10/28/2002 | Shooter

Простите, что мы вас убили
http://www.grani.ru/Events/Terror/m.13162.html

В России день траура. Приспущены флаги. Отменены увеселительные мероприятия. Телеканалам рекомендовано отказаться от показа развлекательных программ.
Власть скорбит о гражданах, которых убила.

И это, увы, не фраза. По официальным данным от главы московского комитета по здравоохранению Андрея Сельцовского, из 117 человек, официально объявленных погибшими, 116 умерли от отравления газом. Это главный итог "блестящего штурма", как именует начальство спецоперацию в Дубровке. Причем далеко не окончательный. В реанимации еще 150 человек, из них почти треть в тяжелом состоянии. 100 человек вчера числилось пропавшими без вести; всегда ли при этом имелись в виду пациенты реанимационных палат - бог весть.

История только начинается. Проходит шок у выживших заложников, приходят в себя родственники спасенных и убитых, кончается общественный обморок. У граждан возникают вопросы, море вопросов. Ответы на них либо слишком очевидны, либо их нет. И не предвидится.

Повод для штурма - расстрел заложников. Кроме одного погибшего, огнестрельных ран больше нет ни у кого. Кто повинен в его смерти - дело следствия. А где второй погибший, о котором нам твердили в ночь штурма? А где раненая, про которую нам говорили тогда же? С огнестрельными ранениями еще только боевики, лежавшие в лужах крови.

Бараева не расспросишь, и другой вопрос повисает в воздухе: а что же бандиты, отчего они проявили столь похвальный абстрактный гуманизм? Газ пошел сразу крупными порциями и не оставил им шансов на убийство? Непохоже на то: мы сами видели, как из здания выбегали заложники, как самостоятельно выбирались другие. Нажать на спусковой крючок гранатомета, подорвать на себе бомбу - дело секунды. Так что ж: были муляжи вместо бомб? Вдогонку, поздним утром, как бы спохватившись, начальство нам сообщит, что одна из шахидок все-таки взорвала на себе некое устройство, но погибла лишь она одна. Так бывает?

Ладно, есть спецхитрости спецназа; пиар и обман не могут не сопровождать любую контртеррористическую операцию. К этим лукавствам спецслужб отнесем и слухи про утекших террористов, роль одного из которых, как выяснилось, поневоле сыграл азербайджанский журналист, и некую чеченку, которую уже второй день арестовывают в столичной больнице. А вот как быть с гостайной насчет газа, которую применила "Альфа", начиная штурм? Почему врачи, спасавшие отравленных заложников, толком не знали, что за газ был применен, какой ставить диагноз, и теряли драгоценное время, гадая, как выводить людей из комы? Об этом в воскресенье не знали и американские врачи, прибывающие в Москву, и сделали через американское посольство жесткий запрос, который по крайней мере вчера еще оставался без ответа.

Впрочем, один ответ на все вопросы скопом можно дать уже сегодня, и в нем старая банальная разгадка давних наших исторических бед, настоящих и будущих. Это государственное презрение к человеческой жизни, к страданиям и потерям, к отчаянью и боли сограждан. Выявляется это государственное, освященное традицией равнодушие, по-разному: то в благодарственной реплике патриарха, то в бесконечно подлом отношении к родственникам жертв, то в раздраженных речах столичного мэра, оправдывавшего вчера во "Временах" режим секретности в московских больницах.

А главное: в топку этого государства, ради его неведомых державных интересов вечно бросают живых людей. Который день нам твердят, что террористы предъявляли России "заведомо невыполнимые", к тому же "невнятные" условия, хотя они были просты и ясны: вывод войск из Чечни. И это презрение к человеческой жизни сближает таких разных людей, как президент РФ и малограмотный боевик Мовсур Бараев.

Однако ритуал соблюдается всегда; тут начальство тоже по-своему блюдет традицию. Цветы к подножию, свечку в храме, прочувствованную речь с телеэкрана - это святое, и мы внимаем ей, не скрывая патриотических слез. Наши сердца переполняет благодарность и чувство вины перед Родиной. До судорог, до потери дыхания.