11/17/2004 | oksanka

Виктору Федоровичу Януковичу. Личное.
Автор: pravda (Модератор)
Дата: 17 Nov. 2004 р. 11:25


От нашего читателя:



На третий день отец Федор стал проповедывать птицам.
Он почему-то склонял их к лютеранству.
- Птицы, - говорил он им звучным голосом, - покайтесь в своих грехах публично!
На четвертый день его показывали уже снизу экскурсантам.
- Направо - замок Тамары, говорили опытные проводники, - а налево
живой человек стоит, а чем живет и как туда попал, тоже неизвестно…
Шли облака. Над отцом Федором кружились орлы. Самый смелый из них украл остаток
любительской колбасы и взмахом крыла сбросил в пенящийся Терек фунта полтора хлеба…
Орел покосился на отца Федора, закричал «ку-ку-ре-ку» и улетел.
- Ах, орлуша, орлуша, большая ты стерва!

И. Ильф, Е. Петров. «Двенадцать стульев»



Глубокоуважаемый Виктор Федорович! Имею, что называется, «сказать Вам пару слов». И пару слов отнюдь не о том, что, упаси Господи, «участок горит как свечка», подобно диспозиции одного из «одесских рассказов» Бабеля… Вы, Виктор Федорович, знаете, что такое диспозиция? А заодно - и гипотеза с санкцией?.. Но я - не об этом. Моя пара слов касается совершенно иного.

Еще вчера мне хотелось расспросить Вас о том - о сем. Вчера же, собственно говоря, я понял, что это «как об стенку горох». У меня были вопросы к Вам, Виктор Федорович. У меня к Вам был такой вопрос: комфортно ли Вы себя чувствуете в университетском городе, то есть в Киеве? Ну да ладно. Спрашивать Вас, как говорится, нЕхрен. Моя пара слов трансформировалась в другой вопрос - вопрос риторический. Вы знаете, Виктор Федорович, что такое на самом деле «риторический вопрос»? В самом обычном понимании - это, Виктор Федорович, вопрос, не требующий ответа. Посему, широкогрудый Вы наш, не стали бы Вы мне отвечать. Вы ж вообще, чиста, в натуре, Цицерон с Исократом и Демосфеном в одном флаконе, ain’t you?

Понял я другое. Хочется мне, шоб Вы меня сами о чем-нибудь спросили. Чем живу? Как оно - ничего? Жаль, Виктор Федорович, не дождусь я того достославного отрезка на временном луче… У Вас, извиняюсь, сколько было по алгебре и началам анализа?.. Эх… В общем, не спросите Вы меня ни о луче, ни об анализах. А, кстати, зря. Было бы нам о чем поговорить в плоскости разнообразных анализов наших с Вами, Виктор Федорович. И сограждан.

Так нам поговорить и не удалось, демократичный Вы наш. То ли Вы вовремя не отдуплились, то ли я протормозил. Посему. Посему хочу спросить Вашего совета… Помните, наверняка, песенку блатную: «Товарищ Сталин, Вы большой философ!..»… Помните! Вы все помните! Так вот, как философ философу - посоветуйте, как жить дальше? В чем смысл сей, житейский? Скажите, Виктор Федорович, потому что я НЕ понимаю, как я - потомственный киевлянин, с прадедовской могилой на Байковом, а с дедовской - под Кенигсбергом - как я, бывший киевский студент, с Вами, извините за выражение, енакиевским хуйлом, на одном гектаре срать сяду?

Ничего путного в этом направлении Вы мне, Виктор Федорович, не посоветуете. Бог Вам судья. Не больно-то было и надо. Я вообще только позавчера узнал, что Вы из Енакиево.

Хотелось мне еще послушать, что Вы скажете о том, как мы мириться начнем. Вам меня, Виктор Федорович, столичную сволочь, зажравшуюся нАхрен, очень сильно придется задабривать. А то! Вы ж, ёпта, в Президенты метите! Можно сказать, в пассионарии! Или Вы в мой водопровод транквилизаторов наболтаете, как в телевизор - говна? Кто этнос сконсолидирует, как не Вы, многомудрый наш? Кто сей Мессия, Лютер, Кромвель, Боливар или Гарибальди, способный взвалить на себя все бремя… Вы знаете, кстати, что слова «бремя» и «беременный» - однокоренные? У Вас сколько было по русскому?..

Понял я, Виктор Федорович, одну вещь: Вы очень трудолюбивый человек. Дабы попытаться доказать мне, что я - быдло, доведя меня тем самым «до точки сборки», дабы спровоцировать меня на агрессию, на активное неповиновение - это, Виктор Федорович, скажу я Вам, нужно было постараться.

В общем, не надо много говорить, Виктор Федорович. Особенно Вам. Лучше я скажу, можно? Спасибо. Гулял я давеча Киевом, городом своим родным. Встречался с людьми, а люди - со мной. Забрел я гуляючи, Виктор Федорович, в четвертый корпус НАУКМА. Забрел - и прозрел. Пошел я, прозревший, на улицу Ярославскую - это как вернуться от четвертого корпуса на Контрактовую, пойти по Межигорской, дойти до Валов, и следующий левый поворот - до конца. Там я второй раз прозрел. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые». И я блажен. И я - здесь. И Вы, блаженный Виктор Федорович - никуда ж Вы не делись, тут, присутсвуете. И старцы афонские - тоже блаженны, правда нет их среди нас. Но мы с Вами, в отличие от старцев, - еще и нищие духом, Виктор Федорович. Поэтому наше с Вами - не старцев! - приидет Царствие небесное (Матф. 5:3)… То, что в скобках, - это я не Вам…

Смотрел я, Федорыч (можно так - без церемоний?), смотрел я людям в глаза. Вопросы всякие там задавал. Смотрел я студиозусам в зенки - студентам, гаудеамус иккитурн - ювенезгум сумус - смотрел и видел, что людям-то от силы лет по двадцать. Что не было у них еще времени ни на Грамши, ни на Лукача, ни на, упаси Господи, Маркузе. У них-то и секса первого не особо у кого было, а Вы - «Маркузе, Маркузе…». Спрашивал я у них один-единственный вопрос - Вас-то мне спросить, как выяснилось, не о чем - спрашивал я у них: «На баррикады пойдешь?». Кто «нет» отвечал, а по кому и так было все ясно: родители не пустят. Не пойдут школяры на баррикады, Виктор Федорович, хотя локти потом все себе искусают. Не пойдут. Молодые. Боятся.

Так что если думаете Вы - а думаете ли Вы вообще? - если думаете, что хлопцы Ваши студентов на баррикадах враз затопчут, то скажу Вам - ошибочка вышла. Если так и дальше будет продолжаться, то не будет их. Не баррикады имею ввиду, а студентов. Баррикады будут, Виктор Федорович. Будут они в нашу распоследнюю, блядь, осеннюю весну. И увидят Ваши братки там - ой! - не студентов. И увидят там Ваши хлопцы, блядь, Прагу с Будапештом. Сорбонну и Тяньаньмынь. Белград и Тбилиси. И я там буду…

Помните Гумилева? Это которого расстреляли, а чей сын потом о пассионариях писал? Не помните? Напомню Вам…

Милый мальчик! Ты так весел!

Так светла твоя улыбка.

Не проси об этом счастье,

Отравляющем миры.

Ты, не знаешь, ты не знаешь,

Что такое эта скрипка,

Что такое - темный ужас

Начинателя игры…

Это про Вас. А дальше - в аккурат про меня:

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь

Ни веселья, ни сокровищ.

Но я вижу - ты смеешься,

Эти взоры - два луча.

На! Владей волшебной скрипкой!

ПОСМОТРИ В ГЛАЗА ЧУДОВИЩ!

И погибни славной смертью.

Страшной смертью скрипача.

Такая вот невеселая, Федорыч, получилась у нас с Вами риторика. Тезис-антитезис. Кода-элокуция. Не о чем, как выяснилось, с Вами полемизировать. И говорить, как выяснилось, тоже не о чем. Нужно так - сначала всем на участки и проголосовать. Потом ждать. Ждать, блядь, до последнего. Ждать, пока глаза не полезут на лоб. И только потом у каждого из нас будет свой собственный carte-blanche. И только потом - после того, как Вы очередной раз солжете, - наступит момент истины. Лично я - скажу честно - перейду не то, что Рубикон. Я перейду все Рубиконское водохранилище. Бойтесь меня, Виктор Федорович, ибо я - это и есть то, что является Вам в наикошмарнейших сновидениях: я - это то, над чем Вашей власти нет, не было, и никогда не будет. Творите молитву. Потому что уже завтра придется петь «Марсельезу»… Слова-то хоть знаете?...



с уважением,
модератор Форума УП