Первоначально я и планировал ограничиться разбором трех мифов об Украине, популярных в отечественном массовом сознании и активно продвигаемых, если не навязываемых, российскими СМИ: на Украине сплошные фашисты-бандеровцы (1), у Украины нет армии (2) и Крым – несказанная удача (3).
Однако потом понял, что список неполон, и надо бы добавить еще один Миф. По хронологии моих записей он вроде должен быть №4, но по справедливости это скорее Миф №0. С него бы, наверно, стоило начать, ибо на нем так или иначе базируются остальные три, он их оправдание и основа. «Нулевая гипотеза» новейшего российского самосознания чрезвычайно проста и как бы снимает все вопросы и опасения: она исходит из теории, что никакой Украины то ли уже нет, то ли очень скоро не будет. «Этот поезд в огне», это государство в агонии.
Старая сталинская максима «Нет человека – нет проблемы» теперь так же легко и изящно переносится на целые государства.
Большое удобство
Главный плюс этой «теории» в том, что она, безусловно, чрезвычайно удобна. Ведь, в конце концов, даже для самого простого человека, неискушенного в политике, сегодня интуитивно понятно, что Россия ведет себя по отношению к Украине не вполне по-джентльменски: мы нарушили договор 1994 года о территориальной целостности Украины, гарантом которого сами же и выступали; оттяпали Крым; резко подняли цены на газ, явно толкая экономику соседа к дефолту, а тамошний народ – к безработице и голоду; оказываем неприкрытую поддержку откровенно сепаратистским движениям на части украинской территории; концентрируем войска вдоль общей границы…
Во всяком случае, даже при напряжении фантазии, все эти действия трудно назвать дружественными. В основе, конечно, вполне может лежать братская любовь – но внешне всё выглядит как прямая агрессия и открытое давление. И это как-то надо для себя объяснить. Простые люди могут себя накручивать, но, в сущности, состояние конфликта для homo sapiens некомфортно. Конфликт всегда чреват тем, что рано или поздно дадут сдачи.
Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и плоды советской пропаганды, которая десятилетиями вдалбливала в советских, что «агрессор» – это слово плохое, «буржуазное», что вообще все русские люди – очень мирные, миролюбивые, потому что миролюбие – это хорошо и вообще фирменная «фишка» именно нашей страны.
Поэтому в роли «агрессора» люди советского воспитания по сей день чувствуют себя неуютно.
Как же пропаганда выводит население из этой некомфортной ситуации? Тут все по классике: «Он мучительно начал искать нужные слова – и нужные слова немедленно нашлись». Российскому населению объяснили как дважды два – и продолжают объяснять нон-стоп – что, дескать, переживать-то особо не о чем: да, конфликт есть, но скоро его не будет просто потому, что исчезнет одна из сторон конфликта. Примерно так:
«Эй, мужик! Ты чего переживаешь, как баба? Какая Украина?! Плюнь и забудь! Не будет никакой Украины, и очень скоро. Всё, была и вся вышла. Нету ее. Кончилась. Финита. Обанкротилась, скукожилась, скоро и вовсе распадется и исчезнет. Не о чем волноваться, не будет никакой «ответки» – просто потому, что некому будет ее давать».
Во фронтовой поэзии Великой Отечественной – той, что была создана непосредственно на фронте, в окопах, людьми, пережившими реальную войну и реальные бои, а не воображавшими их с безопасного расстояния – есть много беспощадных и пугающих строк, однако одно стихотворение безымянного автора (найденное в планшете убитого лейтенанта) резко выделяется даже на общем мрачном фоне. Я об этом:
Эй, товарищ, в смертельной агонии
Не зови ты на помощь людей.
Дай-ка лучше погрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
И не плачь, не скули, словно маленький,
Ты не ранен; ты просто убит.
Дай-ка лучше сниму с тебя валенки.
Мне еще воевать предстоит.
В стихе, конечно, нет ни следа розовых соплей и прочего тошнотворного пафоса, свойственного «лакированной Победе» – чем оно и ценно. Один только запредельный прагматизм «бездны мрачной на краю». В свое время эти стихи буквально вмерзли мне в память…
И, как ни странно, их «мессидж» оказался дивно близок сегодняшним россиянам. В России отношение к Украине нынче примерно в этом духе. По сути, большинство бесед на украинские темы так или иначе сводятся к обсуждению того, как скоро от Украины останутся «рожки да ножки», причем долго ждать никто и не собирается. А уж СМИ, особенно электронные, неустанно рисуют просто апокалиптические картины, что-то в духе позднего Достоевского – «ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек» (в смысле разбойник). Достоевский, правда, в этом образе имел в виду как раз Россию – но нынешним в этом виде сподручней представлять как раз Украину.
Украине с каким-то садомазохистским наслаждением постоянно предрекают различные «коллапсы» и «дефолты», остановку всей промышленности, галопирующую инфляцию, голод, холод и анархию, «вся страна превратится в одно огромное Гуляй-Поле» – и вот эти оголодавшие люди, естественно, затеют миниАрмагеддон, «войну всех против всех»… и в наступившем Хаосе, по всей видимости, все аннигилируются.
Сладострастные картины хаоса и гибели всего на Украине я читаю и вижу уже четвертый месяц в возрастающих объемах повсюду – и в телевизоре, и в журналах, и в блогах. Безусловно, здесь отнюдь не только «кремлевский заказ» и «продажные писаки»; для меня несомненно, что очень многие изобретают все эти босховские миниатюры даже не за деньги, а «по велению души», по принципу «я сам обманываться рад».
Например, приехал на Украину какой-нибудь журналист из России – как правило, ангажированный, вынуждаемый писать про тамошние событие всякую пургу в определенном ключе. Остатки совести говорят ему, что нехорошо так врать про людей, которые и так, у него на глазах, находятся в непростой ситуации. И вот, чтобы успокоить свою совесть, человек начинает искренне искать любые признаки «скорого конца» – тем самым он сам себя утешает: я, мол, ничем не смог им навредить, потому что спасти их все равно невозможно, их ситуация безнадежна, «им так или иначе конец».
И вот это, безусловно, какое-то всеобщее умопомрачение, коллективный невроз, в котором нынче бьется, обманывая само себя, российское общество. Понятно, что очень многим из нас ХОЧЕТСЯ думать, что Украине каюк и «там скоро все развалится к чертовой матери»; но иногда все же надо включать мозг…
Даже не будем говорить о том, что весьма сомнительно с моральной точки зрения желать гибели соседу своему. Не скажем о том, что и в приведенном знаменитом стихотворении позиция героя многих шокирует своим цинизмом – все-таки греть руки над кровью умирающего как-то не комильфо. Героя стиха как-то оправдывает специфика смертельного боя в ледяной пустыне, о которой мирные обыватели, слава богу, не имеют никакого понятия; однако ведь и Россия по отношению к Украине находится не в ледяной пустыне! Время ли стряхивать с себя остатки человеческого?
А главное и очевидное, что В УПОР не желает замечать наше общество – что сама аналогия ложна. Человек, да, умирает от раны – но целое государство не может умереть даже и от весьма жестокого и глубокого экономического кризиса. Метафора «Украина в агонии», как ни крути – не более чем метафора. Ее нельзя понимать буквально.
У Украины – 40 миллионов человек населения, плодороднейшие земли, с точки зрения климата их страна находится в значительно более подходящих для жизни условиях, чем большая часть России. Кто сказал, что эти люди не смогут сами себя прокормить и дружно вымрут?! С какой стати?
И аналогия с Гуляй-полем, батькой Махно и прочими прелестями также явно притянута за уши. Надо лишь напомнить, что Гуляй-поле возникло в результате САМОЙ кровопролитной на то время Мировой войны в истории, сопряженной с не менее кровавой большевистской революцией.
А сейчас что? С чего вдруг огромному по европейским меркам государству пророчат полный крах и исчезновение – из-за небольшой заварухи на Майдане, в результате которой слегка поменялась власть и порядка сотни человек погибло? Сто человек – это ужасно, но от них до Гуляй-поля и полного развала – дистанция огромного размера.
Впрочем, сейчас в России становится все более популярной идея, что и украинцев никаких не существует. Равно как и украинского языка. Нетрудно видеть, что данные «идеи» являются дальнейшим развитием нашего Мифа №0. Украинское государство умирает и вот-вот окончательно исчезнет, впрочем, если разобраться, то ни украинцев, ни их языка тоже нет, да и не было никогда.
А что было? Да ничего! – так вам и ответят сейчас на многих площадках в России, причем «на голубом глазу».
Что это? Как уже было сказано – невроз, причем одна из самых распространенных его форм, хорошо описанная еще в позапрошлом веке: называется «отрицание». Проявляется он так: когда невротик сталкивается с серьезной проблемой, которую он не знает как решать – он зачастую начинает просто отрицать само наличие проблемы. Типичный пример – реакция пациента на обнаруженные у него признаки серьезной болезни: вместо того чтобы освоить новую реальность и продумывать план тяжелых и неприятных действий, пациент просто уходит из больницы и начисто отрицает все, что ему говорили – вплоть до того, что может и вообще забыть о диагнозе «яко не бывшем».
В принципе, отрицание – невроз, часто встречающийся у детей; проявление отрицания Украины выдает «застревание» российского массового сознания в стадии инфантильности.
Я бы предложил все-таки напрячься и постараться вести себя по-взрослому. То есть – ПРИЗНАТЬ РЕАЛЬНОСТЬ. Это всегда первый шаг на пути к ремиссии.
Сам я, может быть, тоже не в восторге и от украинского языка, и от многих украинцев. Однако, чтобы я еще рассказывал самому себе байки насчет того, что Украины скоро не будет и украинского языка просто нет… Увольте!
Они все ЕСТЬ, ребята!! Есть и будут. Не надо тешить себя иллюзиями и верить сказкам из ТВ. Это несолидно, черт возьми. В таких детских невротических состояниях даже как-то признаваться стыдно.
Как сказал поэт, правда, по другому поводу: Украина – «пресволочнейшая штуковина; существует – и ни в зуб ногой!» Чем скорее мы все осознаем этот простой факт – тем лучше будет для всех.
А еще мы умеем и любим работать.