вот мы такие близкие к России, а понять их нам все-таки трудно. Потому, что все в мелочах, а из них складывается главное. Я как-то не очень об этом думала, но вот после этого маршамира, куда людей сквозь рамку пускали, вспомнила. На Москву я ездила часто до 2008, и почти каждый год попадала на день-города. Не специально, так получалось: начало осени-перец-помидоры-выходной и я везу маму, которая лето проводила в Украине, на Ярославский посадить в северный поезд. И как назло чотко попадала на это мероприятие.
И раз за разом моя предусмотрительная осторожность, которая заставляла еще со времен гибели домов и взрывов на Пушкинской площади, избегать метро и прочих шумных мест стала превращаться в паранойю. Я старалась проводить время до харьковского поезда в греческом зале на Кропоткинской, а там реально есть где посидеть, полежать, или в каком нибудь отдаленном парке, куда ехала непременно наземным транспортом. Однажды, когда денег было совсем мало, я заснула на старом Новодевичьем – хорошая скамейка на могиле Ефремова, спасибо родственникам. И вот когда я поняла, что кладбище было для меня самым безопасным местом, где я могла расслабиться в праздничной Москве, я поняла, что не просто ищу “тихое место”, а тупо боюсь. И этот страх не только мой. Просто я не привыкла к нему, поэтому так реагировала нервно. Остальные там находятся под постоянным давлением страха. И что с ними происходит я не знаю.
И знать не хочу.