06/05/2006 | Хвізик

дійсно не йде ні в яке порівняння з тим, що робилося по національних окраїнах. але судіть самі

http://www.svobodanews.ru/Transcript/2006/06/03/20060603170157247.html

Раскулачивание Подмосковья

Владимир Тольц
3.06.06



Владимир Тольц: C егодня речь пойдет о коллективизации, а точнее - о раскулачивании.



Ольга Эдельман: Чаще в этой связи говорят об Украине, Кубани, Поволжье - в общем, главных зерновых, производящих районах. А мы возьмем Московскую область, но в границах того времени - тогда она включала в себя часть Тверской и Калужской губерний, Рязанскую, Тульскую. Это центральные районы, и тут уж никак не скажешь, что это «далеко от Москвы» и что центральная власть в белокаменной могла не знать, что творится на местах.



Из информационной сводки от 18 февраля 1930 г.:

В Ухоловском районе в с. Вороньи Верхи у кулаков при раскулачивании отбирали абсолютно все, до нитки. Отбирали даже детскую обувь, так что босые дети бегали по улицам за подводами с имуществом с криками: "Отдай мои сапоги". Отобранное у кулаков имущество и скот не сдаются в колхоз, а раздаются на руки сельсоветчикам, активу и служащим. Крестьянство недовольно таким явлением, говорят: "Это просто бандитизм, отняли у других и забрали себе".

В Просечинском сельсовете у некоторых кулаков было найдено вино, здесь же его выпили. Дошло дело до того, что отобрали у попа ризу и ходили в ней по территории колхоза.



Из сообщения прокурора Московской области, 3 марта 1930 г.

В с. Борисово Московского округа есть ряд случаев лишения прав и раскулачивания середняков и даже бедноты. Руководитель рабочей бригады Быков, юрист по образованию, заявил: "Сознательно для меня в раскулачивание были включены бедняки и середняки для того, чтобы создать обстановку, разрежающую атмосферу противоколхозной агитации. Это было допущено как маневры". Так "маневрируя", была раскулачена беднячка Семина Дарья, имеющая 6 кур и больше ничего…

Во время раскулачивания попа группа членов сельсовета, а затем и председатель сельсовета вместе с вселенным в квартиру попа устроили там пирушку, выпивая и съедая поповские припасы. Руководитель группы по раскулачиванию секретарь сельсовета Стрижов нашел в одном доме вино и тут же напился пьяным. Он же с разрешения председателя сельсовета Дикова взял себе изъятые при раскулачивании сапоги, калоши, тужурку суконную, брюки, кровать, рукавицы, радиоприемник и т.п.

Кстати сказать, снятый после этого с работы секретарь сельсовета Стрижов был тут же назначен заведующим хозяйством колхоза.



Ольга Эдельман: Вот заметьте, читаешь эти сводки и думаешь: а при чем тут собственно коллективизация, колхозы, при чем тут обобществление хозяйств? Банально, примитивно - отнять у соседа и забрать себе. А планы партии и правительства - так, дымовая завеса.



Владимир Тольц: Давайте мы это обсудим с гостем нашей московской студии, специалистом по истории крестьянства Игорем Орловым. Скажите, Игорь Борисович, ведь, действительно, народ призывы партии воспринимал на свой манер, и часто кидался решать свои, частные, задачи?



Игорь Орлов: Вполне понятно, что, несмотря на все лозунги, программы, иногда реальные, иногда, может быть, утопичные в чем-то, народ воспринимал это опосредованно через собственные интересы. Я бы здесь выделил несколько таких групп интересов. Первое – это обычный шкурный или материальный интерес, то есть желание повысить свое благосостояние за счет соседа. Это имело место достаточно часто. Я бы не сводил раскулачивание и коллективизацию только к этой группе интересов. Более значимым, мне кажется, был статусный интерес. То есть желание повысить свой статус, особенно это характерно для молодежи, отсюда активное участие молодежи в раскулачивании, в коллективизации. И второе – вернуть бывший статус. Это характерно для бывших красноармейцев, красных партизан и других категорий.

Кроме того, иногда срабатывал некий кураж, знаете, в духе некоего карнавала, когда пьяный кураж превращал раскулачивание, современным языком говоря, в шоу для односельчан и повышал в глазах раскулачивающих опять же их собственный статус, хотя он не был связан с каким-то перемещением по иерархической лестнице.



Ольга Эдельман: А что можно сказать о, если можно так выразиться, социологии коллективизации. То есть, какие слои населения это дело поддерживали, служили двигателем, какие сопротивлялись? социальные, возрастные?



Игорь Орлов: Стандартная схема о том, что кулаки были против, середняки воздерживались, частью были за, частью воздерживались, а бедняк охотно шел в колхоз, на самом деле не всегда и не везде срабатывала. Дело в том, что бедняк в большей степени ориентировался на кулака. Потому что деревенский кулак, я употребляю этот термин, понятно, что можно говорить деревенский хозяин, он предоставлял бедноте и работу, и займы, не всегда бескорыстные, тем не менее, он поддерживал существование этой группы крестьянского населения. Поэтому оно тоже было неоднозначным, отношение к коллективизации этой группы. Об этом свидетельствует категория раскулачивания – подкулачники. Эта категория никак не связана была с экономическим статусом, это просто те люди, которые так или иначе выступали в защиту своих односельчан и выступали против тех методов колхозного строительства или даже колхоза как принципа.

Что же касается середняка, то, как в свое время шутили, что колхозы было дело добровольное, хочешь, не хочешь – вступай. Были разные методы загнать середняка в колхоз, начиная от того, что местные сходы заставляли писать заявления – напиши заявление, почему ты не хочешь вступать в колхоз. Были и такие распространенные явления, как обещания, что если вступишь в колхоз, то все дадут, даже трактор дадут. В некоторых местах популизм был очень широко распространен. Но, тем не менее, мы можем сказать, что с точки зрения социологической нарезки, несомненно, в большей степени колхозы поддерживала беднота и батрачество. Молодежь в меньшей степени была сориентирована на материальный интерес, для молодежи больше характерен был конфликт поколений. Наверное, неслучайно антибожеская пятилетка и коллективизация совпадают в голове молодежи. Молодежь была заинтересована вырваться из-под опеки старшего поколения – это провоцировалось самой властью. На них делалась ставка, и власть никогда не скрывала, что она на них надеется в реконструкции деревни.



Ольга Эдельман: И в документах, да и в печати 20-30-х годов часто утверждалось, что главным оплотом "старых порядков" являлись не только старики, что понятно, но также женщины, деревенские бабы. Они не позволяли мужьям (даже партийцам) снимать в доме иконы, они устраивали демонстрации и бунты против коллективизации. Чем это объяснить - вопрос к нашему гостю Игорю Орлову.



Игорь Орлов: Это не только в деревне. Даже по социологическим обследованиям города этого времени очевидно, что женщины были больше сориентированы на старые традиции. Очень часто в городских домах можно было увидеть два красных уголка. Первый красный уголок, где стояла икона, а второй красный угол мужа. Иногда это уживалось вместе. Но когда коллективизация, раскулачивание приняли грандиозные размеры – это как накопление критической массы, и женщины просто взорвались попытками поломать привычный для них уклад. Я думаю, что женщины более консервативны на уровне быта и когда быт разрушался, как тогда говорили, на место старого быта приходит новый быт, они на психологическом уровне пытались удержать остатки этого старого быта. Партийность их мужей вызывала неприязнь, так мягко скажем, со стороны женщин. Даже бытовала такая поговорка, что партийный муж – это плохой муж. Вот этот весь комплекс психологических, экономических, семейных отношений, он и сподвигал женщин быть наиболее активной силой, противодействующей раскулачиванию и перестройке. В конце концов, женщина – хранительница очага, и когда разрушался очаг, собственно говоря, ее реакция была вполне понятна.



Ольга Эдельман: Происходившие безобразия официально именовались "перегибами". Не знаю, тогда или еще раньше был изобретен способ те издержки режима, которые не получалось скрыть, замолчать, - объявлять "отдельными недостатками", обвинять в них местных деятелей или какой-нибудь районный исполком (тогда их называли РИКами). Против перегибов даже можно было выступать, обращаться в официальные инстанции или к кому-то из вождей, даже иногда выступать в печати.



Заявление писателя А.С. Новикова-Прибоя Михаилу Ивановичу Калинину, 14 марта 1930 г.

За последнее время в газетах появилось много статей о всяких перегибах на местах в проведении политики колхозов и раскулачивания. Прежде чем перейти к сути моей просьбы, разрешите и мне хоть немного приподнять завесу того, что творится у меня на родине – в селе Матвеевском, только что перешедшем в Сасовский РИК Рязанского округа. Я буду откровенен.

Насколько мне удалось выяснить из бесед с крестьянами, в сельсовет попали люди совсем не подходящие для своей роли: пьяницы, взяточники, а женщины плюс ко всем качествам – самогонщицы. Они проводили раскулачивание крестьян под лозунгом: "Наша власть, а потому что хотим, то и делаем". И началось рвачество. Брали у крестьян при раскулачивании их не только скотину и орудия производства, но и все, что только можно было взять: одежду, подушки, сапоги, детское белье, табуретки, стенные календари, кухонную посуду, ведра, корыта, кадушки, яблоки сушеные и т.д. Были случаи, когда брали иконы и, кстати сказать, тут же их делили между бедняцкими активистами, а те их ставили у себя в божницах. При изъятии вещей не выдавали хозяину никаких квитанций, не оставляли после себя никаких письменных следов. А потому большая часть конфискованного добра расползалась по частным рукам, попадая председателю и членам сельсовета и уполномоченному РИКа. По ночам, собравшись у какой-нибудь активистки, эти, по словам крестьян, урядники от революции пьянствуют, закусывают жареной солянкой, а в заключение занимаются развратом. О всех таких проделках местной горе-власти знают крестьяне. Вот где сеется настоящая контрреволюция.

Кто же такие кулаки, на которых обрушилось такое бедствие? Один, крестьянин-трудовик, Иван Моханов, никогда не занимавшийся торговлей, имеющий восемь малолетних детей, теперь раскулачен, стал лишенцем. Он провинился тем, что когда-то давно обидел на словах председателя Гришкова, – личные счеты. Раскулачили также одного 80-летнего старика, Дмитрия Попова, вспомнив, что лет 40 тому назад он был старшиною. Старик этот не имел никакой скотины, на себе возил из лесу дрова, побирушка, ходил по чужим дворам, выпрашивая картошки поесть.

Лишили голоса и моего родного племянника, Ивана Сильвестровича Новикова. Он шесть лет добровольно прослужил в Красной армии. У него взяли все до последних сапог включительно, взяли даже кроликов, которых подарил ему я…

А теперь в селе Матвеевском арестовано 16 человек, в том числе и мой племянник Иван Новиков.

Обстоятельства, которые предшествовали этому случаю, были таковы. 2-го сего марта, в субботу на масляной неделе, около полудня в селе Матвеевском произошел пожар. Загорелся двор одного крестьянина, потом огонь перекинулся на другую сторону улицы, на дом председателя Гришкова. Крестьяне кинулись тушить его дом, но он не допустил их и не позволил вытаскивать добро. Нетрудно догадаться, в чем ту дело: могла бы обнаружиться вся его роль в раскулачивании других. На второй день Гришков вытребовал из города Сасово отряд красноармейцев. А к вечеру этот отряд в 21 человек, вооруженных винтовками и пулеметами, уже явился в село Матвеевское усмирять бунт, которого там не было. Этим самым только навели ненужную панику на крестьян и взяли из них 16 человек, которые в настоящее время находятся в Рязанском исправдоме. В проведении всей этой преступной политики гр-ну Гришкову и его сподвижникам помогал уполномоченный от РИКа, некий гр-н Каретников.

На основании вышеизложенного прошу Вас, т. Калинин, как председателя ВЦИКа, сделать распоряжение произвести самое строгое расследование в селе Матвеевском. Это послужит не только на пользу в смысле раскрытия истинных виновников уголовных преступлений, но и в смысле поднятия авторитета Советской власти.

За своего племянника Ивана Новикова я, пролетарский писатель, ручаюсь, что он вполне свой человек и что он страдает совершенно невинно, а потому прошу Вас оградить его, пока не будет произведено окончательного расследования, от еще худших последствий. Если потребуется, то за него могут поручиться и другие писатели, хорошо знающие его в течение нескольких лет.

А.Новиков-Прибой. 14 марта 1930 г.



Ольга Эдельман: Писатель Алексей Силыч Новиков-Прибой пожаловался председателю ВЦИК Михаилу Ивановичу Калинину, что в его, Новикова, родном селе раскулачили его племянника, да и вообще творятся форменные безобразия. Калинин довольно оперативно отрядил туда комиссию во главе с заместителем заведующего своим секретариатом членом ВЦИК Бабинцевым. Уже 28 марта комиссия представила доклад.



Доклад комиссии ВЦИК СССР.

В Пичкулаевском сельсовете ликвидация кулачества проводилась путем непосильного обложения на тракторизацию (от 300 до 1000 руб.) с требованием выполнения в 24 часа. Под раскулачивание подводились все индивидуально обложенные хозяйства и лишенные избирательных прав, независимо от их экономической мощности, в том числе и хозяйства красноармейцев. У ликвидируемых хозяйств отбиралось все имущество, включительно до портянок и фотографий. Описи имущества владельцам не выдавались. По заявлениям крестьян на пленуме сельсовета, бывший председатель сельсовета Цуцарев увез к себе на родину до 2-х возов имущества, отобранного им у раскулаченных. Цуцарев систематически пьянствовал, крайне грубо обращался с беднотой и середняками, угрожая оружием, занимался взяточничеством. Ворвался ночью в дом гр. Монастыревой, убил петуха и понуждал ее к сожительству, обещая за это освободить от налогов. Бедняцко-середняцкий актив возмущался, что Цуцарев до настоящего времени находится на свободе, несмотря на то, что по его делу давно ведется следствие органами милиции. Во время чистки ВКП(б) Цуцарев из партии исключен. Раскулачены в Пичкулаевском сельсовете 33 хозяйства.

Матвеевский сельсовет. На общем собрании граждан с. Матвеевского 11 февраля с.г. по докладу представителя райисполкома т. Кошеварова была принята резолюция о коллективном вступлении в коммуну "Свобода". Резолюция кончается словами: "Кто не войдет в коммуну, является чуждым элементом соввласти и партии". На 24 марта в коммуне осталось всего 28% хозяйств села Матвеевского. Отлив продолжается. Коммуна "Свобода", несмотря на свое 8-летнее существование, ничего показательного для окружающего населения не имеет. Скот считается обобществленным, но находится в отдельных для каждого хозяйства загонах.

Раскулачивание и лишение избирательных прав проводилось с полным нарушением директив правительства. Устанавливались проценты. Раскулачивание проводилось путем непосильного обложения картофелезаготовками и на тракторизацию. Отбиралось абсолютно все имущество, включительно до икон. Иконы, отобранные при раскулачивании священника, раздавались "бедняцким активистам". Описи имущества владельцам не выдавались, что не исключат возможности злоупотреблений. Имущество сдавалось в коммуну "Свобода", но отдельные вещи отдавались "бедняцким активистам" и брались членами сельсовета (председатель взял себе без расписки кровать и перину). Раскулачено 15 хозяйств.



Ольга Эдельман: Из этих пятнадцати хозяйств семь комиссия сочла раскулаченными зазря. Например, Глимакова, хозяйство у него было бедняцкое, с одной коровой, а раскулачили его потому что "процента не хватало". А также и племянника Новикова-Прибоя, насчет которого выяснилось, что хозяйство у него середняцкое, одна лошадь и одна корова, что он действительно 6 лет служил добровольцем в Красной армии, а "лишен избирательных прав и раскулачен по распоряжению уполномоченного ... облисполкома т. Матвеева за ломку кладовой, кирпич которой был нужен ему для постройки кролечника". То есть подвели его все-таки дядюшкины дареные кролики. Этим семи хозяйствам комиссия предложила "возвратить имущество и живой и мертвый инвентарь".



Владимир Тольц: «Мертвый инвентарь» - сильное выражение.



Из доклада комиссии ВЦИК

В сельсовет пролезли торговцы и шинкари. Секретарь сельсовета гр-н Коблов – бывший торговец, в настоящее время крупный шинкарь, члены совета, считающиеся бедняцкими активистами – Милованова и Подзябкина – занимаются шинкарством и проституцией. При раскулачивании хозяйства Ивана Новикова украли две пары сапог, причем впопыхах одна взяла себе оба сапога с правой ноги, а другая – с левой. Предсельсовета т. Гришаков – батрак, кандидат в члены ВКП(б), месяцев 6 как возвратился из Красной армии, но целиком подпал под влияние членов сельсовета и разложился – систематически пьянствует, занимается развратом, совершенно оторвался от основных масс крестьянства, носит военную форму и наган в кобуре. Во время пожара в с. Матвеевском Гришаков бегал пьяным с ружьем, угрожая крестьянам расстрелом, по его указанию начальником Сасовского райадмотдела и командиром отряда ОГПУ было арестовано 16 человек, в том числе и бедняки. Произведенным Рязанским окротделом ОГПУ следствием установлено, что арестованные никакого отношения к поджогу не имеют. Все освобождены после 16-дневного пребывания под стражей. Крестьяне отзываются о своем сельсовете, что "у нас нет советской власти, в сельсовете сидят бандиты"…

В с. Матвеевском церковь закрыта постановлением селянского схода, на котором присутствовало 240 человек из 2441 человека всего населения, причем за закрытие голосовало 60 человек. Служители культа мобилизованы на лесозаготовки. В с. Пичкулаевском священник арестован ОГПУ, милицией отрезаны веревки от колоколов…

Кулачество сеет самые нелепые слухи, что женщин будут увозить в Китай, что в колхозах "всем ложат антихристову печать", что комиссия ВЦИКа возвращает всем кулакам имущество…



Ольга Эдельман: Также говорили, что "Ленина уморили, и коллективизация ведется не по-ленински", среди женщин говорили, "что в колхозе будут погонять кнутом". Мало того, на базаре в Бежецке крестьяне 13 марта толковали, что уже 16 марта Папа римский пойдет в крестовый поход против Советского Союза, и весной будет война.



Владимир Тольц: А вообще, вы только представьте себе, что на самом-то деле должно произойти с хозяйством, если в масштабах всей страны приемлемыми, так сказать, социально успешными называют бедных, а экономически действительно

Успешные преследуются, если одна корова - это еще ничего, а вот корова и лошадь - и ты уже на грани допустимого. Логика большевиков временами ускользает от понимания.

И сейчас уже многие не могут понять, как они предполагали получить хлеб для страны от крестьян, которым фактически сами же запретили работать, а результат труда объявили преступлением? И вот еще что. Большевики с изумительной легкостью отказались от элементарных, фундаментальных этических норм. Не кради, не бери чужого - это же основа жизни любого народа, любого общества. Кроме, конечно, советского.



Ольга Эдельман: В прошлых передачах мы рассказывали о том, как переехавшее в Кремль ленинское правительство устраивало свой быт с помощью дворцовых кладовых, и как при них кормился Демьян Бедный - придворный ленинский стихотворец. Тогда мы цитировали образчик его творчества. В стихотворении рассказывалось, как нищий старый бродяга приходит в деревню, там комитет бедноты, и старика заботливо одевают во все новое - отнятые у кулаков сапоги, тулуп, рубаху, штаны. Надеть чужое - не зазорно! И об этом я хочу поговорить с нашим гостем Игорем Борисовичем Орловым. Ведь большевики большевиками, но почему им так легко удалось сломать, обрушить традиционную мораль?



Игорь Орлов: Большевики действовали на двух полях. Первое – это поле все-таки прагматики. Если говорить о логики коллективизации, то она вторична по отношению к индустриализации. Здесь было два пути – это введение продразверстки, то есть вернуться к модели гражданской войны. И второй путь – это путь, который им казался более перспективным, это взять и вложить в сельское хозяйство назад, чтобы его поднять. Справки, которые подготовили по поручению академики, аграрии, в том числе и Маслов, который никогда отнюдь не причислял себя к большевикам и относился к ним скептически, Кондратьев и другие деятели крупные, свидетельствовали, что крупные хозяйства будут эффективны. То есть идея была такая. Но загнать в колхоз можно было принудительными или какими-то преференциями. Преференции они дать не могли. И главная проблема – это кулачество. Потому что надо было имущество, которое имели кулаки, но отнюдь не нужны были сами кулаки. Что касается морали, здесь у большевиков не было больших проблем. Ведь мораль большевистская, в отличие от прагматики, которая зависела от конъюнктуры, колебалась очень четко вокруг одной линии – морально все, что на дело революции. А деревня потихоньку размывалась. Традиционная деревенская мораль находилась в разброде и шатании благодаря молодому поколению, а второе – благодаря тому, что деревня была очень недовольна НЭПом.

То есть на самом деле НЭП не устраивал в том виде, в котором он получился, благодаря власти, не устраивал никого, ни кулаков, которых прижимали, ни середняков из-за того, что беднякам давали большие преференции налоговые и кредитные, то есть он не устраивал никого. Нужна была искра небольшая, чтобы разжечь этот пожар. Такой искрой стала военная тревога 27 года, когда большевики благодаря своей же откровенно непродуманной политике создали ситуацию кризиса хлебозаготовок, а так как он наложился на разговоры со всех трибун, что вот-вот грянет война с Англией, соответственно, люди просто спрятали. Ну кто будет торговать продовольствием, если завтра будет война?

И вот в этой ситуации, уловив массовые настроения, сводки ГПУ это показывают, что в деревне были готовы воевать, но не с Англией, а воевать именно со своим односельчанином более зажиточным. И тогда они взяли, не думая ни о какой морали, не смущаясь ничем, и перевели эту негативную энергию в нужное им русло. Я бы это назвал ситуацией управляемого кризиса. Да, он, конечно, был не совсем управляем, об этом свидетельствуют многочисленные крестьянские восстания, но, тем менее, конечный результат оказался тот, который заложили большевики.



Ольга Эдельман: Вопрос, зачем это, собственно, было нужно партии и правительству? Ну, понятно, что колхозы требовались для того, чтобы иметь послушное, легко управляемое сельское население, чтобы была возможность изъятия сельхозпродукции - и для нужд города, и для внешней торговли и прочих планов. Но зачем было поощрять откровенное, явно бессмысленное для государства безобразие? Или тогдашнее советское правительство, будучи, простите за такое определение, плохими топ-менеджерами, попросту не умело просчитывать свои шаги, не понимало, какая реакция последует? Это вопрос к нашему гостю Игорю Орлову.



Игорь Орлов: Вся вертикаль власти, особенно волостного и сельского уровня, она строилась из выдвиженцев гражданской войны со специфическим менталитетом наганного типа или из так называемых выдвиженцев ленинского призыва. Их образовательный уровень, их авторитет в деревне находились на самом минимальном уровне. Те установки, которые спускались сверху вниз, они внизу трансформировались как угодно. И власть за этим следила. И «Головокружение от успехов» - знаменитая статья Сталина – это подведение неких итогов первого этапа коллективизации и раскулачивания. Ведь внизу любую установку воспринимали не только как руководство к выполнению плана, а как к перевыполнению. И официальные лозунги очень часто воспринимались в духе «лучше перекулачить, чем недокулачить». Сталинская статья должна была перевести стрелки с вины центральной власти на низовой аппарат. Это было предупреждение для них, что они должны действовать ровно в тех границах, которые им задает власть.

Таким образом, мы приходим к выводу, что сталинская Россия начала 30-х годов не была сильным тоталитарным государством, и низовой аппарат зачастую не только искривлял решения центральной власти, но и, в общем-то говоря, действовал в достаточной степени свободно.