01/09/2003 | Roller

Сначала было слово. ПАН или Господин Барин. Украинская свидомость пока не выробатала своего оригинального. А былы ли она украинская аристократия. Сегодня нам предлагаются заменители типа алегархия ,элита. Аристократия, вот то ключевое слово которое заинтересовало меня. И вот что дал мне поиск.

БУДНИ АРИСТОКРАТА
Сергей Ковтуненко


В комнате терпко пахло портянками и бражкой. Даже после провозглашения крестьянства украинской аристократией, села — колыбелью Украины, а Африки — матерью человечества, запах не исчез. Когда же Степан Опанасович открыл окно, то в портяночно-бражковый букет добавилась и сладковатая навозная линия.

Проснувшись аристократом, Степан решил, что жизнь ну просто требует перемен, и вместо обычного стакана первача выпил два, при этом он и во второй раз нарушил традицию: выпил не из гранчака, а из бокала. «Аристократия, это вам не хухры-мухры», — подумал Степан Опанасович, но все-таки решил по привычке открыть курятник, а также поставить варево для свиноматки Гертруды и шести поросят.

«Скотина, она ж не понимает, что жизнь, как говорится, повернулась лицом к простому крестьянину. Ей бы все жрать и жрать... — думал Степан, разминая в мозолистой руке папиросину. Он еще сидел минут пятнадцать, стараясь осознать все то счастье, которое выражается непростым словом «аристократия».

Картина вырисовывалась до неприличия радужная: Степан восседал на лучшем своем стуле посередине двора, а вокруг бегала челядь. И вся — с тугими грудями и крепкими задами. Бабы! И блаженная улыбка застыла на губах Степана.

Вместо папиросины в руках у Степана Опанасовича благоухала сигаретка «Прилуки», а вместо самогона душу радовала «казенка» из сельмага. При этом водку ему приносила сама Райка-продавщица: стервозная донельзя, она, после выхода указа об аристократии крестьянства как-то подобрела, а вместо «Пiшов геть» она теперь говорила не иначе, как «Шо пану треба?». При этом так призывно и похотливо глядела, что крестьянские аристократы, те, которые без аристократок жен, нет-нет, да и скрашивали Райкино одиночество.

А что огорчало Степана Опанасовича, так это количество этих самых «ристократов»: гляди, чуть не все село. В аристократию не приняли только председателя со свитой, агронома, бухгалтерию и дачников с арендаторами. Но вот зачем взяли Кольку-соседа, Степан все никак не мог понять. Он же не из крестьян, не колхозный, фермер. И трактор у него есть, и маслобойка, и ставок забрал. Какой же он аристократ — он буржуй. А их надо давить, как в 1917-м.

В душе у Степана после второго стакана вдруг начала вскипать волна почти что народного гнева, смешиваясь с давно забытым чувством собственной гордости и осознания, что человек — хозяин природы, а Степан — именно этот человек и есть. Да еще и без пяти минут аристократ. Он уже было хотел схватить топор да пойти к соседу выяснять насчет общественно-политического строя в своей деревне, да тут его порыв остановил визг Гертруды с детенышами, которым он так и не дал поесть.

За заботами пролетел еще один день, который ознаменовался лишь тем, что электричество включили сегодня не на час, как обычно, а на полтора. Да и Колька пришел по-соседски выпить чарку. Повод что ни на есть уважительный — он суд с сельсоветом выиграл.

Засыпая, Степан Опанасович старался настроиться на то, что в выборах выиграют эти, крестьянские защитники, после чего светлое аристократическое будущее непременно наступит. А дальше — «Прилуки», «казенка», крепкие задорные бабы и прочая аристократия...

http://cn.com.ua/N174/politics/remark/remark.html