01/11/2003 | SLAVKO

КУЧМА И ЗИНЧЕНКО О МЕДВЕДЧУКЕ

www.5element.net & www.UkrainianReports.com



Запись разговора Кучмы c председателем парламентского комитета по свободе слова и печати Зинченко: май 2000 г.



[Кучма по селектору спрашивает у помощника, есть ли Зинченко, дает команду пригласить.]

Кучма: [Говорит по телефону] Добрый день! Ой, слушай, да тут мне, блядь, я с Зайцем полтора часа, блядь, вместо 30 минут тут боролся, блядь.

[Заходит Зинченко.]

Зинченко: Можно?

Кучма: Да, блядь, заморочил голову, я уже не знал, как, я говорю: «Пусть заходит Зинченко». [Громко смеются.]

Зинченко: Леонид Данилович, спасибо, что приняли. Ну, если можно, я очень коротко. Есть несколько таких уже набежавших проблем и пару более серьезных, если будет время, потом обсудим. Из набежавших – это две даты: 6 июня -- день журналистов, и я бы внес предложение попробовать инициировать, вы знаете, проблема свободы слова, журналисты и так далее. Все время она катится, весь этот мир от американцев, да кому не лень там все.

Кучма: Самое главное, что [два слова неразборчиво] во внешний мир, а это самое страшное, что мы сейчас больше [слово неразборчиво], чем они там.

Зинченко: Совершенно верно.

Кучма: Я ж в десятку как попал тех этих самих. Я ж знаю, что работала там же украинка одна, которая является там координатором, блядь. Платят деньги, записывает и все.

Зинченко: Ну, в общем, как выйти из этой ситуации, у меня есть одна мысль. Я, случайно совершенно так получилось, был [два слова неразборчиво], и удалось выступить там с небольшой поддержкой и в первый же день. Малинкович в итоге, выступая, сказал: «Наверное, эта власть сама инициировала эту волну свободы». Раз комитет по свободе слова поддержал, раз потом все вышли, наверное, это специально было сделано – эти баррикады и так далее, -- чтобы обеспечить свободу слова.

Кучма: Ну, вся эта волна возле этого самого, что большой предъявляют судебный иск.

Зинченко: Да, да.

Кучма: Ну, я спрашивал у этих самих, у [слово неразборчиво] ну, вы мне скажите, ну, там действительно какой-то поэт или кто это? Они его взяли, обгадили в этой газете, что он там кого-то оправдывал и так далее. Что-то он там сочинял.

Зинченко: Да, песню украл.

Кучма: Ну, подал в суд, ну, скажите, к чему тут свобода слова?

Зинченко: Да. Я не знаю, если будет возможность переговорить с главой администрации, вообще чего-то они там стали рекордсменами по наездам на печать. Там прикрыли «Наше радио», там этот скандал с «Экспрессом», причем, газета 350 тысяч экземпляров.

Кучма: А что там с «Экспрессом»?

Зинченко: Значит, они сделали...

Кучма: [перебивает] Опять они это на все русское наезжают, да?

Зинченко: В принципе, да.

Кучма: Ну!

Зинченко: Ну, а сейчас еще за «Вильну Украину», вот вчера они наехали на «Вильну Украину». Ну, я так думаю, что они не понимают одну вещь: если они хотят наезжать на свободу, значит, «Сельские вести» вот это, «Киевпост» это. Есть же другой метод, есть же экономические совершенно рычаги. Поднимите там аренду в два раза, поднимите еще, так сказать. Зачем мы будем там...

Кучма: Конечно. А «Киевпост» -- это Деркач, там, по-моему, младший, блядь, там что-то...

Зинченко: Ну, это ошибка была такая. Перед Олбрайт совершенно не нужно было.

Кучма: Я когда узнал – я ж об этом абсолютно не знал, -- я пиздюлей отвешал Деркачу и сказал: «Я тебе, блядь, голову оторву, если ты будешь заниматься этим самым».

Зинченко: Да, пусть не вмешивается. Он есть хватает...

Кучма: Наоборот, он меня поблагодарил. Сейчас я слышал, что это вы, так сказать, мешали ему.

Зинченко: Да.

Кучма: Не этими методами, конечно. Да, перед приездом Олбрайт за день его выпускают из Украины дураки, блядь.

Зинченко: Да, ну, можно было...

Кучма: Да пускай пишут, черт с ним, блядь, меня это не... А то, что по «Сельским вестям» налоговая – это правильно.

Зинченко: Это правильно! Нет, я не...

Кучма: [перебивает] Там такой разврат, там же такие грубые нарушения. Нельзя же это дело.

Зинченко: Я Азарову, ну, когда после всего этого: «Вы знаете, Николай Янович, ну, давайте, в конце концов, как-то в паре все это делать. Вы наехали формально, а потом, значит, отъехали. Ничего хорошего не произошло. Надо если уже наезжать, то наезжать...»

Кучма: Нет, так они ж там завершат это дело, они же там комиссией с участием, так сказать, секретаря, представителя от союза журналистов принимал, тот подписал.

Зинченко: Квартирами там махинации тоже.

Кучма: Квартирами, машинами.

Зинченко: Да.

Кучма: Налогами.

Зинченко: Да. Я говорю: «Сделайте, мы вам поможем». Я сказал: «Свобода слова не может же быть до безумия там».

Кучма: Конечно, господи.

Зинченко: И еще один, значит, я все-таки думаю: если мы подумаем над тем, как все-таки презентировать 6 июля, значит, для того, чтобы встретиться неформально, ну, вот перед маем, 6 маем, можно было бы с западными встретиться, [два слова неразборчиво] с Клинтоном. Ну, вот такую неформальную беседу провести. Я к чему говорю, вот у меня есть свой, так сказать, опыт. Ира, значит, чтобы не менять отношения, когда я ее попросил поехать тогда с вами в поездку, она говорит: «Ну, мне так не хочется, я же свободный журналист», и так далее. Прошло, она 15 раз уже с вами ездила. Большего сторонника, чем Ирина в коллективе точно нет. Она настолько общение, вот поездки, выступления, реальная работа. Они же видят, кто у нас языком болтает, а у кого реальная работа. Настолько Ирка стала ярым сторонником. И надо как бы попытаться втянуть 6-7 журналистов первой руки вот в такое неформальное личное общение. Что у нас делают властные структуры? Они обычно предлагают встречу перед лекторами. Честно говоря, ни у Кулебы особого авторитета нет, ни у Потенчука нет. Журналисты пишут все равно совершенно по-другому. Значит, если у меня есть там в коллективе, условно говоря, вот Сафин и Геращенко – два человека. С их мнением потом намного легче...

Кучма: [перебивает] Я вчера сказал этому самому, блядь: «Надо прекратить то, что я беру только одну камеру и одного журналиста».

Зинченко: Да.

Кучма: А Ющенко поехал в Америку, взял человек 30 журналистов.

Зинченко: Ну, там эта Зарудная очень серьезно работает, очень серьезно. Она настолько сейчас рвет и мечет, и он так чисто в общественном мнении иногда, ну, просто продвигает свои проекты. Я вот одну вещь не любил: как удалось быстро навязать общественному мнению разделить страну на, условно говоря, Суркис и Медведчук – олигархи и Ющенко. Тимошенко – не олигарх. Ну, в течение одного месяца.

Кучма: Я вчера об этом говорил Медведчуку, говорю: «Ребята, вы недооцениваете. Смотри, как эта команда сработала, это команда Ющенко сработала».

Зинченко: Да, да.

Кучма: И, кстати, всюду, блядь, слухи эти распространяют только [два слова неразборчиво].

Зинченко: Ну, вот сейчас я постараюсь неформально и по журналистам поработать, я хочу встретится. Есть же имя, есть те люди, которые нас любят или не любят, ну, это уж дело пятнадцатое.

Кучма: Как в «Зеркале недели» по свободе слова собирают журналистов самых, самых оппозиционных – шваль, блядь, извиняюсь, там есть и талантливые журналисты. Ну, какая-то Коробова, блядь, ну у нее черный [слово неразборчиво], черноротая. А грузин там этот.

Зинченко: Гонгадзе.

Кучма: Георгадзе, блядь.

Зинченко: Элиту свою, если позволите, у меня есть буквально 5-6 фамилий.

Кучма: Рахманина, говорят, там уже вытаскивать везде, забирают его оттуда.

Зинченко: Я с ним еще раз серьезно подумаю. У нас же там есть это, есть Юрчук, которого можно вытащить, есть Рахманин, которого можно вытащить. Вообще с ними нужно работать спокойно, неформально, и они постепенно изменятся. Можно эту тему провести. Я вообще думаю, что журналистам, если бы можно было чуть-чуть почаще встречи не с первыми лицами. Не нужно встречаться со мной, с Роднянским формально не нужно проводить.

Кучма: Это они любят по радио [несколько слов неразборчиво].

Зинченко: Нет, они конечно, вот я, например, понимаю, какой бы не был рот такой жесткий у Кондратючки, но она не позволит выйти за параметры потому, что она все-таки уже введена в командную игру и всех можно подтащить. Постараться втащить в командную игру, и они будут играть. Это Юля уже не будет, но бог с ней.

Кучма: Юля Мостовая [несколько слов неразборчиво].

Зинченко: Да, ну, там близость к Морозу и все эти, да бог с ним. Потом я тоже вот посмотрел, что еще сделать. Помните, вы мне задавали вопрос там Ющенко, потом Симоненко и так далее. Есть одно размышление: вот сегодня оппозиция, я внимательно анализировал, что удерживает вот это 30% влияние компартии у нас на сегодня. И как это ни странно, больше удерживает то, что о них не знают. Я оказался на эфире – Симоненко оппонировал в программе «Право выбора», никакой реакции на Симоненко не было. Он слабый, он проигрывает дискуссию, проигрывает дискуссию, проигрывает аргументы.

Кучма: Я знаю, что они 24-го числа пригласили Чижа с Морозом.

Зинченко: Да, с Морозом. Пусть они потихонечку, вы знаете, иногда, открыв рот им, они впадают в процессы всемирного масштаба. Да нет этого всемирного масштаба, они самые обычные люди.

Кучма: Да, я согласен.

Зинченко: Вот я хочу, чтобы не перегнуть, буду внимательно следить, если будут какие-то...

Кучма: Тем более Россия всегда подает этого самого главного коммуниста. Он всегда почему-то орет, кричит.

Зинченко: Шеин, совершенно верно. Но он на экранах – и ничего страшного. И уже у Зюганова образ такой рыхлый немножко, он несобранный, выражения подбирает ну, такие, специфические, которые действуют отрицательно. И бывает, что они там коммунисты чуть ли не единственные борцы за власть трудящихся. К чему я это веду? Если есть хотя бы добро, я попробую все таки это...

Витренко.

Кучма: Я согласен. Но только не под тем углом, как мы раскручивали эту самую...

Зинченко: Витренко. Ну, нет.

Кучма: Мы же тогда ее раскрутили.

Зинченко: Да, но тогда получилось – еле убежали.

Кучма: Да, тогда надо было раскрутить ее противоречия с этим самим.

Зинченко: Да. Но сейчас [несколько слов неразборчиво]. Что значит искусственный рейтинг? Вот искусственно держался, потом убрали, и ровно через месяц рухнула. Второй вопрос: это, ну, всегда чувствовали поддержку, Леонид Данилович, огромное вам спасибо, я думаю, что два проекта, которые делаются сегодня, благодаря вам, стал на ноги и сегодня уже серьезный и влиятельный канал. По партии удалось, ну, вы же знаете, что у нас партия всегда [несколько слов неразборчиво], мы с Игорем вкладывали и Гриша с Виктором. Сейчас третий проект, Игорь с ушами, что называется, ушел, значит.

Кучма: Сбербанк?

Зинченко: Сбербанк [несколько слов неразборчиво].

Кучма: В партии [несколько слов неразборчиво], я понимаю, что проблемы есть.

Зинченко: Я сразу, у нас одна проблема.

Кучма: Я все понимаю.

Зинченко: Большого противоречия никогда не было и нет, мы все-таки очень много, три года вложили для того, чтобы построить структуру. Сегодня 125 тысяч, организационным строением партии занимаюсь я. Я уже пропахал ...

Кучма: [перебивает] Я все время корректно говорю: «Хлопцы, слушай, не стартуйте раньше времени, умерьте пыл». Медведчуку надо быть более корректным в парламенте, в том числе с Плющем, блядь. Не должен забывать, кто есть глава парламента, не лезть на первый канал потому, что это вызывает у того же Плюща, блядь, его аж колотит, блядь. Приватизировал уже первый канал с Марченко вместе. Это ж издеваются, это ж есть темы для разговоров, понимаешь?

Зинченко: Ну, я...

Кучма: [перебивает] И когда он заставляет, чтобы передавали поздравления лидера социал-демократов участникам войны, ну [несколько слов неразборчиво], не правильно, понимаешь?

Зинченко: Не правильно.

Кучма: У Виктора [Медведчука]– вроде ж умный человек, блядь, -- а на это блядь не хватает.

Зинченко: Ну, тут я...

Кучма: Какая-то мания, блядь. Уже даже политбюро, а он как Леонид Ильич Брежнев. Такой орган высокий.

Зинченко: Ну, вот это главное противоречие, которое у нас есть, одно, оно [слово неразборчиво] в том, что, знаете, если можно, еще одну минуту. Что вообще получилось? Значит партия имела свои центральные задачи. Мы стали строить партию на левом центре, т.е. мы должны выиграть генеральное сражение у коммунистов. Постепенно эта задача решается, т.е. мы вместо левого ортодоксального звена собираем левый центр , который займет и вытеснит коммунистов и будет совершенно управляем. Социально защитная функция будет у нас, но она будет совершенно управляема, не ортодоксальна. Теперь, партия уже заняла, 125 тысяч – это серьезная организация. У Виктора сегодня есть явный перекос с тем вот, я абсолютно с вами согласен, фактажем неформального лидера. Я ему, значит, говорю: «Витя, ты сегодня там третий или второй. Скажи, у тебя есть возможность куда отступать?» Все. Потому, что если ты передвигаешься с третьего на пятое, это будет всем говорить как катастрофа в партии какая-то. Зачем вообще это третье место? Кому оно нужно? Оно тебе нужно, что у тебя в жизни меняется от того, что ты или третий, или пятый, или седьмой? Ничего абсолютно. Понимание рынка, я прошу прощения, когда у нас последний рейтинг у нас было очень большое, ну, как бы такое, я впервые видел. Я говорю: «Витя, ты делаешь серьезнейшую ошибку». В рейтингах, которые выкинули, идет он третий, значит, восьмой Гриша и девятый Кравчук. Я говорю: «Вы хотите [несколько слов неразборчиво]». Так как подняли, когда Гриша шел...

Кучма: Ему надо вообще выйти и чтобы его фамилии даже не было.

Зинченко: Абсолютно правильно. Макарыч, ну, не может быть он девятым в этой стране реально. Ну и что, что руководитель большинства, в руках-то у других механизмы управления.

Кучма: Конечно.

Зинченко: Значит он явно уже ниже. Он может выполнять общественно-представительские функции. Ради бога, все нормально, мы это понимаем, чтим и уважаем. Но то, что вы делаете, вы нарушаете полностью правила. И самое главное – вот это Гришино нетерпение. Знаете, мы остаемся втроем, мы, в общем, Витю [слово неразборчиво]. Остаемся втроем, он соглашается. Я выхожу, ну, думаю, ну все, убедили, все нормально, поехали дальше. Проходит минут пять, вот это вот срочно, немедленно. Но куда срочно? Что изменится? Поэтому наша тактика всяческая, мы Гришу пытаемся убедить в одном, Игоря я уговорил. Мы с Игорем совместно пришли к этому решению и пришли к нему. Я говорю: «Игорь, давай так, вот у нас партия нормальная. Значит, я занимаюсь публичной политикой, ты занимаешься бизнесом. Ты уходи больше в бизнес, и не надо тебе больше брать на это. Я буду заниматься публичной политикой для того, что есть какие-то задачи и будем их решать потихоньку, никуда не надо спешить.

Кучма: Так во всем мире эти лоббисты в парламенте занимаются политикой, а бизнес он есть бизнес.

Зинченко: Совершенно верно.

Кучма: А его представители, так сказать, условно представляют, так сказать...

Зинченко: Да. «Кто сомневается в том, -- говорю,-- что мы с тобой друзья? Но есть места, куда тебе не надо лезть. Не надо тебе лезть ни в черноту, мы уже думали над этим. Помните, мы ж приходили к вам тут все. И я уже думал: «Ну, зачем Плужникову показывать чернота там». Чернота [несколько слов неразборчиво], вот у тебя гостиница, вот у тебя еще. Я говорю: «Просто смойся, нет тебя, вообще не существует».

Кучма: Абсолютно правильно. Так это ж вызывает [несколько слов неразборчиво] местной элиты.

Зинченко: Конечно.

Кучма: Они ж раскручивают, раскручивают, блядь.

Зинченко: Я, когда мы вышли на следующий день...

Кучма: [перебивает] Поэтому в Закарпатье довели уже до абсурда, блядь.

Зинченко: Вот в Закарпатье потому-то я Вите показал следующую схему. Я говорю: «Витя, ты же обрати внимание, задача-то была поставлена правильно: левоцентристская партия, левоцентристская социальная защита. Ну, скажи, где декларация на 6 миллионов». У Гриши декларация там вообще мизер. Сколько вообще можно людей набирать в руководство партии, которое ассоциируется, ну, просто с супердоходами. В стране, где люди влачат неизвестно какое существование...

Кучма: [перебивает] Там это интервью, мне Плющ: «Леонид Данилович, читал ты интервью, блядь, Медведчука?» Я говорю: «Какое?» «Да в «Фактах» он написал, что у него квартира, что ездит отдыхать на Кипр, что у него квартира на Кипре». Ну, на хуя ему эта, блядь, реклама?

Зинченко: Вообще, чтоб вы знали, руководство партии негативно восприняло это интервью, это от 28 апреля интервью.

Кучма: А, мне говорили, я не читал.

Зинченко: Ну, мне звонили ребята, говорят: «Ну, понимаешь, ну сейчас». Все-таки актив партии – он здоров, нормальные люди. У нас, конечно, есть абсолютно оторванные люди, но постепенно все лучше и лучше. Я вообще ставки делаю на руководителей ВУЗов – эти грамотные, на интеллигенцию.

Кучма: Да, на интеллигенцию.

Зинченко: Но она же, интеллигенция, не может миллионные показывать эти. Значит, ей по-другому нужно работать. И я говорю Вите: «Ну, убери Гришу с первого [слово неразборчиво], ну, не надо вот этой вот пары». Значит, если Гриша, ну, давай его сделаем, хочешь, давай раскручивать его, пусть он занимается спортом, меценат в спорте. Да пусть он занимается чем угодно – «Динамо» Киев там со всеми. Пусть еще возьмет себе какие-то две команды и будет легендарным человеком, который поднял спорт в стране. Номер один, ну, ради бога, пусть будет номер один.

Кучма: Не надо было в депутаты ему лезть.

Зинченко: Может быть, может быть. А теперь он в Киеве глава организации нашей. Ну, трудно воспринимается, ну, не может быть такое. [Переходит на полушепот]. Вся страна [несколько слов неразборчиво] воспринимается. Сейчас вот Волков понял, что не надо. Мне кажется, что отрезвление произошло. Вот это ж когда называли директор парламента, ну, никуда не годится, так же нельзя. Сейчас уже пошло вроде такое отползание. И я смотрю по партии, то было ж машины кинули, на [слово неразборчиво] стали ходить – это ж не нормально. Ну, как может одна партия все взять в стране и закрутить эти дела. Это такое раздражение у людей вызывает.

Кучма: Я запретил ему участвовать в референдуме, не подпустил его.

Зинченко: Ну, и нельзя ж, ходит все время в окружении, я ж не потому, что... С Волковым мы в нормальных отношениях. Эти отношения должны быть товарищескими, но когда идет речь об общественном мнении, скажите, что у нас в стране должно быть поколение [слово неразборчиво]. Это ж не может быть, это не может устраивать никого. Общественное мнение когда-то станет и на вилы вас поднимет. Оно потерпит, потерпит, а потом это закончится трагедией. Значит, ну вон кипрская квартира -- это я тоже с вами согласен, это грандиозная ошибка. Я десять раз говорил, потом [несколько слов неразборчиво] нельзя, все время лупят по этой ноге. Одно сделать – это честная приватизация, честная приватизация, второе – это совершенно решите для страны крупную задачу. Ведь задача бизнеса – решать задачи, а не, извините, тащиться от того, что я владею там восьми облэнерго. Ничего же не произошло. Что света больше стало от того, что такой бизнес? Вот это у нас предмет дискуссии, разные эти самые...

Кучма: Сегодня этим самим, блядь, командует самый такой.., не могу найти слово, ну, который правой рукой у Лазаренко стоял. Гришаня или как?

Зинченко: А, да, да.

Кучма: Это грязный человек, так сказать.

Зинченко: Ну, вот те, вы ж это дело очень активно проводите и через комитет по коррупции и так далее. Вот этот воз снять со страны вообще [несколько слов неразборчиво], любыми путями. Ведь я понимаю, что задача телевидения его проводить потихоньку.

Кучма: Конечно.

Зинченко: Значит: «Вот нужно там показать, я поехал на конференцию [несколько слов неразборчиво]». Я ему отвечаю: «Виктор, не могу я этого показать, не будем мы показывать [слово неразборчиво]. Скажи, пожалуйста, 115 партий. Как мы можем показать итоги конференции в Черкасской области?» Это же нонсенс. А мне скажут: почему ты не показываешь все 115 этих партий. Другое дело, когда есть повод вспомнить мероприятия у Руха, у НДП и у нас. И разные подходы вот тогда мы можем показать, что разные подходы. Там НДП проводило в центре, а мы проводили в регионах. Я еще допускаю такой вариант. Но когда какая-то областная конференция, я не могу давать, и не проси у меня это. Я не могу себе канал [слово неразборчиво].

Кучма: Я с тобой согласен, иначе больше потеряешь.

Зинченко: Да все, я ж потом ни одной задачи не решу.

Кучма: Да.

Зинченко: Значит, сейчас мы через Пиховшека стали круто на «1+1». Я говорю: «Меня «1+1» не волнует [несколько слов неразборчиво]. Не дай бог мы еще усилимся на каком-то другом направлении еще и сегодня, поверь, партия уже начнет терять очки. Вместо того, чтобы приобретать, уже начнет терять очки».

Кучма: Ну, он, наверное, что-то там перекупил на «1+1» и там шпарит, еб твою мать. Я его вздрогнул пока, но он, конечно, врет. Должно быть чувство меры.

Зинченко: Ну, вот это вот чувство меры... Значит у нас большая проблема с [слово неразборчиво] в этом году. Я считаю, что с Виктором еще удается его как-то там сдерживать, как только идет пара, ну вот два на два у нас тяжело переломать.

Кучма: Но решение [несколько слов неразборчиво].

Зинченко: И с другой стороны, ваше. Мы никогда, чтобы даже не было никаких сомнений, никто никогда не подставит под удар вас. Я не могу это сделать. Она выполняет другие функции совершенно. Мы с тобой решили задачу, крупную задачу, и надо дальше ее провести. Там «Зеркало недели» написали, что у нас там крупные противоречия между Медведчуком. Я где бы ни был на областных конференциях, везде подчеркиваю, что у нас единство в партии, никаких противоречий нет и так далее. И вам единственное могу сказать, что вот это вот разное понимание будущего рынка – оно есть. И тут ничего не сделаешь, когда мы остаемся один на один, мы всегда это говорим. Во всем остальном никто нигде не услышит ни одного слова. Ни в парламенте, ни во фракциях, ни в [два слова неразборчиво]. Я ему честно сказал: «Витя...»

Кучма: [перебивает] Самое интересное, там же «Приватбанка» собственности сегодня больше, чем этого самого...

Зинченко: Больше.

Кучма: И вот они же сумели создать без Медведчука и Суркиса самый такой ...

Зинченко: Из-за того, что, а я вам скажу, психологически потому, что Гриша с Витей всегда помогали друг другу. Если бы не упирались, если бы не делали, помните, в декабре было его интервью в «Эпицентре», когда, значит, стал: «Да, я знаю одного олигарха – Суркиса». Вот это вот добровольное принятие на себя вот этих функций. Зачем оно? Это нужно наоборот говорить, что нет. Сейчас после интервью тяжелее это решать, нам нужно для себя. Я ведь Вите, я ему вообще посоветовал, я говорю: «Витя, а зачем, собственно говоря [несколько слов неразборчиво]. Вот объясни мне, пожалуйста, зачем?» Да вообще можно было бы, нужно отойти на седьмое, на восьмое подальше туда и с этого места потихонечку строить. В регионах сколько еще задач можно решить в реальной экономике сколько задач сделать. Вы хотите решить в энергетике какую-то задачу, так давайте решим задачу в энергетике с россиянами, так, чтобы серьезно это дело. С инвестициями крупными, но не так, чтобы, как по Закарпатью. Вот в Черновцах сейчас мне уже ничего не нужно. В Черновцах мне Бауэр почти уже не нужен. Мы начали вообще развивать все снизу. И снизу есть районное звено, формируем актив, у нас там уже 12 тысяч членов партии. Я Балогу только предупредил: «Ты или будешь вместе с партией нормально, а все остальное. Не бей эту партию. На президентских выборах мы были вместе, на референдуме были вместе, зачем лупить ту партию, которая...»

Кучма: Ну конечно.

Зинченко: Ну, вот тут [несколько слов неразборчиво].

Кучма: Хорошо.

Зинченко: По второму, значит, по телевизионному вопросу у нас [слово неразборчиво] самая острая проблема следующей недели. В четверг мы будем избирать. Вы помните, что мы не допустили работу этого нацсовета из-за того, что Ткаченко тогда провел постанову, что тем всем четверым... Сейчас мы разработали другую процедуру, я во вторник провожу комитет, собираю, постараюсь таким образом, чтобы спикер пока объявит конкурс, 13 человек в одном конкурсе, на голосование в четверг выйдет человек 6-7. То есть, мы сейчас через комитет пропустим, человек 6-7 снимем и 6-7 выведем на голосование в зале. Голосование в зале требует единственного процесса -- четкости выполнения договоренности парламентского большинства, больше ничего не нужно. Там настолько все готово, настолько все ясно, более того, даже тема Княжицкий–Ткаченко, они собираются, чтобы вы вообще, как бы, ну, не брали на себя все.

Кучма: Я и не хочу брать.

Зинченко: Она такая грязная, что в ней и сам Рух не может разобраться, уже никто в ней не может разобраться, кто кого хочет и так далее.

Кучма: Мне Ющенко начал говорить. Так я ему: «Знаешь, разбирайся сам, Рухи – это твои, разбирайся сам».

Зинченко: Да. Я вообще думаю, что в этом вопросе [несколько слов неразборчиво], мне нужен Княжицкий, я абсолютно убежден, что ни Княжицкий сам по себе, ни Ткаченко сам по себе погоды не сделают, если их поставить в рамки. Значит, остается у нас все равно четвертый класс, она должна быть профессионально [несколько слов неразборчиво], мы проводим в четверг это решение, через пару дней выпустите указ, и начнет работу нормально. Ни Княжицкий, ни Ткаченко ничего не увидит. То есть, мы это дело проведем. По интервью мы давно договаривались, на большое интервью на...

Кучма: Я готов в принципе.

Зинченко: Когда, значит, я хотел это провернуть с теми, которые... Это должно быть минут, наверное, на 40-45, большое, такое развернутое интервью по главным вопросам. Может, под Клинтона дать, под международное такое ожидание крупного события. Из этого надо иметь базу – Америка, значит, внешняя политика и внутренние. Хоть какую-то козырную карту получить, чтобы мы отметили позитивом это интервью. Ну, имеется в виду там позитивные параметры экономики, позитивные параметры, как тогда, помните. Мне кажется, что неплохое получилось... материал.

Кучма: Хорошо, тогда [несколько слов неразборчиво].

Зинченко: Ожидание, или может под какое событие лучше, Леонид Данилович?

Кучма: Я не возражаю, давай под приезд Клинтона.

Зинченко: Значит, конец мая надо договариваться, чтоб мы сели и где-то час, это будет ровно на час работы.

Кучма: Не возражаю.

Зинченко: По [два слова неразборчиво] я хотел еще спросить, у меня там большая текучесть, сейчас очень интересует там, значит... Конечно в рамках, когда услышали фразу о том, что там есть какие-то противоречия, сейчас там звонков столько. И начинают там и Ющенко, и Юля Тимошенко, и прочие, прочие конечно хотели бы...

Кучма: Вбить клин.

Зинченко: Да, вбить клин. Сейчас...

Кучма: Ющенко 100% решил из себя делать крупного политического деятеля, он больше занимается, ты же видишь, так сказать, паблик релейшенз, нежели экономикой занимается, к сожалению.

Зинченко: Не однозначно.

Кучма: Не удачно. Кстати, Клинтон его не принимал, а то тут: Клинтон, блядь. Клинтон зашел на несколько минут в комнату к советнику, где он был.

Зинченко: Угу.

Кучма: И даже ж не... Понял, да?

Зинченко: Да, это не вопрос. Ну, как остановить, он же сейчас подойдет, он же сейчас там символ правого фланга. На правом фланге, конечно, он серьезный игрок. Это впервые объединяются... По жизни он не тянет...

Кучма: Сколько я его просил во время предвыборной [слово неразборчиво]: «Дай деньги с национального банка под [два слова неразборчиво]».

Зинченко: Да.

Кучма: Он ни хуя, никаких денег не давал. Сейчас подписал постановление, блядь, о чем практически на кабинете министров не рассматривали, на 5 миллиардов 300 миллионов облигаций. Миллиард под 16% национальный банк выплатил. Но куда он эти деньги девал, блядь? [стучит по столу]. Действительно, использовал инструмент национального банка. Сейчас приедет, я ему, конечно, вставлю, блядь, Стельмаху.

Зинченко: Ага. Ну, тут, конечно, это очень опасно. Это единственный на правом фланге. Ну, Костенко не кандидат.

Кучма: Его судьба [два слова неразборчиво].

Зинченко: А он у нас серьезный человек.

Кучма: Нет, ну ты знаешь, времени еще много, он голову себе свернет однозначно. Он никому не доверяет, решения принимает только сам, все на месте стоит, ничего не двигается, ни один министр к нему попасть не может. Тигипко уже уходит.

Зинченко: Да, я знаю.

Кучма: Это же можно разыгрывать. Значит, этот самый написал заявление – Тулуб, причем такое с членами коллегии.

Зинченко: Угу.

Кучма: Очень серьезное. Ну, а там Ехануров ни одного решения не принял, ни одного. Его вообще [два слова неразборчиво].

Зинченко: А как же вы хотите по кадрам, если их не подпереть, то там же [два слова неразборчиво]. Ну что, [фамилия неразборчиво] министр? Ну это ж смешно.

Кучма: Да, конечно смешно. Они ж задавали, я ж долго, долго не подписывал.

Зинченко: По этому, по информационному полю Павлюка, я бы тоже завернул, но Павлюк хоть какое-то, человек хоть представление имеет о телевидении. Все ж остальные – ну, просто левые люди, люди абсолютно по политическим мотивам только появившиеся там, никогда не работавшие на телевидении.

Кучма: Слушай, как этот самый, блядь, Драч зарегистрировал блядь «Голос Украины» [два слова неразборчиво].

Зинченко: А, да, да. Это я знаю. Он же хочет приватизировать газету «Голос Украины», он же хочет на бюджетные деньги.

Кучма: Сейчас в бюджете предусмотрены бюджетные деньги, я не буду подписывать бюджет и напишу, что нельзя содержать газету, которая не является органом Верховной рады.

Зинченко: Точно так.

Кучма: Кому она принадлежит? Там говорят уже коллективу часть принадлежит. А?

Зинченко: Да, он не состоит в коллегии. Значит, еженедельник он вообще не имел права проводить финансы. Вообще не имел права. Верховная рада не принимала решения никакого.

Кучма: Он зарегистрировал. А теперь «Голос Украины», как мне сказал этот самый, что там уже дошло, что коллектив оформляет.

Зинченко: Да, но этого я сам не читал.

Кучма: Нет, так уже, говорят, переоформил он это. Ты не разбирался с этим?

Зинченко: Сейчас я срочно.

Кучма: Надо срочно разобраться.

Зинченко: Мухлюет Правденко, конечно. Это ж Юля его, она там потихонечку деньги и пытается, конечно, чтобы у нее права были. Хорошо, я это тоже посмотрю.

Кучма: Теперь, во время предвыборной кампании [два слова неразборчиво], в газете «Голос Украины» и там еженедельник.

Зинченко: Был, был.

Кучма: На этой базе, за эти деньги, ты представляешь, блядь, реакцию, что президент раздавал бесплатно?

Зинченко: Это я точно сейчас в понедельник-вторник.

Кучма: Ну, так на комиссии вообще разобраться надо. Ну, как можно держать этого идиота, блядь, главным редактором, а?

Зинченко: Хорошо.

Кучма: Заканчивай.

Зинченко: Да. Вот по общетелевизионным темам и радийным. Дается два года, все же работает на Украину. Ну, во-первых, нацсовет, мы через нацсовет решим этот вопрос. Главное, чтобы там только умные люди были, которые все это технически могли.

Кучма: Я уже думал насчет нового председателя. Многие вопросы, которые поднимались, они ж не решались. [Несколько фраз очень тихо и неразборчиво].

Зинченко: Ну, я думаю, из всех... Ну, во-первых, у вас же сейчас намного легче ситуация, там же закон, ваша компетенция и ваши 4 – это железно. Ну, можно подумать, у меня есть кандидат...

Кучма: [перебивает] У тебя уже Петренко тоже был, блядь, а потом работал на всех.

Зинченко: Петренко – это был от Верховной рады.

Кучма: От Верховной рады, но...

Зинченко: Да, у меня пока озабоченность какую-то не вызывает.

Кучма: У меня есть одна кандидатура, я о ней думаю, зам министра по образованию.

Зинченко: Холод?

Кучма: Холод. Ты его знаешь?

Зинченко: Я Борю знаю как облупленного, вот такой вот парень, просто красавец.

Кучма: Да.

Зинченко: Я Борю [несколько слов неразборчиво]. Холод – это классно.



Кучма: И всегда ты общий язык найдешь.

Зинченко: Да просто это в доску наш парень. Он ваш – это железобетонно.

Кучма: Вот почему я хочу его.

Зинченко: Ну, так тут вообще. Ну, я тогда никому не говорю. Вообще все вопросы отпали.

Кучма: И я случайно вспомнил, понимаешь?

Зинченко: Я, если бы знал, я бы вообще... Это лучшая кандидатура, которая прозвучала, он в доску преданный человек. Он же прошел года, десятилетия вот это вот. Это будет настолько неожиданно, надо вообще будет только указ подписать и все.

Кучма: Да.

Зинченко: Очень классный выбор. Боря там все сделает. Вот это железобетонно.

Кучма: Он организатор, а этот, понимаешь, ни рыба, ни мясо. Он и так [слово неразборчиво], ему будут вешать лапшу на уши. Ты же видишь, пришла вон к Ющенко баба, блядь, она крутит всем, блядь. Будь здоров как, она заставляет первый канал, блядь, все, что надо ей, все дают.

Зинченко: Ну, с Ющенко мы [несколько слов неразборчиво].

Кучма: Ну, ты же видишь написано: «Ноль влияния премьер-министра на средства массовой информации».

Зинченко: Ну, это специально.

Кучма: Он же из штанов выскакивает, когда где-то, какая-то публикация.

Зинченко: Я знаю.

Кучма: Мне звонит, жалуется, да на что, как да к чему. Там чуть ли не истерику устраивает. Ты посмотри на [слово неразборчиво].

Зинченко: Правильно. Все, ну, это просто... Это лучший вариант, я настолько доволен, просто. Боря – это в доску ваш человек. Я его знаю, мы с ним где-то четыре раза я на него выходил, сейчас он уже замминистра.

Кучма: Ну, у него школа.

Зинченко: Он уже самостоятельный. Нет вопросов, идеальная кандидатура. Я ваш сторонник.

Кучма: Все. Значит, договорились на этой кандидатуре.

Зинченко: Замечательно. И, Леонид Данилович, тут буквально, чтобы я подумал до нацсовета заседания. Сейчас будут очень большие подвижки: кабель, спутник, радио и так далее. Есть возможность забирать информационное пространство методом передела того, что есть. А есть то, что будет развиваться. Я принципиально, ну, надо оставить, как оно есть среди тех, кто уже работает и рвануть...

Кучма: [перебивает] В кабельное телевидение.

Зинченко: Конечно.

Кучма: Кабельное телевидение – самое перспективное.

Зинченко: Абсолютно. Это влияние в регионах, это влияние там, где власти действительно нужно работать. Вообще по раскладу классическая схема: 70% -- это влияние на регионы, и только 30% центр по средствам массовой информации. У нас же все наоборот: у нас же центральные средства массовой информации намного влиятельней, чем региональные. Если направить туда средства. Вопрос: скажите с кем? Мы уже несколько проектов сделали, и я буду этим делом заниматься. С кем лучше позиционироваться из крупных людей. Это ж вопрос национальной безопасности, это вопрос связанный с СБУ, это вопрос связанный с крупным рынком и, если даже хотите, с олигархами. Все действительно хотят, здесь вопрос, кого пустить. Чтобы потом это не вырвалось в никуда. Потому, что они ж, вы пускаете, а оно как слон в посудной лавке ведет после этого.

Кучма: Ну, тут в целях безопасности [два слова неразборчиво], тут Служба безопасности.

Зинченко: Да, это можно, вот сейчас на контакте Литвин, Деркач. С кем начинать подойти, с тем чтобы вычислить. 40 миллионов уже закачали туда, у нас нет больше инвестиций в телевидение, которые только на кабель.

Кучма: Давай с Литвиным работай.

Зинченко: С Литвиным? О’кей. Я тогда на него выхожу и рисую ему схему эту.

Кучма: Да, хорошо.

Зинченко: Ну, вопросы еще есть, я уже...

Кучма: Хорошо.

[Зинченко выходит из кабинета]



Назад