04/21/2006 | Tatarchuk

Головна » ЗМІ про СБ України » Статті » 2006 » Квітень


ПОДРУГА ТРОЕЩИНСКИХ ТЕРРОРИСТОВ

http://www.sbu.gov.ua/sbu/control/uk/publish/article?art_id=48932&cat_id=48646

17 квiтня 2006 | "Ведомости"

Одну из бомб на оптовом рынке заложила девушка по прозвищу Рома.

Уголовное дело о взрывах на Троещинском оптовом рынке отправлено в архив, все точки над «i» расставлены.

Высшая судебная инстанция пришла к выводу, что приговор в отношении четырех террористов справедлив и соответствует духу и букве закона. Теперь Сергей Значко, Александр Пастух, Дмитрий Савченко и Тарас Швыденко проведут в колонии по 14 лет. А вот их подруга, некая Рома, находится на свободе.

Для следственных, оперативных работников «страничка» о троещинском событии, как я предполагаю, еще не закрыта. Не исключено, что на свободе находится человек, знавший о планах этой криминальной четверки и, более того, участвовавший в их делах. Речь идет о девушке по прозвищу Рома. Мне кажется, что с этой леди не прочь пообщаться стражи закона. Но сделать это не так уж и просто — Ромы нет, она исчезла...

Давайте сделаем небольшой экскурс в историю судебного слушания троещинского дела. Апрель 2005 года, Киевский апелляционный суд. Председательствующая в процессе Валентина Ивановна Лясковская оглашает в зале ряд важных документов предварительного следствия, среди которых протоколы допросов уже знакомой нам четверки. То и дело «всплывает» прозвище этой Ромы. Кто она? Какова ее роль в этом преступлении? Поначалу информация, которую я услышал в зале суда, была сугубо нейтральной и сводилась к одному — в поступках Ромы ничего незаконного не просматривалось. Ребята дружили, иногда вместе развлекались, тусовались в кафешках...

К примеру, Сергей Значко утверждал, что с Ромой он познакомился на стадионе. По его словам, девушка проживает за границей, в Словении, хотя корни ее — киевские. Здесь, в столице, у нее есть бабушка. Что еще о Роме известно? На допросах обвиняемые вспоминали, что на вид ей — лет двадцать, худощавая, среднего роста, молчаливая, говорит на русском языке. Выделили такую деталь — Рома рисует картины. Александр Пастух заметил, что лично видел несколько ее художественных работ. Впрочем, он сказал и такое: «Насколько мне известно, Рома часто меняла место жительства...»

Запомним этот фактик о смене квартир. Он нужен нам будет для того, чтобы порассуждать о таком: случайно не Рома была подстрекателем этого резонансного преступления? Во время судебного разбирательства обвиняемые так и не смогли вспомнить, кто же первым подал эту идею — напугать мелких иностранных торговцев на Троещинском рынке. Мол, чужаки мешают украинцам нормально жить и работать, а еще разносят СПИД и прочие опасные болезни.

Впрочем, версия о подстрекательстве со стороны Ромы сильно хромает, потому что четко прослеживалась непримиримая позиция четверых ее друзей — при помощи силы показать, кто в Украине хозяин. Хотя в суде бригада отрицала это. Например, в своих речах подсудимые смастерили такие «подмостки»: идея разобраться с нелегалами родилась у них спонтанно, во время обеда в ресторане. Здесь, кстати, присутствовала и Рома.

И все же не дает покоя версия: а может, к минированию рынка парней кто-то подталкивал? Но кто? Приверженцы радикальных, экстремистских идей? Или мы имеем дело с кровавым земельным переделом?

Кстати, незадолго до рассмотрения уголовного дела в Верховном суде Александр Пастух прислал в нашу редакцию письмо, в котором сообщил, что знает фамилию заказчика взрывов на рынке и готов назвать ее. По его мнению, это ЧП задумали конкуренты оптового рынка, вынашивавшие идею строительства на этом месте супермаркета. А подбил четверых парней на акцию устрашения некий партийный функционер, преследовавший свои шкурные, денежные интересы. Логика дальнейших событий, произошедших после 20 августа 2004 года, подсказывает, что признание Пастуха нельзя сбрасывать со счетов. И вот почему. Вскоре после теракта, а именно 3 сентября 2004 года, было совершено покушение на заместителя директора рынка «Троещина» Сергея Алисименко — его пытались взорвать в подъезде жилого дома. Как видим, снова в преступлении фигурирует взрывчатка. И только по счастливой случайности Алисименко остался жив.

Еще одним звеном в троещинской истории можно считать физическое устранение Валерия Прыщика (в определенных кругах он известен как криминальный авторитет Прыщ). По сообщениям масс-медиа, этот бизнесмен контролировал именно тот самый оптовый рынок.

А что же «органы»? Увы, они пока что не раскрыли дело о покушении на Сергея Алисименко, впрочем, не нашли и убийц Валерия Прыщика.

Версия о том, что некоторые функционеры одной из радикальных партий правового толка погрязли в криминальных делишках, связанных с перераспределением земли, — очень уж напрашивается. Я допускаю, что эти дельцы могли использовать эту бригаду (Савченко, Швыденко, Пастух, Значко, Рома) «втемную». Но где доказательства? В суде они не прозвучали. Пастух, например, не рассказывал о планах земельного передела ни на предварительном следствии, ни в Апелляционном суде. И только накануне рассмотрения дела в Верховном суде у него вдруг «прорезался голос». Но, как видим, высшая судебная инстанция согласилась с прежним вердиктом. Александр Пастух не смог убедить служителей закона в своей правоте. В то же время не исключено, что спецслужба взяла это признание на заметку и будет «разрабатывать» упомянутых функционеров.

В общем, есть здесь еще тайны. Похождения Ромы — тоже в ряду запутанных и странных эпизодов. Какую игру она вела в этой опасной партии? А что, если с ее стороны вовсе не было сделано никаких ходов, то есть девчонка случайно оказалась в этой компании? Между прочим, в сентябре 2004 года уже знакомый нам Александр Пастух на допросе заявил, что «Рома не принимала участия в подготовке взрывов». Не стал впутывать дамочку из Словении в эту нехорошую историю и другой подсудимый, Дмитрий Савченко: «Я не знаю, имеет ли Рома отношение к событиям на Троещине».

А вот как ответил на вопрос следователя о том, знала ли Рома о подготовке теракта, Сергей Значко: «Нет, она не была осведомлена. В ее присутствии мы с ребятами пытались не говорить о своих планах».

Неужто забыть о Роме и впредь не выстраивать журналистских версий? Да я бы рад, но ведь в ходе следствия правоохранители постоянно «терзали» четверых арестантов вопросами об этой художнице. Значит, они что-то подозревали. А как бы вы на их месте поступили, если бы услышали следующее признание Сергея Значко. В частности, он утверждал, что вместе с Ромой приехал домой к Тарасу Швыденко (его квартира находится в Дарнице) и отдал ему стартовый пакет к мобильному телефону. В комнате на столе Сергей увидел взрывное устройство, спрятанное в банку из-под кофе. К этой бомбочке была прикреплена мобилка, вот в нее Тарас Швыденко и вставил сим-карту. (Взрывчатку подготовил Швыденко, начинив ее кусками проволоки, гвоздями.)

Можно ли после этого поверить в полную неосведомленность Ромы о планах террористов? Вряд ли. Мои сомнения подтверждает и такая подробность. Именно вместе с Ромой Сергей Значко ездил на Троещинский рынок и выбирал место, куда можно было заложить «адскую машинку».

В суде этот парень, как и его подельники, завел иную песню — твердил, что прежние показания дал под диктовку следователя, что в ходе допросов нарушались его права. К такому повороту событий была готова судья Валентина Лясковская (подобные пассажи со стороны фигурантов разных уголовных дел частенько происходят), вот почему она так скрупулезно выясняла все нюансы.

— Находясь под стражей, вы разговаривали тет-а-тет с адвокатом? — спросила Валентина Ивановна подсудимого Сергея Значко.

— Да, — тихо произнес, потупив голову Сергей.

— Почему же тогда не пожаловались своему защитнику на следователя? — опять задала вопрос судья.

— Я держался ранее выработанной линии — добиться уменьшения срока... — пояснил Сергей Значко.

Согласитесь, эта позиция слишком уязвима для Сергея. И... выигрышна для прокурора. Не думаю, что у Сергея сразу после задержания не было возможности заявить о своей невиновности (если бы и впрямь это соответствовало действительности) и доказать это потом в суде. Как ни увертывался Значко, но ему так и не удалось «разбить» фактами прокурорское обвинение. А в нем — черным по белому: Сергей вместе с Ромой приехал на рынок (на календаре — 20 августа 2004 года, время — приблизительно 17. 45). Сюда же прибыл и Тарас Швыденко. Он передал Роме полиэтиленовый пакет, в котором была бомба, и девушка положила его в мусорную урну. В тот момент рядом с ней находился Сергей Значко. А Швыденко стоял за воротами рынка и наблюдал за ситуацией.

Тем не менее, Значко выгораживал девушку, говорил, что она ничего не знала о содержимом пакета, хотя, заметил он, «могла догадываться». Но суд хотел четкости и точности: была ли Рома в тот день на рынке? На этот вопрос Значко ответил утвердительно.

Знакомимся дальше с обвинительной фабулой. Вторую банку из-под кофе, то бишь самодельное взрывное устройство, оставил на рынке уже Савченко. Вместе с ним был Александр Пастух. Послушаем Пастуха: «Я нашел мусорную урну, рядом с которой стояли несколько азиатов. Дима (Савченко. — Авт.) положил закладку...»

Выйдя за пределы рынка, Значко позвонил по мобилке Саше Пастуху и спросил: «Вы купили джинсы?» Услышал, что ребята — с покупкой. В свою очередь Сергей тоже их порадовал — дескать, и он купил джинсы. Договорились встретиться через две минуты на автобусной остановке. Это был условный сигнал, обозначающий, что бомбы заложены... И громыхнуть они должны были с двухминутным интервалом. По своей мобилке Значко набрал номер телефона, который был прикреплен к бомбе. Приблизительно в 17.53 раздался взрыв. В 17. 55 рванула и кофейная банка №2.

25 августа, через пять дней после минирования торговых рядов, бригада обсуждала в кафе последствия этой террористической атаки. Все были в подавленном состоянии и напуганы ужасными последствиями. Уже оказавшись в милицейском изоляторе, злоумышленники твердили, что не знали о начинке взрывных устройств гвоздями. Пытались доказать, что умысла калечить людей у них не было. На тот момент Ромы уже в Киеве не было. Где-то 23 августа она сбросила на мобилку Сергея Значко сообщение, что уезжает... Как видим, сразу после преступления ее и след простыл.

Если допустить, что эта девушка ВСЕ знала о теракте, то почему она стала на этот путь? Может быть, Рома была приверженкой идей скинхедов или антиглобалистов? В суде я об этом не слышал. Да и потом: антиглобалисты не устраивают взрывов. Значит, мы имеем дело с девушкой-загадкой? Хотя о какой загадке мы говорим? Очевидно, Рома тоже поддерживала экстремистские взгляды своих дружков.

На первый взгляд это была обычная молодежная компания, которую объединяли определенные интересы. И все же нельзя было не задаться вопросом: а что объединяло Дмитрия Савченко, выпускника философского факультета Национального университета имени Тараса Шевченко, сотрудника одного из всеукраинских телеканалов, и Сергея Значко, машиниста буровой установки, приехавшего в столицу из периферии (Полтавская область)? О чем могли спорить, на какие темы рассуждать студент философского факультета Александр Пастух и безработный Тарас Швыденко, у которого за плечами — среднее образование?

Они сблизились на почве отстаивания интересов одной из партий правого толка. Кстати, те же Савченко и Пастух незадолго до событий на рынке расклеивали в Киеве партийные листовки. «Мы хотели и впредь продолжать эту работу», — утверждал Александр Пастух.

В приговоре указано, что обвиняемые «имели общие взгляды на общественную и политическую жизнь в Украине и принимали в ней активное участие. Кроме политических взглядов их объединяло негативное отношение к иностранцам неславянской внешности. По их мнению, Украину необходимо освободить от этих людей, так как они являются носителями инфекционных болезней, распространяют наркотики, оружие...» Фемида пришла к выводу, что к преступлению эту бригаду подтолкнула именно неприязнь к иностранцам.

Возможно, кто-то из читателей скажет, что этих парней объединяла любовь к Украине. Только вот любовь эта — криминальная какая-то. Приехал к нам гость из Африки или Ближнего Востока — получай заряд свинца. Это же настоящий терроризм. И суд четко квалифицировал такие действия.

После оглашения вердикта один из моих коллег в телеэфире произнес такую фразу: дескать, как можно было путем опрокидывания мусорных урн свергнуть государственный строй? Подтекстом звучало: подумаешь, пошалили ребята... Пошалили? Неужто нужно забыть, что 20 августа 2004 года от взрывов пострадало много невинных людей, что погибла Татьяна Лавриненко?

Нет, статья о свержении государственного строя не проходит. Налицо — явный терроризм. И доказательства — в приговоре. Все больше и больше склоняюсь к тому, что осужденные считали себя эдакими представителями высшей расы. В ходе обысков правоохранители обнаружили у них материалы расистской тематики, справочную литературу о приготовлении взрывчатых веществ. К примеру, у Тараса Швыденко нашли: 29 портретов Гитлера, тетрадки с фашистской свастикой, материалы, направленные на разжигание расовой и национальной вражды. Но особенно «проникся» идеями третьего рейха Сергей Значко. Цитирую из материалов дела: «На допросе подозреваемый Значко сообщил, что на его теле есть много татуировок нацистского характера...»

История учит: если каленым железом не выжигать это зло – то есть терроризм, значит, жди беды.

Леонид ФРОСЕВИЧ
"Ведомости"