02/11/2002 | Спостерігач

Как известно, 9 февраля в нашей стране официально стартовала предвыборная кампания. Запрещенная Центризбиркомом до этого дня, политическая реклама бурным потоком захлестнула телеэкраны и газетные полосы. Одним из немногих законопослушных граждан, сдерживавших свой творческий порыв в ожидании официального старта кампании, был наш автор — киевлянин Иван Никанорович Пиаренко. Однако в своем томительном ожидании Иван Никанорович отнюдь не бездельничал, и сегодня “Грани плюс” с удовольствием представляют читателям сочиненную им фарсовую пьесу, посвященную как раз официальному началу предвыборной гонки.

ТЕХНОЛОГИ И ТЕХНОЛОГИИ



Пролог

В одной окраинной земле между Восточной почти Европой и Средней (очень средней) Азией народ готовился к выборам. Выборы в этой странной земле происходили регулярно, но довольно однообразно. Выборы всегда проводились под лозунгом “Даешь европейский путь!”, но в результате страна с каждым годом оказывалась все ближе к Азии. В иностранных путеводителях эту окраинную территорию так и называли — Западный Туркестан. За долгие годы правления Леонида Чучмы народ Западного Туркестана привык считать выборы просто поводом для больших гуляний во славу своего Туркестан-баши, однако некоторые все еще относились к выборам очень серьезно. Во-первых, немногочисленные народные трибуны, которые не оставляли надежд убедить трудолюбивых дехкан, что выборы — это не повод для пьянки, а демократический способ самим устанавливать власть и законы. Во-вторых, беки и князья Туркестана, которые на горьком опыте вычислили, что у Чучмы на неделе не семь пятниц, а гораздо больше и поэтому очень дорожили депутатской неприкосновенностью. И, наконец, сам Туркестан-баши Леонид Данилович Чучма относился к выборам очень ответственно. Хотя ученые мурзы из Избиркома клятвенно заверили его, что выборы, как всегда, пройдут без неожиданностей, но страшное видение посещало Чучму по ночам — представлялось ему, что народ поверит однажды своим трибунам и устроит не гуляние, а настоящие выборы. От этого ужасного видения Чучма с криком вскакивал с постели и горько плакал…

Действие первое

Кабинет главного государственного администратора Владимира Литвинского. Литвинский, весь обклеенный пластырем и обложенный гипсом, только что завершил пресс-конференцию своего избирательного объединения. Утирая костылем трудовой пот с пластырей и гипсовых повязок, Литвинский подходит к соратникам по борьбе с бюрократией и админресурсом — министру транспорта Остопустенко, главному мытарю Хазарову и премьер-министру Кидаху. Журналисты уважительно называют их “Пищеблок ‘За еду!’”, — возможно потому, что в это дружное анти-админресурсное объединение входит еще и министр сельского хозяйства, а может быть, и не только поэтому. Друзья тяжело переживают болезненное состояние Литвинского и ласково гладят его по пластырям и повязкам.

Остопустенко: Эх, Володя, говорил я тебе — надо тщательно выбирать автомобиль! (Как министр транспорта, он может говорить со знанием дела.) Да разве джип "Тойота Лендкрузер" — подходящая машина для такого великого политика!? Тебе для полной безопасности нужно…

Остопустенко уходит в глубокую задумчивость. Как министр транспорта, он не уверен, бывают ли машины надежней джипа "Тойота Лендкрузер".

Литвинский: Кстати, о машинах… Вам придется сброситься на продолжение нашей священной борьбы…

Все (хором): Но как же это…! Уже сколько сбрасывались…! У нас же в партийной кассе еще…!

Литвинский (твердо): Я все потратил. Политтехнологи посоветовали мне углубить дискуссию о ценностях гражданского общества…

Все (хором): Ну!?

Литвинский: Я издам под своей фамилией “Молот ведьм”, “Майн кампф” и мемуары Пол Пота. Знаете, сколько стоят одни переводчики? (всхлипывает) … особенно с кампучийского…

Внезапно в гипсовом кармане Литвинского звонит мобильный телефон. Из телефона доносится голос Сержа Тигипуцы — верного союзника Литвинского по пищеблоку, но конкурента в борьбе за конкретную “еду”.

Тигипуца (взволнованно): Какой ужас! Я видел по телевизору… (с плохо скрываемой надеждой) Володя, ты очень сильно покалечился?!

Литвинский (с плохо скрываемым злорадством): Не бойся, Сережа, все в полном порядке. Так, маленькая царапина…

Тигипуца (разочарованно): А как же переломы, сотрясение мозгов, амнезия?

Литвинский (самодовольно): А это уже — Пи-Ар. Учись, темнота.

Успокоив одного соратника, Литвинский возвращается к остальным.

Литвинский: Кстати, о Пи-Аре… Мы с Леонидом Даниловичем посоветовались, и он решил, что у наших друзей Медведчуркисов слишком много телеканалов…

Все (хором): Да! Очень много!!

Хазаров (решительно): Прихлопнуть их и все!

Литвинский (грустно): Просто прихлопнуть — нельзя. Мы же хоть и Туркестан, но все-таки пока еще — Западный. Там нас могут не понять…

Кидах (с неподдельным интересом): А, может быть, поймут?

Литвинский: Не дай Бог! Тогда будет еще хуже! (задумчиво) Нет, тут нужно действовать аккуратно. Найти какого-нибудь пронырливого и шустрого…

В кабинет без стука входит Ребе Нович.

Литвинский (радостно): Здравствуйте, Ребе! Вы, как всегда, кстати!

Остопустенко (в сторону): Конечно, он же всегда подслушивает…

Кидах (нервно): … И записывает…

Литвинский: Ребе, у нас к вам деликатное дело юридического характера…

Действие второе

Конференц-зал парламента. Журналисты ожидают торжественного выхода. Из-за окна доносится “Марш политтехнологов” (музыка Родиона Щедрина, стихи Глеба Западловского):

Не кочегары мы не плотники,

Но сожалений горьких нет -

Как нет!

Ведь мы пиарщики, технологи!

Мы из Москвы вам шлем привет!

Трепал нам Путин ласково вихры,

Пинком ноги отправил к вам

сюда,

Мы к вам с такой свалились высоты, -

Вам не постичь, наверняка!

Мы не откажем вам в любезности, -

Дадим любой совет -

туда-сюда,

Чтоб не погибла в неизвестности

Науки нашей красота!

Мы ваши облегчим страдания,

Ведь без Пи-Ара выборы

Не те!

Но наши страстные свидания

Должны пройти на высоте!…

Высоте!!

На финансовой высоте, однозначно!

На трибуну парламентского конференц-зала поднимаются начальник Красной партии Симон Петренко и лидер СДПО(у) Виктор Медведчуркис.

Медведчуркис: Победа!

Зал (хором): Ура!

Первый журналист (второму, шепотом): А что случилось?

Второй (шепотом): Еще не знаю. (громко) Ура!

Симон Петренко и Медведчуркис (перебивая друг друга): Справедливость восторжествовала! Сегодня парламент лишил депутатского мандата злостного расхитителя… (хором) Пашу Разоренко!!

Зал (хором): Ура!!

Симон Петренко (Медведчуркису, шепотом): Сегодня я жалею, что в этом парламенте с нами не работал плечом к плечу Джек-Потрошитель…

Медведчуркис (растерянно): Не понял?

Симон Петренко: Мы бы и его перед выборами лишили мандата! Какой был бы Пи-Ар! Эх, чему тебя только твой Западловский учит…

Первый журналист (Симону): Что бы вы хотели посоветовать сегодня избирателям?

Симон Петренко (возмущенно): Как — что? Учиться, учиться и еще раз учиться! Но спокойно, вдумчиво, без спешки (Медведчуркису, объясняюще) Пусть учатся после выборов. С необученными избирателями мне как-то спокойнее…

Действие третье

На базе спортивного общества “Динамит”. В комнате для секретных совещаний СДПО(у) собрались партийные лидеры — Виктор и Григорий Медведчуркисы, Леонид Кралчук и секретный генерал Сморчук.

Сморчук (зачитывая оперативные данные): … И тогда этот хозяйственный суд закрыл вещание нашего лучшего канала…

Виктор Медведчуркис (Григорию, злобно): Ну, что — холдинг-шмолдинг, — доигрался, братец!

Григорий Медведчуркис (успокаивающе): Ребе Нович не виноват… Его пытали…

Сморчук (с профессиональным интересом): Как это?

Григорий Медведчуркис: Ну, представьте себе — выборы, избирательная кампания, это сколько же денег крутится! И все — мимо, все — мимо! Это такая мука! Бедный Ребе Нович… (рыдает).

Сморчук: По нашим данным, в хозяйственный суд Ребе Новича направил Литвинский…

Медведчуркисы (хором): Об этом — никому ни слова! Свалим на кого-нибудь, кого не жалко! Ты же не хочешь, чтобы нас перестали считать Партией Власти?! Тогда уж лучше сразу в петлю! Или даже в оппозицию…

Сморчук (рассудительно): А что — в оппозицию? В оппозиции хорошо — почет, уважение. К тому же (вспоминает о чем-то приятном) оппозицию потом всегда можно продать… Главное — продать вовремя…

Медведчуркисы задумываются над раскрывающейся перспективой.

Кралчук: А как же быть с телеканалом? (задумчиво) Если по закону, то справедливость на нашей стороне…

Григорий Медведчуркис: Кого это сейчас волнует?! (брату, решительно) Нужна “крыша”. Звони Данилычу!

Виктор Медведчуркис (согласно кивает и набирает номер, после паузы): Ничего не понимаю. Переключают на автоответчик Литвинского…

Сморчук: М-да… А наша русская “крыша”?

Виктор Медведчуркис: Глеб Западловский за дополнительные деньги обещает…

Григорий Медведчуркис (нервно ощупывает карманы)…

Виктор Медведчуркис (продолжает): …За дополнительные деньги обещает устроить нам личный звонок Путина…

Григорий Медведчуркис: Вот это круто! Правильно! Пусть Великий Белый царь построит эту обнаглевшую Чучму в три шеренги!

Виктор Медведчуркис: Гриша, ты не понял. Он обещает устроить звонок Путина лично НАМ…

Григорий Медведчуркис: А зачем?

Виктор Медведчуркис: Ну, не знаю… Путин лично нам посочувствует…, выразит соболезнование…

Григорий Медведчуркис: Ну, ничего! У нас есть еще надежная, непробиваемая американская “крыша”! Звони, Витя!

Виктор Медведчуркис (набирает номер): Хелоу, Джорджи! (после паузы)… Не понял. Куда, куда? Чего это он про факс?

Кралчук (переводит): Ну, в целом, он дал тебе понять, что они вкладывали деньги в телеканал вовсе не затем, чтобы канал нас любил. И уж, тем более, не затем, чтобы канал совсем не любил нашего главного бухгалтера — ну этого, — “надежду нации”…

Виктор Медведчуркис (растерянно): Так что же делать?…

Все задумываются, внезапно мысль осеняет Григория Медведчуркиса.

Григорий Медведчуркис: А если договориться с Ребе Новичем? Сдадим ему вот этого (кивает на Сморчука) — торговля оружием и все такое…

Сморчук (падает со стула): Что вы, друзья! Меня же нельзя сдавать! Я — ваша последняя надежда!!

Виктор Медведчуркис (очень удивленный): Это почему же?

Сморчук (гордо, театральным шепотом): Я — любимый “тамагочи” Леонида Даниловича!

Виктор Медведчуркис: Н-да… Так что же нам делать?…

Кралчук: Но ведь если судить по закону — у телеканала все в полном порядке?!

Григорий Медведчуркис: Если по закону — то точно, в полном порядке. Однако (вздыхает) кого в нашей стране это сегодня интересует…

Эпилог

Ребе Нович и его домашний Кицман смотрят телевизор. На экране, как обычно, Литвинский — весь в гипсе и пластырях.

Литвинский (твердо): Да, я действительно подписал своей фамилией некоторые мысли из мемуаров Пол Пота! (умильно) Я так хотел привлечь внимание общественности к опасностям гражданского общества…

Ребе Нович (Кицману): Учись, Вова! Вот что значит настоящий Пи-Ар! По опросам, у них уже целых три процента!

Кицман (растерянно): А разве это — много?

Ребе Нович: Им-то хватит. Остальное дорисуют. А вот у нашей “голубой радуги” нет и одной десятой процента… (задумчиво смотрит на Кицмана) Слушай, Вова, может и тебе устроим какую-нибудь автокатастрофу?

Занавес.