Леонид Кравчук: «Я мог бы описать все ужасы этой власти»
02/18/2004 | Спостерігач
Леонид Кравчук: «Я мог бы описать все ужасы этой власти»
Олеся Яхно, «Главред» - 18/02/04
Леонид Кравчук в последнее время демонстрирует несогласие с некоторыми инициативами руководства СДПУ(о). В частности, идею создания левоцентристского блока он считает нереальной. По мнению председателя фракции эсдеков, подобные предложения являются решением каких-то временных задач, а не глубокого анализа реальной ситуации.
Правда, разговор с Леонидом Макаровичем касался больше периода 90-х годов, когда, как и сейчас, почти все политические силы говорили о необходимости достижения компромисса. Но если тогда его достигли ради общей цели – независимости Украины, то ради чего сейчас – до сих пор непонятно.
«Компромисс у нас – это чаще всего базар»
Компромисс сейчас стал чаще всего употребляемым словом в политикуме. Скажите, в чем суть этого компромисса, ради чего он и между кем должен быть достигнут?
Компромисс возможен тогда, когда у каждой из высоких сторон есть своя позиция. Тогда две-три-четыре стороны взвешивают свои позиции и стремятся выработать такую, которая отвечает коренным интересам Украины или общества в целом. Или, скажем, интересам международной политики. Тогда можно достигнуть компромисса.
К сожалению, у нас очень часто у сторон нет вообще никакой позиции. Поэтому компромисс у нас – это чаще всего торги, базар. Кто в этом базаре возьмет верх, тот и побеждает. Иногда компромисс достигается с помощью денег. Тогда это уже не компромисс, а покупка. Но не позиции. Так как нельзя купить того, чего нет. Как правило, тот или иной политик продает просто какие-то временные свои желания. Поэтому компромиссы у нас имеют довольно условный характер.
Кто сегодня выступает субъектами компромисса? И можно ли считать политреформу компромиссом по переделу власти?
Компромиссы могут быть на уровне партий. Это реально. Компромисс между партиями достигается тогда, когда есть определяющая, центральная тема. Например, политическая реформа. Мы знаем, что у большинства нет 300 голосов. Значит, нужно входить в соглашение c другой стороной, которая стоит на других позициях. Но эту сторону надо найти. То есть, так отрегулировать проблему, чтобы та сторона, которая пойдет с нами на компромисс, уже была готова к этому. Скажем, коммунисты и социалисты идут на компромисс относительно политической реформы. Почему? Потому что в их программах записана политическая реформа в направлении создания парламентско-президентской республики. Если бы этого не было в их программе, компромисса достичь с ними было бы практически невозможно.
То есть, когда стороны садятся за стол для определения компромисса, они не могут просто с опалы сесть и что-то решить. Надо проанализировать: реален этот компромисс или нет? Или создается только его видимость? Или для поднятия шума? Вот, например, когда речь идет о левоцентристском блоке социал-демократов и левых, - это же просто нереально.
Почему вы так уверены?
Потому что для создания такого блока коммунистам надо отказаться от своей программы и взять нашу. Или нам взять коммунистическую. Такие заявления, скорее, не являются предметом глубокого анализа, а предметом каких-то временных задач, которые нужно решить сегодня, а завтра о них забыть. Тогда вещи надо называть своими именами. Конечно, можно поднять шум, что мы создали блок, у нас единая позиция, и люди могут в это все поверить. То есть, накануне выборов обмануть людей, они проголосуют за этот блок, а завтра он распадется. Так бывает потому, что люди или неопытны, или же ставят неосуществимые задачи.
Вы сейчас критикуете Виктора Медведчука?
Я критикую тех, кто принимает решения, не анализируя реальной ситуации. Большая политика формируется так: задачу надо ставить тогда, когда назрели реальные предпосылки для ее решения. А если нет предпосылок (ни в программах, ни в других документах это не обозначено), о каком компромиссе можно говорить? Скажите, разве можно сегодня говорить о блоке «Нашей Украины» и СДПУ(о)? Это может говорить только сумасшедший.
Точно так же, как и блок «Нашей Украины» с КПУ или СПУ – это фактистика. Это договоренности на решение какой-то одной задачи. Например, свергнуть власть. Но как только завтра начнется формирование власти, все разбегутся по своим углам: каждый отстаивать свою позицию, потому что эти политические силы - разные.
Тем более, что у нас уже был блок «За единую Украину!». Если бы это была коалиция, она могла бы существовать. А блок не мог, потому что в нем были разновекторные направления развития интересов. Поэтому коалиция реальна, она ставит задачу всех тех, кто стоит на разных платформах партийных, но не кардинально разных по отношению к определенному курсу.
«Я мог бы описать все ужасы этой власти»
Можно ли сравнивать сегодняшнюю ситуацию с 1991 годом?
Не совсем. В 1991 году действительно был компромисс - национал-демократов и коммунистов.
Почему он стал тогда возможным?
В коммунистической партии приблизительно в 1989 году сформировалось демократическое крыло. Это были национал-коммунисты. И тогда национал-патриоты, всю свою жизнь мечтавшие о независимости Украины, и национал-коммунисты, которые понимали объективные процессы, происходившие в обществе, не объединяясь в какой-то блок, шли одной дорогой, имея свою позицию, свои взгляды на процессы в Украине. Но в главном, в том, что Украина должна быть независимым государством, они были единодушны.
В истории независимой Украины были еще примеры компромисса? Можно ли таковым считать принятие Конституции в 1996 году?
Не думаю, что принятие Конституции – это компромисс. Она уже принималась под давлением. Давлением власти. И я видел, как это давление реализовалось. Были созданы соответственные структуры, покойный Емец даже был назначен вице-премьером по Конституции. Было много такого, что голосовалось через колено. Голосовали ночью, хотя ночью надо заниматься чем-то другим. И какой имеем сейчас результат? Нужна реформа власти!
Вы не думаете, что сегодняшние методы принятия политреформы тоже могут привести в будущем к исправлению недостатков, как и после Конституции 1996 года?
Нет. Политреформу уже выстрадали. Александр Мороз, например, заявил о ней еще в 1998 году. Я написал книгу «Украина и власть» в 1999 году. Я не хочу сказать, что все это предвидел. Но, имея опыт работы во власти, я видел, что исполнительная власть должна быть сосредоточена в руках правительства, которое сотрудничает с Верховной Радой. Президент в исполнительную власть не вмешивается - ни прямо, ни через кадры. Тогда можно говорить, что есть полномочия, есть ответственность, есть рычаги, которые можно использовать для реализации своих полномочий. Сейчас правительство не имеет точных полномочий и рычагов для их реализации.
Вы сказали, что идея независимости была общей для всех политических сил в 1991 году. Что может сегодня стать такой идеей, необходимой для начала компромисса?
Построение демократического государства.
Это очень абстрактно.
Нет, это очень конкретно. Это означает, что в государстве действует закон, есть верховенство права, есть свобода слова, никто никого не может преследовать за то, что он имеет свое мнение, или выразился не так, как он хочет. В литературном понимании, не мать-перемать, как кое-кто умеет это делать, а нормально. И русский, и украинский язык очень богаты. Строить жизнь по демократическим стандартам, существующим в мире, - это и есть компромисс.
Почему же сейчас власть не строит демократическое государство, ведь почти все политические силы высказываются в пользу демократического развития?
Все выступают. Но... откровенно скажу, я хорошо отношусь к Ющенко и «Нашей Украине». Они выступают против реформы, так как убеждены, что Ющенко – президент. Итак, ему нужна такая власть, которая есть у сегодняшнего президента. Но разве они не видят, что эта власть построена по недоскональной Конституции, где есть два центра? Я мог бы описать все ужасы этой власти. Не потому что она так ужасна, а потому что так записано в Конституции. То есть, нельзя требовать от Президента ответственности, если она в Конституции на него не возложена.
Но ведь дело не только в Конституции. Можно говорить о судебной системе, СМИ, которые у нас не являются образцом демократии…
Конечно. Необходимо, чтобы были механизмы, которые обеспечивали бы ответственность соблюдения законов. Что такое прозрачная власть или власть, контролируемая народом? Это тогда, когда народ может влиять на неправильные действия кого-нибудь из представителей власти. А сегодня он не может.
Можно ли сейчас в какой-то степени сравнить национал-коммунистов 91 года с сегодняшней властью? Их роль может быть такой же?
Нет. Сегодня есть власть, есть Конституция, есть много законов, которых и близко тогда не было. Мы только ступали на эту дорогу. Сейчас другой смысл борьбы, другая расстановка политических сил в Украине.
Появились олигархи, с которыми теперь надо что-то делать...
Плохо, когда богатство сосредоточенно в руках 15 лиц. Это опасно. Потому что, во-первых, в 15 легко его забрать, когда кто-то другой придет к власти. Во-вторых, они будут делить между собой Украину. Хорошо, когда богатство сосредоточенно в десяти тысяч людей. Тогда получается целый класс. А у 10 тысяч людей этого богатства не заберешь, потому что оно не будет таким впечатляющим.
Но сегодня что-то у кого-то отбирать или перераспределять – опасно, это может привести к конфликту. Есть другой путь: тот, кто его получил криминальным путем, должен иметь юридическую оценку, и это богатство должно перейти к государству.
Но тогда надо пересажать половину украинских политиков...
Ну почему? Есть люди, которые действовали в рамках закона. И это не их вина, что они использовали плохой закон.
Есть такой стереотип, что Леониду Кучме нужны гарантии после окончания его президентского срока. По большому счету, их может дать любой политик, который станет президентом. Можно ли считать компромиссом гарантии (политические, бизнесовые, другие), которые Ющенко даст Кучме и его окружению?
Я не думаю, что это компромисс. Это договоренность для реализации личных интересов. А компромисс - это партийные, общественные или общенациональные интересы. А когда мы с вами договариваемся о чем-то – это не компромисс, это договоренность.
И я не считаю, что Кучма так уж думает о своих гарантиях. В свое время Кивалов внес законопроект о гарантиях Президенту. Но Кучма выступил и сказал, что он такого поручения никому не давал, и что он вообще не считает, что в этом сегодня есть необходимость.
А что собой представляют эти гарантии?
Они измеряются конкретными статьями закона, которые служат гарантией Президенту, ушедшему из власти. Такой опыт есть во всем мире. Но гарантии – это довольно условно. Никто не будет иметь гарантий, если он был причастен к криминальным процессам. Никто мне, например, не может гарантировать того, что, имея какие-то гарантии, я могу делать все что хочу, и мне за это ничего не будет. Президент – гражданин, и на него распространяются законы, которые действуют в Украине.
«В парламенте есть много людей, которые не имели, не имеют и не будут иметь своей позиции»
Уже сейчас обсуждается создание коалиции после того, как изменения в Конституцию начнут действовать
Все зависит от того, кто будет президентом.
То есть, вы считаете, что после президентских выборов в любом случае будет формироваться в парламенте новая коалиция и, соответственно, новое правительство?
Как я уже говорил, у нас в парламенте есть много людей, которые не имели, не имеют и не будут иметь своей позиции. Потому что они даже не знают, что это такое.
И много таких людей?
Очень много. И именно эти люди, не имеющие своей позиции, могут мигрировать туда, где есть власть и какая-то возможность ее использовать в своих интересах. Поэтому от того, кто будет президентом, очень многое зависит. Тогда и коалиция будет формироваться. И если президент и премьер будут находиться более-менее на одной платформе, возможно и создание сильного большинства в парламенте, которое сможет создать сильную коалицию в правительстве и сотрудничать на основах интересов государства, а не на основах интересов корпоративных или личных.
Вы верите в очередные намерения власти определить единого кандидата на президентских выборах? Я имею в виду соглашение большинства.
Дело в том, что в большинстве собрались люди одной философии.
Какой именно?
Могу ответить одним предложениям: те, кто хотят. Чтобы те положительные процессы, которые наметились, развивались. Кто хочет, чтобы в Украине была определена основами внутренней и внешней политики позиция, которая бы не изменялась. Кто хочет повысить имидж Украины, кто хочет открыть Украину для инвестиций (реальных, а не словесных), тот присоединяется к этой коалиции. Эта коалиция базируется не на партийных программах, а на реализации общей цели.
Как вы оцениваете шансы Виктора Януковича на президентство?
К любому политику – Кучме, Януковичу или Медведчуку - я отношусь не с той позиции, нравится он мне или нет. Мое отношение к тому или иному политику формируется на его практических действиях. Вот Янукович оставил Донбасс в хорошем состоянии. Это реальный факт. Я ничего не преувеличиваю. Когда он пришел на должность председателя Донецкой облгосадминистрации, ситуация в Донбассе была просто ужасная. А оставил - в нормальном состоянии. Сейчас правительство работает уже больше года. Я не хочу сказать, что он сделал какую-то революцию. Да и не мог он ее сделать. Но я могу утверждать одно: правительство Януковича плюсует. К зарплате, пенсии, хоть и немного, но плюсет. Есть нормальный рост ВВП. Янукович – немногословный человек, он не щеголяет какими-то красноречивыми выражениями, как кое-кто. И не читает с удовольствием, что ему напишут. Янукович не пользуется этим. То есть, человек практического действия. Исходя из этого всего, у него есть шанс стать президентом.
Но ведь он говорит, что и не против быть премьером до 2006 года? Может, Янукович еще сам не определился?
Одно другому не противоречит. Я не думаю, что это принципиальный вопрос. Если его изберут президентом, он будет предлагать премьера. То есть, он может предложить человека, который стоит с ним на одной позиции относительно развития государства. При нормальной работе большинства в ВР можно, наконец, остановить это бессмысленное перетягивание каната: кто старше, кто умнее, у кого больше полномочий.
В интервью газете «День» вы раскритиковали российское направление внешней политики Украины. Усиление сотрудничества с Россией – собственно, те вещи, которые декларирует СДПУ(о)…
Я не высказывался против сотрудничества Украины с Россией.
Но вы сравнили сегодняшнюю ситуацией с той, что сложилась накануне Переяславской рады, когда Украина фактически уже утратила свою независимость.
Сотрудничество и подчинение украинских интересов россиянам – разные вещи. Если я вижу, что ЕЭП не позволяет мне четко определить европейское направление (а это реальный факт), я не могу говорить, что ЕЭП – это хорошо. По крайней мере, в таком организационном плане, в котором это преподносится. Когда мы говорим о зоне свободной торговли, то я – за. Но когда два президента собираются и говорят, что нефть и газ не включаются в перечень товаров, которые подпадают под зону свободной торговли, какая же это зона свободной торговли? Это же блуд! Это же обман! Тогда почему я должен говорить, что обман - это правильно?
Я не против сотрудничества с Россией. Но я за то, чтобы это сотрудничество было равноправным. Чтобы были реализованы и российские, и украинские интересы. Не может быть односторонняя любовь, односторонняя дружба, даже односторонняя вражда. Если только один враждует - он идет к черту. Когда двое враждуют, это заканчивается потасовкой. Когда двое любят - это приводит к рождению ребенка. Поэтому я не хочу, чтобы под лозунгом унижения Украины говорили, что это сотрудничество.
http://www.glavred.info/
Олеся Яхно, «Главред» - 18/02/04
Леонид Кравчук в последнее время демонстрирует несогласие с некоторыми инициативами руководства СДПУ(о). В частности, идею создания левоцентристского блока он считает нереальной. По мнению председателя фракции эсдеков, подобные предложения являются решением каких-то временных задач, а не глубокого анализа реальной ситуации.
Правда, разговор с Леонидом Макаровичем касался больше периода 90-х годов, когда, как и сейчас, почти все политические силы говорили о необходимости достижения компромисса. Но если тогда его достигли ради общей цели – независимости Украины, то ради чего сейчас – до сих пор непонятно.
«Компромисс у нас – это чаще всего базар»
Компромисс сейчас стал чаще всего употребляемым словом в политикуме. Скажите, в чем суть этого компромисса, ради чего он и между кем должен быть достигнут?
Компромисс возможен тогда, когда у каждой из высоких сторон есть своя позиция. Тогда две-три-четыре стороны взвешивают свои позиции и стремятся выработать такую, которая отвечает коренным интересам Украины или общества в целом. Или, скажем, интересам международной политики. Тогда можно достигнуть компромисса.
К сожалению, у нас очень часто у сторон нет вообще никакой позиции. Поэтому компромисс у нас – это чаще всего торги, базар. Кто в этом базаре возьмет верх, тот и побеждает. Иногда компромисс достигается с помощью денег. Тогда это уже не компромисс, а покупка. Но не позиции. Так как нельзя купить того, чего нет. Как правило, тот или иной политик продает просто какие-то временные свои желания. Поэтому компромиссы у нас имеют довольно условный характер.
Кто сегодня выступает субъектами компромисса? И можно ли считать политреформу компромиссом по переделу власти?
Компромиссы могут быть на уровне партий. Это реально. Компромисс между партиями достигается тогда, когда есть определяющая, центральная тема. Например, политическая реформа. Мы знаем, что у большинства нет 300 голосов. Значит, нужно входить в соглашение c другой стороной, которая стоит на других позициях. Но эту сторону надо найти. То есть, так отрегулировать проблему, чтобы та сторона, которая пойдет с нами на компромисс, уже была готова к этому. Скажем, коммунисты и социалисты идут на компромисс относительно политической реформы. Почему? Потому что в их программах записана политическая реформа в направлении создания парламентско-президентской республики. Если бы этого не было в их программе, компромисса достичь с ними было бы практически невозможно.
То есть, когда стороны садятся за стол для определения компромисса, они не могут просто с опалы сесть и что-то решить. Надо проанализировать: реален этот компромисс или нет? Или создается только его видимость? Или для поднятия шума? Вот, например, когда речь идет о левоцентристском блоке социал-демократов и левых, - это же просто нереально.
Почему вы так уверены?
Потому что для создания такого блока коммунистам надо отказаться от своей программы и взять нашу. Или нам взять коммунистическую. Такие заявления, скорее, не являются предметом глубокого анализа, а предметом каких-то временных задач, которые нужно решить сегодня, а завтра о них забыть. Тогда вещи надо называть своими именами. Конечно, можно поднять шум, что мы создали блок, у нас единая позиция, и люди могут в это все поверить. То есть, накануне выборов обмануть людей, они проголосуют за этот блок, а завтра он распадется. Так бывает потому, что люди или неопытны, или же ставят неосуществимые задачи.
Вы сейчас критикуете Виктора Медведчука?
Я критикую тех, кто принимает решения, не анализируя реальной ситуации. Большая политика формируется так: задачу надо ставить тогда, когда назрели реальные предпосылки для ее решения. А если нет предпосылок (ни в программах, ни в других документах это не обозначено), о каком компромиссе можно говорить? Скажите, разве можно сегодня говорить о блоке «Нашей Украины» и СДПУ(о)? Это может говорить только сумасшедший.
Точно так же, как и блок «Нашей Украины» с КПУ или СПУ – это фактистика. Это договоренности на решение какой-то одной задачи. Например, свергнуть власть. Но как только завтра начнется формирование власти, все разбегутся по своим углам: каждый отстаивать свою позицию, потому что эти политические силы - разные.
Тем более, что у нас уже был блок «За единую Украину!». Если бы это была коалиция, она могла бы существовать. А блок не мог, потому что в нем были разновекторные направления развития интересов. Поэтому коалиция реальна, она ставит задачу всех тех, кто стоит на разных платформах партийных, но не кардинально разных по отношению к определенному курсу.
«Я мог бы описать все ужасы этой власти»
Можно ли сравнивать сегодняшнюю ситуацию с 1991 годом?
Не совсем. В 1991 году действительно был компромисс - национал-демократов и коммунистов.
Почему он стал тогда возможным?
В коммунистической партии приблизительно в 1989 году сформировалось демократическое крыло. Это были национал-коммунисты. И тогда национал-патриоты, всю свою жизнь мечтавшие о независимости Украины, и национал-коммунисты, которые понимали объективные процессы, происходившие в обществе, не объединяясь в какой-то блок, шли одной дорогой, имея свою позицию, свои взгляды на процессы в Украине. Но в главном, в том, что Украина должна быть независимым государством, они были единодушны.
В истории независимой Украины были еще примеры компромисса? Можно ли таковым считать принятие Конституции в 1996 году?
Не думаю, что принятие Конституции – это компромисс. Она уже принималась под давлением. Давлением власти. И я видел, как это давление реализовалось. Были созданы соответственные структуры, покойный Емец даже был назначен вице-премьером по Конституции. Было много такого, что голосовалось через колено. Голосовали ночью, хотя ночью надо заниматься чем-то другим. И какой имеем сейчас результат? Нужна реформа власти!
Вы не думаете, что сегодняшние методы принятия политреформы тоже могут привести в будущем к исправлению недостатков, как и после Конституции 1996 года?
Нет. Политреформу уже выстрадали. Александр Мороз, например, заявил о ней еще в 1998 году. Я написал книгу «Украина и власть» в 1999 году. Я не хочу сказать, что все это предвидел. Но, имея опыт работы во власти, я видел, что исполнительная власть должна быть сосредоточена в руках правительства, которое сотрудничает с Верховной Радой. Президент в исполнительную власть не вмешивается - ни прямо, ни через кадры. Тогда можно говорить, что есть полномочия, есть ответственность, есть рычаги, которые можно использовать для реализации своих полномочий. Сейчас правительство не имеет точных полномочий и рычагов для их реализации.
Вы сказали, что идея независимости была общей для всех политических сил в 1991 году. Что может сегодня стать такой идеей, необходимой для начала компромисса?
Построение демократического государства.
Это очень абстрактно.
Нет, это очень конкретно. Это означает, что в государстве действует закон, есть верховенство права, есть свобода слова, никто никого не может преследовать за то, что он имеет свое мнение, или выразился не так, как он хочет. В литературном понимании, не мать-перемать, как кое-кто умеет это делать, а нормально. И русский, и украинский язык очень богаты. Строить жизнь по демократическим стандартам, существующим в мире, - это и есть компромисс.
Почему же сейчас власть не строит демократическое государство, ведь почти все политические силы высказываются в пользу демократического развития?
Все выступают. Но... откровенно скажу, я хорошо отношусь к Ющенко и «Нашей Украине». Они выступают против реформы, так как убеждены, что Ющенко – президент. Итак, ему нужна такая власть, которая есть у сегодняшнего президента. Но разве они не видят, что эта власть построена по недоскональной Конституции, где есть два центра? Я мог бы описать все ужасы этой власти. Не потому что она так ужасна, а потому что так записано в Конституции. То есть, нельзя требовать от Президента ответственности, если она в Конституции на него не возложена.
Но ведь дело не только в Конституции. Можно говорить о судебной системе, СМИ, которые у нас не являются образцом демократии…
Конечно. Необходимо, чтобы были механизмы, которые обеспечивали бы ответственность соблюдения законов. Что такое прозрачная власть или власть, контролируемая народом? Это тогда, когда народ может влиять на неправильные действия кого-нибудь из представителей власти. А сегодня он не может.
Можно ли сейчас в какой-то степени сравнить национал-коммунистов 91 года с сегодняшней властью? Их роль может быть такой же?
Нет. Сегодня есть власть, есть Конституция, есть много законов, которых и близко тогда не было. Мы только ступали на эту дорогу. Сейчас другой смысл борьбы, другая расстановка политических сил в Украине.
Появились олигархи, с которыми теперь надо что-то делать...
Плохо, когда богатство сосредоточенно в руках 15 лиц. Это опасно. Потому что, во-первых, в 15 легко его забрать, когда кто-то другой придет к власти. Во-вторых, они будут делить между собой Украину. Хорошо, когда богатство сосредоточенно в десяти тысяч людей. Тогда получается целый класс. А у 10 тысяч людей этого богатства не заберешь, потому что оно не будет таким впечатляющим.
Но сегодня что-то у кого-то отбирать или перераспределять – опасно, это может привести к конфликту. Есть другой путь: тот, кто его получил криминальным путем, должен иметь юридическую оценку, и это богатство должно перейти к государству.
Но тогда надо пересажать половину украинских политиков...
Ну почему? Есть люди, которые действовали в рамках закона. И это не их вина, что они использовали плохой закон.
Есть такой стереотип, что Леониду Кучме нужны гарантии после окончания его президентского срока. По большому счету, их может дать любой политик, который станет президентом. Можно ли считать компромиссом гарантии (политические, бизнесовые, другие), которые Ющенко даст Кучме и его окружению?
Я не думаю, что это компромисс. Это договоренность для реализации личных интересов. А компромисс - это партийные, общественные или общенациональные интересы. А когда мы с вами договариваемся о чем-то – это не компромисс, это договоренность.
И я не считаю, что Кучма так уж думает о своих гарантиях. В свое время Кивалов внес законопроект о гарантиях Президенту. Но Кучма выступил и сказал, что он такого поручения никому не давал, и что он вообще не считает, что в этом сегодня есть необходимость.
А что собой представляют эти гарантии?
Они измеряются конкретными статьями закона, которые служат гарантией Президенту, ушедшему из власти. Такой опыт есть во всем мире. Но гарантии – это довольно условно. Никто не будет иметь гарантий, если он был причастен к криминальным процессам. Никто мне, например, не может гарантировать того, что, имея какие-то гарантии, я могу делать все что хочу, и мне за это ничего не будет. Президент – гражданин, и на него распространяются законы, которые действуют в Украине.
«В парламенте есть много людей, которые не имели, не имеют и не будут иметь своей позиции»
Уже сейчас обсуждается создание коалиции после того, как изменения в Конституцию начнут действовать
Все зависит от того, кто будет президентом.
То есть, вы считаете, что после президентских выборов в любом случае будет формироваться в парламенте новая коалиция и, соответственно, новое правительство?
Как я уже говорил, у нас в парламенте есть много людей, которые не имели, не имеют и не будут иметь своей позиции. Потому что они даже не знают, что это такое.
И много таких людей?
Очень много. И именно эти люди, не имеющие своей позиции, могут мигрировать туда, где есть власть и какая-то возможность ее использовать в своих интересах. Поэтому от того, кто будет президентом, очень многое зависит. Тогда и коалиция будет формироваться. И если президент и премьер будут находиться более-менее на одной платформе, возможно и создание сильного большинства в парламенте, которое сможет создать сильную коалицию в правительстве и сотрудничать на основах интересов государства, а не на основах интересов корпоративных или личных.
Вы верите в очередные намерения власти определить единого кандидата на президентских выборах? Я имею в виду соглашение большинства.
Дело в том, что в большинстве собрались люди одной философии.
Какой именно?
Могу ответить одним предложениям: те, кто хотят. Чтобы те положительные процессы, которые наметились, развивались. Кто хочет, чтобы в Украине была определена основами внутренней и внешней политики позиция, которая бы не изменялась. Кто хочет повысить имидж Украины, кто хочет открыть Украину для инвестиций (реальных, а не словесных), тот присоединяется к этой коалиции. Эта коалиция базируется не на партийных программах, а на реализации общей цели.
Как вы оцениваете шансы Виктора Януковича на президентство?
К любому политику – Кучме, Януковичу или Медведчуку - я отношусь не с той позиции, нравится он мне или нет. Мое отношение к тому или иному политику формируется на его практических действиях. Вот Янукович оставил Донбасс в хорошем состоянии. Это реальный факт. Я ничего не преувеличиваю. Когда он пришел на должность председателя Донецкой облгосадминистрации, ситуация в Донбассе была просто ужасная. А оставил - в нормальном состоянии. Сейчас правительство работает уже больше года. Я не хочу сказать, что он сделал какую-то революцию. Да и не мог он ее сделать. Но я могу утверждать одно: правительство Януковича плюсует. К зарплате, пенсии, хоть и немного, но плюсет. Есть нормальный рост ВВП. Янукович – немногословный человек, он не щеголяет какими-то красноречивыми выражениями, как кое-кто. И не читает с удовольствием, что ему напишут. Янукович не пользуется этим. То есть, человек практического действия. Исходя из этого всего, у него есть шанс стать президентом.
Но ведь он говорит, что и не против быть премьером до 2006 года? Может, Янукович еще сам не определился?
Одно другому не противоречит. Я не думаю, что это принципиальный вопрос. Если его изберут президентом, он будет предлагать премьера. То есть, он может предложить человека, который стоит с ним на одной позиции относительно развития государства. При нормальной работе большинства в ВР можно, наконец, остановить это бессмысленное перетягивание каната: кто старше, кто умнее, у кого больше полномочий.
В интервью газете «День» вы раскритиковали российское направление внешней политики Украины. Усиление сотрудничества с Россией – собственно, те вещи, которые декларирует СДПУ(о)…
Я не высказывался против сотрудничества Украины с Россией.
Но вы сравнили сегодняшнюю ситуацией с той, что сложилась накануне Переяславской рады, когда Украина фактически уже утратила свою независимость.
Сотрудничество и подчинение украинских интересов россиянам – разные вещи. Если я вижу, что ЕЭП не позволяет мне четко определить европейское направление (а это реальный факт), я не могу говорить, что ЕЭП – это хорошо. По крайней мере, в таком организационном плане, в котором это преподносится. Когда мы говорим о зоне свободной торговли, то я – за. Но когда два президента собираются и говорят, что нефть и газ не включаются в перечень товаров, которые подпадают под зону свободной торговли, какая же это зона свободной торговли? Это же блуд! Это же обман! Тогда почему я должен говорить, что обман - это правильно?
Я не против сотрудничества с Россией. Но я за то, чтобы это сотрудничество было равноправным. Чтобы были реализованы и российские, и украинские интересы. Не может быть односторонняя любовь, односторонняя дружба, даже односторонняя вражда. Если только один враждует - он идет к черту. Когда двое враждуют, это заканчивается потасовкой. Когда двое любят - это приводит к рождению ребенка. Поэтому я не хочу, чтобы под лозунгом унижения Украины говорили, что это сотрудничество.
http://www.glavred.info/