Відповіді

• 2006.05.03 | markosis

  Re: Вшануймо правду, пам'ятаймо Ґарета Джонса

  ЧТИМ ПРАВДУ, ПОМНИМ ГАРЕТА ДЖОНСА
  -Любомир Луцюк
  
  Он родился в Барри и был убит в Монголии. Это была короткая жизнь – его убили в канун тридцатилетия, но Гарет Ричард Воган Джонс хорошо использовал отведенное ему время. Между 1925 и 1929 годами он получал степень по французскому языку в Университете Уэльса в Аберстуите, потом следующую, по средневековым и современным языкам в Тринити-коледж в Кембридже. Свободно владея французским, валлийским, английским, немецким и русским языками в 1930 году он нашел себе работу в качестве личного секретаря по вопросам международных отношений досточтимого Ллойда Джорджа, командующего времен первой мировой войны и единственного либерала, становившегося во главе британского правительства, так называемого "валлийского колдуна".
  
  Более заинтересованный в журналистике, чем в академической жизни, в 1931 году Джонс переезжает на Уолл-стрит, в офис PR-фирмы доктора Иви Ли. В этом же году он предпринимает свое второе путешествие в СССР, сопровождая Джека Хайнца-второго, сына основателя известной марки "Heіnz 57". Они встречались с многими советскими приверженцами, от Мориса Хиндуса до Луиса Фишера и Уолтера Дюранти. Они взяли интервью у вдовы Ленина, мадам Крупской, будучи в восторге от возможности увидеть мумию Ленина в его мавзолее на Красной площади в Москве, увидеть "тело человека, который умер семь лет тому назад".
  
  Великая депрессия заставила Джонса возвратиться домой, на работу к Ллойду Джорджу, а позднее - в Вестерн Мейл. Как объясняют записи в его дневнике и регулярные воскресные письма , Джонс был одержимым неугомонным любопытством объединенным со стремлением интервьюировать великих людей своего времени. И он делал это - разговаривая с доктором Джозефом Геббельсом, Френком Ллойдом Райтом, сэром Бернардом Паре, Эптоном Синклером, Уолтером Липпманом и Уильямом Рендольвом Герстом, и это только короткий перечень имен. Также, 23 февраля 1933 года он стал первым не-нацистским журналистом, который был приглашен полететь с фюрером в Франкфурт на частном самолете канцлера Гитлера, т.н.. Рихтоффене, позднее он писал: "Потерпи этот самолет катастрофу – и вся история Европы изменилась бы."
  
  Из Германии он возвращается на "родину большевизма" прибыв в Москву 6 марта 1933 года, встретившись тем же самым вечером с Малькольмом Маггериджем. Затем он тайно направляется в Харьков, для изучения слухов о большом голоде. Сойдя с поезда он отправляется путешествовать украинскими селами везде встречая Голодомор. Его карманный дневник сохранил слова сельского председателя: "Раньше у нас были лошади, коровы, свиньи и куры. Сейчас мы умираем от голода. Раньше мы кормили мир . А сейчас они забрали все... я бы должен был пригласить вас в хату, и угостить как гостя курятинкой, яйцами и белым хлебцем. Но сейчас у нас и хлеба нет в доме . Они убивают нас."
  
  Джонс вернулся в Берлин 29 марта, напечатав серию статей о Голодоморе, которые спровоцировали немедленный ответный удар Дюранти в выпуске Нью-Йорк Таймс от 31 марта – “Русские голодны, но не голодают”. Унижая Джонса, Дюранти оправдывает насильственную коллективизацию сельского хозяйства позорным заявлением: “грубо говоря, нельзя зажарить яичницу, не разбив яиц”. Скрывая правду он пишет: “Фактически, нет никакого голода и нет смертельных случаев от голода, но есть широко распространенная смертность от болезней, вызванных недоеданием”. Дюранти никогда не признавал, как 26 марта он возглашал в британском посольстве что: "целых 10 миллионов людей умерли прямо или косвенно от недостатка еды в СССР в течении минувшего года”. Все вышеперечисленное, однако, не помешало ему получить Пулитцеровскую премию за “объективное освещение” событий в СССР.
  
  Тем временем, Джонса заметили. Советский министр иностранных дел Максим Литвинов объявил его персоной нон-грата, запретив въезд в СССР. Своего рода зловещим знаком, явилось то что Джонс попал в списки персон, за которыми должна следить тайная полиция. Как и Маггеридж, он был неоднократно осужден и унижен за свои публикации. В письме к Джонсу от 17 апреля, Маггеридж делится впечатлением, на что это все было похоже. Соглашаясь, что Дюранти, "конечно же, простой обманщик", он жалуется на то, что его собственные статьи о голодоморе претерпели цензуру от редактора Манчестер Гардианс, Уильяма Кройзера. Порывая свои связи с этой газетой, Маггеридж пишет им : "Вы не хотите знать того , что продолжается в России, и вы также не хотите, чтобы ваши читатели это знали; Если бы люди Метровик (процесс Метрополиан-Викерс) были евреями или неграми, тогда ваше справедливое негодование было бы безграничным. Вы бы опубликовали фотографии искромсанных спин. Но, так как они всего лишь англичане, вы отказываетесь публиковать правду об этих страданиях, или же те факты которые делают эту правду важной - и это в то время, как Манчестер Гардіан набит историями о том, что нацисты делают с евреями и что поляки делают с украинским меньшинством в Силезии".
  
  Получив запрет на въезд в СССР, Джонс обращает внимание к Азии, осуществляя в конце 1934 года "кругосветный тур поиска фактов". В особенности заинтересованный возрастающим конфликтом между имперской Японией и Китаем, Джонс оказался в Манчукуо, где, вблизи от Калгана он встретил свой конец 12 августа 1935, казненный после похищения китайскими бандитами которое произошло шестнадцатью днями раньше. То, как он умер, не является спорным моментом. Офицер, проводивший расследование - лейтенант Королевских войск Міллар отчитывался, что Джонс был прислан с одной пулей в голове, и двумя - в груди.
  
  Однако то, почему Джонс был убит остается предметом споров. Не было ли причиной то, что он был свидетелем событий Голодомора, геноцида в Украине? Очевидно да, но он не осознавал опастности, поскольку, пробиваясь из Японии к Внутренней Монголии он был окружен лицами, которые ныне известны как советские агенты влияния, если не хуже. Он делил гостиничный номер в Токио с Гюнтером Стейном даже не зная , что этот номер использовался для тайной радиосвязи с Москвой советским шпионом Рихардом Зорге. Когда Джонс отбыл в свою последнюю экспедицию, он путешествовал в автомобилей, который было предоставлен мистером Пурписом, руководящим компанией Востваг Фюр, а она была прикрытием советской шпионской сети на Дальнем Востоке. Их "белый русский " водитель, Анатолий, исчез после засады, в то время как доктор Герберт Мюллер, с которым он путешествовал был отпущен беспрепятственно и без уплаты какого-либо выкупа. Сами же бандиты впоследствии были найдены, частично уничтоженны, частично рассеяны, и непосредственные заказчики убийства остались утраченными для истории.
  
  Возможно, Гарет Джонс имел лишь несчастную судьбу. Или же он пал жертвой убийства, так как был человеком который, как Ллойд Джордж сам написал, "знал слишком много о том, что происходит". Возможно, мы никогда не узнаем . Но остается безоговорочным то, что Джонс писал правду о Голодоморе в то же время, когда Дюранти этого не делал. И именно по этой причине, триязычная валлийско-украинско-английская мемориальная доска, которая впервые увидит мир в Университете Уэльса будет торжественно открыта 2го мая 2006 г. Это - память о достойном молодого человеке, который хотел быть честным журналистом, и, вероятно, заплатил жизнью за это свое стремление. По моему мнению - намного лучше оказать почести тому, кто говорил правду , чем славить награжденного лжеца.
  
  Любомир Луцюк - профессор политической географии Королевского Воинского Колледжа Канады.

• 2006.05.03 | markosis

  Re: Вшануймо правду, пам'ятаймо Ґарета Джонса

  HONOURING THE TRUTH, REMEMBERING GARETH JONES
  -Lubomyr Luciuk
  
  He was born in Barry and murdered in Mongolia. It was a short life – he was killed on the eve of his 30th birthday – but the span graced to Gareth Richard Vaughan Jones was used well. Between 1925-1929 he secured a first class degree in French from the University of Wales, Aberystwyth, then another in Medieval and Modern Languages from Trinity College, Cambridge. Fluent in French, Welsh, English, German and Russian, he found employment, by 1930, as a private secretary for foreign affairs to the Right Honourable Lloyd George, the First World War leader and only Liberal ever to be a Prime Minister of the United Kingdom, “the Welsh Wizard.”
  
  More interested in journalism than academic life, Jones moved to the Wall Street offices of Dr Ivy Lee’s public relations firm, in 1931. That same year he made his second trip to the USSR, escorting Jack Heinz II, son of the founder of the famous “Heinz 57” fortune. They met many Soviet boosters, from Maurice Hindus to Louis Fischer to Walter Duranty. They even secured an interview with Lenin’s widow, Madame Krupskaya, first being “thrilled” to view Lenin’s mummy in its Red Square mausoleum, “the body of a man dead seven years.”
  
  The Depression forced Jones home but employment awaited with Lloyd George, later with The Western Mail. As his diary entries and regular Sunday letters reveal, Jones possessed a near-irrepressible curiousity, coupled to a determination to interview the great men of his time. And he did – chatting with Dr Joseph Goebbels, Frank Lloyd Wright, Sir Bernard Pares, Upton Sinclar, Walter Lippman and William Randolph Hearst, to list but a few. And, 23 February 1933, he was the first non-Nazi journalist invited to fly with the Fuhrer to Frankfurt, in Chancellor Hitler’s private plane, the Richtoffen, observing - “If this aeroplane should crash, the whole history of Europe would be changed.”
  
  From Germany he went to “the home of Bolshevism,” arriving in Moscow, 6 March 1933, that very evening meeting Malcolm Muggeridge. Then, surreptitiously, he set out for Kharkiv, intent on learning the truth of rumours about a great famine. Detraining, he tramped through the Ukrainian countryside, finding widespread hunger. His pocket diary recorded a village elder saying: “In the old times we had horses and cows and pigs and chickens. Now we are dying of hunger. In the old days we fed the world. Now they have taken all we had away from us…I should have bade you welcome, and given you, as my guest, chickens and eggs and milk and fine, white bead. Now we have no bread in the house. They are killing us.”
  
  Jones returned to Berlin, 29 March, filing numerous articles about the famine, provoking a near-immediate riposte from none other than Duranty, in The New York Times, 31 March, “Russians Hungry, but Not Starving.” Belittling Jones, Duranty would justify the forced collectivization of agriculture with the infamous prescription, “to put it brutally, you can’t make an omelette without breaking eggs.” Dissimulating further, he wrote” “there is no actual starvation or deaths from starvation but there is widespread mortality from diseases due to malnutrition.” Duranty never admitted how, 26 September 1933, he had called in at the British Embassy, stating that “as many as 10 million people may have died directly or indirectly from lack of food in the Soviet Union during the past year.” Nevertheless, he got the 1933 Pulitzer Prize for his “objective reporting” about the Soviet Union.
  
  Meanwhile, Jones was targeted. Soviet foreign minister Maxim Litvinov declared him a persona non grata, forever banned from the USSR. Ominously, he was placed on the secret police’s watch list. Like Muggeridge, he was censured and scorned, repeatedly. Writing to Jones on 17 April, Muggeridge left an impression of what that was like. Agreeing that Duranty was, “of course, a plain crook,” he complained of how his own famine articles were censored by the Manchester Guardian’s editor, William Crozier. Breaking his ties with that newspaper Muggeridge had offered a rejoinder: “You don’t want to know what is going on in Russia, and you don’t want your readers to know either; if the Metrovick [Metropolitan-Vickers Trial] people had been Jews or Negroes, your righteous indignation would have been unbounded. You’d have published photographs of their lacerated backsides. They being just Englishmen, you refuse to publish the truth about their treatment or the general facts which make that truth significant – and this when the MG is packed with stories of what the Nazis are doing to the Jews and the Poles to the Ukrainian and Silesian minorities.”
  
  Banned from the USSR, Jones turned his attentions to Asia, in late 1934 embarking on his “Round-the-World-Fact-Finding Tour.” Particularly intrigued by a growing conflict between Imperial Japan and China, Jones ended up in Manchukuo where, near Kalgan, he met his end, 12 August 1935, having been kidnapped by Chinese bandits sixteen days earlier. How Jones died is not in dispute. The investigating officer, Lieutenant K E F Millar, reported he was dispatched with one bullet to the head, two to the chest.
  
  Why Jones was murdered, however, remains controversial. Was it because he was an eyewitness to the genocidal Great Famine of 1932-1933 in Soviet Ukraine, the Holodomor? Certainly, but unbeknownst to him, as he made his way from Japan to Inner Mongolia, he was surrounded by characters now known to have been Soviet agents of influence, perhaps worse. He shared an apartment in Tokyo with Gunther Stein, not knowing it was used for secret wireless broadcasts to Moscow by the Soviet spy, Richard Sorge. When Jones set out on his last expedition he traveled in a car provided by a Mr Purpis, who ran the Wostwag fur trading company, a cover for communist espionage activities in the Far East. Their “White Russian” driver, Anatoli, disappeared after the ambush, never interviewed, while Dr Herbert Muller, his traveling companion, was released unharmed, no ransom paid. The bandits themselves were then tracked down, some killed, the others scattered, the immediate perpetrators thus lost to history.
  
  Perhaps Gareth Jones was just an ill-fated fellow. Or he fell victim to assassination, being a man who, as Lloyd George wrote, “knew too much of what was going on.” We may never find out. What is indisputable, however, is that Jones wrote truthfully about the Holodomor even as Duranty did not. And for that reason a trilingual Welsh-Ukrainian-English plaque, the first ever, was unveiled at the University of Wales on 2 May 2006. It hallows the memory of a decent young man who wanted nothing more than to be an honest reporter and probably paid for his commitment to his calling with his life. Much better, I say, to honour the truth teller than the Prize-winning liar.
  
  Lubomyr Luciuk is a professor of political geography at the Royal Military College of Canada

• 2006.05.04 | Мірко

  Цікаві маловідомі подробиці його вбивства, дякую (-)

• 2006.05.04 | Pavlo Z.

  Вічна пам'ять Ґарету Джонсу, вічна ганьба його

  гебістським убивцям та Дюранті.

• 2006.05.04 | markosis

  Знимки з церемонії

  У вівторок, 2го травня 2006 року, урочисто відкрилася пропам’ятна дошка в пошани уельського журналіста, Ґарета Джонса, на приміщенні Уельського Університету в Аберстуїті. Знимки з церемонії можна переглянути тут:
  
  http://www.garethjones.org/gareth_jones_commemoration2.htm