Бизнес на крови.
10/31/2002 | len
Чьи интересы выражали парни в камуфляже и вдовы в кожанках, пришедшие, по их утверждениям, из Чечни и захватившие заложников в театральном центре на Дубровке, а затем убитые спецназом ФСБ? Интересы чеченского народа, уставшего от войны, говорили пикейные жилеты, размышляющие о «диалоге с ичкерийскими политиками». Собственные интересы - интересы одной относительно небольшой банды, утверждали знатоки уголовной хроники. Интересы террористического интернационала, заверяли люди из спецслужб. Между тем содержание реальных, а не декларируемых интересов террористов прямо связано с экономической подоплекой деятельности незаконных вооруженных формирований в Чечне (а ранее - фактически независимых от Москвы режимов Дудаева и Масхадова). Чечня - в лучшем случае Колумбия без нефти, а точнее, с очень незначительными ее запасами. Это решает все. Поэтому если Мовсар Бараев получил от Хаттаба 600 тысяч долларов на проведение терактов, они должны были быть отработаны. Таков бизнес на крови.
Финансированием чеченских террористов элиты и масс-медиа заинтересовались относительно недавно. Примерно до 2000 года задавать вопрос о том, на какие деньги в течение нескольких лет существуют тысячи хорошо вооруженных и обмундированных людей, их родственники и знакомые, а также лагеря для подготовки неофитов для «чеченского Сопротивления» было почти неприлично. Тех, кто решался их задать, ждала суровая кара - ярлык «русского империалиста». Я хорошо помню, как уважаемый главный редактор уважаемого еженедельника говорил мне: это не так важно. Ведь у вооруженной оппозиции есть вполне очевидные политические требования. Даже идеалы. Джентльменский набор озвучивался много раз. Коран. Шариат. Адат. Законы гор. Наша «Шинн Фейн». Наша «Батасуна». Наш Ольстер. Наша Страна басков. Угнетенные - от Александра Благословенного до Владимира Антитеррористического. Гонимые -- полтора столетия. Стоит ли мелочиться из-за демонстративного попрания закона и сорока (семидесяти, ста) миллионов долларов неясного происхождения в год? Стоит ли говорить о финансовых потоках, идущих из Центральной Азии от структур Усамы бен Ладена -- еще одного идеалиста, начинавшего, впрочем, на деньги саудовских шейхов?
Выскажу субъективное замечание: я не верю в идеалы. Группа убитого Бараева в них, кстати, тоже не верила: шахидов в ней не оказалось, сам Бараев коротал время не с Кораном -- с бутылкой Henessy, а один «борец Сопротивления» вообще пытался скрыться за спинами тележурналистов. Замечание про идеалы не ново - Ленин вслед за Марксом, Бисмарком, Тьером, Гизо и Талейраном призывал читать сквозь речи политиков интересы тех или иных классов. Что же можно прочесть на зеленом знамени с черным волком? Какие классы или социальные страты стоят за чеченскими террористами? Может быть, угнетенный метрополией (при допущении, что Чечня -- колония) национальный бизнес, заинтересованный в создании автономного экономически эффективного государства? Или крестьяне Надтеречного района, жестоко страдающие от российских налогов? Или, наконец, овцеводы горной части республики?
Весь этот перечень - смешон. Милован Джилас полстолетия назад убедительно доказал, что к власти в авторитарных режимах Восточной Европы пришел не «передовой отряд пролетариата», а деклассированные, но сплоченные в политические партии вождистского типа деятели-заговорщики, готовые на все, в том числе на незаконные действия и террор. Параллель очевидна. «Элита» режимов Дудаева и Масхадова без своей главной опоры и составной части, террористических группировок, не стоит ничего. Она не отражает легальных экономических интересов и существует автономно от них. Именно поэтому экономическая основа «свободной Ичкерии» 1991-1994, «независимой Ичкерии» 1996-1999, «Сопротивления» 1995-1996 и 1999-2002 годов столь откровенно криминальна. Именно поэтому регулярно необходим большой шантаж типа Буденновска или захвата театрального центра на Дубровке.
Незаконные врезки в магистральный нефтепровод «Баку-Новороссийск», незаконные малые нефтеперерабатывающие заводы, незаконная продажа самопального бензина на южных федеральных трассах в знаменитых трехлитровых банках. Хищения приняли такие масштабы, что построить новую ветку нефтепровода в обход Чечни оказалось дешевле восстановления прежней «трубы».
Массовые хищения средств, выделявшихся в рамках Федеральной программы по восстановлению Чеченской республики. Технология проста: фундамент закладывался и взрывался - деньги получались за целый дом.
Бизнес Арби Бараева по похищению людей, который успешно «разруливал» Борис Березовский, приносил до двадцати миллионов долларов в год.
Интенсивный наркотрафик, быстро превративший Россию в одного из крупнейших в мире потребителей зелья и самую эффективную зону его транзита, контролировался высшими руководителями Чечни.
«Крышевание» террористами торговых точек и рынков, в том числе в Москве, стало нормой.
Финансовая помощь от благотворительных организаций Пакистана и Саудовской Аравии, многие из которых признаны отмывающими деньги, от зарубежных террористических организаций помогала бандитам держаться на плаву в трудную минуту.
Классик сказал: кто поверит, что истина может появиться на свет как побочный продукт? Может ли криминальная по природе среда рождать борцов Сопротивления с заглавной буквы, носителей высших идеалов, рыцарей без страха и упрека? Могут ли в этой среде прорасти ростки элиты, способной к реальному диалогу с федеральным центром и нормальному управлению регионом?
Ответ очевиден: нет. Бандитизм и экономические преступления стали для этих людей образом, стилем и нормой жизни. Три года фактической независимости Чечни подтвердили это с полнейшей определенностью. Бизнесу на крови надо положить конец. Окровавленные тела террористов в театральном центре -- веский аргумент. Но он не должен стать единственным.
26.10.02
Дмитрий Орлов - главный редактор «Политком.Ру», заместитель генерального директора Центра политических технологий
Финансированием чеченских террористов элиты и масс-медиа заинтересовались относительно недавно. Примерно до 2000 года задавать вопрос о том, на какие деньги в течение нескольких лет существуют тысячи хорошо вооруженных и обмундированных людей, их родственники и знакомые, а также лагеря для подготовки неофитов для «чеченского Сопротивления» было почти неприлично. Тех, кто решался их задать, ждала суровая кара - ярлык «русского империалиста». Я хорошо помню, как уважаемый главный редактор уважаемого еженедельника говорил мне: это не так важно. Ведь у вооруженной оппозиции есть вполне очевидные политические требования. Даже идеалы. Джентльменский набор озвучивался много раз. Коран. Шариат. Адат. Законы гор. Наша «Шинн Фейн». Наша «Батасуна». Наш Ольстер. Наша Страна басков. Угнетенные - от Александра Благословенного до Владимира Антитеррористического. Гонимые -- полтора столетия. Стоит ли мелочиться из-за демонстративного попрания закона и сорока (семидесяти, ста) миллионов долларов неясного происхождения в год? Стоит ли говорить о финансовых потоках, идущих из Центральной Азии от структур Усамы бен Ладена -- еще одного идеалиста, начинавшего, впрочем, на деньги саудовских шейхов?
Выскажу субъективное замечание: я не верю в идеалы. Группа убитого Бараева в них, кстати, тоже не верила: шахидов в ней не оказалось, сам Бараев коротал время не с Кораном -- с бутылкой Henessy, а один «борец Сопротивления» вообще пытался скрыться за спинами тележурналистов. Замечание про идеалы не ново - Ленин вслед за Марксом, Бисмарком, Тьером, Гизо и Талейраном призывал читать сквозь речи политиков интересы тех или иных классов. Что же можно прочесть на зеленом знамени с черным волком? Какие классы или социальные страты стоят за чеченскими террористами? Может быть, угнетенный метрополией (при допущении, что Чечня -- колония) национальный бизнес, заинтересованный в создании автономного экономически эффективного государства? Или крестьяне Надтеречного района, жестоко страдающие от российских налогов? Или, наконец, овцеводы горной части республики?
Весь этот перечень - смешон. Милован Джилас полстолетия назад убедительно доказал, что к власти в авторитарных режимах Восточной Европы пришел не «передовой отряд пролетариата», а деклассированные, но сплоченные в политические партии вождистского типа деятели-заговорщики, готовые на все, в том числе на незаконные действия и террор. Параллель очевидна. «Элита» режимов Дудаева и Масхадова без своей главной опоры и составной части, террористических группировок, не стоит ничего. Она не отражает легальных экономических интересов и существует автономно от них. Именно поэтому экономическая основа «свободной Ичкерии» 1991-1994, «независимой Ичкерии» 1996-1999, «Сопротивления» 1995-1996 и 1999-2002 годов столь откровенно криминальна. Именно поэтому регулярно необходим большой шантаж типа Буденновска или захвата театрального центра на Дубровке.
Незаконные врезки в магистральный нефтепровод «Баку-Новороссийск», незаконные малые нефтеперерабатывающие заводы, незаконная продажа самопального бензина на южных федеральных трассах в знаменитых трехлитровых банках. Хищения приняли такие масштабы, что построить новую ветку нефтепровода в обход Чечни оказалось дешевле восстановления прежней «трубы».
Массовые хищения средств, выделявшихся в рамках Федеральной программы по восстановлению Чеченской республики. Технология проста: фундамент закладывался и взрывался - деньги получались за целый дом.
Бизнес Арби Бараева по похищению людей, который успешно «разруливал» Борис Березовский, приносил до двадцати миллионов долларов в год.
Интенсивный наркотрафик, быстро превративший Россию в одного из крупнейших в мире потребителей зелья и самую эффективную зону его транзита, контролировался высшими руководителями Чечни.
«Крышевание» террористами торговых точек и рынков, в том числе в Москве, стало нормой.
Финансовая помощь от благотворительных организаций Пакистана и Саудовской Аравии, многие из которых признаны отмывающими деньги, от зарубежных террористических организаций помогала бандитам держаться на плаву в трудную минуту.
Классик сказал: кто поверит, что истина может появиться на свет как побочный продукт? Может ли криминальная по природе среда рождать борцов Сопротивления с заглавной буквы, носителей высших идеалов, рыцарей без страха и упрека? Могут ли в этой среде прорасти ростки элиты, способной к реальному диалогу с федеральным центром и нормальному управлению регионом?
Ответ очевиден: нет. Бандитизм и экономические преступления стали для этих людей образом, стилем и нормой жизни. Три года фактической независимости Чечни подтвердили это с полнейшей определенностью. Бизнесу на крови надо положить конец. Окровавленные тела террористов в театральном центре -- веский аргумент. Но он не должен стать единственным.
26.10.02
Дмитрий Орлов - главный редактор «Политком.Ру», заместитель генерального директора Центра политических технологий
Відповіді
2002.10.31 | Roller
Re: Бизнес на крови, или передозировка политтехнолога?.
len пише:>
> 26.10.02
>
> Дмитрий Орлов - главный редактор «Политком.Ру», заместитель генерального директора Центра политических технологий
Материал представленный паном Орловым, по всей видимости, является образцовым продуктом российской политтехнологий.
СМИ, стратегия СМИ, по всей видимости, являются только частью более крупного технологического проекта. Но именно по результатам работы СМИ мы можем судить о реализации самого проекта.
То, что было показано ФСБ, и последующая трактовка событий можно назвать простым словом, провал.
Провалом российской политтехнологии. Провал это не новое слово. И оно звучит уже не первый раз. Последний раз мы его слышали по окончании предыдущих выборов в Украине. Тогда он нас не мог не радовать. Сейчас он нас не может не огорчать. Не огорчать, поскольку Украина, ее граждане, депутаты, президент Кучма, оказались втянутыми в эту технологию, стали одним из ее элементов. И это еще предстоит осмыслить.
Задача, представить молодых симпатичных аравийских узниц из «гарема шейха» и узников смерти грязными бандитами террористами не решена.
Напротив, в глазах заложников и наших глазах сложилось представление о том, что узники смерти – оказались жертвами, исполнителями чужой воли.
«Они были ухожены, хорошо одеты, они мало кормили нас, но питались наравне с нами. Следили за тем, чтобы в первую очередь обслуживались дети и женщины, когда передавали воду». Это те слова, которые удалось услышать от первых свидетелей украинцев уже по украинскому ТВ. И это никак не вписывается в то, что нам показало телевидение ФСБ.
Зрительские симпатии, и симпатии заложников оказались на стороне «террористов», разве это не является доказательством провала технологии, как бы ее не называли, политической, или как еще?
Вопрос о том, можно ли назвать заложников смерти террористами открыт и до сих пор.
Первым в Украинском вопрос определения наложниц смерти террористками поднял депутат Удовенко, фракция НУ. И теперь можно признать, что его замечание имело критический ценз.
В иностранных СМИ, их не называли террористами.
К тому же число наложниц составляло примерно половину от всех. Это никак не вязалось со сложившемся представлением о неравноправии женщин Востока.
Женщины участвовали на равных. Уже это одно могло насторожить, или сбить с толку политтехнолога. Мужчины скорее составляли их охрану.
А основное внимание было приковано к ним наложницам смерти в масках вместо паранджи. Это же кадр из любимого российского фильма «Белое солнце пустыне».
«Я мзду не беру, за Россию обидно». Они не брали мзду.
И все у них было на месте, красивы, огненные восточные глаза, тонкие брови. И физиономия Лужкова, и других представительных харь, понятное дело, не выигрывали на фоне красавиц азиаток. Это был смертельный номер, но это не был цирк. Цирк нам показали политтехнологи. Они показали плохой цирк.
В иностранных СМИ, их не называли террористами.
И это не случайно, потому что требование террористов трудно назвать террористическим. В отличии от обычных террористов они не требовали выкуп.
Но вопрос, террор ли это, имеем ли мы дело с актом терроризма остается открытым.
Если судить по признакам, подпадающим под терроризм, как-то взрыв с целью разрушения здания, и пострадавших в результате террористического акта, то такие признаки наблюдались.
Не случайно сразу же по окончании операции российской прокуратурой было возбуждено уголовное дело. Но так как в деле участвовали представители разных государств дело может принять международный характер.
По фактам взрыв знание можно отметить, что взрыв действительно был. И об этом сообщалось российской стороной. Была взорвана стена, часть, для организации прохода в помещение здания. Но могло ли такое разрушение привести к полному разрушению здания? Это предстоит еще выяснить. Это могло зависеть как от силы заряда, так и от расположения предполагаемых закладок, террористов. Потенциально взрыв мог привести к детонации и полному разрушению здания. Мы помним, как после разрывов срабатывали даже сирены иномарок на автостоянке. Что же говорить до более чувствительных взрывателей. Но это дело техники, а не технологии.
Вызывает недоумение тот факт, что террористы могли наблюдать в режиме нон-стоп все, что творилось вокруг здания по НТВ. Следовательно, их провоцировали на ответные действия. Они могли наблюдать ситуацию снаружи.
ФСБ же могло наблюдать и изнутри. Поскольку группой Альфа были установлены скрытые камеры наблюдения. Поэтому говорить, о том, что что-то могло произойти случайно, не по сценарию, не запланировано, так говорить не приходится.
Кого обычно относят к террористам в таких случаях, тех от рук которых погибли дети и женщины.
Погибли ли дети от наложниц смерти дети? Нет.
Подрывали ли они здание? Нет.
Погибли ли женщины заложницы? Да, одна нарушительница.
Погибли ли люди от взрывов шахидок? Нет, хотя некоторые из них себя взорвали.
Не слишком ли много нет?
Они не погибли от рук наложников смерти, наложники были на равных с заложниками.
Но это не значит, что погибших нет. И официальная версия политтехнологов и их данные не выдерживают критики.
С точки политики и тактики были допущены серьезные просчеты. Дело было представлена так, что акция была направлена против Путина. Это подвязало президента, лишило его возможности «маневра».
Что, «Путин принял мужественное решение», втягивание Путина. И показан фильм, схожий с полетом американских космонавтов на Луну. Вызывающий подозрение был ли сам полет вообще.
Путин в данной ситуации выглядел явно подавленным и не уверенным. И это было впервые. Операция по зачистке в Чечни - на грани срыва. Она вызвала недоумение самого президента Ичкерии.
То есть с профессиональной точки зрения не только технология, но и реальные действия российских властей выглядят крайне странно. Создается впечатление, что в российской власти существует раскол. Что акция это результат борьбы российских группировок, для одной из которых выгодно развертывание событий на Кавказе.
Словом, уже сегодня можно говорить не только о конкретном провале политтехнологи, о ее нецелесообразности ее вообще, поскольку она противоречит принципам демократичности и гласности. Не лучше ли по старинке на спинке? Результат ведь тот же самый. Зачем же платить больше? Мы имеем явный намек на серьезный внутриполитическом кризис в России, результаты которого не заставят себя долго ждать.
То, что в результате этого кризиса появились первые украинские жертвы, весьма символично.
Попытка односторонне представить события со стороны российских политтехнологов в ущерб объективности - явный просчет.
Это не кажется новым, как бы ее не назвали технологией или чем иным. Скорее это продолжение старого Чернобыльского синдрома, политфобии, а не политтехнологии.
Политический мандраж, когда боязнь за собственную шкуру приводит к таким искажениям объективности, что эффект достигается противоположный задуманному.
Это можно назвать одним словом «передозировка».
Передозировка деинформацией.