Буш и Путин объединяются против… Демократии
11/05/2002 | Спостерігач
Буш и Путин объединяются против… Демократии
Александр Михельсон, Part.org.ua
04.11.2002
Война с «мировым терроризмом» стала инструментом кризиса демократии. Отныне массы должны принять тот факт, что они не влияют на глобальные процессы.
Единственное, чего мы должны страшиться – это сам страх
Франклин Делано Рузвельт
11 сентября 2001 года у меня лично ассоциируется с 14 июля 1789. По одному-единственному критерию – и та, и другая даты были сразу же объявлены эпохальными. И действительно вошли в историю. Есть, впрочем, и еще одна общая черта: оба соответствующих события дали начало процессам, которых вряд ли ожидали непосредственно вовлеченные в эти события люди.
«Несокрушимая свобода»
Если продолжать исторически аналогии, то в построении современной демократии национальные государства Европы сыграли роль древнегреческих полисов. «Локальную демократию» последних, основанную на участии в управлении государством всех лиц, имевших гражданские права, в некотором смысле можно уподобить «свободе, равенству, братству» европейских гуманистов. И точно так же, как ранний Рим по мере превращения в мировую империю все дальше отходил от античного идеала демократии, сегодняшние США все меньше соответствуют пониманию демократического государства в том смысле, в каком это понятие было разработано Европой. Форма государственного устройства здесь не принципиальна: во-первых, даже республиканский Рим в эпоху расцвета уже перестал быть подлинной демократией, во-вторых, не столь важно, как именно совершается управление массами – с помощью имперской власти или «медиакратии»; главное, что и в том, и в другом случаях массы не властны над своей судьбой. Даже если сами они полагают иначе.
Конечно, аналогия с Римом примитивна. Тем не менее, общие черты слишком заметны. Например, четкое разделение населения мира (а для римлян империя была фактически всем миром) на граждан «высшего сорта» и остальных присутствует и в сознании рядовых американцев. То, что в древности такие вещи освящались законом, а сегодня закон их вроде бы даже отрицает, ничего не значит, когда речь идет о стереотипах. А понять эти стереотипы очень легко, просмотрев с десяток американских фильмов, где положительный герой-американец «мочит» направо и налево всяких супостатов-неамериканцев, в большинстве своем являющихся лишь «массовкой» для главного антигероя.
Все это давно известно. Известно также, что идеология антиамериканизма во всем мире исходит из непрятия американского «мессианства» по установлению справедливости во всем мире. Важно, что сами американцы при этом совершенно не понимают логики своих оппонентов. Так, в одном из недавних выступлений советник Буша по безопасности Кондолиза Райс заявила, что американцы не собираются отказываться от защиты справедливости во всем мире. При этом госпожа Райс, которую трудно заподозрить в недостаточно эрудиции, высказалась в том смысле, что якобы существующее нежелание представителей других культур принимать американскую модель поведения является лишь вымыслом. В пример приводились иранские женщины, которые, по мнению высокопоставленной американки, не могут не хотеть сбросить с себя паранжу. Американке, действительно, трудно это предстаить. Но ведь до того, как начался «экспорт ценностей», ни одна революция и ни одно движение в Иране не ставили таких, выходящих за рамки местной культуры, целей! Однако тысячелетняя традиция априори не принимается в расчет; между тем, известны сотни случаев, когда те, кому «справедливость» несли со стороны, активно сопротивлялись ее внедрению. И даже если внедряемые ценности действительно приносили пользу «низкоразвитому» народу, их торжество сопровождалось немалым кровопролитием.
Здесь-то и коренится главная опасность. Поскольку США априори уверены в том, что торжества их ценностей весь остальной мир ждет не дождется, сопротивление внедрению этих ценностей рассматривается исключительно как происки неких «злых сил», борьба с которыми является необходимой и священной составляющей строительства «светлого будущего» для всего человечества. При этом совершенно неважно, считают ли сами руководители Америки себя спасителями планеты или «всего лишь» стремятся к контролю над стратегическими запасами нефти. Главное, что миф укрепляется в сознании масс, и эти массы начинают действовать в его рамках. Это касается и противной стороны – Ирака, Северной Кореи, «Аль-Каиды» и так далее, для которых борьба с «американским империализмом» приобретает характер священной войны (как она сегодня и называется). В этом смысле «Аль-Каиду» действительно создала Америка. Кстати, точно так же, как связи чеченцев с «мировым терроризмом» создала Россия.
«Справедливость без границ»
23 октября 2002 года, по всеобщему мнению, заставило Россию понять, что переживала Америка 11 сентября 2001. На самом деле захват сотен заложников в столице РФ чеченскими террористами, скорее, способствовал обратному – а именно, пониманию США проблем России. Недаром Владимир Путин мгновенно объявил, что план террористической атаки был разработан «за рубежом». Продолжения темы, не говоря уж о каких-то объяснениях, не последовало. Но слово было сказано – и услышано.
26 октября террористы, удерживавшие более 700 заложников в здании театрального центра на Дубровниках в Москве, были уничтожены спецотрядом ФСБ «Альфа». Перед этим в здание театра был пущен некий газ, который вывел из строя террористов, а заодно послужил причиной смерти на протяжении следующих дней более чем сотни заложников. Так Россия вернула себе статус мировой державы – ибо единственная на этот момент мировая держава, Америка, признала Россию равной себе. И более того – союзником в нелегкой борьбе с «мировым терроризмом».
Операция по освобождению заложников в Москве поставила огромное количество вопросов. Что за газ был применен? Была ли возможность сделать последствия его применения менее печальными? Была ли необходимость штурма – иначе говоря, собирались ли и впрямь террористы начать расстрел заложников? Наконец, была ли в здании взрывчатка, а главное, хотели ли (и могли ли) террористы взорвать себя вместе с заложниками? И почему этого не сделали – ведь газ действовал не мгновенно, да и не все террористы стали его жертвами, поскольку некоторые из них, включая Бараева, отстреливались от спецназовцев?..
Никаких ответов на эти вопросы, в сущности, не последовало. Действия российского руководства по «глушению» информационного фона были видны совершенно явно. Человеку, тщательно следившему за сообщениями российских СМИ, нетрудно было заметить несовпадения. Скажем, сначала штаб по проведению операции отрицал факт двух взрывов в здании театра во время штурма, а потом сам же распространил сведения о двух взорвавших себя шахидках. Первое логичное объяснение – во время штурма главным было не допустить паники, в то время как через два дня крайне нужно было доказать наличие у террористов взрывчатки. Но главное даже не в том, что при освещении операции Кремль показал невиданный уровень контроля над масс-медиа. Уровень контроля, который в рамках традиционной демократии возможен лишь при военном положении. Главное – что россияне вполне позитивно восприняли логику «революционной целесообразности», поскольку ощутили себя на войне. Так же, как после 11 сентября американцы. А уж руководство обеих стран сделало все, чтобы убедить массы в том, что это война общая – хотя еще вчера стороны усиленно упрекали друг друга в попрании международного права.
Совершенно очевидно, что в условиях ведения государством военных действий ограничения ряда прав и свобод граждан, и не в последнюю очередь – права на информацию, является совершенно необходимой мерой. А сегодня и США, и Россия де-факто находятся на военном положении. И здесь, снова-таки, не принципиально, с помощью каких инструментов достигается контроль над информационным пространством и через него – над общественным сознанием. В России это может быть прямое давление власти, в США – манипуляции public opinion, схемы которой, кстати, разрабатываются той же администрацией (американской)… Результат один: общество начинает мыслить по-военному. А мыслить по-военному – это, в первую очередь, не обсуждать приказы командования.
О дивный новый мир…
Происходящее в России лишь подчеркнуло ту тенденцию, которая наблюдается во всем борющемся с терроризмом «цивилизованном мире». Собственно, никто и не сомневался, что традиционная демократия себя изжила – в том смысле, что современный землянин на самом деле не может ответственно принимать участие в управлении государством, поскольку просто физически не может обладать всей необходимой информацией. Однако еще недавно этот факт не афишировался, а идеалы демократии считались эталоном, к которому, несмотря ни на что, должны стремиться государства и правительства. Однако война с «мировым терроризмом» стала могучим инструментом легитимизации кризиса демократии. Отныне массы должны сознательно принять тот факт, что они не имеют реального влияния на глобальные процессы.
Отныне задавать власть имущим вопросы и требовать объяснения их действий в некоторых областях является заведомо бесполезным. Американское правительство получает право задерживать кого угодно лишь по подозрению в содействии террористам. Более того, процесс установления истины также является закрытым от общественности. Возможно, этого не понимают сами американцы, но уж бывшие советские граждане должны прекрасно понимать, что от бесконтрольных задержаний по подозрению в содействии недалеко и до задержаний по подозрению в сочувствии…
И это не пустые слова. Такова логика «военного положения», в которое все больше погружается весь мир. Нельзя требовать публикации доказательств причастности бин Ладена к теракту в Нью-Йорке – ибо разглашение таких данных поможет ему уйти от ответственности. Нельзя домогаться сведений о составе газа, который россияне применили при освобождении заложников в Москве – ведь тогда террористы обязательно учтут это при подготовке следующего теракта. Последнее, кстати, предполагает, что теракты еще обязательно будут (о том же говорит и спешная установка металлоискателей на входах всех публичных зданий российской столицы). Общество все больше ощущает себя на войне.
Однако если «обычная» война всегда конечна во времени, война с «мировым терроризмом» может быть бесконечной. Поскольку здесь рядовые граждане черпают информацию о наличии врага лишь из заявлений тех, кто обязан с этим врагом бороться. Теракты, которые совершает этот враг, так или иначе проходят через горнило подконтрольных СМИ – и уже поэтому перестают быть, но начинают казаться. Те, кто должны бороться с терроризмом – а именно, правительства и их силовые органы – потенциально могут «назначать» ответственных за эти теракты, основываясь при этом на все той же закрытой от общества информации, которой они, снова-таки по их собственным словам, располагают. В конечном итоге цензура в той или иной форме не только становится легитимной, но и приветствуется гражданами. В самом деле, никто не хочет стать жертвой следующего теракта, и все согласны ради сохранения своих жизней на какое-то время поступиться частью своих прав. При этом никто, по крайней мере, пока, не задумывается о том, как долго продлится это «какое-то время» и как мы вообще можем оценивать степень опасности – иными словами, стоит ли игра свеч.
Что потрясает больше всего, так это однозначная готовность «мирового антитерроризма», в первую очередь США и России, бороться с «мировым терроризмом» до полной победы. Думается, о том, можно ли в принципе победить терроризм исключительно силовыми методами, многое могли бы порассказать израильтяне, живущие на военном положении с самого момента основания своего государства 54 года назад. Однако точно так же, как у Израиля сегодня нет альтернативы силовым акциям, поскольку выросшие в условиях войны палестинцы готовы продолжать взрывать себя и израильтян до полной ликвидации израильского государства, так и у «цивилизованного мира» вскоре может не оказаться альтернативы дальнейшему углублению военного противостояния с «мировым терроризмом». Ибо именно этот терроризм есть давно ожидаемый ответ «золотому миллиарду» того «третьего мира», который не может даже мечтать о победе путем обычной войны. Так что, в полном соответствии с известной пословицей, Третьей мировой войны не будет – будет «такая борьба за мир, что камня на камне не останется»…
Пока что в стороне от назревающей Мировой войны с терроризмом пытается остаться лишь Европа, являющаяся, как говорилось выше, колыбелью демократии в ее современном понимании. Однако аналогия с античностью может оказаться справедливой и здесь. Особенно если представители «мирового терроризма» окажутся столь недальновидными, что нанесут парочку ударов и по европейским столицам. А в случае необходимости их могут к этому подтолкнуть.
В таком случае Европе придется влиться в новый мировой порядок, ибо сама она не в силах решать такие задачи. Ибо в контексте борьбы с терроризмом Европейский Союз является образованием в высшей степени эфемерным, и последнее тому подтверждение – то, что ни одно европейское государство не поддержало Данию после «наезда» РФ по поводу чеченского форума в Копенгагене…
Вернее, «так называемого» чеченского форума. А еще лучше – «антироссийского сборища». В полном соответствии с официальной точкой зрения борцов с мировым терроризмом.
Александр Михельсон, Part.org.ua
04.11.2002
Война с «мировым терроризмом» стала инструментом кризиса демократии. Отныне массы должны принять тот факт, что они не влияют на глобальные процессы.
Единственное, чего мы должны страшиться – это сам страх
Франклин Делано Рузвельт
11 сентября 2001 года у меня лично ассоциируется с 14 июля 1789. По одному-единственному критерию – и та, и другая даты были сразу же объявлены эпохальными. И действительно вошли в историю. Есть, впрочем, и еще одна общая черта: оба соответствующих события дали начало процессам, которых вряд ли ожидали непосредственно вовлеченные в эти события люди.
«Несокрушимая свобода»
Если продолжать исторически аналогии, то в построении современной демократии национальные государства Европы сыграли роль древнегреческих полисов. «Локальную демократию» последних, основанную на участии в управлении государством всех лиц, имевших гражданские права, в некотором смысле можно уподобить «свободе, равенству, братству» европейских гуманистов. И точно так же, как ранний Рим по мере превращения в мировую империю все дальше отходил от античного идеала демократии, сегодняшние США все меньше соответствуют пониманию демократического государства в том смысле, в каком это понятие было разработано Европой. Форма государственного устройства здесь не принципиальна: во-первых, даже республиканский Рим в эпоху расцвета уже перестал быть подлинной демократией, во-вторых, не столь важно, как именно совершается управление массами – с помощью имперской власти или «медиакратии»; главное, что и в том, и в другом случаях массы не властны над своей судьбой. Даже если сами они полагают иначе.
Конечно, аналогия с Римом примитивна. Тем не менее, общие черты слишком заметны. Например, четкое разделение населения мира (а для римлян империя была фактически всем миром) на граждан «высшего сорта» и остальных присутствует и в сознании рядовых американцев. То, что в древности такие вещи освящались законом, а сегодня закон их вроде бы даже отрицает, ничего не значит, когда речь идет о стереотипах. А понять эти стереотипы очень легко, просмотрев с десяток американских фильмов, где положительный герой-американец «мочит» направо и налево всяких супостатов-неамериканцев, в большинстве своем являющихся лишь «массовкой» для главного антигероя.
Все это давно известно. Известно также, что идеология антиамериканизма во всем мире исходит из непрятия американского «мессианства» по установлению справедливости во всем мире. Важно, что сами американцы при этом совершенно не понимают логики своих оппонентов. Так, в одном из недавних выступлений советник Буша по безопасности Кондолиза Райс заявила, что американцы не собираются отказываться от защиты справедливости во всем мире. При этом госпожа Райс, которую трудно заподозрить в недостаточно эрудиции, высказалась в том смысле, что якобы существующее нежелание представителей других культур принимать американскую модель поведения является лишь вымыслом. В пример приводились иранские женщины, которые, по мнению высокопоставленной американки, не могут не хотеть сбросить с себя паранжу. Американке, действительно, трудно это предстаить. Но ведь до того, как начался «экспорт ценностей», ни одна революция и ни одно движение в Иране не ставили таких, выходящих за рамки местной культуры, целей! Однако тысячелетняя традиция априори не принимается в расчет; между тем, известны сотни случаев, когда те, кому «справедливость» несли со стороны, активно сопротивлялись ее внедрению. И даже если внедряемые ценности действительно приносили пользу «низкоразвитому» народу, их торжество сопровождалось немалым кровопролитием.
Здесь-то и коренится главная опасность. Поскольку США априори уверены в том, что торжества их ценностей весь остальной мир ждет не дождется, сопротивление внедрению этих ценностей рассматривается исключительно как происки неких «злых сил», борьба с которыми является необходимой и священной составляющей строительства «светлого будущего» для всего человечества. При этом совершенно неважно, считают ли сами руководители Америки себя спасителями планеты или «всего лишь» стремятся к контролю над стратегическими запасами нефти. Главное, что миф укрепляется в сознании масс, и эти массы начинают действовать в его рамках. Это касается и противной стороны – Ирака, Северной Кореи, «Аль-Каиды» и так далее, для которых борьба с «американским империализмом» приобретает характер священной войны (как она сегодня и называется). В этом смысле «Аль-Каиду» действительно создала Америка. Кстати, точно так же, как связи чеченцев с «мировым терроризмом» создала Россия.
«Справедливость без границ»
23 октября 2002 года, по всеобщему мнению, заставило Россию понять, что переживала Америка 11 сентября 2001. На самом деле захват сотен заложников в столице РФ чеченскими террористами, скорее, способствовал обратному – а именно, пониманию США проблем России. Недаром Владимир Путин мгновенно объявил, что план террористической атаки был разработан «за рубежом». Продолжения темы, не говоря уж о каких-то объяснениях, не последовало. Но слово было сказано – и услышано.
26 октября террористы, удерживавшие более 700 заложников в здании театрального центра на Дубровниках в Москве, были уничтожены спецотрядом ФСБ «Альфа». Перед этим в здание театра был пущен некий газ, который вывел из строя террористов, а заодно послужил причиной смерти на протяжении следующих дней более чем сотни заложников. Так Россия вернула себе статус мировой державы – ибо единственная на этот момент мировая держава, Америка, признала Россию равной себе. И более того – союзником в нелегкой борьбе с «мировым терроризмом».
Операция по освобождению заложников в Москве поставила огромное количество вопросов. Что за газ был применен? Была ли возможность сделать последствия его применения менее печальными? Была ли необходимость штурма – иначе говоря, собирались ли и впрямь террористы начать расстрел заложников? Наконец, была ли в здании взрывчатка, а главное, хотели ли (и могли ли) террористы взорвать себя вместе с заложниками? И почему этого не сделали – ведь газ действовал не мгновенно, да и не все террористы стали его жертвами, поскольку некоторые из них, включая Бараева, отстреливались от спецназовцев?..
Никаких ответов на эти вопросы, в сущности, не последовало. Действия российского руководства по «глушению» информационного фона были видны совершенно явно. Человеку, тщательно следившему за сообщениями российских СМИ, нетрудно было заметить несовпадения. Скажем, сначала штаб по проведению операции отрицал факт двух взрывов в здании театра во время штурма, а потом сам же распространил сведения о двух взорвавших себя шахидках. Первое логичное объяснение – во время штурма главным было не допустить паники, в то время как через два дня крайне нужно было доказать наличие у террористов взрывчатки. Но главное даже не в том, что при освещении операции Кремль показал невиданный уровень контроля над масс-медиа. Уровень контроля, который в рамках традиционной демократии возможен лишь при военном положении. Главное – что россияне вполне позитивно восприняли логику «революционной целесообразности», поскольку ощутили себя на войне. Так же, как после 11 сентября американцы. А уж руководство обеих стран сделало все, чтобы убедить массы в том, что это война общая – хотя еще вчера стороны усиленно упрекали друг друга в попрании международного права.
Совершенно очевидно, что в условиях ведения государством военных действий ограничения ряда прав и свобод граждан, и не в последнюю очередь – права на информацию, является совершенно необходимой мерой. А сегодня и США, и Россия де-факто находятся на военном положении. И здесь, снова-таки, не принципиально, с помощью каких инструментов достигается контроль над информационным пространством и через него – над общественным сознанием. В России это может быть прямое давление власти, в США – манипуляции public opinion, схемы которой, кстати, разрабатываются той же администрацией (американской)… Результат один: общество начинает мыслить по-военному. А мыслить по-военному – это, в первую очередь, не обсуждать приказы командования.
О дивный новый мир…
Происходящее в России лишь подчеркнуло ту тенденцию, которая наблюдается во всем борющемся с терроризмом «цивилизованном мире». Собственно, никто и не сомневался, что традиционная демократия себя изжила – в том смысле, что современный землянин на самом деле не может ответственно принимать участие в управлении государством, поскольку просто физически не может обладать всей необходимой информацией. Однако еще недавно этот факт не афишировался, а идеалы демократии считались эталоном, к которому, несмотря ни на что, должны стремиться государства и правительства. Однако война с «мировым терроризмом» стала могучим инструментом легитимизации кризиса демократии. Отныне массы должны сознательно принять тот факт, что они не имеют реального влияния на глобальные процессы.
Отныне задавать власть имущим вопросы и требовать объяснения их действий в некоторых областях является заведомо бесполезным. Американское правительство получает право задерживать кого угодно лишь по подозрению в содействии террористам. Более того, процесс установления истины также является закрытым от общественности. Возможно, этого не понимают сами американцы, но уж бывшие советские граждане должны прекрасно понимать, что от бесконтрольных задержаний по подозрению в содействии недалеко и до задержаний по подозрению в сочувствии…
И это не пустые слова. Такова логика «военного положения», в которое все больше погружается весь мир. Нельзя требовать публикации доказательств причастности бин Ладена к теракту в Нью-Йорке – ибо разглашение таких данных поможет ему уйти от ответственности. Нельзя домогаться сведений о составе газа, который россияне применили при освобождении заложников в Москве – ведь тогда террористы обязательно учтут это при подготовке следующего теракта. Последнее, кстати, предполагает, что теракты еще обязательно будут (о том же говорит и спешная установка металлоискателей на входах всех публичных зданий российской столицы). Общество все больше ощущает себя на войне.
Однако если «обычная» война всегда конечна во времени, война с «мировым терроризмом» может быть бесконечной. Поскольку здесь рядовые граждане черпают информацию о наличии врага лишь из заявлений тех, кто обязан с этим врагом бороться. Теракты, которые совершает этот враг, так или иначе проходят через горнило подконтрольных СМИ – и уже поэтому перестают быть, но начинают казаться. Те, кто должны бороться с терроризмом – а именно, правительства и их силовые органы – потенциально могут «назначать» ответственных за эти теракты, основываясь при этом на все той же закрытой от общества информации, которой они, снова-таки по их собственным словам, располагают. В конечном итоге цензура в той или иной форме не только становится легитимной, но и приветствуется гражданами. В самом деле, никто не хочет стать жертвой следующего теракта, и все согласны ради сохранения своих жизней на какое-то время поступиться частью своих прав. При этом никто, по крайней мере, пока, не задумывается о том, как долго продлится это «какое-то время» и как мы вообще можем оценивать степень опасности – иными словами, стоит ли игра свеч.
Что потрясает больше всего, так это однозначная готовность «мирового антитерроризма», в первую очередь США и России, бороться с «мировым терроризмом» до полной победы. Думается, о том, можно ли в принципе победить терроризм исключительно силовыми методами, многое могли бы порассказать израильтяне, живущие на военном положении с самого момента основания своего государства 54 года назад. Однако точно так же, как у Израиля сегодня нет альтернативы силовым акциям, поскольку выросшие в условиях войны палестинцы готовы продолжать взрывать себя и израильтян до полной ликвидации израильского государства, так и у «цивилизованного мира» вскоре может не оказаться альтернативы дальнейшему углублению военного противостояния с «мировым терроризмом». Ибо именно этот терроризм есть давно ожидаемый ответ «золотому миллиарду» того «третьего мира», который не может даже мечтать о победе путем обычной войны. Так что, в полном соответствии с известной пословицей, Третьей мировой войны не будет – будет «такая борьба за мир, что камня на камне не останется»…
Пока что в стороне от назревающей Мировой войны с терроризмом пытается остаться лишь Европа, являющаяся, как говорилось выше, колыбелью демократии в ее современном понимании. Однако аналогия с античностью может оказаться справедливой и здесь. Особенно если представители «мирового терроризма» окажутся столь недальновидными, что нанесут парочку ударов и по европейским столицам. А в случае необходимости их могут к этому подтолкнуть.
В таком случае Европе придется влиться в новый мировой порядок, ибо сама она не в силах решать такие задачи. Ибо в контексте борьбы с терроризмом Европейский Союз является образованием в высшей степени эфемерным, и последнее тому подтверждение – то, что ни одно европейское государство не поддержало Данию после «наезда» РФ по поводу чеченского форума в Копенгагене…
Вернее, «так называемого» чеченского форума. А еще лучше – «антироссийского сборища». В полном соответствии с официальной точкой зрения борцов с мировым терроризмом.