02/10/2006 | Валерия Новодворская

В пятом классе меня глубоко поразил один «антирыночный»
роман советского классика Беляева. Сейчас о нем давно бы все
забыли, если бы не культовый фильм «Человек-амфибия». А в
начале шестидесятых у советских любителей фантастики зубы
были на полке. Стругацкие только начинали, а западная
фантастика была запретом (непонятно, почему) и недоступна.
Ну и читали с горя Беляева. Поразивший меня роман назывался
«Продавец воздуха». Какой-то безумный делец с помощью
чудака-ученого, искавшего спонсорскую помощь для научного
эксперимента, решил закачать земную атмосферу в подземные
хранилища и продавать воздух желающим подышать по той цене,
которую он назначит. Ведь воздух – это жизнь. Кто станет
спорить о цене с хозяином этой жизни?

И все шло по плану, но только в эти подземелья, в ставку
дельца и лаборатории забрел путешественник и журналист.
Влюбил в себя дочь ученого Нору, ученого распропагандировал,
сам чуть не погиб. Но ученый и Нора раскаялись и покончили с
собой; журналист бежал, чтобы предупредить человечество,
которое не могло понять, почему воздух вдруг стал таким
разреженным; делец же, попытавшись высосать всю атмосферу,
взорвался со своими хранилищами вместе. Ошибочка вышла в
расчетах. Пожадничал предприимчивый господин. А какая идея,
какой бизнес-план: взять человечество за горло и заставить
покупать каждый глоток кислорода, азота и водорода. Владеть
ключами от жизни и смерти.

Потом был и второй роман, уже качеством получше. Но с той же
убогой моралью: смотрите, что творится при капитализме, до
чего додумываются бизнесмены. Алексей Толстой. «Гиперболоид
инженера Гарина». Я забыла сказать, что журналист из первого
романа был левым. И Норе он долго втолковывал, что надо
делиться, а воздухом торговать и вовсе грешно. Гарин же
устроился еще лучше. Изобретя лазерное оружие, он пробился к
Оливиновому поясу и стал качать оттуда золото. Валюта
обесценилась, биржи рухнули, мир погрузился в хаос. И Запад
сделал Гарина диктатором, только бы он закрыл свою золотую
лавочку. А разведчик Шельга из советской России поднял
восстание и спас человечество с биржами вместе. Гарин кончил
плохо: на необитаемом острове. Но план своей утопии со
счастливой элитой и генетическими рабами для всех работ
составить успел (у него вышло что-то вроде Хаксли – «О
дивный новый мир»).

Вот уж не думала, что третья книжка из той же серии будет
писаться на моих глазах. Схема одна: 1. Монополия на какой-
нибудь жизненно необходимый товар в руках одного лица (или
одного государства). 2. Монополист берет человечество за
горло и диктует ему любые политические и экономические
условия. 3. Человечество паникует и готово сдаться. 4.
Благородный герой или не нуждающаяся в ресурсе страна
становится на пути негодяя. 5. Негодяй бежит или гибнет,
человечество ликует, герой делает резюме.

Интересно, что и у Беляева, и у Алексея Толстого в адрес
«рыночника-монополиста» звучит схожее определение: фашизм.
Но уж никак не коммерция.

Что-то в слабой форме подобное этим двум антиутопиям,
беляевской и толстовской, мы видели в 70-е годы, когда
Европу пытались взять за горло арабские страны, у которых в
руках была нефтяная дубинка. Мы все это вычитывали во
франкоязычных изданиях, потому что советские СМИ, вестимо,
информации об этом не давали. Нефть можно было получить с
одним условием: предать Израиль, отказаться от поддержки.
Франция согласилась получить нефть такой ценой, а Нидерланды
– нет. Какое-то время ездили на работу на велосипедах, а по
воскресеньям слушали мессу в ближайшей церкви и сидели дома.
Я как раз читала запись в дневнике одного франкоязычного
тинейджера, опубликованную в газете. Неслыханное дело!
Уикенд без автомобиля. Так что прецеденты были. Даже Уго
Чавес со своими 10% нефти, которые для себя у них закупают
Штаты, и то тщится шантажировать: не буду, мол, продавать.

Самое интересное – это то, что даже Брежнев тюменскую нефть
для шантажа против западных держав не использовал. Просто мы
на эту нефть жили. Югославские плащи, венгерские туфли,
австрийские сапоги – все было благодаря этой нефти. И
советская радость – колбаса. Правда, колбас, ветчины и сыров
хватало только на Москву. И на тверских, уральских и южных
конкистадоров с рюкзаками, которые ее в столице по выходным
добывали. Наверное, это стоило бы назвать на лексиконе
Анатолия Приставкина: «Взять жратье». То ли вдохновения у
кремлевских старцев не хватило (но ведь на Афганистан
нашлось!), то ли цены на нефть не было соответствующей. А
здесь так называемое «возрождение России» (или
тоталитаризма, что вернее) как-то прочно сплетается в одну
холодную промороженную петлю.

Может быть, здесь и был элемент случайности (так уж
сложилась нефтегазовая конъюнктура), но со стороны это
выглядит как безжалостный умысел. Сначала государство
собирает все свои ресурсы в мозолистый кулак, все, что так
или иначе ушло в частные руки во времена ельцинской
приватизации. Забирает жестоко, с кровью, как это случилось
с ЮКОСом. Остальные сами изъявили покорность и продали все
казне, взяв даже хорошую цену. Смотрите, банк «Нефтяной» –
совсем не гигант, его активы сравнительно с юкосовскими
ничтожны, но г-н Линшиц в розыске: он не только дал работу
Борису Немцову, но и жертвовал на СПС и «Яблоко». Кормил
демократов, уже списанных Путиным на берег с политического
корабля. Все до нитки, до копейки, до барреля, до кубометра
должно быть в одних руках и в едином строю.

А дальше начинается, собственно, сам газават. И это даже не
гипербола. Что такое классический газават? Это, кажется,
мщение неверным и приведение их под руку Аллаха с Магометом,
пророком его. Мы мщение неверным и увидели. Цена на газ была
установлена в зависимости от верности Большому Брату. Самая
льготная цена – диктатору и изгою Лукашенко, давно уже
ставшему для кремлевской хунты (легитимной de jure, но de
facto ведущей себя почему-то как режим каких-нибудь черных
полковников или генералов латиноамериканского розлива 70-х
годов) образцом для подражания и предметом зависти. В смысле
«делать жизнь с кого». Молдавии – подороже. Грузии – еще
дороже (но она так бедна, что 500 баксов не запросишь).
Странам Балтии – как неродным, но не слишком жестко. Во-
первых, они уже в НАТО, в ЕС и ушли давно и безвозвратно.
Отрезанный ломоть. Меры дисциплинарного воздействия
применять поздно. А вот Украине – цена смертельная. И
открытым текстом сказано, за что: за намерение уйти в НАТО,
за европейский выбор. А требование одно. Чтобы все было, как
во вставной новелле про Великого Инквизитора из «Братьев
Карамазовых». Чтобы вернулись и сказали: «Поработите нас, но
накормите».

СНГ становится чем-то знакомым до боли, с вышками и
колючкой по краям. И от нашей рыночной энергетической
экономики за версту пахнет теорией мирового господства.
Беляев, Толстой, Путин. Для третьей книги в серии слово
«фашизм» подходит с поправкой на моды XXI века. На дизайн.