Детофил и педолюб
06/02/2004 | Я-ский
Детофил и педолюб
Непреодолимая любовь к детям клинически выпирает из любого рондинского действия или противодействия. Даже во время напряженной избирательной кампании он никак не смог все бросить и забыть, что самое главное и самое сладкое - это любовь к детям. Ни срежиссированные благодеяния, ни односторонняя полемика с оппонентами - ничто не могло стать преградой для того чтобы расслабиться в обществе невинных созданий. Тем более что с помощью той же избирательной кампании Рондин легко мог входить в доверие к людям, чтобы уже не казаться чужим, прохожим с улицы, а сходить за «своего». Так и представлялся с рекламных афиш и в телероликах.
Обласкивать детишек с Молдаванки - очень удобно. Во многих бедных семьях и не спросят, чего ради этот странноватый дядя так прицепился, что ему нужно с его слащавыми объятиями и похлопываниями, а только благодарны будут, если ребенку какое-то время кто-нибудь будет шоколадки покупать. Многие даже и рады избавиться от лишнего рта - пусть идет, зарабатывает, как может.
И дети стараются где-то приткнуться. Кто-то устраивается грузчиком, а кому-то везет, и он попадает в какой-нибудь бесплатный кружок. Вроде бы, ничего. Но скоро выясняется, что вся эта красота на самом деле в кредит.
Я вам, тут, мол, бесплатные кружки по своим интересам устраиваю, а вы мне что? Не маленькие, знаете, что бесплатно папа маму не поцелует.
Не воспользоваться контрастом между вечно нуждающимися и недовольными родителями, которым ты в тягость, и добрым ласковым денежным дядей, который может купить в соседней будке все, что ни попросишь, может только очень равнодушный к детям человек. Да и не только конфеты-сладости детишкам перепадают, но и что-нибудь подороже.
На месте родителей стоило бы поинтересоваться, за что это их ребенок получает дорогие подарки. Такое бурное детофильство спроста, как, к сожалению, подтверждает жизнь, не бывает.
А некоторые дети, вернее, их относительно благополучные родители, хотят, чтобы чада получили среднее образование в каком-нибудь раскрученном месте. А сегодня раскрученность школы - это, во-первых, какая-нибудь красивая вывеска вроде «гимназия» или «лицей», а, во-вторых - насыщенная шоу-программа, которая, что должно быть видно невооруженным глазом, дорогого стоит. Очень помогает усвоению базовых знаний цветами нашей жизни какие-нибудь оригинальные конкурсы - ну, да хоть «Мисс гимназия (лицей)». Все, как у больших. Включая аппетиты авторитетного спонсорского жюри с каким-нибудь педолюбом-инициатором в составе.
Немилосердно раскрашенные юные конкурсантки, кровь с молоком, отчаянно, изо всех своих детских сил сражаются за честь. Школы. Престиж - штука азартная. А некоторые не совсем чистых помыслов организаторы школьных конкурсов грубо пользуются детским стремлением к моментальному успеху.
Это особенно удобно, если сидеть в жюри в качестве главного эксперта по незрелой девичьей красе.
Не мог господин Рондин отказать себе в таком удовольствии. Тем более что все это удобно укладывалось в рамки все той же длинной-длинной избирательной кампании. Если бы братки-финансисты спросили: «А чем это вы здесь маетесь, пацаны?», - запросто можно с чистой совестью ответить: «Дык, в Раду избираемся, братва! Изобретаем, дык, новые формы».
Многие дети тихо терпели. Но некоторые - нет. И уже успели по-детски проболтаться кое-кому о настоящей любви по-рондински.
Кстати, а куда Рондин-то делся?
Непреодолимая любовь к детям клинически выпирает из любого рондинского действия или противодействия. Даже во время напряженной избирательной кампании он никак не смог все бросить и забыть, что самое главное и самое сладкое - это любовь к детям. Ни срежиссированные благодеяния, ни односторонняя полемика с оппонентами - ничто не могло стать преградой для того чтобы расслабиться в обществе невинных созданий. Тем более что с помощью той же избирательной кампании Рондин легко мог входить в доверие к людям, чтобы уже не казаться чужим, прохожим с улицы, а сходить за «своего». Так и представлялся с рекламных афиш и в телероликах.
Обласкивать детишек с Молдаванки - очень удобно. Во многих бедных семьях и не спросят, чего ради этот странноватый дядя так прицепился, что ему нужно с его слащавыми объятиями и похлопываниями, а только благодарны будут, если ребенку какое-то время кто-нибудь будет шоколадки покупать. Многие даже и рады избавиться от лишнего рта - пусть идет, зарабатывает, как может.
И дети стараются где-то приткнуться. Кто-то устраивается грузчиком, а кому-то везет, и он попадает в какой-нибудь бесплатный кружок. Вроде бы, ничего. Но скоро выясняется, что вся эта красота на самом деле в кредит.
Я вам, тут, мол, бесплатные кружки по своим интересам устраиваю, а вы мне что? Не маленькие, знаете, что бесплатно папа маму не поцелует.
Не воспользоваться контрастом между вечно нуждающимися и недовольными родителями, которым ты в тягость, и добрым ласковым денежным дядей, который может купить в соседней будке все, что ни попросишь, может только очень равнодушный к детям человек. Да и не только конфеты-сладости детишкам перепадают, но и что-нибудь подороже.
На месте родителей стоило бы поинтересоваться, за что это их ребенок получает дорогие подарки. Такое бурное детофильство спроста, как, к сожалению, подтверждает жизнь, не бывает.
А некоторые дети, вернее, их относительно благополучные родители, хотят, чтобы чада получили среднее образование в каком-нибудь раскрученном месте. А сегодня раскрученность школы - это, во-первых, какая-нибудь красивая вывеска вроде «гимназия» или «лицей», а, во-вторых - насыщенная шоу-программа, которая, что должно быть видно невооруженным глазом, дорогого стоит. Очень помогает усвоению базовых знаний цветами нашей жизни какие-нибудь оригинальные конкурсы - ну, да хоть «Мисс гимназия (лицей)». Все, как у больших. Включая аппетиты авторитетного спонсорского жюри с каким-нибудь педолюбом-инициатором в составе.
Немилосердно раскрашенные юные конкурсантки, кровь с молоком, отчаянно, изо всех своих детских сил сражаются за честь. Школы. Престиж - штука азартная. А некоторые не совсем чистых помыслов организаторы школьных конкурсов грубо пользуются детским стремлением к моментальному успеху.
Это особенно удобно, если сидеть в жюри в качестве главного эксперта по незрелой девичьей красе.
Не мог господин Рондин отказать себе в таком удовольствии. Тем более что все это удобно укладывалось в рамки все той же длинной-длинной избирательной кампании. Если бы братки-финансисты спросили: «А чем это вы здесь маетесь, пацаны?», - запросто можно с чистой совестью ответить: «Дык, в Раду избираемся, братва! Изобретаем, дык, новые формы».
Многие дети тихо терпели. Но некоторые - нет. И уже успели по-детски проболтаться кое-кому о настоящей любви по-рондински.
Кстати, а куда Рондин-то делся?