Наталия Казеннова
Год. Ровно год с того дня, когда начался обратный отсчет. Когда до точки невозврата оставались считанные дни. Первый день весны. День, когда со здания Донецкой ОГА сорвали флаг Украины. День, когда впервые в жизни возникло чувство, что вместе с флагом родной страны оборвалась я сама. Будто меня топтали грубые башмаки. Будто я задыхалась от блевотины ненависти, поглотившей Донецк. Неожиданно. В одночасье.
Порой кажется, что это было только вчера. Высокое весеннее небо – голубое, в нежных кружевных облаках. Черная оскаленная толпа, запрудившая центр города. Российские флаги и «колорадские ленты» на груди тех, у кого нет сердца. Явление Губарева. Богачева. Левченко. Непонятное, сверхъестественное. Происходящее в моем городе. Здесь и сейчас.
Здесь и сейчас началась другая жизнь. Чуждая. Отвратительная. Мерзкая. Раздирающая на части. Противоречивая. На светлой стороне – привычная рутина. Работа. Встречи с друзьями. Поездки к родителям. На темной – сюрреализм. «Народный губернатор», он же Паша Дед Мороз, вещающий о 800 тыс. подписей в свою поддержку. «Первые лица города», водрузившие свои тела на трибуну, гнусавили лживо и трусливо о «перевороте» и незаконности новой киевской власти.
Пенсионеры вперемешку с откровенными гопниками. Стримы «Новостей Донбасса» и только рождающегося «Громадського Донеччины». Калейдоскоп картинок, складывающихся в огромный вопросительный знак: что будет дальше?
Неизвестность нависла. Опрокинула стройную картину привычного мира. В нем виделись благополучие. Преображенный родной дом. Надежное плечо рядом. Детская кроватка и бесконечная череда радостей мирной жизни.
Сегодня этого всего нет. Нет любимого города. На самом деле он есть. Но меня там нет. Я не могу приехать домой. Выжившие гопники «русской весны» и «преданные силы» правят бал на блокпостах – год назад мы еще слабо представляли, что это такое. В их власти не пустить в Донецк или задержать, если мое имя окажется в списке, составленном в рамках очередного «рейда» по выявлению врагов «молодой республики».
Нет моего дома. То есть, он есть. Но меня там нет восьмой месяц. Там пыль, цветы, воскрешенные неравнодушной соседкой. Небрежно застеленная постель. Кое-как сложенные вещи. Магнитики на отключенном холодильнике. Замершие счетчики. Застывшая жизнь. Персональная Припять. Личный Чернобыль.
Помыслы о создании семьи отложены на неопределенное время. Впереди – тридцать седьмая весна. Юность далеко позади, поздняя молодость катится к закату. Я проживаю дивный год между тридцатью пятью и сорока шестью.
С тревогой вглядываюсь в зеркало. Перестала считать новые лучики вокруг глаз и выдергивать седые волосинки. Давно забытые болезни настойчиво напоминают о себе, вспыхивая алыми очажками сыпи, донимая головной болью и нытьем в суставах.
«Русская весна» изменила внешне и внутренне. Я стала жестче. Более жестокой. Не плачу, глотая сводки и считая «потери», за каждой строкой которых – оборвавшаяся жизнь. Называю это постоянное сумеречное состояние эмоциональным отупением. Иначе взорвется мозг. Рухнут руины души. Поглотит черная дыра отчаяния.
За что всегда буду благодарна «русской весне» – она подарила мне Украину. Мою прекрасную страну. Единственную. Любимую до дрожи в коленях. Разрушились все мифы, в которых я жила. Осталась одна правда – наша борьба, наша война. Вера в Победу, несмотря ни на что.
Я знаю, что мы выстоим. Уверена, что вернемся со щитом. Непременно придет наша весна. Украинская. Будет город, утопающий в желто-синем. Освобожденный. Оглохший от тишины. Он дождется. Встретит нас, странников поневоле. Тех, чья любовь к Родине родилась в кипятке войны. Страданий. Терзаний. Бесконечных вопросов. Бессонных ночей. В поиске истины и твердой почвы правоты.
Украина воссоединится. Иначе не может быть. Память о «русской весне» останется навсегда. Её не смоют дожди. Не унесет стремительный поток перемен, которых так ждет измученная Украина, растерзанная безвременьем становления. Прошлой весной родилась моя настоящая страна. В муках. Боли. Крови Небесной сотни.
Сегодня Украина отдает жизни лучших сыновей ради будущего, которое мы не имеем права предать. Иначе погибнем. А мы должны жить и победить. Ради тех, кто ушел. Ради тех, кому только суждено прийти в несовершенный, но прекрасный и достойный лучшей участи мир. Мы построим его.
Вздохнем глубоко, свободно и счастливо. На своей земле. Где синее небо, даже если кому-то оно кажется выцветшим. Яркое солнце, даже если кто-то считает его жгучим. Ласковый ветер, даже если для кого-то он злой суховей с востока. Сладкий воздух, пропахший угольной пылью и теперь – горечью пороха. Бескрайние поля, дарующие щедрые урожаи, благоухающие хлебом и маслянистой нежностью подсолнечника.
Бесконечные степи, изувеченные безжалостной войной, но дышащие пьянящим ароматом разморенного зноем медового разнотравья.
Это то, что называется просто – Родина. Лучшая. Единственная. Она всегда в душе. Однажды мы будем вместе. Навсегда. Всё будет Украина!