02/19/2002 | Юрий Ротенфельд

Переход от одной научной картины мира к другой, более совершенной, есть умение отождествлять все более далекие стороны реальности в рамках одной теории. То же касается и философской картины мира. И если с этих позиций посмотреть на историю философии, то можно выделить в ней три существенно различающиеся эпохи. Сегодня осознаешь, что философия находится на пороге нового, четвертого этапа. Однако без освоения логической операции «сравнение» и соответствующих ей сравнительных понятий, никакое возрождение философии и никакое социальное познание, и проектирование невозможно.

Профессор Юрий Ротенфельд

ВОЗРОДИТЬ ФИЛОСОФИЮ: ВСЕ ПОЗНАЕТСЯ В СРАВНЕНИИ.

Переход от одной научной картины мира к другой, более совершенной, есть умение отождествлять все более далекие стороны реальности в рамках одной теории. То же касается и философской картины мира. И если с этих позиций посмотреть на историю философии, то можно выделить в ней три существенно различающиеся эпохи.
О первой из них судить не легко — это эпоха досократиков. Именно досократовская философия тесно переплелась с наукой, а их совместное развитие было обусловлено единым интеллектуальным направлением, в основании которого лежала логическая операция «сравнение». Поэтому их понятийный аппарат включал в себя ряд сравнительных понятий: «тождественное», «различное», «противоречащее», «противоположное», «соотнесенное», «лишенность и обладание» и другие.
Сравнительные понятия — это логические формы, которые отличаются от всех других понятий тем, что предстают не в застывшем виде, а во взаимосвязи, в движении и развитии. Это не пустые оболочки обычных философских категорий, в которые можно вкладывать любое содержание. В них выражаются многообразные отношения вещей, и каждое из них представляет собой объективную точку зрения на мир.
Овладевать более сложными операциями сравнения, значит, подниматься по ступеням познания, значит, познавать более широкую и более полную взаимосвязь явлений. Поэтому овладение сравнительными понятиями, принципиальнее любых различий в содержании самого мышления. Потерять этот путь, значит, потерять способность к осмыслению связей и отношений действительности.
В свою первую, досократовскую эпоху философия познавала мир и устанавливала некоторые истины. Это был поиск сущности бытия с объективных точек зрения, поиск содержания самой релятивной действительности. Поэтому сравнительные понятия имели в античности самое широкое распространение. Мыслители этой эпохи, а потом и Аристотель, могли придерживаться разных мнений, могли исходить из разных точек зрения на мир, но их позиции были объективными, поскольку их мышление разворачивалось в рамках операции «сравнение» и сравнительных понятий.
Но с появлением Сократа и Платона в философии произошли существенные изменения. Эпоха досократиков уступила место второй, метафизической эпохе, обусловленной отказом от использования известных в то время сравнительных понятий. Чтобы исключить относительность сократо-платоновское направление отказалось от использования сравнительных понятий и, тем самым, отбрасывало мышление назад, на тот уровень, на котором оно находилось до появления философии.
Философия же, ограничившись исходными абстракциями отождествления и различения, т.е. понятиями абстрактного тождества и абстрактного различия, а также понятием «соотнесенное» потеряла суть главного направления. Она умерла как наука, хотя все последующее время сохраняла видимость мудрости. Последним, кто противостоял и боролся с этим злом, был Аристотель. Но и он не мог понять некоторые из абстракций, которыми с успехом пользовался Гераклит.
Начало третьей, диалектической эпохи обусловлено учением И. Канта и тем переворотом, который это учение произвело в философии. Кант положил начало не только критическому этапу, направленному на осмысление возможностей философского мышления, он придавал большое значение и практической философии, которая ставила задачу преобразования мира. Итог был подведен известным тезисом Маркса: "Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его" . Данный этап в развитии философии некоторые философы представляют как критический и активистский .
Данный этап характерен тем, что с одной стороны была предпринята критика философии и осознана ее несостоятельность в деле осмысления реальности, тогда как с другой — появилось множество философских учений, направленных на развитие активности человека, на преобразование им действительности. Свидетельство этому учения Фихте, Сен-Симона, Фурье, Маркса, Ницше, Федорова и других. «Философия, отмечает по этому поводу Михаил Эпштейн, представляется отныне поприщем практической деятельности, которая должна привести действительность к воплощению тех или иных великих идей, будь то идея бесклассового общества, всесильного сверхчеловека или всеобщего воскрешения» .
Здесь важно понять единство не двух, а трех философских тенденций, которые определили эту эпоху. С одной стороны беспощадная критика метафизической философии. С другой — неутолимый активизм. Тогда как третья тенденция обусловлена поиском новых путей развития философии. И здесь мы только отметим заслугу Гегеля как создателя диалектической философии, который первым попытался изложить ее законы и категории, дать систему диалектической логики. Кроме того, в развитии диалектики велики заслуги Карла Маркса и всей его школы, включающей в себя и советских философов.
Итак, сущностью третьего этапа была критика метафизической философии, разработка и утверждение нового диалектического метода мышления, расширяющего не только сферу познания, но и сферу действия людей, и сами действия, направленные на изменение реальности. Все это характеризует после кантовскую философию. Отныне трем этим тенденциям: критицизму, диалектике и активизму в истории философской мысли предстояло развиваться вместе. Маркс и Энгельс взяли на себя задачу не только научно объяснить социальный мир, но и определить пути и средства его преобразования. Диалектическое мышление, таким образом, получило оправдание для того, чтобы преобразовать действительность соответственно тому, как ее видели активисты.
Однако ни представителям немецкой классической философии, ни их последователям — теоретикам марксизма-ленинизма так и не удалось разработать действительно научных оснований диалектической логики. По крайней мере, в той форме, в какой это было ей необходимо. Установив границы и возможности формальной логики, диалектика Гегеля и Маркса так и не смогла вырваться за ее пределы. Что удалось сделать, так это понять, что между отношениями абстрактного тождества и абстрактного различия, отношениями определяющими формально-логическую рациональность, находится целый ряд отношений, которые Гегель определял как отношения «конкретного тождества» или тождества противоположностей.
Ощущая неполноту решения, Гегель дополняет его разработкой трех диалектических законов, но и они не спасают положения. Сказывается отсутствие логической операции «сравнение» и соответствующего ей языка сравнительных понятий. А без них все принципы диалектики, все ее законы и категории не выходят за рамки метафизики, за рамки формально-логической рациональности. При этом понятие «конкретное тождество» было настолько абстрактно, что не позволяло ориентироваться в конкретных отношениях релятивного мира. Это и определило судьбу диалектического мышления и всей активистской идеологии. И метафизика, и сменившая ее диалектика (или другое направление после кантовской философии) имели один общий недостаток, их сторонники не понимали значения логической операции «сравнение» и не имели соответствующего понятийного аппарата в форме сравнительных понятий.
Любые метафизические идеи и любые непротиворечивые высказывания, вне зависимости от их содержания, не могли оказать влияние на развитие философского мышления, поскольку относились к самому низшему уровню мышления, не выходящего за пределы сравнительных понятий «тождественное», «соотнесенное» и «различное». Тогда как развитие философского мышления требует умения использовать более сложные абстракции отождествления и различения, требует дифференциации категории «конкретное тождество» на бесконечный ряд категорий «конкретного различия».
К настоящему времени все три тенденции после кантовской философии: критицизм, диалектика и активизм полностью исчерпали себя, но исчерпали по-разному. Марксистская диалектика как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления потеряла к себе всякое доверие. Активистская позиция завела общество в тупик, и никто уже больше не доверяет философским притязаниям на социальное конструирование. Положительного результата добилась только критическая тенденция в философии. Начиная с кантовской критики чистого разума, вся последующая критика привела к тому, что в философии нечего стало критиковать, поскольку было окончательно доказано, что философия не имеет к науке никакого отношения. Стало ясно, что ни метафизика, ни диалектика не могут быть достоверными методами познания, а, значит, они не могут претендовать на роль научного метода преображения действительности.
Налицо общий кризис многовековой философской традиции. О нем свидетельствует не только кризис всей западной метафизики и крушение марксизма, но и разрушение одной из двух великих держав — Советского Союза. Поэтому, перефразируя известный тезис Маркса, можно сегодня сказать, что философы лишь различ-ным образом объясняли и изменяли мир, но дело заключалось в том, чтобы его познать.
Стоя на пепелище ясно осознаешь, что философия находится на пороге нового, четвертого этапа. Однако без освоения логической операции «сравнение» и соответствующих ей сравнительных понятий, никакое возрождение философии и никакое социальное познание, и проектирование невозможно. Правильно говорили древние: «все познается в сравнении». Поэтому главное дело философии — это восхождение по пути освоения все более сложных отношений действительности. Это и есть то направление интеллектуального развития, по которому должно развиваться познание, если оно действительно заинтересовано в установке мышления на истинность и установке действительности на разумность. Подробнее см. www.servicism.lg.ua.