Злякалися!…, або Як вмирають студентські газети (/)
12/26/2006 | Юрій Шеляженко
http://ickpa.info/blog/30
В кожному вищому навчальному закладі, що займається не тільки тупим продажем дипломів, рано чи пізно з’являється незалежна студентська преса. З’являється і тихо вмирає.
Спочатку це - вільний самвидав, потім видавці починають мріяти про підтримку деканата і ректората, щоб газета виходила тиражем більше ніж 50 примірників. І часто навіть здобувають цю підтримку.
А далі студенти починають писати про свою точку зору на події і новини у ВУЗі. І навіть маючи недоречний пієтет до цих інстанцій, навіть з постійним страхом викликати гнів начальства - все одно при чесному виконанні взятих на себе обов’язків журналіста студенти висловлюють щирий і безпосередній, а головне - власний погляд на життя ВУЗу. В тому числі, на те павутиння дрібних принижень, яким наші тоталітарні педагоги обплітають студентство, щоб молодь не піднімала голови і слухала старших.
І рано чи пізно, в тій чи іншій формі навіть найлояльніша студентська газета з амбіціями бути чесним рупором студентства починає писати про наслідки безконтрольної самодіяльності бюрократів у своєму ВУЗі.
Ну, наприклад, як газета “Універ”, що видавалася в Київському національному університеті ім. Тараса Шевченка за підтримки офіційного прес-центру, писала про:
* Діяльність профспілки викладачів, яка підім’яла під себе профспілку студентів, студентське самоврядування та зараз почала рейдерське захоплення Наукового товариства студентів та аспірантів.
* Діяльність адміністрації студентського містечка, що нав’язує мешканцям гуртожитків незаконний договір, згідно якому їх можуть коли-завгодно і без всяких підстав виселити.
* Те, що за Болонською системою, яка є зараз нібито зразком для реформування нашої освіти, студенти постійно проводять незалежний моніторинг якості навчання. А у нас жоден викладач не погодиться, щоб студенти оцінювали його лекції - численні спроби студентів різних ВУЗів складати рейтинг різних предметів та викладачів завжди закінчувалися суворими розмовами в деканаті.
І от коли студенти на одну мить відчують себе незалежними і опублікують перший матеріал без страху перед адміністрацією, бюрократи на хвильку відволікаються від підкилимних інтриг і перестають підтримувати газету.
Після чого газета закривається. Бо ж після тисячних тиражів повертатися до тиражу 50 прим. і додати до цього ще й конфлікт з начальством якось самолюбство не дозволяє.
Та й страшно: а що, коли викладач на іспиті завалить просто з врєдності, за “свободу слова”?
Втім, від страху та самолюбства також часто забувають, що крім вас, видавців, були ще читачі, які вже звикли до майже незалежного студентського видання. І тільки заради них варто продовжувати випускати по-справжньому студентську газету…
Отак вмерла газета “Універ”: одного разу, випустивши 15-те число своєї газети, редакція тихо і несподівано… закрилася.
Пропонуємо читачам “Іскри” розмову з екс-лідером УНІВЕРу Єгором Самусенко. Який, до речі, так боявся сказаного (далі наводиться дослівна розшифровка диктофонного запису), що, побачивши готовий текст інтерв’ю, захотів викреслити більше двох третин розмови.
“Іскра” не визнає страху, ні свого, ні чужого. Ми публікуємо все, що є правдою…………
- … Егор, Вы можете рассказать о причинах закрытия газеты «Універ»?
Могу. Газета закрылась по причине несоответствия целей выпуска газеты, целей существования газеты целям деятельности Университета. То есть, мы учимся в этом Университете, по сути, это наша «Страна», в которой мы живем. И есть у нас ректор, который имеет довольно много полномочий в Университете, и администрация видит газету другой. Предложенный администрацией формат выпуска газеты не соответствовал нашим целям.
- Вы думаете, это зависит как-то от ректора? Почему вы не стали издавать газету тиражом 200 штук и распространять среди тех, кто готов брать, скажем, за деньги? Вы могли еще перейти в Интернет… Вместо этого вы ее просто закрыли!
Объясняю: газета с 1 по 15 свой номер, последний, не меняла своего формата. Уход в тираж 200 экземпляров, или уход в Интернет, или уход в не-массовую газету (это ведь была изначально массовая студенческая информационная газета) – это изменение формата для редакции считается неправильным, с нашей точки зрения. Мы не хотим менять формат. То есть, у нас было несколько возможностей, уйти в подпольную газету, в оппозиционную, или уйти в не-массовую газету просто, да? Но никогда не был «Універ» подпольной газетой, «Універ» всегда был студенческой массовой газетой, и мы такой хотели оставаться. Такой мы больше оставаться не можем – вот четко такой, как мы были. Другой – может, другая газета будет другой, а «Універ» другим не будет. Формат – самое главное.
- Насколько правильной будет формулировка «газета «Універ» закрылась по собственному желанию»? Или вы желали продолжать этот проект, но, скажем, желания администрации разошлись с вашими желаниями?
На самом деле формулировки «по собственному желанию» не было, была формулировка «по решению редакции». Разные вещи.
- То есть желание у вас было, наоборот, продолжать этот проект?
Конечно, у нас было желание делать такой проект. Потому что мы… не получали денег за это, мы тратили свое время, имели проблемы с преподавателями, администрацией, о которых мы писали правду, да? Или писали то, о чем они не хотели слышать. То есть мы за это ничего не получали, кроме удовольствия из-за того, что мы делаем хорошую прессу, с нашей точки зрения. Ну конечно, мы хотели продолжать «Універ» в таком виде, как он есть!
- Ты упоминал о том, что к закрытию газеты причастна администрация. Можно ли какие-то подробности: вызвал тот-то и сказал, что не будет газеты, или там вы обычно приходили и предлагали и вам обычно говорили «да», а теперь стали говорить «нет»?.. Что изменилось, что заставило вас принять это решение?
(после большой паузы) Была беседа с ректором, но содержание этого разговора по взаимной договоренности с ректором мы, как бы, делать публичным не будем. Поскольку мы, как бы, не договаривались, что мы не будем рассказывать, но цель у нас, как бы, не делать публичной договоренность, вот и все. На этой беседе, как бы, и были обсуждены цели издания газеты.
- А намеченное вами интервью с ректором удалось?
Во время этого разговора ректор отказался от интервью.
- То есть, было принято некоторое решение на уровне ректора, повлиявшее на ваше решение. А, скажем, на более низких уровнях административной лестницы были противники выпуска газеты? Скажем, в профсоюзе, или в деканате? Можно ли сейчас сказать, кто был точно за продолжение проекта из администрации, а кто был точно против?
Скажу, что точно против всегда была с самого первого номера газеты была и остается первичная профсоюзная организация Университета. Это даже не секрет. Она всегда была против, поскольку невыгодно это все. Они давно “приватизировали” студенческий парламент Университета. Конечно, они были против. И обливали нас грязью.
- Почему?
Это спрашивай у них.
- А как они “обливали грязью” – публично или непублично?
Они говорили откровенную неправду во время нашего разговора с ректором.
- То есть, на встрече с ректором был представитель первичной профсоюзной организации?
Да.
- А кто именно, если не секрет?
(пауза)
- Не был ли это Вячеслав Шамрай?
(пауза)
- То есть, как бы, речь идет даже не о том, что сказал ректор, а кто был на встрече – ведь даже о конфиденциальных разговорах Президента Украины, как правило, не скрывают, кто в них участвовал…
На встрече был ректор Виктор Васильевич Скопенко, Вячеслав Шамрай, Андрей Гаджаман, выпускающий редактор газеты “Універ” Аня Товстопят и я, Егор Самусенко.
- И после этого разговора вы решили судьбу газеты?
Я бы не сказал. (пауза) Это не совсем так.
- В нынешнем объявлении чувствуется, что вы хотите оставить причины закрытия газеты конфиденциальными… Можно ли как-то откровенно, или хоть на мировоззренческом уровне объяснить, почему вы считате, что это секрет? Почему об этом не надо распространяться?
Если бы это был секрет, мы бы об этом не говорили и не делали бы официального объявления о закрытии газеты. Этого не делала ни одна студенческая газета до нас, которые закрывались по разным причинам. “Неофициалка” когда-то закрывалась. Она полгода не существовала. Но она же не делала заявлений, просто расходились люди… А мы несем ответственность перед читателем. Мы существовали. Мы хотим донести до читателя, ни до кого другого, что газету закрыли. Вот и все. Как бы, наша точка зрения на то, почему закрылась газета, полностью написана в официальном заявлении, абсолютно публичном, так что я не понимаю, на самом деле, таких вопросов…
- На самом деле, конечно, была какая-то смелость в том, чтобы сформулировать, что администрация была против…
Не совсем правильно… Ну почему администрация была против?.. Нет, газета закрылась в связи с несоответствией целей выпуска газеты целям деятельности администрации Университета.
- Хорошо, тогда последний вопрос, чтобы уже не заходить в замкнутый круг… собираетесь ли вы свое желание продолжать тот проект… в связи с этим самым несоответствием и дальше по тексту… трансформировать в желание начать какой-то другой проект?
Во-первых, проект UniStudy не закрывает никто. Относительно других, новых проектов пока ничего не скажу.
- Но они могут быть?
Ну я надеюсь, что каждый из членов редакции будет дальше развивать себя как журналист, менеджер или пиарщик в зависимости от того, чем он занимался перед этим. То есть он так будет развиваться.
- Но команда газеты сохранится, будет делать какое-то продолжение «Універа», или каждый как бы уйдет в вольное плавание?
Команда сохранится, но каждый человек из редакции волен делать то, что он хочет. Поскольку это добровольно, никто контрактом не связан.
- Но если команда сохранится, очевидно, вы будете дальше чем-то вместе заниматься?
Ну почему же. Очень много, даже большинство студенческих организаций только тем и занимаются, что они просто встречаются и обсуждают, что бы такое сделать. Почему же нам нельзя после закрытия газеты это делать, сохраняя команду? Можно и так…
В кожному вищому навчальному закладі, що займається не тільки тупим продажем дипломів, рано чи пізно з’являється незалежна студентська преса. З’являється і тихо вмирає.
Спочатку це - вільний самвидав, потім видавці починають мріяти про підтримку деканата і ректората, щоб газета виходила тиражем більше ніж 50 примірників. І часто навіть здобувають цю підтримку.
А далі студенти починають писати про свою точку зору на події і новини у ВУЗі. І навіть маючи недоречний пієтет до цих інстанцій, навіть з постійним страхом викликати гнів начальства - все одно при чесному виконанні взятих на себе обов’язків журналіста студенти висловлюють щирий і безпосередній, а головне - власний погляд на життя ВУЗу. В тому числі, на те павутиння дрібних принижень, яким наші тоталітарні педагоги обплітають студентство, щоб молодь не піднімала голови і слухала старших.
І рано чи пізно, в тій чи іншій формі навіть найлояльніша студентська газета з амбіціями бути чесним рупором студентства починає писати про наслідки безконтрольної самодіяльності бюрократів у своєму ВУЗі.
Ну, наприклад, як газета “Універ”, що видавалася в Київському національному університеті ім. Тараса Шевченка за підтримки офіційного прес-центру, писала про:
* Діяльність профспілки викладачів, яка підім’яла під себе профспілку студентів, студентське самоврядування та зараз почала рейдерське захоплення Наукового товариства студентів та аспірантів.
* Діяльність адміністрації студентського містечка, що нав’язує мешканцям гуртожитків незаконний договір, згідно якому їх можуть коли-завгодно і без всяких підстав виселити.
* Те, що за Болонською системою, яка є зараз нібито зразком для реформування нашої освіти, студенти постійно проводять незалежний моніторинг якості навчання. А у нас жоден викладач не погодиться, щоб студенти оцінювали його лекції - численні спроби студентів різних ВУЗів складати рейтинг різних предметів та викладачів завжди закінчувалися суворими розмовами в деканаті.
І от коли студенти на одну мить відчують себе незалежними і опублікують перший матеріал без страху перед адміністрацією, бюрократи на хвильку відволікаються від підкилимних інтриг і перестають підтримувати газету.
Після чого газета закривається. Бо ж після тисячних тиражів повертатися до тиражу 50 прим. і додати до цього ще й конфлікт з начальством якось самолюбство не дозволяє.
Та й страшно: а що, коли викладач на іспиті завалить просто з врєдності, за “свободу слова”?
Втім, від страху та самолюбства також часто забувають, що крім вас, видавців, були ще читачі, які вже звикли до майже незалежного студентського видання. І тільки заради них варто продовжувати випускати по-справжньому студентську газету…
Отак вмерла газета “Універ”: одного разу, випустивши 15-те число своєї газети, редакція тихо і несподівано… закрилася.
Пропонуємо читачам “Іскри” розмову з екс-лідером УНІВЕРу Єгором Самусенко. Який, до речі, так боявся сказаного (далі наводиться дослівна розшифровка диктофонного запису), що, побачивши готовий текст інтерв’ю, захотів викреслити більше двох третин розмови.
“Іскра” не визнає страху, ні свого, ні чужого. Ми публікуємо все, що є правдою…………
- … Егор, Вы можете рассказать о причинах закрытия газеты «Універ»?
Могу. Газета закрылась по причине несоответствия целей выпуска газеты, целей существования газеты целям деятельности Университета. То есть, мы учимся в этом Университете, по сути, это наша «Страна», в которой мы живем. И есть у нас ректор, который имеет довольно много полномочий в Университете, и администрация видит газету другой. Предложенный администрацией формат выпуска газеты не соответствовал нашим целям.
- Вы думаете, это зависит как-то от ректора? Почему вы не стали издавать газету тиражом 200 штук и распространять среди тех, кто готов брать, скажем, за деньги? Вы могли еще перейти в Интернет… Вместо этого вы ее просто закрыли!
Объясняю: газета с 1 по 15 свой номер, последний, не меняла своего формата. Уход в тираж 200 экземпляров, или уход в Интернет, или уход в не-массовую газету (это ведь была изначально массовая студенческая информационная газета) – это изменение формата для редакции считается неправильным, с нашей точки зрения. Мы не хотим менять формат. То есть, у нас было несколько возможностей, уйти в подпольную газету, в оппозиционную, или уйти в не-массовую газету просто, да? Но никогда не был «Універ» подпольной газетой, «Універ» всегда был студенческой массовой газетой, и мы такой хотели оставаться. Такой мы больше оставаться не можем – вот четко такой, как мы были. Другой – может, другая газета будет другой, а «Універ» другим не будет. Формат – самое главное.
- Насколько правильной будет формулировка «газета «Універ» закрылась по собственному желанию»? Или вы желали продолжать этот проект, но, скажем, желания администрации разошлись с вашими желаниями?
На самом деле формулировки «по собственному желанию» не было, была формулировка «по решению редакции». Разные вещи.
- То есть желание у вас было, наоборот, продолжать этот проект?
Конечно, у нас было желание делать такой проект. Потому что мы… не получали денег за это, мы тратили свое время, имели проблемы с преподавателями, администрацией, о которых мы писали правду, да? Или писали то, о чем они не хотели слышать. То есть мы за это ничего не получали, кроме удовольствия из-за того, что мы делаем хорошую прессу, с нашей точки зрения. Ну конечно, мы хотели продолжать «Універ» в таком виде, как он есть!
- Ты упоминал о том, что к закрытию газеты причастна администрация. Можно ли какие-то подробности: вызвал тот-то и сказал, что не будет газеты, или там вы обычно приходили и предлагали и вам обычно говорили «да», а теперь стали говорить «нет»?.. Что изменилось, что заставило вас принять это решение?
(после большой паузы) Была беседа с ректором, но содержание этого разговора по взаимной договоренности с ректором мы, как бы, делать публичным не будем. Поскольку мы, как бы, не договаривались, что мы не будем рассказывать, но цель у нас, как бы, не делать публичной договоренность, вот и все. На этой беседе, как бы, и были обсуждены цели издания газеты.
- А намеченное вами интервью с ректором удалось?
Во время этого разговора ректор отказался от интервью.
- То есть, было принято некоторое решение на уровне ректора, повлиявшее на ваше решение. А, скажем, на более низких уровнях административной лестницы были противники выпуска газеты? Скажем, в профсоюзе, или в деканате? Можно ли сейчас сказать, кто был точно за продолжение проекта из администрации, а кто был точно против?
Скажу, что точно против всегда была с самого первого номера газеты была и остается первичная профсоюзная организация Университета. Это даже не секрет. Она всегда была против, поскольку невыгодно это все. Они давно “приватизировали” студенческий парламент Университета. Конечно, они были против. И обливали нас грязью.
- Почему?
Это спрашивай у них.
- А как они “обливали грязью” – публично или непублично?
Они говорили откровенную неправду во время нашего разговора с ректором.
- То есть, на встрече с ректором был представитель первичной профсоюзной организации?
Да.
- А кто именно, если не секрет?
(пауза)
- Не был ли это Вячеслав Шамрай?
(пауза)
- То есть, как бы, речь идет даже не о том, что сказал ректор, а кто был на встрече – ведь даже о конфиденциальных разговорах Президента Украины, как правило, не скрывают, кто в них участвовал…
На встрече был ректор Виктор Васильевич Скопенко, Вячеслав Шамрай, Андрей Гаджаман, выпускающий редактор газеты “Універ” Аня Товстопят и я, Егор Самусенко.
- И после этого разговора вы решили судьбу газеты?
Я бы не сказал. (пауза) Это не совсем так.
- В нынешнем объявлении чувствуется, что вы хотите оставить причины закрытия газеты конфиденциальными… Можно ли как-то откровенно, или хоть на мировоззренческом уровне объяснить, почему вы считате, что это секрет? Почему об этом не надо распространяться?
Если бы это был секрет, мы бы об этом не говорили и не делали бы официального объявления о закрытии газеты. Этого не делала ни одна студенческая газета до нас, которые закрывались по разным причинам. “Неофициалка” когда-то закрывалась. Она полгода не существовала. Но она же не делала заявлений, просто расходились люди… А мы несем ответственность перед читателем. Мы существовали. Мы хотим донести до читателя, ни до кого другого, что газету закрыли. Вот и все. Как бы, наша точка зрения на то, почему закрылась газета, полностью написана в официальном заявлении, абсолютно публичном, так что я не понимаю, на самом деле, таких вопросов…
- На самом деле, конечно, была какая-то смелость в том, чтобы сформулировать, что администрация была против…
Не совсем правильно… Ну почему администрация была против?.. Нет, газета закрылась в связи с несоответствией целей выпуска газеты целям деятельности администрации Университета.
- Хорошо, тогда последний вопрос, чтобы уже не заходить в замкнутый круг… собираетесь ли вы свое желание продолжать тот проект… в связи с этим самым несоответствием и дальше по тексту… трансформировать в желание начать какой-то другой проект?
Во-первых, проект UniStudy не закрывает никто. Относительно других, новых проектов пока ничего не скажу.
- Но они могут быть?
Ну я надеюсь, что каждый из членов редакции будет дальше развивать себя как журналист, менеджер или пиарщик в зависимости от того, чем он занимался перед этим. То есть он так будет развиваться.
- Но команда газеты сохранится, будет делать какое-то продолжение «Універа», или каждый как бы уйдет в вольное плавание?
Команда сохранится, но каждый человек из редакции волен делать то, что он хочет. Поскольку это добровольно, никто контрактом не связан.
- Но если команда сохранится, очевидно, вы будете дальше чем-то вместе заниматься?
Ну почему же. Очень много, даже большинство студенческих организаций только тем и занимаются, что они просто встречаются и обсуждают, что бы такое сделать. Почему же нам нельзя после закрытия газеты это делать, сохраняя команду? Можно и так…