Інтерв'ю з Суворовим (Різуном) щодо ВВВ (/)
05/10/2004 | Shooter
Виктор Суворов, писатель
«Недавно влиятельному московскому политику, известному как «сортирный мочильщик» был задан вопрос: «Как вы относитесь к книгам Суворова?». Он ответил: «Я книг предателей не читаю». Я долго смеялся – он принимал ту же присягу, что и я».
Главред: Владимир Богданович, как вы собираетесь встретить 9 мая?
В.С.: У меня двойственное отношение к празднику Дня Победы. С одной стороны, мы отбили нападение Гитлера и уничтожили его. Мне часто говорят: «Раз ты постоянно называешь Сталина мерзавцем, значит, защищаешь Гитлера». Это не так. Я всегда говорил и повторяю: Гитлер – людоед, но из этого вовсе не следует, что Сталин – вегетарианец. Оба людоеды, одно другого не отрицает. Если с гитлеровским режимом покончили - одним людоедом и преступным режимом стало меньше, за это надо выпить и хорошо закусить, и снова выпить. Для меня это праздник родителей: отец и мать побывали на фронте, воевали. Конечно, праздник со слезами на глазах – это правильно.
С другой стороны, результатом победы стало сохранение и укрепление преступного режима, и продолжение наращивания военной мощи, воплощение захватнических планов. Посмотрите, куда мы только не лезли: в Чили, Анголу, Афганистан, Сирию, Египет. Какую страну ни назовите – Алжир, Китай, Вьетнам – всех бесплатно кормили, гнали туда танки, танки и еще раз танки. А самим жрать нечего, и в половине школ нет канализации. Зачем нужно это расползание (коммунизма – Ред.) по миру? Зачем имперские настроения, которые разоряли нас и вели к разложению? Так что, с другой стороны, 9 мая для меня – грустная дата.
Главред: Как вы считаете, мир мог избежать Второй мировой войны?
В.С.: Да, безусловно. После окончания Первой мировой сложилась ситуация, когда в Европе некому было начинать войну. Задача Великобритании в те годы заключалась в том, чтобы сохранить империю. Огромная колониальная империя уже в то время давала трещины, и все внимание Британии было приковано совсем не к европейскому континенту. Франция получала огромные репарации от Германии. Загородившись «великой китайской стеной» под названием «линия Мажино» она приняла полностью оборонительную стратегию. Ей незачем было воевать, она и так хорошо себя чувствовала. А Германия была полностью разоружена и, в соответствии с Версальским договором, не имела права иметь тяжелую артиллерию, бомбардировочную авиацию, истребители, танки, подводные лодки, химическое оружие, даже дирижабли. У германского генерального штаба было право на стотысячную армию, набранную исключительно из добровольцев, а офицерский состав был ограничен четырьмя тысячами. Германия не могла вводить всеобщую воинскую повинность. Она не представляла никакой угрозы для Европы, и, в принципе, не могла на кого-либо напасть или хотя бы развернуть вооруженные силы.
В сложившейся обстановке руководство Советского Союза сделало все, чтобы «вытащить» Германию из этой ситуации. Предоставили тайные полигоны, дали возможность германским конструкторам создать подводные лодки – их проектировали в Ленинграде. В Филях под Москвой был построен завод «Юнкерс», в Казани готовили танковых стратегов для немецкой армии, а в Липецке - летчиков.
Сталин и его подручные помогли Гитлеру прийти к власти и, наконец, в 1939 году пактом Молотова-Риббентропа Сталин открыл войне «шлюзы». Да, Второй мировой войны можно было избежать, но коммунистическое руководство Советского Союза сделало все возможное, чтобы эта война началась.
Главред: Мог ли Советский Союз победить быстрее и с меньшими потерями? Если да, то почему такую возможность не использовали?
В.С.: Я приведу пример: когда-то один известный итальянский мафиози был арестован прямо на улице – без стрельбы и погони. Оружия не было ни у него, ни у его водителя. При нем не было даже охраны. Это случилось оттого, что он настолько чувствовал себя в безопасности, знал, что все боятся, и никто не тронет. То же самое случилось в 1941 году со Сталиным. Он был совершенно уверен в том, что на СССР никто не нападет. Он читал «Майн кампф» и знал, что в ней Гитлер упрекает кайзера в развязывании войны на два фронта, в которой Германия не могла победить из-за нехватки ресурсов. Это говорил сам Гитлер.
Привезенный из Германии по спецзаказу Иосифа Виссарионовича «Майн кампф» читало все Политбюро, и знало, что Гитлер на два фронта воевать не будет. Поэтому СССР к обороне не готовился. Все делалось только в интересах наступления. Всякая оборона уничтожалась. Приведу в пример расформированную Днепровскую флотилию. Если бы ее оставили, то немецкие войска смогли бы переправиться через Днепр только с огромными потерями. Но по приказу Сталина в 1940 году днепровская флотилия была расформирована. Многие мосты во время войны остались не взорванными,
и гитлеровским войскам удалось беспрепятственно переправиться – поэтому и стало возможным киевское окружение. В районе Кременчуга 1-ая танковая группа переправилась, и под Лохвицей встретилась со 2-ой танковой группой Гудериана. Это всего лишь один из примеров, как разрушалась оборона вплоть до 1940 года.
Иосиф Сталин считал, что нападение на СССР станет для Гитлера самоубийством. В целом, он оказался прав, но народу пришлось заплатить за это огромную цену.
Главред: Зачем нужны были победы «любой ценой», без оглядки на потери?
В.С.: Тактика побед «любой ценой», без оглядок на потери сформировалась еще при первых коммунистических лидерах. Для Ленина, Троцкого и других жизнь человека не имела никакой ценности. Один человек, десять, тысяча или миллион – не имеет значения. Когда «вершилась» коллективизация, а народ упирался, ему устроили искусственный голод. Или вы пойдете в колхоз, или сдохнете. Сколько погибнет – никого не интересовало. Чтобы сохранить строй, власть шла на любые жертвы. Не руководители существовали для блага народа, а народ для блага руководителей.
Главред: Как можно было избежать потерь среди мирного украинского населения?
В.С.: Безусловно, потери среди мирных людей могли быть намного меньше, если бы СССР перед войной присоединился к международным соглашениям. Советский Союз просто не признавал законов о пленных, о ведении войны и других.
Александр Когун, украинский историк, ведет сейчас исследование именно партизанского движения в Украине. Ему удалось вскрыть чудовищные факты: оказывается, основной задачей партизан был вовсе не подрыв коммуникаций врага. Перед работниками НКВД, заброшенными на оккупированную территорию, стояла задача напомнить своему населению, что советская власть жива, сказать: «Мы здесь…». Эти люди боролись в основном не против гитлеровцев, а против населения Украины.
Такие «партизаны» провоцировали оккупантов на жестокость в отношении населения. Они убивали немецкого солдата и подкладывали его труп в деревню. Обнаружив тело убитого солдата, гитлеровцы просто сжигали все селение. Работники НКВД делали это для того, чтобы карательные акции фашистских войск озлобили людей, и население продолжало подпитывать партизанское движение. История этой войны знает еще множество случаев, когда обе стороны относились совершенно варварски к мирному населению.
Главред: Можно ли оправдать гонения советской контрразведки на «побывавших на оккупированной территории» и бежавших из плена солдат? Так ли они были необходимы?
В.С.: Это полное свинство. Мой дед Василий Андреевич Резун был ранен и попал в плен при Брусиловском прорыве еще в Первую мировую. У меня на столе лежит его фотография, сделанная в октябре 1917 года, в австрийском плену. Ему удалось ее прислать на родину. Пленных пускали в увольнение, давали возможность заработать денег и связаться с родными во враждебной стране. Так относились к пленным в начале века.
Во Второй мировой войне к нашим пленным вообще относились по-скотски. Но когда своих солдат, вернувшихся из плена, считали предателями и гнали уже в советские лагеря – это уже преступление. Люди с оккупированных территорий автоматически становились представителями «низшей расы». Мой отец прошел всю войну с 23 июня и до конца, а потом еще и японскую войну. Но после ее окончания, при поступлении в военную академию его спросили: «Ты же украинец? Значит, родители с оккупированной территории», и закрыли путь в академию.
Дело даже не в личной обиде. Забудем о личном. Но ведь людей, которые воевали и проливали кровь за Советский Союз – миллионы. А потом им объявили, что «были на оккупированной территории». Власть сделала все, чтобы облегчить Гитлеру захват огромных территорий, а потом обвинила во всем людей, которые на них жили.
Главред: Как вы можете оценить участие Украины во Второй мировой?
В.С.: Все-таки мое отчество - Богданович, а фамилия - Резун. И, хотя разговоры о вкладе какого-нибудь народа в победу не бывают объективными, надо сказать, что Украине досталось в войне больше всех. Так же, как и украинцам, досталось только полякам.
Вклад Украины в войну – многогранный вопрос. Лучший танк всех времен и народов – Т-34, создан в Харькове. Я согласен, что на заводе работали представители всех национальностей, но все-таки Т-34 создан в Украине.
Сержантский состав – цемент армии – состоял из украинцев и татар. Даже после войны в советской армии все знали, что сержант всегда либо украинец, либо татарин, иногда – литовец. Я не говорю о старших офицерах, но лучшие сержанты и младшие офицеры получались именно из украинцев.
Главным остается то, что украинцам Вторая мировая обошлась дороже всех. Страдания Украины нельзя описать, и, по моему мнению, она понесла самые тяжелые потери среди всех стран.
Главред: Как вы оцениваете деятельность Украинской повстанческой армии в годы войны?
В.С.: Я отношусь с большим уважением к солдатам УПА, потому что они боролись за свою страну. Мы привыкли говорить «Великая Отечественная Война», но с другой стороны, нам всегда внушали, что у пролетариев нет отечества – почитайте Маркса. Так каким образом пролетариат боролся за отечество, которого у него нет? После войны сделали многое, чтобы облить грязью УПА, представить Степана Бандеру гитлеровцем, забывая о том, где он находился и что делал.
Я прокомментирую хорошо известный документ Жукова и Берии о выселении украинцев. Он не вызывает у меня никаких сомнений, если они выселили 14 других народов. Сталин отменил его – украинцев было слишком много. Так что, с одной стороны, гитлеровцы хотели уничтожить славян, а с другой – Жуков и Берия намеревались уничтожить само понятие украинской нации. Так о защите какого отечества может идти речь, если «отечество» издает указ, подрывающий национальные корни? О каком «отечестве» может идти речь, если оно еще до войны нанесло практически смертельный удар украинскому крестьянству? Поэтому УПА – единственная сторона, сражавшаяся за интересы Украины. Мой отец, воевавший в Красной армии, в конечном итоге воевал за то, чтобы укрепить позиции московских преступников. Я уважаю отца и его боевой путь, но победа, за которую он проливал кровь, привела к возвращению антинародной власти в Украину.
Главред: Известно, что с послевоенной разрухой большинство европейских стран справилось гораздо быстрее, чем Советский Союз. Чем это обусловлено?
В.С.: Прежде всего тем, что в полицейском государстве не может быть жизнеспособной экономики. Если человеку дать собственную землю, он станет на ней выращивать хороший урожай. А когда тебя загоняют в колхоз, не имеет никакого значения, хорошо работать или плохо – все равно все отберут.
Мой дед Василий Андреевич всю жизнь работал кузнецом в колхозе. Он работал хорошо, но я бывал в этом колхозе и видел, как обычно люди работали. У них не было ни инициативы, ни стремления работать хорошо. Зачем вставать в шесть утра, если можно встать и попозже? Существуют два варианта – работать из-под палки или по своему желанию. У нас работали из-под палки. Поэтому быстро поднять экономику страна не могла.
Сюда можно прибавить коллективизацию, голодоморы, преступления власти против самых трудолюбивых и инициативных мужиков. Сначала подорвали сельское хозяйство, а потом и промышленность.
Кроме этого, во время войны Жуков и другие стратеги не совершенно не жалели людей. Совсем. Сейчас я пишу вторую книгу о Жукове, и всплывают факты, от которых приходишь в ужас. В стране были выбиты целые поколения трудоспособных мужчин. В колхозах остались одни женщины, дети и старики – работать было некому.
Была и другая причина: сразу же после войны мы бросились создавать сверхдержаву, а не государство, в котором люди бы жили хорошо. Сверхдержаву с огромным количеством танков, самолетов и других вооружений. То есть, экономика сразу же после войны начала массовое производство оружия, а оно на жизненный уровень не влияет. Если и влияет, то только отрицательно. В конце концов, богатейшая страна рухнула из-за своего дикого перекоса в сторону военно-промышленного комплекса.
Главред: Владимир Богданович, до недавнего времени вы скрывались от российских спецслужб. Сейчас вы в безопасности?
В.С.: Я не в безопасности. Недавно влиятельному московскому политику, известному как «сортирный мочильщик» был задан вопрос: «Как вы относитесь к книгам Суворова?». Он ответил: «Я книг предателей не читаю». Я долго смеялся – он принимал ту же присягу, что и я. Откройте ее текст – там говорится, что я обещаю до последнего дыхания хранить верность советскому правительству. Я этой присяге изменил – я предатель, но ведь и он ей изменил – тогда он кто? Я никого не боюсь, ни от кого не прячусь, но мои приговоры остаются в силе. Так что, с одной стороны, я не прячусь, но с другой – не особенно и высовываюсь. А отношение ко мне не изменилось: меня ненавидели и продолжают ненавидеть, а я этим горжусь.
Главред: Над чем вы сейчас работаете?
В.С.: Занимаюсь все тем же – пишу, пишу и пишу книги.
Александр Стебницкий, «Главред»
«Недавно влиятельному московскому политику, известному как «сортирный мочильщик» был задан вопрос: «Как вы относитесь к книгам Суворова?». Он ответил: «Я книг предателей не читаю». Я долго смеялся – он принимал ту же присягу, что и я».
Главред: Владимир Богданович, как вы собираетесь встретить 9 мая?
В.С.: У меня двойственное отношение к празднику Дня Победы. С одной стороны, мы отбили нападение Гитлера и уничтожили его. Мне часто говорят: «Раз ты постоянно называешь Сталина мерзавцем, значит, защищаешь Гитлера». Это не так. Я всегда говорил и повторяю: Гитлер – людоед, но из этого вовсе не следует, что Сталин – вегетарианец. Оба людоеды, одно другого не отрицает. Если с гитлеровским режимом покончили - одним людоедом и преступным режимом стало меньше, за это надо выпить и хорошо закусить, и снова выпить. Для меня это праздник родителей: отец и мать побывали на фронте, воевали. Конечно, праздник со слезами на глазах – это правильно.
С другой стороны, результатом победы стало сохранение и укрепление преступного режима, и продолжение наращивания военной мощи, воплощение захватнических планов. Посмотрите, куда мы только не лезли: в Чили, Анголу, Афганистан, Сирию, Египет. Какую страну ни назовите – Алжир, Китай, Вьетнам – всех бесплатно кормили, гнали туда танки, танки и еще раз танки. А самим жрать нечего, и в половине школ нет канализации. Зачем нужно это расползание (коммунизма – Ред.) по миру? Зачем имперские настроения, которые разоряли нас и вели к разложению? Так что, с другой стороны, 9 мая для меня – грустная дата.
Главред: Как вы считаете, мир мог избежать Второй мировой войны?
В.С.: Да, безусловно. После окончания Первой мировой сложилась ситуация, когда в Европе некому было начинать войну. Задача Великобритании в те годы заключалась в том, чтобы сохранить империю. Огромная колониальная империя уже в то время давала трещины, и все внимание Британии было приковано совсем не к европейскому континенту. Франция получала огромные репарации от Германии. Загородившись «великой китайской стеной» под названием «линия Мажино» она приняла полностью оборонительную стратегию. Ей незачем было воевать, она и так хорошо себя чувствовала. А Германия была полностью разоружена и, в соответствии с Версальским договором, не имела права иметь тяжелую артиллерию, бомбардировочную авиацию, истребители, танки, подводные лодки, химическое оружие, даже дирижабли. У германского генерального штаба было право на стотысячную армию, набранную исключительно из добровольцев, а офицерский состав был ограничен четырьмя тысячами. Германия не могла вводить всеобщую воинскую повинность. Она не представляла никакой угрозы для Европы, и, в принципе, не могла на кого-либо напасть или хотя бы развернуть вооруженные силы.
В сложившейся обстановке руководство Советского Союза сделало все, чтобы «вытащить» Германию из этой ситуации. Предоставили тайные полигоны, дали возможность германским конструкторам создать подводные лодки – их проектировали в Ленинграде. В Филях под Москвой был построен завод «Юнкерс», в Казани готовили танковых стратегов для немецкой армии, а в Липецке - летчиков.
Сталин и его подручные помогли Гитлеру прийти к власти и, наконец, в 1939 году пактом Молотова-Риббентропа Сталин открыл войне «шлюзы». Да, Второй мировой войны можно было избежать, но коммунистическое руководство Советского Союза сделало все возможное, чтобы эта война началась.
Главред: Мог ли Советский Союз победить быстрее и с меньшими потерями? Если да, то почему такую возможность не использовали?
В.С.: Я приведу пример: когда-то один известный итальянский мафиози был арестован прямо на улице – без стрельбы и погони. Оружия не было ни у него, ни у его водителя. При нем не было даже охраны. Это случилось оттого, что он настолько чувствовал себя в безопасности, знал, что все боятся, и никто не тронет. То же самое случилось в 1941 году со Сталиным. Он был совершенно уверен в том, что на СССР никто не нападет. Он читал «Майн кампф» и знал, что в ней Гитлер упрекает кайзера в развязывании войны на два фронта, в которой Германия не могла победить из-за нехватки ресурсов. Это говорил сам Гитлер.
Привезенный из Германии по спецзаказу Иосифа Виссарионовича «Майн кампф» читало все Политбюро, и знало, что Гитлер на два фронта воевать не будет. Поэтому СССР к обороне не готовился. Все делалось только в интересах наступления. Всякая оборона уничтожалась. Приведу в пример расформированную Днепровскую флотилию. Если бы ее оставили, то немецкие войска смогли бы переправиться через Днепр только с огромными потерями. Но по приказу Сталина в 1940 году днепровская флотилия была расформирована. Многие мосты во время войны остались не взорванными,
и гитлеровским войскам удалось беспрепятственно переправиться – поэтому и стало возможным киевское окружение. В районе Кременчуга 1-ая танковая группа переправилась, и под Лохвицей встретилась со 2-ой танковой группой Гудериана. Это всего лишь один из примеров, как разрушалась оборона вплоть до 1940 года.
Иосиф Сталин считал, что нападение на СССР станет для Гитлера самоубийством. В целом, он оказался прав, но народу пришлось заплатить за это огромную цену.
Главред: Зачем нужны были победы «любой ценой», без оглядки на потери?
В.С.: Тактика побед «любой ценой», без оглядок на потери сформировалась еще при первых коммунистических лидерах. Для Ленина, Троцкого и других жизнь человека не имела никакой ценности. Один человек, десять, тысяча или миллион – не имеет значения. Когда «вершилась» коллективизация, а народ упирался, ему устроили искусственный голод. Или вы пойдете в колхоз, или сдохнете. Сколько погибнет – никого не интересовало. Чтобы сохранить строй, власть шла на любые жертвы. Не руководители существовали для блага народа, а народ для блага руководителей.
Главред: Как можно было избежать потерь среди мирного украинского населения?
В.С.: Безусловно, потери среди мирных людей могли быть намного меньше, если бы СССР перед войной присоединился к международным соглашениям. Советский Союз просто не признавал законов о пленных, о ведении войны и других.
Александр Когун, украинский историк, ведет сейчас исследование именно партизанского движения в Украине. Ему удалось вскрыть чудовищные факты: оказывается, основной задачей партизан был вовсе не подрыв коммуникаций врага. Перед работниками НКВД, заброшенными на оккупированную территорию, стояла задача напомнить своему населению, что советская власть жива, сказать: «Мы здесь…». Эти люди боролись в основном не против гитлеровцев, а против населения Украины.
Такие «партизаны» провоцировали оккупантов на жестокость в отношении населения. Они убивали немецкого солдата и подкладывали его труп в деревню. Обнаружив тело убитого солдата, гитлеровцы просто сжигали все селение. Работники НКВД делали это для того, чтобы карательные акции фашистских войск озлобили людей, и население продолжало подпитывать партизанское движение. История этой войны знает еще множество случаев, когда обе стороны относились совершенно варварски к мирному населению.
Главред: Можно ли оправдать гонения советской контрразведки на «побывавших на оккупированной территории» и бежавших из плена солдат? Так ли они были необходимы?
В.С.: Это полное свинство. Мой дед Василий Андреевич Резун был ранен и попал в плен при Брусиловском прорыве еще в Первую мировую. У меня на столе лежит его фотография, сделанная в октябре 1917 года, в австрийском плену. Ему удалось ее прислать на родину. Пленных пускали в увольнение, давали возможность заработать денег и связаться с родными во враждебной стране. Так относились к пленным в начале века.
Во Второй мировой войне к нашим пленным вообще относились по-скотски. Но когда своих солдат, вернувшихся из плена, считали предателями и гнали уже в советские лагеря – это уже преступление. Люди с оккупированных территорий автоматически становились представителями «низшей расы». Мой отец прошел всю войну с 23 июня и до конца, а потом еще и японскую войну. Но после ее окончания, при поступлении в военную академию его спросили: «Ты же украинец? Значит, родители с оккупированной территории», и закрыли путь в академию.
Дело даже не в личной обиде. Забудем о личном. Но ведь людей, которые воевали и проливали кровь за Советский Союз – миллионы. А потом им объявили, что «были на оккупированной территории». Власть сделала все, чтобы облегчить Гитлеру захват огромных территорий, а потом обвинила во всем людей, которые на них жили.
Главред: Как вы можете оценить участие Украины во Второй мировой?
В.С.: Все-таки мое отчество - Богданович, а фамилия - Резун. И, хотя разговоры о вкладе какого-нибудь народа в победу не бывают объективными, надо сказать, что Украине досталось в войне больше всех. Так же, как и украинцам, досталось только полякам.
Вклад Украины в войну – многогранный вопрос. Лучший танк всех времен и народов – Т-34, создан в Харькове. Я согласен, что на заводе работали представители всех национальностей, но все-таки Т-34 создан в Украине.
Сержантский состав – цемент армии – состоял из украинцев и татар. Даже после войны в советской армии все знали, что сержант всегда либо украинец, либо татарин, иногда – литовец. Я не говорю о старших офицерах, но лучшие сержанты и младшие офицеры получались именно из украинцев.
Главным остается то, что украинцам Вторая мировая обошлась дороже всех. Страдания Украины нельзя описать, и, по моему мнению, она понесла самые тяжелые потери среди всех стран.
Главред: Как вы оцениваете деятельность Украинской повстанческой армии в годы войны?
В.С.: Я отношусь с большим уважением к солдатам УПА, потому что они боролись за свою страну. Мы привыкли говорить «Великая Отечественная Война», но с другой стороны, нам всегда внушали, что у пролетариев нет отечества – почитайте Маркса. Так каким образом пролетариат боролся за отечество, которого у него нет? После войны сделали многое, чтобы облить грязью УПА, представить Степана Бандеру гитлеровцем, забывая о том, где он находился и что делал.
Я прокомментирую хорошо известный документ Жукова и Берии о выселении украинцев. Он не вызывает у меня никаких сомнений, если они выселили 14 других народов. Сталин отменил его – украинцев было слишком много. Так что, с одной стороны, гитлеровцы хотели уничтожить славян, а с другой – Жуков и Берия намеревались уничтожить само понятие украинской нации. Так о защите какого отечества может идти речь, если «отечество» издает указ, подрывающий национальные корни? О каком «отечестве» может идти речь, если оно еще до войны нанесло практически смертельный удар украинскому крестьянству? Поэтому УПА – единственная сторона, сражавшаяся за интересы Украины. Мой отец, воевавший в Красной армии, в конечном итоге воевал за то, чтобы укрепить позиции московских преступников. Я уважаю отца и его боевой путь, но победа, за которую он проливал кровь, привела к возвращению антинародной власти в Украину.
Главред: Известно, что с послевоенной разрухой большинство европейских стран справилось гораздо быстрее, чем Советский Союз. Чем это обусловлено?
В.С.: Прежде всего тем, что в полицейском государстве не может быть жизнеспособной экономики. Если человеку дать собственную землю, он станет на ней выращивать хороший урожай. А когда тебя загоняют в колхоз, не имеет никакого значения, хорошо работать или плохо – все равно все отберут.
Мой дед Василий Андреевич всю жизнь работал кузнецом в колхозе. Он работал хорошо, но я бывал в этом колхозе и видел, как обычно люди работали. У них не было ни инициативы, ни стремления работать хорошо. Зачем вставать в шесть утра, если можно встать и попозже? Существуют два варианта – работать из-под палки или по своему желанию. У нас работали из-под палки. Поэтому быстро поднять экономику страна не могла.
Сюда можно прибавить коллективизацию, голодоморы, преступления власти против самых трудолюбивых и инициативных мужиков. Сначала подорвали сельское хозяйство, а потом и промышленность.
Кроме этого, во время войны Жуков и другие стратеги не совершенно не жалели людей. Совсем. Сейчас я пишу вторую книгу о Жукове, и всплывают факты, от которых приходишь в ужас. В стране были выбиты целые поколения трудоспособных мужчин. В колхозах остались одни женщины, дети и старики – работать было некому.
Была и другая причина: сразу же после войны мы бросились создавать сверхдержаву, а не государство, в котором люди бы жили хорошо. Сверхдержаву с огромным количеством танков, самолетов и других вооружений. То есть, экономика сразу же после войны начала массовое производство оружия, а оно на жизненный уровень не влияет. Если и влияет, то только отрицательно. В конце концов, богатейшая страна рухнула из-за своего дикого перекоса в сторону военно-промышленного комплекса.
Главред: Владимир Богданович, до недавнего времени вы скрывались от российских спецслужб. Сейчас вы в безопасности?
В.С.: Я не в безопасности. Недавно влиятельному московскому политику, известному как «сортирный мочильщик» был задан вопрос: «Как вы относитесь к книгам Суворова?». Он ответил: «Я книг предателей не читаю». Я долго смеялся – он принимал ту же присягу, что и я. Откройте ее текст – там говорится, что я обещаю до последнего дыхания хранить верность советскому правительству. Я этой присяге изменил – я предатель, но ведь и он ей изменил – тогда он кто? Я никого не боюсь, ни от кого не прячусь, но мои приговоры остаются в силе. Так что, с одной стороны, я не прячусь, но с другой – не особенно и высовываюсь. А отношение ко мне не изменилось: меня ненавидели и продолжают ненавидеть, а я этим горжусь.
Главред: Над чем вы сейчас работаете?
В.С.: Занимаюсь все тем же – пишу, пишу и пишу книги.
Александр Стебницкий, «Главред»