12/15/2006 | Андрей Старостин

Накануне визита российского президента в Киев военные ведомства Украины и России парафировали соглашение «Об охране прав интеллектуальной собственности на совместные разработки в сфере обороны» и утвердили План военного сотрудничества на 2007 год. Теперь под достигнутыми договоренностями должны будут поставить свои автографы и президенты — именно этот факт и будет своеобразным тестом на готовность российских и украинских властей к компромиссам в самых сложных вопросах двусторонних отношений.

ПРОБЛЕМА ПИРАТСТВА

«Охранное» соглашение решает сразу несколько важных вопросов — оговаривает процедуру экспорта в третьи страны российских и украинских вооружений, а главное, устанавливает четкие барьеры на пути технологического пиратства, под которым подразумеваются серийное производство или продажа оружия без проектно-конструкторского сопровождения, поставки вооружений за рамками имеющихся кооперационных связей, немотивированный пересмотр субподрядов, а также модернизация спецтехники без согласования с головными предприятиями-изготовителями.

Подобные спорные моменты изрядно тормозили международную оружейную торговлю, нанося заметный ущерб экономике двух стан. Оборот этой торговли в Украине, по официальным данным, в минувшем году превысил $700 млн, а в России достиг $6126 млн. Если бы не споры о доле в совместных поставках, периодически возникающие по вине обеих сторон, эти цифры могли бы быть много большими, особенно для украинской стороны. До нынешнего времени «пиратством» грешили в основном российские компании. Отсутствие закрепленных на бумаге договоренностей в сфере защиты интеллектуальной собственности давало им повод перебирать под себя лучшие разработки, оставшиеся со времен Советского Союза.

Одним из последних примеров подобного подхода стал объявленный в октябре сего года представителями компании «Рособоронэкспорт» контракт о продаже Венесуэле в 2007 году дюжины самолетов украинского производства Ан-140 и Ан-74, которые намерено доработать в военно-транспортном и разведывательно-патрульном вариантах омское НПО «Полет».
Если сделку по реализации украинских гражданских самолетов двойного назначения российским оборонщикам удастся провести в одиночку, Киев может лишиться экспортной прибыли в $100 млн. Впрочем, после подписания «охранного» соглашения вероятность такого варианта развития резко снизилась — Киеву удалось склонить Москву к обоюдному ограничению пиратства, пойдя на уступки Белокаменной в других отраслях военного сотрудничества.

РАКЕТНЫЕ ПУСКИ ПО БАРТЕРУ

«Любая интеллектуальная собственность стоит больших денег и нуждается в юридическом закреплении — за 15 лет сотрудничества оборонные ведомства наших стран так и не подписали такого документа, а без этого серьезно говорить о развитии военно-технического сотрудничества не приходилось. Сегодня же проект соглашения уже парафирован и полностью готов к подписанию президентами Путиным и Ющенко», — заявил министр обороны РФ Сергей Иванов, который остался очень доволен своим недавним визитом в украинскую столицу. Ведь кроме весьма сомнительного для пользы российских военных «охранного» соглашения ему удалось подписать явно выгодный для Кремля План сотрудничества военных ведомств двух стран.

Одной из главных составляющих плана является «ракетно-полигонная» часть, которая позволит уже в следующем году возобновить замороженные в 2003–2005 годах совместные ракетные стрельбы.
Эти договоренности коснутся двух крупных научно-исследовательских центров — расположенного близ Астрахани российского Научно-исследовательского центра боевого применения средств ПВО №185, больше известного как «полигон Ашулук», и находящегося неподалеку от Феодосии украинского Отдельного исследовательского центра №31 («полигон Опук»).
Хотя, как утверждают в украинском военном ведомстве, и до подписания плана сотрудничества Киеву без проблем удавалось договариваться о предоставлении услуг российских полигонов.

«Когда во время выполнения военных мероприятий возникают проблемы, то все вопросы с Россией решаются очень быстро. Например, в июне этого года Украина сделала запрос о возможности проведения стрельб комплексами национальной ПВО на российском полигоне Ашулук, и уже в сентябре эти стрельбы были проведены. Этот же вопрос мы не могли решить с другой страной на протяжении полутора лет», — рассказал министр обороны Анатолий Гриценко, дипломатично не уточнив, что «другой страной», отказывающейся продать Украине услуги ракетного полигона, является Казахстан, на чьей территории расположен крупнейший в бывшем СССР Эмбинский ракетный полигон. Смыслом же полигонных торгов было «открытие» не российского, а именно украинского объекта.

КОММЕРЧЕСКИЕ ТАЙНЫ МЫСА ОПУК

Согласно достигнутым договоренностям взамен доступа к российскому полигону Ашулук Украина решилась урегулировать одну из ключевых проблем дислокации на территории нашей страны Российского Черноморского флота — возобновление работы его учебно-исследовательской базы, расположенной далеко за пределами Севастополя.
Речь идет о выше упомянутом ракетном полигоне Опук. В 1997–2003 годы полигон был подчинен Управлению боевой подготовки Черноморского флота РФ. Но после «ошибочного» пуска ракеты российского комплекса С-200 «Вега» (тогда ракета сбила российский гражданский авиалайнер Ту-154) эксплуатация полигона была прекращена по инициативе Украины.

Невзирая на российское происхождение ракеты и совместное с российскими военными проведение стрельб, Украина единолично несет финансовые издержки от этой беспрецедентной аварии. А потому Киев до последнего времени наотрез отказывал просьбам Кремля о возобновлении работы «31-го полигона».


Очевидной причиной такого «упрямства» было не только то, что российские заводы-производители «взбесившейся» ракеты комплекса С-200 сразу открестились от причастности к аварии, возложив всю тяжесть ответственности на украинскую сторону.
Скорее, именно это было использовано украинской властью как повод.

На самом деле полигон был законсервирован потому, что российский флот пользовался им на слишком невыгодных для Украины условиях — в качестве расчета по государственному долгу Украины за природный газ, потребленный нашими предприятиями в 1994–1997 годы.
Притом что аренда подобного объекта в действительности стоит колоссальных денег.

В состав полигона, в частности, входят 6,5 тыс. га земли, отведенной Испытательному центру ракетной техники в районе поселка Черноморское Ленинского района Восточного Крыма, а также 800 га ракетно-бомбового полигона №1 в районе Песчаная Балка.

Кроме этого, в аренде 31-го полигона ЧФ находились девять измерительных станций, призванных отслеживать траектории ракет и ставить им учебные помехи (станции расположены в активных туристических районах Крыма, в частности, в «заповеднике» горы Кара-Даг, на мысах Чауда и Фиолент, в Балаклаве и Солнечногорске), 16 российских военных подразделений обеспечения, расположенных в Феодосии.

Неотъемлемой частью законсервированного полигона являются также объекты радиотехнической разведки в Ялте и на мысе Ильи, склад ракетного топлива, расположенный слишком далеко от места дислокации российского Черноморского флота — на севере Крыма, в селе Ветвистое Джанкойского района.

Без перечисленного «ракетного хозяйства» временно базирующийся в Крыму российский ЧФ не способен выполнять поставленные перед ним боевые задачи.

Ведь состоящую на его вооружении технику хотя бы под угрозой аварии необходимо постоянно испытывать, и, что не менее важно, обучать все время меняющийся личный состав призывников флота.

При этом без продажи Украиной услуг аренды крымских полигонов, даже в случае неминуемого перебазирования российского флота в Новороссийск, ЧФ явно не выживет, поскольку на данный момент украинским услугам, очевидно, нет замены.
На куцем участке российского побережья Черного моря, простирающемся от Порт-Кавказа до Туапсе, расположены только курорты; кроме того, в береговых водах идет активная навигация танкеров, из-за чего и полигоны там размещать просто негде.
В сложившейся ситуации у России, конечно, есть теоретический выход, например усиление кооперации с НАТО и покупка услуг действующих полигонов у Турции или Румынии. Но такой выход на сегодня представляется маловероятным — куда проще «надавить» на туристический бизнес Крыма, отбирая у него тысячи гектаров земли за невесть кем не оплаченный в 1994–1997 годы природный газ.


ЦЕНА «ПОЛИГОННОЙ УЛОВКИ»


Без упомянутых деталей достигнутые договоренности в сфере охраны военных технологий и закрепленные документально соглашения об обмене полигонными услугами выглядели бы двумя не связанными между собой фактами.
Но о том, что произошел некий обмен, свидетельствует еще одно обстоятельство.
Почти год назад Виктор Ющенко издал распоряжение о развитии Военно-Воздушного флота и ПВО, в котором указал возобновить работу ранее арендованного Россией полигона Опук уже в рамках национального Старокрымского военного полигона украинских Вооруженных Сил.
Выполняя распоряжение, украинская армия успешно провела на полигоне учебные ракетные стрельбы.
Благодаря этому Минобороны удалось решить проблему испытания «коротких» ракет ПВО, таких как «Бук» или «Тор», с дальностью до 70 км. Услуги иностранных полигонов требуются теперь лишь для стрельб «дальними» ракетными комплексами ПВО, такими как С-300 ПМУ с дальностью более 200 км. В то же время учебно-испытательный процесс сил ПВО Черноморского флота без полигона Опук оставался полностью парализованным.


Ныне подготовленный к подписанию на встрече Ющенко — Путин План украинско-российского военного сотрудничества, похоже, сможет снять полигонную проблему, более актуальную для российской стороны. Но взамен Киев намерен потребовать от россиян нечто гораздо большее — отказаться от технологического «пиратства» в оборонной сфере и отойти от политики «одностороннего наследования» российскими компаниями права на отдельные военные технологии бывшего СССР.

Судя по всему, Кремль под давлением нарастающего кризиса вокруг ЧФ готов если не на уступки, то, по крайней мере, на их видимость. Ведь «обмен полигонами» — сугубо межведомственный договор, заключаемый между двумя министерствами, тогда как соглашение «Об охране прав интеллектуальной собственности на совместные разработки в сфере обороны» еще потребует ратификации российской Государственной думой, которая вполне сможет отложить одобрение соглашения до лучших времен.