Дмитрий Остапенко: Раша, гудбай!
Ну а нам, сирым и убогим, теперь только и остается, что со страхом ожидать загнивания европейского западного, рассуждая о непонятной воле Божьей, по которой мы, рабы его неразумные, лишены будем теплых и крепких объятий братских да режима партнерского особого, ибо исконно русского, великого. […]