11/01/2002 | Спостерігач

Самая большая угроза для России - сама Россия


"Frankfurter Allgemeine Zeitung", 1 ноября
01.11.2002


Секретность, введение в заблуждение, ложь, циничное обращение с пострадавшими и их родственниками: Россия показала себя с самой отвратительной стороны




Возня вокруг секретности, как в старые времена, введение в заблуждение, ложь, циничное обращение с пострадавшими и их родственниками и запоздавший, слишком запоздавший ответ на вопрос, какое же "специальное средство" было применено: Россия показала себя в дни после завершения драмы с заложниками с самой отвратительной стороны. Но громкое возмущение можно услышать, скорее, в западных средствах массовой информации, чем в российском обществе. Подавляющее большинство россиян считает решение о штурме Театрального центра правильным и не видит, в чем можно было бы упрекнуть президента Путина в его поведении. Вера населения в дееспособность политического руководства и в его способность решать проблемы, скорее, даже укрепилась. Террористы уничтожены, большинство их заложников спасено. Даже если количество жертв среди заложников кажется несопоставимо высоким, население верит в утверждение, что не будь штурма, все бы погибли.


На Западе подобный прецедент со взятием заложников выглядел бы, разумеется, иначе. Состоялось бы заседание кабинета министров, проводились бы пресс-конференции, было бы психологическое обеспечение переговоров и, возможно, были бы сделаны какие-то уступки террористам. Быть может, таким образом, удалось бы спасти больше человеческих жизней. В случае завершения драмы с результатами, аналогичными московским, министры ушли бы в отставку, и была бы создана комиссия по расследованию, которая, в отличие от того, как это бывает в России, действительно что-то выяснила бы.


Но Россия - это не Запад. В России президенту нет необходимости отчитываться. Достаточно того, что он попросит прощения. Не обязаны нести ответственность и министры, они должны выполнять приказы президента. В этом главе Кремля легче, чем его западным коллегам, и одновременно - труднее.


Путину будет труднее продвигаться в решении проблемы Чечни. Он хотел снять ее до следующих президентских выборов, до которых еще добрый год. Из этого теперь ничего не получится. Выхода не видно, а радикальная часть чеченцев будет продолжать борьбу - из отчаяния, из мести или потому, что за это платят.


В России вряд ли кто-нибудь сомневается в том, что к захвату заложников причастно политическое руководство чеченских сепаратистов, прежде всего, президент Аслан Масхадов или, по меньшей мере, он осуществлялся с его одобрения. Путин в рамках антитеррористической борьбы будет добиваться от Запада, чтобы тот разделил такую точку зрения.


В своей собственной стране Путин, во всяком случае, будет делать ставку на проведение жесткой линии. То, что из этого не получится ничего хорошего, нетрудно предсказать. Дело в том, что какой бы большой ни была угроза со стороны международного терроризма, о чем заклинает Путин, самой большой угрозой для России всегда остается сама Россия. Растет уровень преступности, становится больше коррупции. Милиция на улицах покупается - об этом в России знает каждый, в том числе и любой террорист. Того, кто заплатит чуть больше, не только не станут проверять, но даже дадут милицейское сопровождение.


Не намного лучше положение дел и в других органах безопасности. Служба безопасности ФСБ, которую раньше возглавлял Путин, не смогла предотвратить многие террористические акты - преступления, которые практически не волнуют политическую элиту страны, а также Запад до той поры, пока они совершаются вдали от центра - Москвы и Санкт-Петербурга. Наконец, самая скорбная глава - российская армия, которая теперь должна взять на себя более серьезную роль в антитеррористической борьбе. Она, за исключением некоторых подразделений, находится в безнадежном положении. Ее нужно просто распустить и заменить новыми вооруженными силами. В России знает каждый, что чеченцы покупают себе оружие у русских и что деньги они получают в больше мере от криминальных российских фирм, чем от зарубежных террористических центров. Это те проблемы, разрешить которые Путин до сих пор не удавалось. Они не могут оставлять равнодушным и Запад, поскольку он не может быть заинтересован в слабой России - это опасно.


Российское общество более открыто миру, чем каста его бюрократов и военных. Московские средства массовой информации вели себя все время, пока продолжалась драма с заложниками, в рамках имевшихся у них возможностей ответственно. В крупных городах нарождается средний класс, который когда-то сможет стать носителем гражданского сознания. Население, несмотря на информационную блокаду и пропаганду, уже наполовину против продолжения войны в Чечне. Это общество - уже не советское, но еще и не демократическое по-западному. Оно находится на переходном этапе, и у него есть президент, который достаточно точно соответствует этому состоянию.


Запад принял Россию в свой клуб в качестве полноправного члена или ассоциированного партнера, хотя и зная, что она не выдержала приемного экзамена. Но это, тем не менее, было правильно, поскольку Россия в этом обществе будет в более надежных руках, чем в изоляции. Россия не одно столетие борется за свое место между Востоком Западом, за свою национальную идентификацию. Путин недавно сформулировал то, что он понимает под национальной идеей России в этом столетии: ей надо стать, сказал он, конкурентоспособной, иначе у страны нет будущего. Запад должен поддержать Россию в этом стремлении. Но он, между тем, должен дать ясно понять, что эта конкурентоспособность может касаться не только экономической области, спецслужб и военных, но и соблюдения прав и принципов демократии. Правила в "клубе" для всех одинаковы. Важно понимание проблем нового члена, положения, в котором он находится, его истории, когда у него не было демократии и гражданского общества. Но было бы роковым, если Россия стала бы устанавливать новые правила.