Предистория такова.
20.06.2014 года одна из наших полтавских волонтёрских групп попала в плен в районе Дьяково-Гуково, когда везла еду и вещи бойцам АТО в Зеленополье. Что случилось потом в Зеленополье и как наши уходили оттуда через Россию все знают, кто не знает – гугл в помощь. Волонтёров было четверо – Матлаш Владимир Николаевич, Калашников Владимир Александрович, Мисюренко Борис Борисович и Бойко Ирина Евгеньевна. Ехали они на двух французских пикапах, доверху забитые грузом.На следующий день утором двое из них отзвонились и сказали, что их взяли в плен и их расстреляют, если в течении часа наша военная часть в Довжанском не сложит оружие. Больше связи с ними не было.
Родственники написали заявления в милицию. По слухам они находились в разных местах, но точных подтверждений милиция и СБУ получить не могли. Один из рассматриваемых вариантов был – Горловка, которая находится под контролем Игоря Безлера (Бес). Выяснилось, что наш известный полтавский правозащитник Василий Ковальчук служил с ним в одном полку в Афганистане и тогда через старых сослуживцев узнали телефон Безлера. Несколько раз мы звонили Безлеру и просили выменять наших волонтёров на их пленных, но Безлер отказывался и говорил, что наши волонтёры все расстреляны. Телефон Безлера Ковальчук давал дочери Ирины Бойко Ефремовой Татьяне и она тоже с ним общалась и просила отпустить мать, но Безлер сказал что они вроде бы были взорваны в результате теракта на Старобешевском блокпосту.
Через 100 дней, в ночь на это воскресенье ко мне позвонил Ковальчук и сообщил, что ему звонил Безлер и похвастался, что на днях ему Путин присвоил звание генерал-майора ГРУ и он в прекрасном расположении духа и готов просто так отпустить Ирину Бойко, но с условием, что он её передаст в руки дочери, и что надо нам её забрать в Горловке, т.е. на территории подконтрольной ДНР. Мы не были уверены, что Ирина вообще жива, что это не ловушка и попросили дать нам поговорить с Ириной. Нам дали телефон начальницы горловского Беркута ДНР Корсы, у которой и находилась Ирина. Мы сконтактировали Татьяну Ефремову с Корсой, которая в свою очередь дала возможность поговорить Татьяне с матерью. Татьяна подтвердила, что она разговаривала действительно с Ириной, что она жива и у нас есть только один день её забрать.
В два часа ночи воскресенья мы втроём – Ковальчук, Ефремова и я выехали в сторону Дебальцево. В 6:00 проехали Славянск и первый взорванный мост. Если посмотреть карту АТО датированную 28.09.2014 года, то станет видно, что в Горловку можно пробраться из Артёмовска по стокилометровой дикой территории или от Дебальцево через линию фронта, но это всего 20 километров. Я, как водитель, выбрал вариант по переходу линии фронта возле Углегорска. От него 10 км до Енакиево и 15 км до окраин Горловки. Перед Дебальцево был взорванный мост, на который просто сверху положили трал, по которому можно с горем пополам проехать на машине. Это сейчас единственная ниточка связывающая Дебальцево с Украиной. На блокпосту Дебальцево нас предупредили, что в Углегорске стоят блокпосты нацгвардии, которым уже неделю назад дали команду отступить, но они идейные ребята с Майдана и не собираются оставлять позиции. Но никто не дал гарантии, что они там вообще есть и живые ли они.
Когда мы въехали в Углегорск, то увидели на четверть разрушенный город типа нашего Комсомольска, на дорогах валяются троллейбусные провода из меди, которые никто не смотал и не сдал в цветмет, поскольку тут сдавать их некуда. На стенах домов 
видны следы в виде «ласточкин хвост» от попаданий ракет и снарядов. На местном базарчике, если так можно то, что от него осталось, местные жители продавали-покупали нехитрые пожитки и молоко. Узнав от них, где находятся блокпосты нацгвардии, мы поехали туда. Командир блокпостов Элвис сказал, что дальше ехать нельзя, он нас не пустит, но разве можно было остановить дочку, которая едет за своей матерью?! Мы созвонились с Безлером и он гарантировал прекращение огня со своей стороны и дал координаты, куда мы должны были выехать. В пяти-десяти километрах находился большой террикон, откуда боевики ДНР просматривают всю территорию вплоть до Дебальцево и оттуда корректируют миномётный и артиллерийский огонь. Также по дороге должны были быть деревянные указатели «Енакиево». Это и были ориентиры. Нацгвардия тоже пообещала не стрелять. Но всё равно периодически доходили звуки выстрелов и взрывов, и было понятно, что объявленное перемирие Порошенко – не более чем обычная трусость перед Путиным.
В последний момент перед выездом я спросил у нацгвардейцев нет ли у них машины менее приметной, чем моя красная Мицубиси. Элвис предложил для поездки свою машину – серый Форд. По сути это была не машина, а развалина, но она ездила, была неприметной и для такой целей подходила как нельзя кстати. Мы оставили в моей машине все документы, телефоны и личные вещи. Необходимо помнить, что телефон и контакты в нём, в такой ситуации – предатели. Включив «аварийку» и выехав по грунтовке в сторону Енакиево и проехав километров семь мы выехали на полностью разрушенную заправку на которой стоял крайний ДНРовский блокпост.
Нас встречали люди в отличном обмундировании, вооружённые новым стрелковым оружием и с заряженными подствольными гранатомётами, в нарукавных шевронах «Новороссия» и «Донецкая народная республика». Их было человек шесть-семь. В некоторых местах бетонная стяжка заправки была вырвана до земли и было понятно, что тут гатили чем-то тяжёлым. Они уточнили, что мы ли это едем к Безлеру и попросили следовать за ними, но наша машина не заводилась. То ли аккумулятор разрядился, то ли стартер сдох, но машина не подавала признаков жизни. Тогда мы все вместе оттолкали машину под бетонную стену и сели на один из их джипов и поехали по окраине Енакиево в сторону Горловки. На въезде в Горловку стоял блокпост на котором нас пересадили на другую машину и уже с другими сопровождающими мы поехали по Горловке. Так нас пересаживали несколько раз на городских блокпостах, пока мы не подъехали к зданию горловского УБОПа. Он был весь завален мешками с песком и был готов к отражению любой атаки. Там поступила команда провожатым отвезти нас в комендатуру г.Горловка, где и находится штаб-квартира Безлера. Все провожатые называли его уважительно «Игорь Николаевич». Задержек по пути следования не было. Всё работает у них очень чётко.
В комендатуре нас разделили – Ковальчук и Татьяна пошли в приёмную Безлера, а я остался на местной кухне, где можно было сделать чай или кофе. Все приходящие-уходящие очень удивлялись гостям с Украины, но потихоньку разговор стал клеится. Единственное, о чём они сами стразу попросили, чтобы их называли «ополченцами» и понять то, что они разделяют жителей остальной Украины на «украинцев» и «укров». Т.е. «украинцы» для них это те, кто живёт на своей территории и не лезет в их дела, а «укры» это «националисты и каратели», которые пришли на их землю. К военным относятся нормально, но особенно ненавидят нацгвардию и «Правый сектор». Вообщем-то я увидел обычных людей, которым промыла мозги местная пропаганда. Но были вещи, которые меня заинтересовали, как Полтавского представителя люстрационного комитета.
Во-первых, судьи были проверены на предмет неправосудных решений по заявлениям граждан и поголовно все были расстреляны.
Во-вторых, прокуроры были посажены на 15 суток в горловский УБОП, где они могли поразмыслить в одиночках о бренности бытия и что у гроба нет багажника. Потом прокуроров отправили на передовую миномётчиками, где им была поставлена задача с миномётом подкрасться к ближайшему блокпосту «укров» и попытаться его уничтожить. Но после первых пристрелочных выстрелов по посадке с блокпоста открывают встречный огонь из 30-мм пушек, установленных на БМП и тополя разлетаются в разные стороны как солома. Короче, прокуроры живут там не долго.
В-третьих, в первое время в Горловке было очень много казаков, но не приехавших из России, а из местных алкоголиков, которые до войны носили маршальские лампасы, а во время войны сколотили банды, объединились с российскими казаками Козицына и начали зверствовать. Описывать зверства я не хочу, отмечу лишь то, что любимое развлечение у казаков вынимать ложкой глаза у подозреваемого. Местные до сих пор дрожжат при упоминания о казаках. Безлер разоружил казаков и выгнал из Горловки. Также постепенно исчезли из Горловки все чеченцы. Безлер по национальности немец и пытается насадить там немецкие порядки в его понимании.
Прошло где-то два часа и ко мне в столовую вышла Татьяна и Ирина. Рядом с ними была невысокая женщина, у которой был шеврон «Беркут Новороссии». С ними также вошёл помощник Безлера, который попросил нас всех подняться наверх в гостиничный номер и передохнуть после дороги. По пути на второй этаж я понял, что комендатура это просто обычная гостиница, типа нашей «Галереи». В номере эта невысокая женщина представилась как Корса и сказала, что она в прошлом подполковник армии, и что именно у неё находилась в плену Ирина. База у неё находится в захваченной прокуратуре Горловки, сейчас в её подчинении около 150 человек и в сфере её ответственности 3 блокпоста. Алкоголиков она не любит и если поймает кого-то выпившим, то бьёт резиновой дубинкой по губам, а потом отправляет рыть окопы, пока не сойдут синяки. Также она поинтересовалось у меня, почему мы до сих пор не захватили прокуратуру Полтавской области. Я сказал, что уточню этот вопрос у местной самообороны.
Ещё она рассказала, что она горловчанка, что это её земля, что у неё рано умерла мама, но от кладбища, где она похоронена, не осталось камня на камне после стрельбы «градами». В перерывах между обстрелами она ездила на кладбище, но могилу так и не нашла. После этого рассказа повисло молчание.
Потом Корса ушла и мы остались втроём. Татьяна сказала, что Ковальчук с Безлером вспоминают афганское прошлое и Безлер показывает Ковальчуку, как он управляет Горловкой в оперативном режиме. В этот момент стало известно, что заправку, на которой мы оставили машину постоянно расстреливают из миномётов и туда проехать сейчас невозможно. Также доложили что на том блокпосту есть один 200 и один 300.
Мы услышали как под окнами две машины Toyota Prius (те, что дали милиции Украины по Киотскому протоколу) с наклейками «Полиция Новороссии» перекрывают дорогу. Потом на бусиках приехала миссия ОБСЕ. От европейцев осталось впечатление, что им всё пофигу и что они считают этот конфликт внутренним делом Украины и никто не будет в него вмешиваться. Потом ОБСЕ куда-то укатило. Нас пригласили выйти во внутренний двор.
Во внутренний двор также вышел Безлер со своей свитой и охраной, всего человек 20-25 и предложил нам остаться у него до завтра, т.к. то место, где мы проезжали сейчас под постоянным обстрелом и непонятно осталась ли вообще там наша машина. Мы с Ковальчуком попросили у Безлера отойти и посоветоваться. Кто был в подобной ситуации поймёт, что лучше попасть под миномёт, чем оставаться фактически в статусе заложника. Тем более, что Ковальчук сказал, что он просил только что Безлера освободить ещё кого-то из заложников, а он ответил, что второй заложник это Татьяна. Тогда Ковальчук попросил освободить трёх заложников, а он сказал, что третий заложник это я. На это Ковальчук попросил освободить четырёх заложников, но тогда Безлер сказал что 4-й заложник это сам Ковальчук. Понимая, что это будет на гране фола, Ковальчук попросил освободить пять заложников, на что Безлер сказал что «мы не на базаре». Мы вернулись к Безлеру и сказали, что едем сейчас, что договорённость о прекращении огня с нацгвардией действует лишь до захода солнца, а солнце уже было очень низко. Безлер сказал, что принимает наше решение и выделил два джипа для нашей отправки на окраину Горловки.
К нам пошёл помощник Безлера Лучиано по кличке «Лучик» и помог загрузить все вещи (мягкие игрушки и одежда), которые подарил Безлер Ирине для её внуков и внучек. Подарки выглядели по меньшей мере странно, но от них отказываться было глупо и неудобно. Мы сели в джип Лучика с надписью «Комендатура» или что-то в этом роде. Второй джип был Корсы с надписью «Беркут Новороссии» и он шёл за нами типа охраны.
По дороге мы несколько раз остановились и уточняли, где оставлена наша машина и со слов Корсы стало понятно, что туда проехать невозможно, там идёт постоянный обстрел и она рисковать своими людьми не будет. Также было непонятно в каком состоянии сейчас наша машина и даже если она цела, то сможем ли мы вообще её завести. В итоге было принято решение ехать на окраину Горловки в сторону ж/д станции «Майорская» и там убедить кого-то из таксистов довести нас через Майорский блокпост ДНР и наши блокпосты до Артёмовска.
На окраине Горловке был пятачок, на котором собралось пять-шесть таксистов. Дальше был полностью взорванный мост над железной дорогой. На наше предложение провезти нас до Артёмовска они все сказали, что там «укры» и они не поедут. Тогда к ним подошёл Лучик, привычным движением загнал в подствольный гранатомёт гранату ВОГ-25 и уточнил у таксистов, кто из них поедет в Артёмовск. От желающих поехать не было отбоя.
Мы выбрали более-менее вместительную машину и перегрузили туда вещи. Таксист немного отошёл от первоначального шока и стал пытаться объяснить всем, что у него заказ, что ему срочно надо куда-то уехать. Лучик уточнил у него, что старшими над таксистами есть некий «Борода» и сказал позвонить ему и сказать, что «ополченцы попросили». Тот позвонил и при слове «ополченцы» получил от Бороды разрешение ехать хоть на Магадан. Мы попрощались с Лучиком и Корсой и поехали в неизвестность. Разрушенный мост мы объехали внизу по насыпи над ж/д полотном и поехали в сторону Майорского блокопоста ДНР. Там мы сказали, что были у Безлера и с его разрешения вывозим пленную. Они нас без проблем пропустили.
В этот момент мы вспомнили, что бывает так, когда к нашим блокпостам подъезжают машины со стороны ДНР и их дистанционно подрывают. Получается много жертв. Поэтому надо было предупредить наших, что мы едем и Ковальчук позвонил в СБУ. Они приняли информацию и сказали, что предупредят наши блокпосты. К первому нашему блокпосту мы ползли тихонечко и на аварийке. Выяснилось, что никто никого не предупреждал или не успел предупредить, а потому у них чесались руки по нам стрельнуть, но им было интересно, кто это там такой смелый. На втором нашем блокпосте стояли ребята с украинским флагом и надписью «Полтава». Выяснилось, что это ребята Димы Можаева. Это было переломной точкой для Иры. Она держалась стойко до этого момента, а тут разревелась ТАК, что мы не могли остановись.
С этого момента мы перестали нервничать, но стал нервничать таксист. Хоть мы и просили на каждом нашем блокпосту его пропустить назад, но у него не было в этом уверенности. Единственное, что я ему пообещал – щедро компенсировать его нервы и затраты, что мы потом и сделали. В итоге он довёз нас до Артёмовска, а потом до Дебальцево. Там нас встречал Дима Можаев. Я попросил всех остаться на перекрёстке трассы Ростов/Дебальцево (дебальцевский крест), а сам с Димой поехали в Углегорск к нацгвардейцам на его «джипе» УАЗ «Patriot».
Нацгвардейцы встретили меня по разному. Некоторые тепло, а некоторые холодно. Они поняли, что их машина накрылась и очень не хотели отдавать мою, поскольку у них не было других легковых машин вообще. А им нужно ездить и в штаб, и за продуктами, а на бронетехнике на базар ездить никто не будет. Но главное, в случае массированного наступления на Углегорск им будет не на чем даже спастись, если дадут команду отступать.
Когда я брал у Элвиса его машину, то в шутку сказал, что если с его машиной что-то случится, то я ему её компенсирую. Поэтому я предложил ему деньги, но он отказался и сказал, что ему деньги не нужны, а нужны «колёса». Дима Можаев предложил съездить туда, где мы оставили машину нацгвардейцев и притащить её, зацепив тросом. Благо дело, в этот момент обстановка была спокойная, выстрелов и взрывов не было слышно, лишь где-то далеко бухали дальнобойные пушки в районе Дебальцево. Я сказал, что рисковать собой и Димой ради куска железа глупо и пообещал Элвису предоставить ему аналогичную машину, а пока предложил ездить на моей. Он согласился с этим вариантом и попросил только подобрать ему дизельную машину. Забрав из машины все наши вещи и документы мы с Димой вернулись на «дебальцевский крест». Так и родилась легенда, что нацгвардейцы отжали у меня машину.
Уже темнело, а ночью все блокпосты закрываются, поскольку бойцы на блокпостах боятся терактов и провокаций. Поэтому мы за 1,5-2 часа должны были доехать и проехать Славянск и попасть за границу области. Нам выделили какую-то газельку, в которую въехал БТР, а потому у неё были выбиты некоторые окна, а двери стали открываться не наружу, а вовнутрь. Было темно, дул холодный ветер, под ногами где-то каталась лимонка, которая выпала из какой-то разгрузки, но нам уже было всё равно, главное было вырваться побыстрее оттуда. В Изюме мы пересели на машину друга Ирины и ориентировочно заполночь мы все были уже в Полтаве.
Свою машину я вернул следующим образом – не стал никого просить, а просто пошёл и купил БМВ 524 турбодизель и отогнал её Элвису. Сейчас он уже катается на ней и недавно на ротацию проезжал на ней через Полтаву.
Михаил Дугин
