последствия какого-либо возможного действия. Исходя из этого требования, я настаиваю на том, чтобы уже сегодня компании, установившие у себя незаконные «черные ящики», письменно проинформировали своих клиентов об этом и чтобы ссылка на возможность прослушивания присутствовала в договорах.
Качество означает, что Закон должен иметь адекватные и эффективные преграды возможным злоупотреблениям. Законопроект КМУ не содержит никаких эффективных преград злоупотреблениям вообще. Более того, контроль за соблюдением правил прослушивания законопроект только предлагает разработать КМУ когда-нибудь «потом». Я опять-таки настаиваю на том, что все необходимые меры контроля должны быть четко выписаны непосредственно в этом законопроекте, а за нарушение установленного порядка перехвата виновные должностные лица должны нести реальную уголовную ответственность.
В частности, понятие «качество» требует от закона явным образом:
1) указывать список преступлений, совершение которых может привести к прослушиванию — в разных европейских странах это, как правило, тяжкие преступления, предусматривающие многолетние сроки тюремного наказания, а в законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
2) ограничиваться случаями, когда фактические основания подозревать лицо в совершении тяжкого преступления уже выявлены другими средствами. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
3) санкционировать прослушивание только на основании мотивированного письменного заявления определенного высокого должностного лица. Законопроект КМУ не содержит такого требования;
4) устанавливать ограничение на длительность прослушивания: должен быть указан период, в течение которого санкция на прослушивание действительна. В европейских странах разрешение на прослушивание выдается на один-два месяца, не более. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
5) определять правила, касающиеся отчетов, содержащих материалы перехваченных сообщений. В законопроекте КМУ порядок ведения реестра (протокола) почему-то не изложен вообще, его предложено «потом» разработать самому КМУ;
6) предусматривать меры предосторожности против обмена этими материалами между различными государственными органами. В законопроекте КМУ на эту тему ничего не сказано;
7) устанавливать, что следует делать с копиями или переписанными материалами, если обвиняемое лицо будет оправдано. Я настаиваю на том, чтобы в случае оправдания обвинявшееся лицо было под роспись ознакомлено со всеми материалами, собранными против него, и в случае нарушений могло получить компенсацию. Это должно быть не только право пострадавшего лица, как написано в законопроекте, но и обязанность должностных лиц, о чем законопроект КМУ умалчивает.
Примечательно, что определение жертвы перехвата также установлено Европейским судом. Любое лицо в стране, где действуют положения о тайном прослушивании телефонов, может требовать признания себя жертвой без какой-либо обязанности давать доказательства или даже на основании голословного утверждения, что слежение действительно велось. Законопроект № 4042 ничего не говорит об этом, декларативное «право граждан знать» не подкреплено «обязанностью должностных лиц информировать граждан», а за нарушение «права знать» должностными лицами не установлено никакой ответственности. Украинская практика свидетельствует о том, что этот принцип не выполняется — так, когда Интернет-ассоциация Украины обратилась сначала в Министерство юстиции и Генеральную прокуратуру, а затем — в хозяйственный суд по поводу приказа Госкомсвязи № 122, которым незаконный тайный перехват (более того, мониторинг) был введен в повседневную практику, — ответ был совсем не европейским: «А докажите, что вы пострадали».
Основными направлениями обработки информации, сформулированными по предложению, опубликованному на сайте СБУ, должны были стать конкретизация перечисленных ниже принципиальных условий внедрения и эксплуатации системы мониторинга.
1. Предоставление разрешения на мониторинг
Статья 5 законопроекта предусматривает, что мониторинг осуществляется по решению суда. Однако практический доступ к системе мониторинга органам, подразделения которых проводят оперативно-розыскную, контрразведывательную и разведывательную деятельность, согласно той же статье законопроекта, предоставляет не суд, а специально уполномоченный орган, которым, по статье 9 законопроекта, является... Служба безопасности Украины. С практической точки зрения это означает предоставление доступа «самому себе», под обещание «делать все честно».
2. Наличие независимого контроля
Законопроект в статье 5 предусматривает ведение протокола, о котором известно лишь то, что это «ведение» будет осуществляться «с помощью новейших информационных технологий», в соответствии с «порядком ведения и сохранения», который когда-нибудь, возможно, будет определен Кабинетом Министров Украины. Можно совершенно точно констатировать, что законопроект КМУ вообще не содержит никаких реальных механизмов контроля.
3. Доступность данных после закрытия дела
Статья 12 законопроекта предусматривает право граждан «в установленном законом порядке получать письменные пояснения по поводу ограничения при осуществлении мониторинга телекоммуникаций их прав и свобод и оспаривать эти действия», однако Закон не устанавливает ни конкретного порядка получения таких пояснений, ни обязанности для должностных лиц предоставлять такие письменные пояснения, ни аналогичных прав для лиц без гражданства, иностранцев и юридических лиц и групп лиц, которые тоже, по этому кабминовскому законопроекту и определению, приведенному в его первой статье, являются объектами мониторинга. Законопроект КМУ вообще не содержит никакой реальной гарантии доступности данных для пострадавших лиц.
4. Технические средства мониторинга
О технических средствах мониторинга законопроект КМУ привычно не говорит ничего конкретного, кроме «приобретения или разработки по согласованию», естественно, со Службой безопасности Украины. Итак, законопроект не содержит никаких реальных гарантий того, что реально созданная система мониторинга будет вообще хоть как-то соответствовать тексту законопроекта, даже предложенного КМУ. Служба безопасности сама будет и согласовывать технические средства, и выдавать разрешения на мониторинг, и собственно мониторить, и контролировать сама себя…
С учетом всего вышесказанного, ряд украинских общественных организаций обратились к комитетам и фракциям Верховного Совета Украины с просьбой отклонить и направить на доработку внесенный КМУ законопроект «О мониторинге телекомуникаций», что и было уже сделано некоторыми комитетами Верховного Совета.
Более того, поскольку множественные предложения и просьбы доработать законопроект игнорировались в течение года, инициативной группой соавторов был разработан действительно европейский законопроект № 4042-1, уже прошедший с положительным результатом рассмотрение и в научно-экспертном управлении, и в ряде комитетов Верховного Совета Украины.
О законопроекте № 4042-1, разработанном общественными организациями и внесенном народным депутатом Валерием Лебедивским
7 сентября с.г. в Верховный Совет народным депутатом В. Лебедивским внесена третья версия законопроекта «О перехвате телекомуникаций» (№ 4042-1). В этом законопроекте исправлены все принципиальные ошибки законопроекта КМУ, более того — рамочный по своему содержанию кабминовский законопроект существенно переработан, дополнен и переписан в законопроект, который (в случае принятия) будет законом прямого действия.
Подробный анализ исправления ошибок законопроекта КМУ сделан выше, теперь остановлюсь на анализе полезных предложений, поступавших авторам законопроекта № 4042-1, которые на протяжении всей работы над законопроектом внимательно анализировали их. Предложения поступали к авторам многими путями: через средства массовой информации, с серверов Верховного Совета и Лаборатории законодательных инициатив, во время множества публичных обсуждений, «круглых столов» и общественных слушаний и, наконец, непосредственно в ответ на разосланную просьбу предоставить свой отзыв.
Прежде всего, еще в самую первую версию законопроекта № 4042-1 авторский коллектив внес все 8 существенных замечаний к законопроекту профильного комитета Верховного Совета — Комитета по вопросам строительства, жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и связи, возглавляемого народным депутатом Украины Валерием Пустовойтенко.
После этого, при подготовке к внесению в парламент последнего варианта законопроекта «О перехвате телекоммуникаций» № 4042-1, авторским коллективом было учтено подавляющее большинство замечаний и предложений, поступивших от многих министерств и ведомств, научных учреждений, профессиональных объединений, общественных организаций, телекоммуникационных операторов и ведущих экспертов.
Авторами учтены многие редакционные и дополнительно-поясняющие правки, дано определение некоторых терминов, добавлены (в заключительные положения) рекомендованные новые статьи Уголовного кодекса Украины об ответственности за нарушение правил перехвата и передачу другому лицу своей личной цифровой подписи.
Поступил также ряд процедурных предложений. Например, Служба безопасности Украины предложила отдельно учесть возможность перехвата при осуществлении мер по обеспечению безопасности лиц, принимающих участие в уголовном судопроизводстве, работников суда и правоохранительных органов, а Высший совет юстиции — предусмотреть порядок контроля за несанкционированным разблокированием и незаконным использованием системы перехвата. И эти предложения были полностью учтены.
Некоторые участники дискуссии сомневаются в необходимости участия в процессах, связанных с перехватом, Уполномоченного Верховного Совета по правам человека, мотивируя это недопустимостью расширения круга лиц, которые будут знать о перехвате. С этим сложно согласиться по ряду причин. Во-первых, законопроект № 4042-1 депутата Лебедивского выписан так, что данные об осуществляющемся перехвате недоступны Уполномоченному до завершения перехвата — и никакого «расширения круга лиц» просто нет. Во‑вторых, декларация об информировании лица о том, что его телекоммуникации перехватывались, закреплена и в законопроекте КМУ абсолютно ничем не подкреплена. Возможно, острота вопроса об Уполномоченном обусловлена тем, что, согласно депутатскому законопроекту, появился реальный, недекларативный, независимый контроль, на необходимость которого обратил внимание Высший совет юстиции. Схема законопроекта КМУ предполагает необходимость для человека обращаться в органы и постоянно переспрашивать: «Вы меня не слушаете?», доверять
бодрому ответу: «Конечно нет, не слушаем» и главное — не иметь никакой законной возможности проверить достоверность этого ответа. Схема депутатского законопроекта — это фиксация обязанности для органа, перехватывавшего звонки или письма некоего лица, проинформировать это лицо безо всяких дополнительных запросов, технически обеспеченная возможность проверить эту информацию и — годовой отчет, как во всех цивилизованных странах. Какую угрозу безопасности может нести годовой статистический отчет о перехватах? Разве является такой угрозой то, что народные депутаты или правозащитники смогут обоснованно спросить: «Почему в США со всей их борьбой с терроризмом и многократно большим населением за год выдается полторы тысячи разрешений на перехват, а на Украине — более сорока тысяч только официальных судебных разрешений?».
Закон о перехвате действительно очень нужен и обществу, и правоохранительным органам. Актуальность срочного принятия такого закона обусловлена в том числе и тем, что в полном противоречии с Конституцией Украины вопрос мониторинга (а именно такой термин для перехвата сегодня используют правоохранители) сегодня уже решается совместными письмами или приказами реорганизованного недавно Госкомсвязи. К чести украинских интернет-провайдеров, за более чем два года действия противоречащего Конституции приказа Госкомсвязи № 122 от 22 апреля 2002 года считанные единицы из более чем четырехсот украинских провайдеров официально согласились отдать весь трафик своих клиентов на полное прослушивание спецслужб, несмотря на «пряники» для покорных (места в разнообразных координационных советах, обслуживание государственных органов по втрое завышенным тарифам, «сладкие» госзаказы) и «кнуты» для тех, кто защищает права пользователей Интернета.
Подводя итог, замечу, что за период с внесения КМУ несовершенного и раскритикованного общественностью законопроекта № 4042 авторскому коллективу под руководством Валерия Лебедивского, после учета предложений множества министерств и ведомств, научных учреждений, профессиональных объединений, общественных организаций, телекоммуникационных операторов, удалось разработать качественный законопроект № 4042-1 «О перехвате телекоммуникаций», активно поддержанный и во время открытых общественных слушаний в Украинском доме 2 сентября с.г., и во время прохождения через комитеты Верховного Совета Украины.
Відповіді
2004.11.01 | stesin
Інша точка зору - порівняйте аргументацію
http://www.jurpraktika.com/article.php?id=10003993ТЕМА НОМЕРА: ТЕЛЕКОММУНИКАЦИИ
О перехвате телекоммуникаций
Валентин БОГУНОВ,
Валерий СЕРЕГИН
Специально для «Юридической практики»
Одной из актуальных тем для обсуждения в украинском обществе сегодня стало законодательное урегулирование осуществления оперативно-технических мероприятий в системах и каналах телекоммуникаций. Данному вопросу были посвящены общественные слушания, состоявшиеся в ноябре прошлого и сентябре текущего года, участие в которых принимали народные депутаты Украины, сотрудники Службы безопасности Украины, представители правозащитных организаций, научно-исследовательских учреждений и деловых кругов. Предметом обсуждения стали два законопроекта: «О мониторинге телекоммуникаций» (проект № 4042) и «О перехвате телекоммуникаций» (проект № 4042-1), подготовленные соответственно Службой безопасности Украины и авторским коллективом под руководством народного депутата Украины Валерия Лебедивского.
Хотя обсуждения проектов выявили наличие принципиальных расхождений в отношении их разработчиков к сущности и порядку осуществления оперативно-технических мероприятий, положительным в решении вопроса — общим знаменателем — можно назвать понимание потребности осуществления таких мероприятий в определенных законом случаях для реализации государством правоохранительной функции и, соответственно, стремление обеспечить надлежащую регламентацию отношений между операторами телекоммуникаций и правоохранительными органами.
Идея мониторинга телекоммуникаций, нашедшая свое отображение в законопроекте № 4042, подвергалась критике преимущественно в двух направлениях, а именно: в плане возможности нарушения правоохранительными органами права лица на тайну переписки, телефонных разговоров, телеграфной и другой корреспонденции и отрицательных последствий принятия закона для субъектов предпринимательской деятельности (см. напр.: Как над вами строят «колпак». Автоматизированное электронное слежение за гражданами: мировая реальность и украинские перспективы. Технико-журналистское расследование // Зеркало недели. — 2001. — № 28; О мониторинге телекоммуникаций // Юридическая практика. — 2003. — № 44).
По мнению разработчиков альтернативного варианта нормативно-правового урегулирования осуществления оперативно-технических мероприятий проект № 4042-1 способен обеспечить как соблюдение прав и свобод человека при осуществлении перехвата телекоммуникаций, так и возможность органам перехвата эффективно исполнять свои обязанности перед обществом и государством (статья 2 проекта).
Предметом данной статьи является анализ средств обеспечения предусмотренных законопроектом «О перехвате телекоммуникаций» целей.
Соблюдение прав и свобод человека при осуществлении перехвата телекоммуникаций
Согласно преамбуле, законопроект определяет правовые основы осуществления перехвата телекоммуникаций, защиты конституционных прав и свобод лиц в сфере телекоммуникаций. Учитывая, что сущность перехвата телекоммуникаций в действующей редакции законопроекта фактически сводится к снятию информации с каналов связи, отметим следующее.
Право человека на тайну переписки, телефонных разговоров, телеграфной и другой корреспонденции закреплено статьей 31 Конституции Украины, статьей 141 Уголовно-процессуального кодекса Укра-ины (УПК), статьей 9 Закона Украины «О телекоммуникациях». Соблюдение этого права гарантируется положениями национального законодательства в сфере уголовного судопроизводства, оперативно-розыскной деятельности. Так, в частности, осуществление снятия информации с каналов связи как оперативно-розыскное мероприятие запрещено без заведения оперативно-розыскного дела (часть третья статьи 9 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» (Закон об ОРД). Надзор за соблюдением законов органами, проводящими оперативно-розыскную деятельность, дознание, досудебное следствие, возложен на прокуратуру Украины (пункт 3 статьи 121 Конституции Украины) и, согласно пункту 2 части второй статьи 14 Закона об ОРД, прокурор имеет право требовать для проверки оперативно-розыскные дела, регистрационные, учетные, отчетные, статистические, аналитические документы и другие сведения относительно осуществления оперативно-розыскных мероприятий.
Кроме этого, закреплен и порядок проведения мероприятия снятия информации с каналов связи. Для обеспечения соблюдения конституционного права человека создана соответствующая правовая база. Это – статьи 187, 1871 УПК, части вторая и третья статьи 8, статья 9 Закона об ОРД. Нельзя также не учитывать, что проект УПК, принятый Верховной Радой Украины в первом чтении, также регламентирует подавляющее большинство вопросов применения технических средств снятия информации с каналов связи.
Итак, немало предписаний проекта № 4042-1 просто дублируют существующие положения национального законодательства Украины с единственным отличием — вместо термина «снятие информации с каналов связи» употребляется термин «перехват телекоммуникаций». Такое дублирование, по нашему мнению, является нецелесообразным.
Следовательно, цель принятия закона как фактор, определяющий его место в системе законодательства, нуждается в корректировке. В данном вопросе считаем необходимым обратить внимание на опыт европейских государств. В ФРГ отношения, связанные с перехватом телекоммуникаций, регламентируются УПК, законами «О связи», «Об ограничении тайны корреспонденции, почтовой переписки и телефонных переговоров», «О внешнеэкономической деятельности», «О контроле сетей связи». Последний нормативно-правовой акт определяет исключительно технические и организационные основы создания, внедрения и эксплуатации систем перехвата телекоммуникаций. Учитывая изложенное, считаем, что целью принятия Закона должны стать правовое закрепление вопросов, не решенных национальным законодательством, а именно — технических и организационных основ создания и использования технических систем перехвата информации.
На соблюдение прав также направлены протоколирование процессов, связанных с осуществлением перехвата телекоммуникаций (статьи 17, 18), требования к системе автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций и соответствующих технических средств (статьи 19, 20).
Хотя одним из принципов перехвата телекоммуникаций закреплено исключение возможности осуществления анонимного перехвата телекоммуникаций за счет полного протоколирования всех действий, связанных с перехватом телекоммуникаций (пункт 6 статьи 5), положения законопроекта ограничивают его применение только процедурой предоставления разрешения на осуществление перехвата телекоммуникаций. По нашему мнению, протоколирование должно быть средством, обеспечивающим возможность контроля за каждым фактом использования системы автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций.
Что же касается определения требований к системе перехвата, то следует обратить внимание, что авторами проекта № 4042-1 не предусмотрены необходимые процедуры создания и инженерно-технического обслуживания указанной системы. Отсутствие же объединения в одном лице владельца технических средств перехвата информации и субъекта, обязанного обеспечить защиту информации (оператора телекоммуникаций) вообще создает препятствие для обеспечения защиты от несанкционированного доступа к системе и защите сообщений и конфиденциальной информации согласно Закону Украины «О защите информации в автоматизированных системах».
Обеспечение органам перехвата возможности эффективно исполнять свои обязанности перед обществом и государством
По мнению разработчиков проекта № 4042-1, обеспечение правоохранительным органам возможности эффективно исполнять свои обязанности перед обществом и государством должно быть реализовано путем применения четко определенных полномочий в сфере борьбы и предотвращения преступности во время проведения оперативно-розыскной деятельности и досудебного следствия.
Однако анализ отдельных положений проекта дает основания к выводу не только о декларативном характере заявленной цели, но и о значительном сужении предусмотренных национальным законодательством полномочий правоохранительных органов в вопросе проведения мероприятий на каналах телекоммуникаций, особенно в интересах борьбы с терроризмом.
Так, возможность выполнения задач оперативно-розыскной деятельности в основном обусловливается негласным характером оперативно-розыскных мероприятий. Такие же положения проекта, как:
— принцип предоставления данных протоколирования после завершения перехвата лицам, которые были субъектами этого перехвата, для ознакомления (пункт 8 статьи 5);
— осуществление разработки и изготовление каждого из элементов системы автоматизированного перехвата телекоммуникаций на конкурсной основе, по открыто обнародованному техническому заданию (часть 2 статьи 21);
— создание программного обеспечения, используемого для автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций, с применением исключительно открытых форматов и открытого кода;
— открытая публикация полного текста исходного программного кода программного обеспечения, используемого для автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций и контрольных сумм скомпилированного програм-много кода для каждого из элементов системы автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций;
— запрет любых модификаций программного обеспечения элементов системы автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций без предварительной открытой публикации и экспертизы нового программного кода (части 2, 4, 6 статьи 24), — фактически превращают перехват телекоммуникаций в открытое мероприятие. Кроме этого, они противоречат статье 8 Закона Украины «О государственной тайне», согласно которой информация о средствах, содержании, планах, организации, формах, методах и результатах оперативно-розыскной деятельности отнесена к государственной тайне.
Предписания проекта о недопущении накопления информации о лице при перехвате телекоммуникаций (часть 3 статьи 23) препятствуют выполнению задач оперативно-розыскной деятельности. Процедуры регистрации и накопления информации, в том числе и о личной жизни лица, во время снятия информации с каналов связи, являются правомерными и необходимыми составляющими оперативно-розыскной деятельности. Положения же проекта не отвечают статьям 31, 32 Конституции Украины и части 13 статьи 9 Закона об ОРД.
Нельзя не отметить и то, что часть 1 статьи 21 проекта в вопросе финансирования создания системы автоматизированного дистанционного перехвата телекоммуникаций за счет средств государственного бюджета усложняет процесс внедрения системы автоматического дистанционного перехвата телекоммуникаций и противоречит части 4 статьи 39 Закона Украины «О телекоммуникациях», согласно которой операторы телекоммуникаций обязаны за собственные средства устанавливать на своих телекоммуникационных сетях технические средства, необходимые для осуществления уполномоченными органами оперативно-розыскных мероприятий, и обеспечивать функционирование этих технических средств.
Подводя итог изложенному, хотелось бы отметить, что неурегулированность или ненадлежащее урегулирование правовых и организационных основ функционирования автоматизированной системы дистанционного перехвата телекоммуникаций создает условия для искажения в процессе реализации положений нормативно-правового акта определенных им целей. Учитывая, что будущим законом затрагиваются конституционные права человека, необходим крайне осторожный подход к усовершенствованию законодательного регулирования этой специфической сферы общественных отношений.
2004.11.01 | KM
Колись ставила експеримент
Надсилала друзям повідомлення зі словами: президент, прем'єр, сбу і т.п. І одразу після того - друге повідомлення без подібних слів. Потім друзі повідомляли, коли вони отримали повідомлення. Закономірність стовідсоткова: друге - одразу, перше - через кілька годин. Рекорд затримки повідомлення - 8 діб. Це була перша інфа про судимості янука.