ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЦЕНЗУРЫ
03/27/2001 | Майдан-Інформ
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЦЕНЗУРЫ (Или обзор полезно-трудовой деятельности надзирателей слова в Узбекистане)
Алишер ДЖУРАЕВ, Центр экстремальной журналистики, www.cjes.ru, 27.03.2001
В российских или иных зарубежных средствах массовой информации порой нет да проскользнет ядовитая нотка по поводу того, что, мол, в Узбекистане плохо живется свободной журналистике, тяжело там пишущему брату зарабатывать себе на хлеб и масло (и куда там до черной или красной икры!), нельзя не только говорить то, что хочется, но и думать об этом. И все закардонные горлопаны огульно обвиняют во всем цензуру, которая была, есть и будет в авторитарной стране управлять всей масс-медиа, не давая ей вздохнуть глотком свободы и заставляя писать всякую чушь.
Братцы, это примитивное суждение! Так может говорить лишь тот, кто ограничен в своих фантазиях и не умеет получать удовольствия даже от цензуры. Ну, где, когда и в какой стране журналист (главный редактор или ответственный секретарь, иногда - замредактора и сам автор) ходят на третий этаж "Узлита" (отделения национального министерства пропаганды, то есть Госкомпечати) в здании издательско-полиграфического концерна "Шарк" с таким вдохновением и радостью? Ведь именно там человек может узнать все прелести жизни и, главное, получить хорошее образование, научиться держать правильно нос-флюгер по вектору политического ветра. Поэтому напрасно узбекистанская пишущая братия кабинет цензоров называют "Дверями ада", "Страна дураков", "Шарковское" отделение республиканской психбольницы" и другими нелестными словами. Кстати, некоторые надзиратели имеют свои "почетные" клички (например, один "умелец" имеет гордое название "Зоркий Сокол" за способность выискивать разные "маразмы" в статьях, а другой - "Длинный Карабин" - за способность наповал "убивать" ответсекретаря своими "аргументированными" как сталь доводами), которых награждают разъяренные авторы, этим самым желая описать внутренний мир служителей буквы Слова. Я бы, скорее всего, назвал бы их открывателями истины, пионерами журналистики. Именно такие люди двигают общественный прогресс, делают настоящую историю, освобождают людей от "плохих" стереотипов и мелочности.
Вот возьмем, к примеру, географию. Вы, наверное, думаете, что есть такая страна как Кыргызстан? Вот вы и ошиблись. Один из узбекских журналистов как-то был в Оше, взял там интервью у губернатора области и хотел опубликовать его в газете "Бизнес Вестник Востока". Так что вы думаете, там ему надзиратель слова (самый главный), прочитав все, просто и без обиняков заявил, что нет такого государства. На изумленный вопрос "А простите, а где же я тогда был?" он получил ответ: "Не знаю".
Оказывается, сейчас в республике центрально-азиатская история начинается с того момента, когда в результате национально-государственного размежевания Средней Азии в 20-х годах прошлого столетия были созданы Узбекистан, Туркменистан и лишь затем Киргизская (Казахская) АССР в составе РСФСР, то есть Кыргызстана так такового как самостоятельного государственного образования еще не было. И эта карта как никогда ближе к сердцу цензора, ведь, окидывая ее взглядом, он чувствует, что можно не вспоминать о таком соседе, который вовремя не платит за газ, да еще за воду требует денег. Поэтому точно также читатель не увидит на страницах газет и журналов какого-либо вспоминания об Иране, Пакистане, Индии. Некоторые газеты хотели дать интересные подробности в древней и современной истории этих стран, но цензор вовремя учуял подвох и не пропустил, говоря, что "у Узбекистана есть своя история, нечего нас учить чужой".
А разве не познаешь другие, более интимные стороны человека, когда посетишь третий этаж? О-о, вы не о том думаете, что может показаться из вышеприведенной фразы.
Надзиратели ужасно любят читать рекламу и ее также кастрируют. Мне рассказали такой интересный факт, когда в той же газете "БВВ" некоторые женщины хотели пронести рекламу со следующим содержанием: "Две блондинки весело проведут время в компании молодых мужчин. Обращаться...".
Конечно, мораль соблюсти нужно, но каков же был вердикт цензора, который хотел доказать, что такое печатать нельзя? Сначала в "Страну открытий" вызвали редактора, потом ее заместителя, который через полчаса вышел несколько пришибленный и сумел лишь выдавить: "Ну, я знал, что в Узбекистане секса нет, но чтобы не было блондинок...".
Примитив же этот замредактора, конечно, в республике никогда не было настоящих блондинок, они же все крашенные. И это приходится втолковывать "открывателям-проводникам" в тупые головы журналистов.
А реклама не всегда полезна, порой она может служить оружием для террористов. Одно время цензоры запрещали печатать частные объявления о сдаче квартир в наем. Люди возмущались, редакции выражали неудовольствие, но откуда им, недалеким созданиям понять, что террористы, которые хотят обосноваться в Ташкенте, прежде всего читают эти объявления, чтобы найти подходящую квартиру, там поселиться и обделывать грязные делишки. А так цензура уже в одном направлении им дала заслон, усложнила им жизнь.
Кстати, о террористах. После печальных ташкентских событий 18 февраля 1999 года именно надзиратели слова стали проводниками борьбы с экстремизмом. Они навязывали редакции давать очерки и статьи возмущенных людей об этих событиях, а если люди ничего не писали, то требовали, чтобы журналисты сами сочиняли такие "отзывы". Например, в "Халк сузи" была дана статья о главном террористе Мохаммаде Салихе (то, что он многоженец, серенький поэтишка и духовный организатор взрывов), и цензура в тот же день потребовала от русскоязычных изданий откликов. И пришлось журналистам сочинять, что, мол, "я Вася Пупкин из кабельного завода прочитал на узбекском языке статью о негодяе Салихе и выражаю протест этому недочеловеку, и вовсе он не поэт...". И надзиратели строго следили за этим, чтобы такая линия придерживалась в течение года.
Цензоры учат многие издания, как и что необходимо публиковать на своих страницах, чтобы быть любимой людьми и властями, приносить пользу государству. Например, к 1 сентябрю 1999 года все газеты обязали опубликовать фотографии новых Героев Узбекистана с их автобиографией, а если редакции артачились, то просто цензура не пропускала их издания в печать. Кстати, политическую оплошность допустила и газета "Налоговые и таможенные вести", не опубликовав статью о визите главы государства на торжество НАТО, из-за чего весь тираж пошел под нож.
Лишь внимательный цензор увидел в этом трагедию, из-за которой республика не могла бы быть принятой в недалеком будущем в этот военно-политический альянс.
Или взять бы такую сторону, с которой борется надзиратель словесности, как желание некоторых развязанных журналистов использовать святые полосы для нецензурщины (видите, какое сближение слова?). Мне рассказали историю, как в газете "Ташкентская правда" некоторые недобросовестные товарищи пытались опубликовать шахматную задачу и написали такую ужасную фразу: "мат в три хода". Цензор сразу увидел в этом стремление опубликовать матерщину, то есть неприличную брань. И как эти индусы три тысячи лет назад могли придумать такое слово как "мат", как им не совестно, а? Ведь сейчас под этим словом газета могла развратить читателя, научить, как можно материться в три хода!
О-о, только святой цензор может увидеть в этом гибель всего человечества и остановить нравственную деградацию. А ведь она уже началась! В этой же гнусной газете хотели опубликовать статью о конкурсе красоты "Мафтуна-2000", которая прошла в Ташкенте. Ведь недалекий журналист, с вдохновением описывая те или иные стороны этого постыдного явления как демонстрация женской красоты, не понимал, что этим самым он пропагандирует местных представительниц прекрасной части человечества как потенциальных клиентов улицы Красных фонарей. Именно так и понял отважный "правдоруб" из Страны открытий, который заявил, мол, нечего рекламировать узбекистанских женщин для проституции, итак арабский мир плачет от нашествия наших "жриц любви". Только этот цензор увидел связь между конкурсом красоты и организованной поставкой женщин на панель в Саудовскую Аравию или Бахрейн.
Описывая свои путешествия по зарубежным странам, некоторых журналистов иногда заносит, да так, что только политически образованный надзиратель успевает останавливать их. Например, главный редактор "Ташкентской правды" из номера в номер рассказывал о своей поездке по Польше, чем рассердил служителя Буквы Слова. Мол, чего это вы расхваливаете какую-то там Польшу, возмущался цензор, если так пойдет, то узбекистанцы решат, что там жить лучше и все ломанутся туда. Тогда кто останется жить в Узбекистане, а? Разве это патриотично? Так что только такие верные сыны отечества понимают, как тяжело работать над сферой журналистики, прилагать усилия, чтобы держать под прессом прессу и контролировать зарвавшихся репортеров. Только за один месяц, к примеру, один такой "верный сын" снимал три материала главного редактора "Ташкентской правды", который никак не хотел понимать сложную и хрупкую текущую ситуацию в мире. А может, именно эта статья негативно повлияет на ситуацию на Ближнем Востоке, вызовет парниковый эффект и глобальное потепление, приведет к массовой охоте на китов... Ведь именно одна фраза, которая была когда-то прямой, пройдя через примитивно-инфузорные мозговые извилины цензора, там деформируется и в таком искаженном виде выйдет наружу. И только тогда автор слов увидит, какие нелепости он пишет.
Представьте себе, какие политические ошибки иногда допускают масс-медиа, печатая, например, прогноз погоды. "БВВ" как-то хотел опубликовать такую фразу "Холода идут с севера", как цензор носом учуял политическую оплошность и стал орать, мол, чего это там вздумали вшивые метеорологи, что Россия как северная страна нам угрожает, мол, это там формируют для Узбекистана погоду? Нельзя такое печатать, это оскорбление! Конечно, журналисты долго не могли прийти в себя от такой трактовки обычного прогноза погоды, но они же политически незрелые помидоры, парниковые тюфяки, можно сказать.
А разве политически зрелой можно считать поступок газеты "Ташкентская правда", которая хотела поместить статью в память о Владимире Высоцком. Ведь официального празднования этого события в Узбекистане нет, правительство не приняло какого-либо постановления в отношении российского барда, актера, и этот аспект сумел вовремя учуять надзиратель слова, перечеркнув статью на сверстанной газетной полосе. Кстати, такая же мотивировка была у цензора, когда газета "БВВ" хотела дать материал о праздновании 60-летия киностудии "Узбекфильм". Теперь любое событие должно иметь правительственное решение.
Оскорбить узбекское общество, унизить национальную экономику, наверное, хотел художник Виктор Маркелов, предложивший газете "Правда Востока" карикатуру, на которой он изображал наступающий Год собаки, а именно: лежащую подобно баю собаку на кровати хозяина, а человека - на коврике с миской. Цензора смутило то, что на миске была большая кость. "Как вы посмели сказать, что в Узбекистане люди голодают! - орал он на сотрудника газеты, которая пришла получить разрешение на публикацию. - Что, нашим людям есть нечего, кроме костей?". И пришлось журналисту уже на пленке бритвочкой соскабливать проклятую кость, чтобы никто из читателей не мог также подумать, как варит мысли в своем "котелке" надзиратель слова.
Сейчас цензоры обладают большими полномочиями, о которых в советские времена могли мечтать. Например, любой надзиратель слова может по своему усмотрению менять название учреждений, заведений, региона. Сейчас нельзя говорить о Центральной Азии, поскольку есть только Средняя Азия (в которую, наверное, к счастью, не входит Казахстан, а значит, меньше конкурентов в регионе). Как-то во Французском институте Центрально-азиатских исследований, расположенном в Ташкенте, прошел семинар и один журналист решил поместить заметку об этом.
Заметка вышла, но институт почему-то именовался "Среднеазиатских исследований". На удивленный запрос директора заведения г-на А.Фурнье, а почему сузили рамки названия его ведомства, ему дали понять, что цензор считает, мол, это во Франции пусть называют Центрально-азиатским, а в Узбекистане его размеры не более Средней Азии, и нечего возмущаться, а то вообще уменьшим до Кашкадарьинской области.
Слишком часто писать о зарубежных странах нельзя, особенно о тех, кого кто-то наверху не очень любит. Если вам нравится Турция, то любите ее потихонечку, но нечего об этой стране писать и нечего ее рекламировать. Там живут одни лишь террористы, жулики, проходимцы, которые так и мечтают обобрать цветущий Узбекистан. Полтора года назад в "Деловом партнере" хотели опубликовать статью о турецких бизнесменах, которые открыли цех по производству облицовочного материала и керамических плиток, но цензор заявил, что Турция поддерживает террористов и диссидентов, поэтому бизнесмены косвенно виноваты в этом. А раз так, то печатать о них нельзя ничего. Мол, сначала разберитесь со своим правительством, а потом приезжайте в Узбекистан и рекламируйте свою продукцию.
То же самое касается и Северной Кореи. Нечего писать о ней, мы ведь дружим только с ее южной частью, то есть Республикой Кореей. Цензор имел серьезный политический диалог с МИД Узбекистана, прежде чем поставил крест на статье журналиста из "ДПУ", которая взяла интервью у Посла КНДР. Поэтому на третьем этаже работают только проверенные и серьезные люди, не терпящих политические просчеты репортеришек.
Вы даже не понимаете, как тяжело читать все, что пишет наш брат. Рожать глупые мысли легко, а цензору приходится их контролировать. Ведь ими досконально изучается все, что оттиснуто на макете: и реклама, и карикатуры, и анекдоты, и статьи, и кроссворды, а даже фотографии. Например, нельзя, чтобы в кроссвордах было упоминание таких слов как "советский" (не "советский композитор", а просто "композитор", не "советский солдат", а просто "солдат"), "коммунист", "СССР" и т.д., так как цензора буквально бесит, когда он встречает эти слова. Как-то в одной газете был кроссворд с упоминанием такого объекта "Надгробное сооружение на Красной площади в Москве", и надзиратель слова орал, что нет такого объекта там, и вообще Красной площади нет и Москвы тоже нет. А фотографии с советскими регалиями?
Люди не знают, что это незаконно - носить советские ордена в независимом государстве. Но людям не все объяснишь, зато легко и доступно это втолковать ответсекретарям и редакторам. Вот и выходят к 9-му Мая фотографии героев с ретушированными костюмами, порой это получается не столь аккуратно и на газетах все равно видны пятна на груди, где обычно сияет советский орден или медаль. Согласитесь, это нелегко - выискивать такие "оплошности" в газетах, и цензоры не зря едят свой хлеб.
Они твердо знают, что нельзя печатать статистические данные, где утверждается о более хорошей, чем в Узбекистане, жизни за рубежом, особенно, если хорошо живется в Казахстане и Кыргызстане. Они исправляют политические недочеты авторов, говоря, что можно писать о том, где живется хуже, чем у нас, например, неграм в Антарктиде или таджикам в Таджикистане. Враг не должен знать, сколько у нас трудоспособного населения, производится хлопка, стали, ибо сразу сделает соответствующие выводы. Пусть лучше там ломают головы и думают неправильно о нас.
А у нас все хорошо, нас все знают, нас любит весь мир - именно это разрешают выносить на страницы печати. Цензура подслащает нашу жизнь. Говорят, что если дома нет сахара (а перебои бывают часто, несмотря на построенный в Хорезме сахарный завод), то возьми правительственные газеты, засунь в стакан с чаем, и через минуту вся сладость, которая была в текстах, растворится и напиток станет сладким (главное, не передержать, иначе невозможно будет пить тошнотворно-приторный чай).
Поэтому газеты не редко называют "В гостях у сказки", "Спокойной ночи, малыши". Если даже проскочит такая фраза "Узбекистан - родина слонов и уссурийских тигров!", то цензоры, не моргнув глазом, поставят подпись и печать под этим текстом. Они всегда гордятся своей страной. Поэтому они не допускают, чтобы кто-то критиковал не только страну, но и работу отдельных министерств, ведомств. Если журналист захочет написать "разоблачительную" статью, то должен сначала посоветоваться с той организацией, которую он хочет "оклеветать", мол, можно вас, гм, немного пожурить, так сказать, по-дружески уколоть? Именно с подписью и печатью от критикуемой организации, заверяющей, что статья правильна, цензор может взять такую "галиматью" у журналиста. Попробуйте покритиковать, к примеру, Национальную авиакомпанию, то "словесный пограничник" из третьего этажа мгновенно отреагирует и запретит выпускать в свет этот "бред", а самому журналисту не поздоровиться. Ведь "крылья" НАК - это крылья Родины! А родину, как и мать, нельзя критиковать.
Цензор угрозу обществу видит во всем и везде. Однажды в журнале "Менеджер" на основной странице был опубликован рисунок медведя, держащего за рога быка, а над ними надпись "Как заработать деньги на фондовой бирже". Естественно, все это символизировало борьбу "медведей" (работающих на понижение курса акций) с "быками" (на повышение).
Цензор не знал, что в Нью-Йорской фондовой бирже установлен такой памятник, он решил, что это этническо-политический вызов Узбекистану. Он вызвал руководство журнала и потребовал объяснить, почему русский медведь дерет узбекскую буренку. Как он определили национальность животных - это вне сферы понимания обычного человека (поскольку медведь был без традиционной русской шапки-ушанки с красной звездой, а корова - без тюбетейки), но цензор для этого и дан - вовремя реагировать на неадекватное восприятие иллюстрации и выявление в нем политических изъянов.
А политические провокации бывают и в анекдотах. Как-то в "ДПУ" поставили на последней странице анекдот, в котором три охотника пели побасенки, кто сколько поубивал животных.
Один говорил, что трех кабанов, другой - пять слонов, а третий спросил: "Слышали ли вы о Мертвом море?", Когда те ответили, то он сказал, что это его рук дело. Цензор не увидел в этом сюжете ничего смешного, кроме оскорбления Израиля. И чтобы не иметь проблем с Посольством Земли обетованной надзиратель запретил публикацию "анонимного народного творчества". Антисемитизм у нас не пройдет! Но кое-что иногда проскальзывает наружу. Правда, цензоры до сих пор ломают головы, а можно или нет пропускать в печать слова высокого чиновника, который в конце декабря 2000 года на важном правительственном совещании, посвященном духовности и просвещению, заявил, что он не доверяет газете "Время и мы", так как там работают одни евреи. Эта "простая" фраза заставила призадуматься третий этаж: надзирателю слова было как-то неудобно обращаться за консультацией к этому человеку, мол, это его интернациональная позиция как экс-коммуниста, новая внутренняя и ближневосточная политика страны или действительно евреи творят в редакции все, что им вздумается? Поэтому и до сих пор эти слова остались за семью печатями.
Эх, не зря же цензоров гордо называют бойцами невидимого фронта. Почему невидимого? Потому что по законам и Конституции Узбекистана их нет. А на самом деле они есть. Это не парадокс и не нарушение первого закона термодинамики, которая гласит, что ничто из ничего не появляется и никуда не исчезает. Потому что цензура была и в советские времена, она есть и в наши независимые годы. Без цензуры наша власть не может существовать, как не может любая авторитарная система жить без осведомителей, стукачей и информаторов. Ведь и те, и эти вовремя докладывают кому следует о происках внутренних врагов. А журналист, сам того не зная, может быть таким, если пишет то, чего нельзя писать.
Думаете, что цензорам легко работать? Их деятельность напрямую запрещена национальной конституцией, они, осуществляя цензуру, нарушают Основной закон страны, а значит должны нести уголовную ответственность. А поскольку их много, у них есть связи наверху (это те, куда они звонят для консультации), они располагают помещением, имеют зарплату, то можно говорить, что в Узбекистане сформировалась организованная преступная группировка, которая имеет серьезное влияние на все СМИ. Жаль, что прокуратура, Конституционный суд, Комитет по правам человека при Парламенте Узбекистана об этом не знают. Поговаривают, что одна редакция еще в начале 90-х хотела подать в суд на цензуру, но судья отказался принять иск, потому что нельзя судиться с тем, кого и чего на свете нет. Ну, не с призраков же вызывать по повестке. Может, это легенда или байка ехидных журналистов, но она еще раз свидетельствует, насколько законспирированная деятельность надзирателей слова. Более того, это работа, близкая к деятельности разведчиков, вызывает у меня гордость. Дело в том, что разведчики (или шпионы) работают в некоторых странах, нарушая их законы, а значит там они преступники, а у нас - герои, потому что все это делают ради нашего и чиновничьего благополучия. Вот и в Узбекистане цензоры ходят по лезвию ножа правосудия, но их никто никогда не осудит. Они - внутренние разведчики, наша доблесть, честь, ум и слава эпохи.
Кстати, если вы думаете, что только глава государства и парламент имеют право говорить от имени народа, то тоже ошибаетесь. Такие "права" есть и у цензора. Если ему не нравится какая-то статья, то он говорит коротко: "Это не для узбекского народа... Наш народ этого не воспримет..." Представляете, какая ответственность на нем лежит: определять, что пойдет "за", а что "против" целого народа? Это не каждый служитель цензуры осилит.
Так что геройская у них работа. Никакой милиции, пожарникам и спасателям не приходится так упорно работать во благо общества, как цензорам. Говорят, что их специально готовят к этой работе: сначала отправляют в зоопарк, что бы они могли привыкнуть к зверям, ибо журналисты ничем не отличаются от хищников. Затем проходят стажировку в цирке, где учатся дрессировать, так как любого журналиста нужно ставить "на место". Третий этап проходит в психиатрической клинике - там будущие "глашатаи слова" привыкают к сложной психологической атмосфере: среди журналистов попадаются и просто дураки, и настоящие шизы. Приняв присягу в Госкомпечати, цензоры становятся пока кадетами, и лишь после этого их направляют на филологические факультеты и курсы, где им прививают знания в области языка и литературы.
Не могу утверждать, что вышесказанное правда. Но я думаю: вырастет у меня сын - обязательно отправлю его работать в "Узлит". И для начала заставлю выучить его слова главы государства, сказанным им 22 января на первой сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва: "...обеспечение плюрализма или многообразия мнений, свободы их выражения. Еще и еще раз хочу подчеркнуть, что в нашем обществе средства массовой информации должны стать независимой реальной (четвертой) властью, наиболее действенным инструментом реализации политических прав и свобод граждан. И прежде всего права свободно выражать свое мнение, получать информацию, активно участвовать в обсуждении важнейших проектов государственного и общественного строительства".
Ведь именно цензоры способствуют выполнению этой задачи. Ура надзирателям слова! Слава служителям буквы! Да здравствуют штампы, печати и другие разрешительные штучки!
Алишер ДЖУРАЕВ, Центр экстремальной журналистики, www.cjes.ru, 27.03.2001
В российских или иных зарубежных средствах массовой информации порой нет да проскользнет ядовитая нотка по поводу того, что, мол, в Узбекистане плохо живется свободной журналистике, тяжело там пишущему брату зарабатывать себе на хлеб и масло (и куда там до черной или красной икры!), нельзя не только говорить то, что хочется, но и думать об этом. И все закардонные горлопаны огульно обвиняют во всем цензуру, которая была, есть и будет в авторитарной стране управлять всей масс-медиа, не давая ей вздохнуть глотком свободы и заставляя писать всякую чушь.
Братцы, это примитивное суждение! Так может говорить лишь тот, кто ограничен в своих фантазиях и не умеет получать удовольствия даже от цензуры. Ну, где, когда и в какой стране журналист (главный редактор или ответственный секретарь, иногда - замредактора и сам автор) ходят на третий этаж "Узлита" (отделения национального министерства пропаганды, то есть Госкомпечати) в здании издательско-полиграфического концерна "Шарк" с таким вдохновением и радостью? Ведь именно там человек может узнать все прелести жизни и, главное, получить хорошее образование, научиться держать правильно нос-флюгер по вектору политического ветра. Поэтому напрасно узбекистанская пишущая братия кабинет цензоров называют "Дверями ада", "Страна дураков", "Шарковское" отделение республиканской психбольницы" и другими нелестными словами. Кстати, некоторые надзиратели имеют свои "почетные" клички (например, один "умелец" имеет гордое название "Зоркий Сокол" за способность выискивать разные "маразмы" в статьях, а другой - "Длинный Карабин" - за способность наповал "убивать" ответсекретаря своими "аргументированными" как сталь доводами), которых награждают разъяренные авторы, этим самым желая описать внутренний мир служителей буквы Слова. Я бы, скорее всего, назвал бы их открывателями истины, пионерами журналистики. Именно такие люди двигают общественный прогресс, делают настоящую историю, освобождают людей от "плохих" стереотипов и мелочности.
Вот возьмем, к примеру, географию. Вы, наверное, думаете, что есть такая страна как Кыргызстан? Вот вы и ошиблись. Один из узбекских журналистов как-то был в Оше, взял там интервью у губернатора области и хотел опубликовать его в газете "Бизнес Вестник Востока". Так что вы думаете, там ему надзиратель слова (самый главный), прочитав все, просто и без обиняков заявил, что нет такого государства. На изумленный вопрос "А простите, а где же я тогда был?" он получил ответ: "Не знаю".
Оказывается, сейчас в республике центрально-азиатская история начинается с того момента, когда в результате национально-государственного размежевания Средней Азии в 20-х годах прошлого столетия были созданы Узбекистан, Туркменистан и лишь затем Киргизская (Казахская) АССР в составе РСФСР, то есть Кыргызстана так такового как самостоятельного государственного образования еще не было. И эта карта как никогда ближе к сердцу цензора, ведь, окидывая ее взглядом, он чувствует, что можно не вспоминать о таком соседе, который вовремя не платит за газ, да еще за воду требует денег. Поэтому точно также читатель не увидит на страницах газет и журналов какого-либо вспоминания об Иране, Пакистане, Индии. Некоторые газеты хотели дать интересные подробности в древней и современной истории этих стран, но цензор вовремя учуял подвох и не пропустил, говоря, что "у Узбекистана есть своя история, нечего нас учить чужой".
А разве не познаешь другие, более интимные стороны человека, когда посетишь третий этаж? О-о, вы не о том думаете, что может показаться из вышеприведенной фразы.
Надзиратели ужасно любят читать рекламу и ее также кастрируют. Мне рассказали такой интересный факт, когда в той же газете "БВВ" некоторые женщины хотели пронести рекламу со следующим содержанием: "Две блондинки весело проведут время в компании молодых мужчин. Обращаться...".
Конечно, мораль соблюсти нужно, но каков же был вердикт цензора, который хотел доказать, что такое печатать нельзя? Сначала в "Страну открытий" вызвали редактора, потом ее заместителя, который через полчаса вышел несколько пришибленный и сумел лишь выдавить: "Ну, я знал, что в Узбекистане секса нет, но чтобы не было блондинок...".
Примитив же этот замредактора, конечно, в республике никогда не было настоящих блондинок, они же все крашенные. И это приходится втолковывать "открывателям-проводникам" в тупые головы журналистов.
А реклама не всегда полезна, порой она может служить оружием для террористов. Одно время цензоры запрещали печатать частные объявления о сдаче квартир в наем. Люди возмущались, редакции выражали неудовольствие, но откуда им, недалеким созданиям понять, что террористы, которые хотят обосноваться в Ташкенте, прежде всего читают эти объявления, чтобы найти подходящую квартиру, там поселиться и обделывать грязные делишки. А так цензура уже в одном направлении им дала заслон, усложнила им жизнь.
Кстати, о террористах. После печальных ташкентских событий 18 февраля 1999 года именно надзиратели слова стали проводниками борьбы с экстремизмом. Они навязывали редакции давать очерки и статьи возмущенных людей об этих событиях, а если люди ничего не писали, то требовали, чтобы журналисты сами сочиняли такие "отзывы". Например, в "Халк сузи" была дана статья о главном террористе Мохаммаде Салихе (то, что он многоженец, серенький поэтишка и духовный организатор взрывов), и цензура в тот же день потребовала от русскоязычных изданий откликов. И пришлось журналистам сочинять, что, мол, "я Вася Пупкин из кабельного завода прочитал на узбекском языке статью о негодяе Салихе и выражаю протест этому недочеловеку, и вовсе он не поэт...". И надзиратели строго следили за этим, чтобы такая линия придерживалась в течение года.
Цензоры учат многие издания, как и что необходимо публиковать на своих страницах, чтобы быть любимой людьми и властями, приносить пользу государству. Например, к 1 сентябрю 1999 года все газеты обязали опубликовать фотографии новых Героев Узбекистана с их автобиографией, а если редакции артачились, то просто цензура не пропускала их издания в печать. Кстати, политическую оплошность допустила и газета "Налоговые и таможенные вести", не опубликовав статью о визите главы государства на торжество НАТО, из-за чего весь тираж пошел под нож.
Лишь внимательный цензор увидел в этом трагедию, из-за которой республика не могла бы быть принятой в недалеком будущем в этот военно-политический альянс.
Или взять бы такую сторону, с которой борется надзиратель словесности, как желание некоторых развязанных журналистов использовать святые полосы для нецензурщины (видите, какое сближение слова?). Мне рассказали историю, как в газете "Ташкентская правда" некоторые недобросовестные товарищи пытались опубликовать шахматную задачу и написали такую ужасную фразу: "мат в три хода". Цензор сразу увидел в этом стремление опубликовать матерщину, то есть неприличную брань. И как эти индусы три тысячи лет назад могли придумать такое слово как "мат", как им не совестно, а? Ведь сейчас под этим словом газета могла развратить читателя, научить, как можно материться в три хода!
О-о, только святой цензор может увидеть в этом гибель всего человечества и остановить нравственную деградацию. А ведь она уже началась! В этой же гнусной газете хотели опубликовать статью о конкурсе красоты "Мафтуна-2000", которая прошла в Ташкенте. Ведь недалекий журналист, с вдохновением описывая те или иные стороны этого постыдного явления как демонстрация женской красоты, не понимал, что этим самым он пропагандирует местных представительниц прекрасной части человечества как потенциальных клиентов улицы Красных фонарей. Именно так и понял отважный "правдоруб" из Страны открытий, который заявил, мол, нечего рекламировать узбекистанских женщин для проституции, итак арабский мир плачет от нашествия наших "жриц любви". Только этот цензор увидел связь между конкурсом красоты и организованной поставкой женщин на панель в Саудовскую Аравию или Бахрейн.
Описывая свои путешествия по зарубежным странам, некоторых журналистов иногда заносит, да так, что только политически образованный надзиратель успевает останавливать их. Например, главный редактор "Ташкентской правды" из номера в номер рассказывал о своей поездке по Польше, чем рассердил служителя Буквы Слова. Мол, чего это вы расхваливаете какую-то там Польшу, возмущался цензор, если так пойдет, то узбекистанцы решат, что там жить лучше и все ломанутся туда. Тогда кто останется жить в Узбекистане, а? Разве это патриотично? Так что только такие верные сыны отечества понимают, как тяжело работать над сферой журналистики, прилагать усилия, чтобы держать под прессом прессу и контролировать зарвавшихся репортеров. Только за один месяц, к примеру, один такой "верный сын" снимал три материала главного редактора "Ташкентской правды", который никак не хотел понимать сложную и хрупкую текущую ситуацию в мире. А может, именно эта статья негативно повлияет на ситуацию на Ближнем Востоке, вызовет парниковый эффект и глобальное потепление, приведет к массовой охоте на китов... Ведь именно одна фраза, которая была когда-то прямой, пройдя через примитивно-инфузорные мозговые извилины цензора, там деформируется и в таком искаженном виде выйдет наружу. И только тогда автор слов увидит, какие нелепости он пишет.
Представьте себе, какие политические ошибки иногда допускают масс-медиа, печатая, например, прогноз погоды. "БВВ" как-то хотел опубликовать такую фразу "Холода идут с севера", как цензор носом учуял политическую оплошность и стал орать, мол, чего это там вздумали вшивые метеорологи, что Россия как северная страна нам угрожает, мол, это там формируют для Узбекистана погоду? Нельзя такое печатать, это оскорбление! Конечно, журналисты долго не могли прийти в себя от такой трактовки обычного прогноза погоды, но они же политически незрелые помидоры, парниковые тюфяки, можно сказать.
А разве политически зрелой можно считать поступок газеты "Ташкентская правда", которая хотела поместить статью в память о Владимире Высоцком. Ведь официального празднования этого события в Узбекистане нет, правительство не приняло какого-либо постановления в отношении российского барда, актера, и этот аспект сумел вовремя учуять надзиратель слова, перечеркнув статью на сверстанной газетной полосе. Кстати, такая же мотивировка была у цензора, когда газета "БВВ" хотела дать материал о праздновании 60-летия киностудии "Узбекфильм". Теперь любое событие должно иметь правительственное решение.
Оскорбить узбекское общество, унизить национальную экономику, наверное, хотел художник Виктор Маркелов, предложивший газете "Правда Востока" карикатуру, на которой он изображал наступающий Год собаки, а именно: лежащую подобно баю собаку на кровати хозяина, а человека - на коврике с миской. Цензора смутило то, что на миске была большая кость. "Как вы посмели сказать, что в Узбекистане люди голодают! - орал он на сотрудника газеты, которая пришла получить разрешение на публикацию. - Что, нашим людям есть нечего, кроме костей?". И пришлось журналисту уже на пленке бритвочкой соскабливать проклятую кость, чтобы никто из читателей не мог также подумать, как варит мысли в своем "котелке" надзиратель слова.
Сейчас цензоры обладают большими полномочиями, о которых в советские времена могли мечтать. Например, любой надзиратель слова может по своему усмотрению менять название учреждений, заведений, региона. Сейчас нельзя говорить о Центральной Азии, поскольку есть только Средняя Азия (в которую, наверное, к счастью, не входит Казахстан, а значит, меньше конкурентов в регионе). Как-то во Французском институте Центрально-азиатских исследований, расположенном в Ташкенте, прошел семинар и один журналист решил поместить заметку об этом.
Заметка вышла, но институт почему-то именовался "Среднеазиатских исследований". На удивленный запрос директора заведения г-на А.Фурнье, а почему сузили рамки названия его ведомства, ему дали понять, что цензор считает, мол, это во Франции пусть называют Центрально-азиатским, а в Узбекистане его размеры не более Средней Азии, и нечего возмущаться, а то вообще уменьшим до Кашкадарьинской области.
Слишком часто писать о зарубежных странах нельзя, особенно о тех, кого кто-то наверху не очень любит. Если вам нравится Турция, то любите ее потихонечку, но нечего об этой стране писать и нечего ее рекламировать. Там живут одни лишь террористы, жулики, проходимцы, которые так и мечтают обобрать цветущий Узбекистан. Полтора года назад в "Деловом партнере" хотели опубликовать статью о турецких бизнесменах, которые открыли цех по производству облицовочного материала и керамических плиток, но цензор заявил, что Турция поддерживает террористов и диссидентов, поэтому бизнесмены косвенно виноваты в этом. А раз так, то печатать о них нельзя ничего. Мол, сначала разберитесь со своим правительством, а потом приезжайте в Узбекистан и рекламируйте свою продукцию.
То же самое касается и Северной Кореи. Нечего писать о ней, мы ведь дружим только с ее южной частью, то есть Республикой Кореей. Цензор имел серьезный политический диалог с МИД Узбекистана, прежде чем поставил крест на статье журналиста из "ДПУ", которая взяла интервью у Посла КНДР. Поэтому на третьем этаже работают только проверенные и серьезные люди, не терпящих политические просчеты репортеришек.
Вы даже не понимаете, как тяжело читать все, что пишет наш брат. Рожать глупые мысли легко, а цензору приходится их контролировать. Ведь ими досконально изучается все, что оттиснуто на макете: и реклама, и карикатуры, и анекдоты, и статьи, и кроссворды, а даже фотографии. Например, нельзя, чтобы в кроссвордах было упоминание таких слов как "советский" (не "советский композитор", а просто "композитор", не "советский солдат", а просто "солдат"), "коммунист", "СССР" и т.д., так как цензора буквально бесит, когда он встречает эти слова. Как-то в одной газете был кроссворд с упоминанием такого объекта "Надгробное сооружение на Красной площади в Москве", и надзиратель слова орал, что нет такого объекта там, и вообще Красной площади нет и Москвы тоже нет. А фотографии с советскими регалиями?
Люди не знают, что это незаконно - носить советские ордена в независимом государстве. Но людям не все объяснишь, зато легко и доступно это втолковать ответсекретарям и редакторам. Вот и выходят к 9-му Мая фотографии героев с ретушированными костюмами, порой это получается не столь аккуратно и на газетах все равно видны пятна на груди, где обычно сияет советский орден или медаль. Согласитесь, это нелегко - выискивать такие "оплошности" в газетах, и цензоры не зря едят свой хлеб.
Они твердо знают, что нельзя печатать статистические данные, где утверждается о более хорошей, чем в Узбекистане, жизни за рубежом, особенно, если хорошо живется в Казахстане и Кыргызстане. Они исправляют политические недочеты авторов, говоря, что можно писать о том, где живется хуже, чем у нас, например, неграм в Антарктиде или таджикам в Таджикистане. Враг не должен знать, сколько у нас трудоспособного населения, производится хлопка, стали, ибо сразу сделает соответствующие выводы. Пусть лучше там ломают головы и думают неправильно о нас.
А у нас все хорошо, нас все знают, нас любит весь мир - именно это разрешают выносить на страницы печати. Цензура подслащает нашу жизнь. Говорят, что если дома нет сахара (а перебои бывают часто, несмотря на построенный в Хорезме сахарный завод), то возьми правительственные газеты, засунь в стакан с чаем, и через минуту вся сладость, которая была в текстах, растворится и напиток станет сладким (главное, не передержать, иначе невозможно будет пить тошнотворно-приторный чай).
Поэтому газеты не редко называют "В гостях у сказки", "Спокойной ночи, малыши". Если даже проскочит такая фраза "Узбекистан - родина слонов и уссурийских тигров!", то цензоры, не моргнув глазом, поставят подпись и печать под этим текстом. Они всегда гордятся своей страной. Поэтому они не допускают, чтобы кто-то критиковал не только страну, но и работу отдельных министерств, ведомств. Если журналист захочет написать "разоблачительную" статью, то должен сначала посоветоваться с той организацией, которую он хочет "оклеветать", мол, можно вас, гм, немного пожурить, так сказать, по-дружески уколоть? Именно с подписью и печатью от критикуемой организации, заверяющей, что статья правильна, цензор может взять такую "галиматью" у журналиста. Попробуйте покритиковать, к примеру, Национальную авиакомпанию, то "словесный пограничник" из третьего этажа мгновенно отреагирует и запретит выпускать в свет этот "бред", а самому журналисту не поздоровиться. Ведь "крылья" НАК - это крылья Родины! А родину, как и мать, нельзя критиковать.
Цензор угрозу обществу видит во всем и везде. Однажды в журнале "Менеджер" на основной странице был опубликован рисунок медведя, держащего за рога быка, а над ними надпись "Как заработать деньги на фондовой бирже". Естественно, все это символизировало борьбу "медведей" (работающих на понижение курса акций) с "быками" (на повышение).
Цензор не знал, что в Нью-Йорской фондовой бирже установлен такой памятник, он решил, что это этническо-политический вызов Узбекистану. Он вызвал руководство журнала и потребовал объяснить, почему русский медведь дерет узбекскую буренку. Как он определили национальность животных - это вне сферы понимания обычного человека (поскольку медведь был без традиционной русской шапки-ушанки с красной звездой, а корова - без тюбетейки), но цензор для этого и дан - вовремя реагировать на неадекватное восприятие иллюстрации и выявление в нем политических изъянов.
А политические провокации бывают и в анекдотах. Как-то в "ДПУ" поставили на последней странице анекдот, в котором три охотника пели побасенки, кто сколько поубивал животных.
Один говорил, что трех кабанов, другой - пять слонов, а третий спросил: "Слышали ли вы о Мертвом море?", Когда те ответили, то он сказал, что это его рук дело. Цензор не увидел в этом сюжете ничего смешного, кроме оскорбления Израиля. И чтобы не иметь проблем с Посольством Земли обетованной надзиратель запретил публикацию "анонимного народного творчества". Антисемитизм у нас не пройдет! Но кое-что иногда проскальзывает наружу. Правда, цензоры до сих пор ломают головы, а можно или нет пропускать в печать слова высокого чиновника, который в конце декабря 2000 года на важном правительственном совещании, посвященном духовности и просвещению, заявил, что он не доверяет газете "Время и мы", так как там работают одни евреи. Эта "простая" фраза заставила призадуматься третий этаж: надзирателю слова было как-то неудобно обращаться за консультацией к этому человеку, мол, это его интернациональная позиция как экс-коммуниста, новая внутренняя и ближневосточная политика страны или действительно евреи творят в редакции все, что им вздумается? Поэтому и до сих пор эти слова остались за семью печатями.
Эх, не зря же цензоров гордо называют бойцами невидимого фронта. Почему невидимого? Потому что по законам и Конституции Узбекистана их нет. А на самом деле они есть. Это не парадокс и не нарушение первого закона термодинамики, которая гласит, что ничто из ничего не появляется и никуда не исчезает. Потому что цензура была и в советские времена, она есть и в наши независимые годы. Без цензуры наша власть не может существовать, как не может любая авторитарная система жить без осведомителей, стукачей и информаторов. Ведь и те, и эти вовремя докладывают кому следует о происках внутренних врагов. А журналист, сам того не зная, может быть таким, если пишет то, чего нельзя писать.
Думаете, что цензорам легко работать? Их деятельность напрямую запрещена национальной конституцией, они, осуществляя цензуру, нарушают Основной закон страны, а значит должны нести уголовную ответственность. А поскольку их много, у них есть связи наверху (это те, куда они звонят для консультации), они располагают помещением, имеют зарплату, то можно говорить, что в Узбекистане сформировалась организованная преступная группировка, которая имеет серьезное влияние на все СМИ. Жаль, что прокуратура, Конституционный суд, Комитет по правам человека при Парламенте Узбекистана об этом не знают. Поговаривают, что одна редакция еще в начале 90-х хотела подать в суд на цензуру, но судья отказался принять иск, потому что нельзя судиться с тем, кого и чего на свете нет. Ну, не с призраков же вызывать по повестке. Может, это легенда или байка ехидных журналистов, но она еще раз свидетельствует, насколько законспирированная деятельность надзирателей слова. Более того, это работа, близкая к деятельности разведчиков, вызывает у меня гордость. Дело в том, что разведчики (или шпионы) работают в некоторых странах, нарушая их законы, а значит там они преступники, а у нас - герои, потому что все это делают ради нашего и чиновничьего благополучия. Вот и в Узбекистане цензоры ходят по лезвию ножа правосудия, но их никто никогда не осудит. Они - внутренние разведчики, наша доблесть, честь, ум и слава эпохи.
Кстати, если вы думаете, что только глава государства и парламент имеют право говорить от имени народа, то тоже ошибаетесь. Такие "права" есть и у цензора. Если ему не нравится какая-то статья, то он говорит коротко: "Это не для узбекского народа... Наш народ этого не воспримет..." Представляете, какая ответственность на нем лежит: определять, что пойдет "за", а что "против" целого народа? Это не каждый служитель цензуры осилит.
Так что геройская у них работа. Никакой милиции, пожарникам и спасателям не приходится так упорно работать во благо общества, как цензорам. Говорят, что их специально готовят к этой работе: сначала отправляют в зоопарк, что бы они могли привыкнуть к зверям, ибо журналисты ничем не отличаются от хищников. Затем проходят стажировку в цирке, где учатся дрессировать, так как любого журналиста нужно ставить "на место". Третий этап проходит в психиатрической клинике - там будущие "глашатаи слова" привыкают к сложной психологической атмосфере: среди журналистов попадаются и просто дураки, и настоящие шизы. Приняв присягу в Госкомпечати, цензоры становятся пока кадетами, и лишь после этого их направляют на филологические факультеты и курсы, где им прививают знания в области языка и литературы.
Не могу утверждать, что вышесказанное правда. Но я думаю: вырастет у меня сын - обязательно отправлю его работать в "Узлит". И для начала заставлю выучить его слова главы государства, сказанным им 22 января на первой сессии Олий Мажлиса Республики Узбекистан второго созыва: "...обеспечение плюрализма или многообразия мнений, свободы их выражения. Еще и еще раз хочу подчеркнуть, что в нашем обществе средства массовой информации должны стать независимой реальной (четвертой) властью, наиболее действенным инструментом реализации политических прав и свобод граждан. И прежде всего права свободно выражать свое мнение, получать информацию, активно участвовать в обсуждении важнейших проектов государственного и общественного строительства".
Ведь именно цензоры способствуют выполнению этой задачи. Ура надзирателям слова! Слава служителям буквы! Да здравствуют штампы, печати и другие разрешительные штучки!