11/28/2002 | SLAVKO

В «деле Коломийца» замешаны спецслужбы?
22.11.2002 13:46
Как уже сообщала «ПРАВДА.Ру», 21 октября в Киеве исчез главный редактор и директор информационного агентства «Украинские Новости» Михаил Коломиец. В этот день он не вышел на работу и прекратил отвечать на телефонные звонки. По данным украинской милиции, 22 октября М.Коломиец выехал из Киева в Минск (проводница поезда позже опознала его по фотографии). С 21-го по 28 октября Коломиец несколько раз выходил на связь с ограниченным кругом знакомых и коллег. И как будто бы говорил о том, что намерен покончить с собой – по крайней мере, именно это утверждение Любови Рубан, знакомой журналиста, легло в основу официальной версии следствия. Коломиец будто бы сказал ей, что он «уже не жилец», что он «выжил свое». В минувший понедельник украинская милиция объявила, что нашла в Белоруссии тело Коломийца – оказалось, что его еще 30 октября нашли повешенным в лесу, а затем – 11 ноября - захоронили без опознания. Хотя к этому времени пропавшего журналиста уже искали по всему свету через Интерпол, а в Белоруссию поступило несколько «ориентировок» из МВД Украины. В среду мама журналиста, Ольга Коломиец, опознала тело сына и в тот же день в сопровождении сотрудников милиции выехала вместе с ним на Украину. В четверг она обратилась в Генпрокуратуру Украины с просьбой возбудить уголовное дело по факту смерти ее сына и провести экспертизу причин его гибели. Просьба была удовлетворена - Генеральная прокуратура открыла уголовное дело для расследования обстоятельств смерти М.Коломийца. Правда, создается впечатление, что следователи считают обстоятельства заранее известными: дело открыто по статье 120, ч.1 Уголовного кодекса Украины («доведение до самоубийства»). Но почему, обнаружив повешенного, его сразу объявляют повесившимся? В версию самоубийства не верят ни коллеги, ни родные Михаила Коломийца. Ольга Коломиец сказала, что не знает причин, которые могли бы привести ее сына к такому решению, он был «успешным человеком» и факта его самоубийства ей никто не доказал.
«По мнению… знакомых редактора «Українських Новин», фраза Коломийца что «он уже не жилец» не может быть однозначно интерпретирована, как намерение покончить с собой, а напротив может свидетельствовать о серьезности его оценки испытываемых им внешних угроз, - писал еще до обнаружения тела коллега Михаила Коломийца Михаил Кухар в статье под симптоматичным заглавием «Теперь нас будут объявлять самоубийцами». - Все опрошенные нами вчера близкие Коломийца однозначно оценивают его как человека не способного к самоубийству. Некоторые также высказали предположение, что подобная версия могла быть запущена в «Українські Новини» недоброжелателями редактора. (…)Запуск же версии о самоубийстве заставляет переживать больше, чем прежде. Слишком смахивает на «подготовку общественного мнения» к некоему исходу событий. Дай Бог, чтобы это были только наши предположения».
Увы, оправдались самые мрачные предположения. И теперь важно, чтобы расследование всех обстоятельств дела проходило максимально объективно – но как можно ждать этого, если погибшего заранее объявили самоубийцей? Обстоятельства смерти Михаила Коломийца напоминают еще одну трагедию в украинской журналистике. 13 марта 1997 года в киевском микрорайоне Кадетский Гай в заброшенной котельной нашли повешенным луганского корреспондента газеты «Киевские Ведомости» Петра Шевченко. З день до этого он приехал в Киев за зарплатой, но в редакции не появился, сказав встречавшему его сотруднику, что у него есть «небольшое дело в городе» и что он приедет в редакцию позже. Потом было установлено, что целые сутки Петр Шевченко ничего не ел и не пил. Но не было установлено, где он провел эти последние в своей жизни 24 часа. Официальная версия следствия: журналист покончил с собой. Кто бы только объяснил, зачем для этого Петру Шевченко понадобилось ехать из Луганска в Киев (а Михаилу Коломийцу из Киева в Минск)? И почему следствие отказало в ознакомлении с официальным заключением жене и пасынку погибшего? И еще много «почему?», на которые в этом деле так и не получено ответов. Надо сказать, что в версию самоубийства Петра Шевченко тоже не поверили (и не верят по сей день) ни родные, ни друзья, ни коллеги. У них свои, более правдоподобные версии. «Один из высокопоставленных работников СБУ вскоре после гибели Петра Шевченко в разговоре с двумя журналистами «Ведомостей» под диктофонную запись рассказал, что у спецслужб есть методы имитации самоубийства через повешение, - пишет друг Петра Шевченко, журналист «Киевских Ведомостей» Сергей Киселев. - А при выключенном диктофоне он пояснил, что четыре человека при определенном навыке могут так ловко вздернуть любого, что никаких следов насилия не останется, и трансгуляционная борозда на шее «самоубийцы» будет выглядеть по-суицидному натурально. Тем временем известный столичный судмедэксперт в беседе с корреспондентом "Ведомостей" описал другой метод, к которому иногда прибегают агенты западных спецслужб: жертве делается укол наркотического вещества (причем таким образом и в такое место, что следы его практически невозможно обнаружить при самом тщательном патологоанатомическом исследовании), после чего «самоубийца» и петлю себе на шею по команде сам надевает, и стул ногой отбрасывает...».
Учитывая все это, следует с осторожностью подходить к официальным версиям, особенно к таким «удобным» и оглашаемым чуть ли еще не при жизни будущего «самоубийцы». В «деле Коломийца» слишком многое напоминает о «деле Шевченко». И вряд ли мы удивимся, если со временем выяснится (а все тайное, как известно, становится явным), что все это – дело рук одной «бригады». После гибели Георгия Гонгадзе (которого только отрезанная голова, наверное, спасла от клейма «самоубийцы») и обнародования пленок майора Мельниченко гипотеза о существовании на Украине «эскадронов смерти» вовсе не выглядит фантастической. И версию, что смерть – насильственная смерть - Михаила Коломийца была умело замаскирована под самоубийство, следствие обязано расследовать наравне со всеми другими.

Андрей Лубенский