05/13/2010 | Игорь Яковенко

Если эти оценки справедливы, можно ожидать следующего развития событий: на территории России складывается два пространственно локализированных потока иммиграции. Западная, или Европейская, Россия оказывается в поле тюркоязычной иммиграции. Сибирь и Дальний Восток — китайской. Предсказать, как образуется граница между этими потоками, сложно. Условно можно принять, что она проходит по реке Оби. Речь не идет о событиях, ожидаемых в ближайшее время. Но если наши предположения окажутся верными, последствия развития событий по такому сценарию будут носить стратегический характер.

Для честного и непредубежденного исследователя вопрос — готовы ли мигранты, большими массами переселяющиеся в Россию, разделить даже не русскую культуру, но гражданскую ответственность за государство — остается открытым. Другой не менее остро стоящий вопрос: располагает ли Россия необходимым интегративным потенциалом? Способна ли она “переварить”, хотя бы в самом предварительном порядке, миллионы людей? Наконец, готово ли российское общество к подобному развитию событий? Впрочем, на последний вопрос у автора есть ответ: российское общество не готово, по крайней мере, сейчас к тем процессам, которые разворачиваются на глазах озлобленных и дезориентированных людей.

Не готово по разным основаниям. Оно не понимает происходящие процессы, не считает их приемлемыми, отказывается признать существующее положение вещей и более всего желает возврата к устойчивой позавчерашней жизни. Налицо ценностная психологическая и гносеологическая дистанция между объективной реальностью и реальностью сознания подавляющей части российского общества. В этом обстоятельстве заключены риски, значение которых сложно переоценить.

Россия, базирующая свою национальную мифологию на великих военных по6едах, проиграла весь XX век. В сопоставимых категориях положение России сегодня соотносимо с тем положением, которое наша страна занимала в начале XX века. Исторические поражения переживали многие. Условие выхода из кризиса, связанного с крупным поражением, — принятие сложившегося положения вещей, серьезные выводы и большая работа по самоизменению общества. Такая работа завершается сменой парадигмы исторического развития. Так, бывшая Османская империя забывает об имперских амбициях и становится успешным национальным государством. Так, страны антикоминтерновского пакта входят в новый, послевоенный мир. И Германия, и Италия, и Япония одержали своеобразный реванш, позволивший обществам этих стран примириться с поражением в войне. И это были победы на пространствах национальной экономики, уровня жизни, культуры, которые в конце концов позволили снять психологическую травму, обрести новое самоуважение, на равных войти в мировое сообщество. После краха коммунизма и распада СССР прошло 12 лет. За это время многое изменилось, но мы не в состоянии зафиксировать те необходимые составляющие процесса вывода общества из кризиса, речь о которых шла выше.

http://magazines.russ.ru/neva/2004/6/iak12.html