02/22/2003 | Спостерігач

Лесь Подервянский: «Сатира – это то, за что могут посадить»



Чем более очевидно, что наша политическая реальность носит откровенно трагифарсовый характер, тем большего мастерства и отваги требует сатира как жанр современной журналистики. Как способность и потребность профессионалов рассмеяться не в спину, а в лицо власти.

Поиском сатирических жемчужных зерен в нашем культурно-информационном пространстве уже второй год подряд занимается конкурс политической сатиры «Золота ратиця», которому в этом году было присвоено имя Сергея Набоки.

Сегодня на вопросы «Телекритики» отвечает председатель жюри конкурса политической сатиры, живой классик вечно живой отечественной литературы Лесь Подервянский.

- Лесь, присвоение конкурсу имени Сергея Набоки вызвало общественную дискуссию. Как родилось такое решение?

- Набока был членом жюри нашего конкурса и вообще, нашим другом, которого мы очень уважали. И мы решили, что будет справедливо, если его имя будет присвоено конкурсу. В конкурсе есть несколько номинаций. Это и литературные произведения, обязательно опубликованные. Причем именно в течение прошедшего года. И журналистские материалы, как печатные, так и аудио-, видео…

- А кроме сугубо эстетических критериев, существуют ли еще какие-либо принципы отбора? Например, программа «Проте» («1+1») может рассматриваться в качестве номинанта?

- Но какая же это политическая сатира? Это совершенно ангажированная властью программа. И ничего от политической сатиры я там не вижу.

- Там есть претензия на политическую сатиру …

- Ну, мало ли … Еще раз повторю: такие вещи совершенно очевидно в нашу компетенцию не входят.

- Но ведь реально возможна ситуация, при которой политическая «заказуха» будет исполнена остроумно и талантливо и, стало быть, будет иметь шансы стать лауреатом конкурса?

- Я считаю, что сатира – это то, за что могут посадить… А острота и талантливость – наши главные критерии. То есть, во- первых, это должно быть актуально, а во-вторых, обязательно смешно. А в-третьих – должен быть высокий литературный уровень. То есть, критерии, прежде всего, профессиональные. А люди, которые входят в жюри, как раз и подбирались достаточно политически незаангажированные, чтобы различать какие-то вещи.

- Считается, что расцвет сатиры как жанра приходится на эпоху застоя и связан, прежде всего, с феноменом Жванецкого…

- Жванецкий, по-моему, никогда особенно не занимался политической сатирой. Он весело критиковал отдельные недостатки, прекрасно зная дозволенные ему рамки этой самой критики. Так что, по-моему, это скорее юмор. Причем, юмор достаточно ограниченный. Политическая сатира - это то, чем занимались, скажем, Ювенал, Салтыков-Щедрин, Свифт. А то, что существовало в эпоху застоя – это тоже была своего рода государственная заказуха. Потому что политическая сатира – это есть критика власти, прежде всего. А какая в то время могла быть критика власти? И чем она заканчивалась?

Сегодня в Украине есть попытки играть в какие-то общеевропейские игры, основным условием которых является построение здесь гражданского общества. Вот политическая сатира и есть кирпичик этого гражданского общества. А то, что наша жизнь дает богатейший материал для этого жанра – тут сомнения нет никакого.

- Кого из коллег вы могли бы назвать наиболее яркими представителями жанра? Кроме Татьяны Коробовой да Сергея Рахманина, я, честно говоря, не сразу вспомню чье-либо еще творчество, отвечающее жанровому определению…

- Ну, они и были отмечены высшими наградами конкурса в прошлом году.

- А «Великі перегони» на «1+1»?

- Они участвовали в конкурсе, были в числе рассматриваемых, но в финал не вышли как продукт недостаточно высокого качества именно сатирического.

Нужно учитывать, что страна наша молодая и политическая сатира здесь молодая. Традиции, совершенно очевидно, нет. Все только-только здесь складывается. Я не вижу в этом большой трагедии. Это нормально.

- А сами вы как автор не собираетесь внести вклад в развитие жанра?

- Нет, я к этому не имею отношения. Я фигурирую только в качестве члена жюри. Как автора меня эти вещи не интересуют. Я никогда не писал на злобу дня. В прошлом году мои друзья журналисты пригласили меня быть председателем жюри конкурса политической сатиры. Почему-то они остановились на моей кандидатуре. Думаю, что все-таки потому, что я совершенно не заангажированная никем фигура.

- Как вы чувствуете себя в роли общественного деятеля? Я знаю, что кроме политической сатиры, вы еще один из лидеров движения, которое препятствует…

- … опоганиванию нашего города и страны в целом. Просто такое время, что деваться некуда. Поскольку я воспринимаю этот город, да и страну как дом, в котором я живу, мне очень неприятно, когда кто-то приходит и начинает тут гадить. Мои единомышленники считают точно также. Потому что, если этому не поставить заслон, так все изгадят и все перепакостят. Так что не от хорошей жизни и не от избытка общественного темперамента становишься здесь общественным деятелем. А что касается председательства в жюри конкурса политической сатиры, то на самом деле наши заседания всегда проходят очень весело. Мы все друзья и единомышленники. И, честно говоря, мне это просто приятно.

- Насколько в принципе может быть эффективным противостояние интеллектуалов властной номенклатуре?

- Мы живем в стране, где каждый должен для себя уяснить раз и навсегда, что если он не будет всем этим заниматься, то и он, и страна, все будут в полной ж… Быть полностью аполитичным и асоциальным можно позволить себе в такой стране, например, как Америка, которая много лет идет по рельсам и рельсы эти идут в правильном направлении. И все нормально, и можно расслабиться, и не быть членом никакого общественного движения. А здесь это, к сожалению, жизненная необходимость.

Разговаривала Анна Шерман, «Телекритика»