08/30/2002 | Максим

Cон разума и апокалипсис общества
http://www.telekritika.kiev.ua/opinion/?id=4083

Сьогодні на „Телекритиці” – продовження дискусії, започаткованої статтями Наталі Лігачової та В’ячеслава Піховшека. На цей раз – відгук нашого читача з Луганська.

Дискуссия в «Телекритике» по поводу предстоящего «осеннего наступления» (тут хотелось бы добавить: «трудящихся», но всплывает непрошенный вопросительный знак) оппозиции, как она представлена текстами Н. Лигачевой (09.08) и В. Пиховшека (20.08), интересна как вид современной схоластики. Не в ругательно-пренебрежительном смысле, а как умная схоластика, которая выражает определенную мыслительную матрицу «духа времени» - его онтологию. И является, как всякая схоластика, своего рода западней, в которую, похоже, попадают даже те, кто придерживается принципа интеллектуальной честности.

Должен сразу отметить, что, насколько могу судить, оппонент Н. Лигачевой этого принципа не знает. Он умело маскирует эту «простительную слабость» «объективностью» своей исследовательской позиции – эклектикой как методом журналистского анализа, скрывающим за широким набором позиций и альтернатив свой порочный конформизм. Так неразвившийся подросток маскирует свою слабость и неуверенность «качающейся» походкой и растопыренными локтями своих рук.

Фактов, подтверждающих мою оценку, я думаю, каждый вдумчивый зритель «Эпицентра» наберет сам. Вот последнее, знаково-яркое. Недавно, будучи в «горячем эфире», когда бесконечный ужас падающего самолета на львовском аэродроме превратил студию «1+1» в раскаленную сковородку, а всю страну – в апокалипсис, В. Пиховшек даже здесь не преминул чудовищно-неуместно-вульгарно «лизнуть» президента, представив его приезд во Львов с выгодной стороны по сравнению с прошлогодней запоздалой реакцией В. Путина на события в Баренцевом море.

Это надо подчеркнуть, потому что это проблема не только В.Пиховшека, но всей украинской журналистики и шире - интеллигенции. А в этом случае, когда обсуждается важнейшая сегодняшняя проблема общественной жизни – возможность изменения государственного лица страны, - нужны сознательно акцентированные критерии, чтобы по возможности не попадаться на удочку оппортунистов и не расплачиваться потом горечью сознания, что и ты способствовал очередному «историческому аборту».

Собственно, схоластичность «как бы дискуссии» в том, что В. Пиховшек старательно не выходит за круг ложной дилеммы «власть или оппозиция», - дилеммы, которая есть лишь поверхностное выражение глубокого раскола общества, затрагивающего почвенные основы народной жизни. «Ахиллесова пята оппозиции – неумение просчитать ситуацию…», «власть действует эффективно…», умело используя информповоды и «играя на опережение», - это лишь некоторые характерные высказывания автора, маркирующие его основной концепт: вся «большая политика» наших «элит» - перетягивание каната, игра. Даже когда речь идет о бюджете и социальной справедливости. Ответ на вызов времени, таким образом, решается исключительно в плоскости «игры элит» - кто кого объегорит в борьбе (ключевое слово!) за доверие избирателя.

Все это можно и даже интересно специально рассматривать - либо с точки зрения «постмодернистской парадигмы», либо самому становясь на почву схоластической плоской рассудочности. Если, конечно, отвернуться, забыться…

Нескончаемая цепь техногенных катастроф и трагедий последнего времени, превративших в кровавую травму само общественное бытие, лишь уродливая форма манифестации этого раскола, взывающая к его осмысливанию. Оппозиция, в сущности, хочет сегодня одного – предупредить общество, что жизнь на краю этого раскола (он не сегодня случился, он – из глубины веков, где всегда было: власть сама по себе, а народ – другая цивилизация) не может дальше продолжаться, что добром это не кончится - мы уже, едва попытавшись обрести иную жизнь, опять соскальзываем туда глубже и глубже. Наталья Лигачева в своей статье попыталась, в свою очередь, сказать цеховому братству журналистов, что нельзя и дальше жить «над пропастью во лжи», нельзя не замечать опасности реставрации и модификации тоталитаризма и тех жертв, которые принесло уже общество за последнее десятилетие ради…нет, не независимости, а процветания узкого круга коррумпированных «хозяев жизни».

В. Пиховшек, имеющий неплохую статусную ренту от этого фашизоидного режима, направляет свои интеллектуальные усилия к тому, чтобы общество и дальше не замечало этого раскола и своего скольжения вниз, в пропасть.

Ужасны эти жертвы, эти вымирающие шахтерские поселки, превратившиеся в индустриальные гетто, эти чернорукие бесправные крестьяне, не умеющие быть достойными собственниками своих земельных и имущественных паёв и позволяющие отдавать их за бесценок «в аренду», эти бедные студенты, повязанные круговой порукой взяточничества и холуйства и отлученные от общественной жизни. Ужасны эти суды, в которых нет справедливости, эти прокуратура и милиция, незаконно присвоившие себе чужой фирменный знак «правоохранительные органы». Ужас зашкаливает, когда сталкиваешься с ранее невозможным – и СБУ там же. Значит, страна не имеет иммунитета против коррупции и разложения… Но еще более ужасна та легкость, с которой отворачивается, отводит глаза от этой пропасти, от этого ужаса обыденной жизни мыслящая часть общества, поддаваясь соблазнам беззаботно-циничного стиля жизни. Жизни «элит», столичной богемы.

Богема не желает видеть, что между «молчаливым большинством», терпящим невиданную нужду и лишения, и властью пролегла настоящая пропасть. Народ отлучен не только от действительного участия в политике, но и от средств массовой информации.

Изобретательность В. Пиховшека и сонма его единоверцев направлена на то, чтобы тектоническое напряжение сил по обе стороны пропасти сублимированно представить в виде столкновения сил на политическом рынке, где «игры» политиков в борьбе за власть и есть главная драма жизни Украины.

Желает того В. Пиховшек или нет, но он делает свою работу так, чтобы украинское общество, оказавшееся после весенних выборов в состоянии социальной контузии, по возможности не обременяло себя грузом критического размышления, чтобы оно, подобно невротику, вытесняло за пределы сознания этот ужас и душевную травму и было свободно от обязанности исторического самоотчета. Обществу все время внушают словом и видеорядом - главные события, обладающие достоинством «настоящей жизни», происходят в кабинетах, главные драмы – там же: кто с кем и против кого?

Посмотрите, как гладко у него получается: «Наталья Лигачева сетует на шаги новой команды Леонида Кучмы. Мой вопрос - почему бы оппозиции не придумать более эффективные, кроме слабомотивированных "акций массового неповиновения"?

Позвольте, Вячеслав, на это заметить: опубликованная недавно в «Украинской правде» и «Свободе» запись майора Н.Мельниченко, в которой, если эта запись достоверна, президент Кучма вместе с подручным палачом обсуждают, как отбить голову депутату Ельяшкевичу, для любого морально вменяемого общества – не только «сильная мотивация» для таких массовых гражданских акций, которые в три дня сметают правительства и президентов, но и серьезный повод для более глубоких перемен. Не может общество не то чтобы развиваться, но и пребывать вообще в историческом времени и пространстве, если позволяет безнаказанно существовать в кабинете первого государственного руководителя пахановскому сходняку. Допустить народу такое стерпеть, не помочь ему срочно исправить положение, стереть ЭТО со своего лица, как мерзкую ядовитую слизь, выделяемую гадами политического мезозоя – значит, не быть народом. Не состояться.

Журналисты-рантье, превратившие свои студии и страницы газет в сторожевые вышки этого режима, политики-оппортунисты, использующие дистанцию до Банковой для конвертации власти в собственность, уже сделали все, чтобы этот ужасный факт не стал информационной реальностью и поводом для массового протеста – его просто замолчали. Этих «тусовочных» журналистов и политиков вполне устраивает ситуация, когда украинский народ пребывает в состоянии деморализации и социальной апатии – этого неизбежного следствия всякого поражения. Им важно, чтобы в условиях кризиса он и дальше под натиском манипулятивных технологий становился легкой добычей политических демагогов и авантюристов – перманентные избирательные кампании диктуют такую логику, такой склад мышления, такие «правила игры».

В 20-30-е годы прошлого столетия, после поражения в мировой войне, подобную ситуацию моральной деструкции и опасных форм массового легковерия переживал, например, немецкий народ. И он заплатил чудовищную цену за эту историческую аномалию: тогдашняя немецкая интеллигенция, уклонившаяся от критической мысли и искавшая статусную ренту на почве нигилизма и морального релятивизма, позволила фашистам превратить свой народ в игрушку реакционных сил. В России был другой вариант, но логика развития событий схожа. Правда, интеллигенция наша тогда не за рентой гонялась, а пыталась «последние вопросы разрешить».

Народ, правда, вроде как сам хотел такого «выбора» и даже, как свидетельствует кинохроника, неумеренно ликовал по этому поводу. Но это не алиби для интеллигенции: её роль в том, чтобы уберечь общество от власти негодяев, особенно когда их начинают обожать.

Способны ли мы, украинцы, сегодня на такую работу души и ума?

Упрекать сейчас оппозицию в недостаточной мотивированности своих действий (допускаю, что В. Пиховшек делает это искренне), означает нечто большее, чем конформистское обслуживание власти. Здесь, пожалуй, - слепота как родовый признак украинского интеллигента, имеющая исторические причины; слепота, присущая в значительной мере и сегодняшней политической оппозиции.

Почти два столетия назад один из декабристов, Сергей Муравьев-Апостол, в трагический момент поражения, когда Черниговский полк уже двигался исполнить свою работу в защиту режима, набросал воззвание к населению, наполненное раскаленными метафорами возвышенной риторики. Ему казалось – население откликнется на призыв, и войска станут переходить на сторону декабристов. Только позже пришло понимание своей дворянской слепоты: этот текст годился для европейской души, перепаханной евангельской истиной о том, что спасение зависит от личного усилия. И декартовским cogito, вмонтировавшим в европейскую культуру незнакомый нам ген познавательной ответственности. В России надо было писать совсем другое - что царь не настоящий!

Вот это родовое наследие – «дворянская слепота ума», присущая нашей интеллигенции любого идейного формата - означает, что двести лет мы как бы не были в истории, не выпрыгнули их заколдованного «чертога теней», одно только зрелище которого, если иметь мужество не отводить глаза, сводило с ума не одного только Петра Чаадаева и Николая Гоголя.

Сегодня вся придворная челядь во главе с Медведчуком шьют «новое платье короля», по европейским выкройкам «прозорості» и «европейских стандартов».

То, что наш король голый, - тут не нужно «мальчика», чтобы вдруг все увидели это; любое появление нашего президента перед камерой – это урок для студентов, изучающих курс психоанализа.

Вот почему так поощряется схоластика a la Пиховшек: она придает значительность ничтожеству.

Микола Козирєв (Луганськ)