"Бандеровцы" в Донбассе.
04/28/2007 | q
"Бандеровцы" в Донбассе. 60-летию операции «Висла» посвящается
«…люди целовали землю, откосы дверей, ступени церкви. Это была трагедия, которую невозможно вспомнить без слез. Как встретила неизвестная земля наших поселенцев – выгоревшая от жары степь, белые меловые горы, голая, без такой, как привыкли лисковатовцы, травы, земля и равнина, равнина, равнина…».
Эти слова написал житель села Звановка Артемовского района Донецкой области Степан Тымчак, вспоминая, как в 1951 году его и его земляков выселили из родного села на Западной Украине и вывезли на неведомую землю чужой и враждебной им страны.
За побег из шахты им дали по году тюрьмы
В 1950 году жителям села Лисковатое Хыривского района Дрогобычской области (ныне – территория Польши) сообщили о готовящемся переселении. По официальной версии, такие меры принимались новым здесь советским правительством в соответствии с соглашением с правительством Польши об эвакуации местного населения из пограничных территорий. Также отмечалось, что такие действия были направлены на предотвращение возможной агрессии со стороны польских граждан в отношении украинцев, якобы имевшей место в других регионах при еще необозначенных границах двух стран. Однако среди переселенцев популярно было другое объяснение происходящего: депортировали прежде всего тех мирных жителей, которые оказывали поддержку, преимущественно продуктами, украинским повстанцам, стремясь таким образом лишить бойцов УПА необходимых баз для получения продовольствия, говорит Тымкив.
По его словам, по селу долго ходили устрашающие слухи о готовящемся переселении то ли в Сибирь, то ли в Казахстан. Позже в Лисковатое приехали люди из трех сел Артемовского района Сталинской (сейчас Донецкой) области – из Звановки, Раздоловки и Чубаровки, рассказали местным жителям об условиях проживания в их крае, после чего местную несемейную молодежь вывезли на Донбасс для строительства жилья для переселенцев. И не только для строительства жилья… Как рассказала бывшая односельчанка Тымкива, а ныне – жительница соседнего села Раздоловка Мария Стиранец, молодежь из Лисковатого начали еще ранее насильно вывозить на Донбасс для работы на местных предприятиях, прежде всего на шахтах. Двое бывших крестьян-лисковатовцев не выдержали новых условий работы и из шахты сбежали, сказала Стиранец. Беглецов поймали и приговорили к году тюрьмы…
«Из одной тюрьмы попали в другую тюрьму», – резюмировала она.
«Погрузили в эшелоны, как скот»
Осенью 1951 года началась так называемая эвакуация лисковатовцев. Более трехсот семей вместе со всем, что они могли с собой взять, с вещами и скотом, погрузили в товарные эшелоны.
«Нас погрузили в эшелоны, как скот», – вспоминает Мария Стиранец.
В течение месяца село почти опустело. На сегодня там осталось всего несколько хат. Украинцы в Лисковатском больше не живут, говорит Тымкив, показывая фото пустыря, где раньше стоял его родной дом. По его словам, еще на глазах у жителей люди от новой власти начали рушить их жилища, жечь ограды домов и церкви, рубать деревья…
Три сотни семей «разделили поровну» между Чубаровкой, Раздоловкой и Звановкой, рассказывает сельский голова Раздоловки Наталья Тарасенко. По ее подсчетам, таким образом каждое село пополнилось как минимум на 500 жителей, то есть вывезено было не менее, чем полторы тысячи человек. Поздней осенью, когда бывшие лисковатовцы прибыли на новые места жительства, оказалось, что обещанные дома достроены не были, поэтому еще долго в двухкомнатных хижинах-мазанках ютились по две-три семьи, в каждой из которых могло быть и по двенадцать человек, вспоминает сестра Степана Тымкива Розалия Бойко. Их, например, в семье было семеро, старшей сестре – 16 лет, ей – 5, брату – 12.
Новое обещанное жилье представляло собой наспех отстроенные землянки, холодные и, естественно, пустые. По словам Марии Стиранец, чтобы обжиться на новом месте, поселенцам потребовался десяток лет. Сегодня в трех селах, куда расселили лисковатовцев, в таких хижинах уже никто не живет, отстроены новые уютные дома. Немногочисленные сохранившиеся по селам землянки воспринимаются теперь как своеобразные «памятники архитектуры» той страшной эпохи. Галичане прижились на новой земле, назад почти никто не вернулся. Муж Марии Стиранец Николай, правда, уже долгие годы рвется показать своей внучке места, «где ходили мои босые ноги». Но как-то не получается.
«Если бы кто-то предложил мне сейчас вернуться, я бы уже, конечно, не согласилась», – говорит Мария Стиранец. На Донетчине родились ее дети и внуки, умерли ее родители.
«Да и куда возвращаться?..», – соглашается она.
В память о ее прошлой жизни у Марии Михайловны осталось только несколько фотографий и невиданное на донецкой земле деревянное орудие, похожее на совок, со странным названием. По ее словам, вещи этой уже не менее 70 лет. А еще даже местные жители научились готовить несвойственный отечественной кухне борщ, называемый ими «польским». Очень вкусный.
«Нашу улицу называли «Бандерштрассе»
Новых поселенцев встретили на Донбассе очень тепло, вспоминают Розалия Бойко и Степан Тымкив. Местные девушки, например, делились с новыми подругами продуктами, и не начинали обедать после тяжелой сельской работы, не дождавшись их.
Но все равно приезжие оставались для местных крестьян «бандеровцами», говорит Стиранец.
«Нашу улицу называли «Бандерштрассе», – с улыбкой вспоминает прошлое Тымкив. Даже сегодня, по его словам, если в работе у жителей Звановки различий нет, то на досуге, «на фуршете», как говорит Степан Михайлович, сразу видно, кто из какой группы. Земляки все еще держатся компании земляков.
«У нас даже песни разные», – утверждает Тымкив.
Да и дети и внуки коренных звановцев в ссорах называют потомков бывших галицких переселенцев «бандеровцами», на что последние отвечают им «москалями», - рассказывает учитель истории звановской школы Октябрина Таган.
Зато примечательно, что Звановка – одно из немногих мест в Украине, где смогли символически примирить бывших бойцов двух противоборствовавших лагерей. В маленьком местном музее, оборудованном в одном из школьных кабинетов, под надписью «Солдаты Великой Отечественной войны» помещены портреты как советских воинов, так и участников Украинской повстанческой армии, утверждает Таган.
Но очевидно, что местные учителя сталкиваются с трудностями в толковании украинской истории периода ВОВ. По словам Октябрины Ивановны, вопросы об УПА поднимаются здесь только среди учеников старших классов, и то – ненавязчиво, чтобы не вызвать ненужных противоречий. Кроме того, ранее в здешних селах вообще строго запрещалось упоминать имя Степана Бандеры или что-либо, связанное с ним. Вопрос о том, как сегодня разъяснить потомкам корни противоречий между бойцами националистического и советского лагерей, ставит в тупик и сельского голову Раздольного Наталью Тарасенко. По ее чистосердечному признанию, решить его пока не представляется возможным.
Правда, сегодня бывшие переселенцы вместе с местными жителями празднуют 9 мая, День победы. Они тоже пострадали от фашистов, многие – также воевали против гитлеровских оккупантов, подчеркивает Мария Стиранец. И основной раскол в настоящее время вносят в ряды односельчан не исторические противоречия, а политика. Причем даже бывшие лисковатовцы разделились в своем отношении к представителям «бело-голубых» и «оранжевых» политических сил.
Сила традиций
Галичане внесли особый колорит в жизнь донецких сел. Сегодня их жители не представляют, примером, Рождества без разряженных колядующих. Ранее же такие рождественские шествия были строго запрещены советской властью. Наведывались только к близким родственникам, тайно, да и то администрация школы и участковый милиционер выслеживали и отлавливали таких вот нарушителей общественного спокойствия, рассказывает невестка Марии Стиранец Елена. Позже, на школьной линейке, непослушные «колядники» проходили процедуру публичного шельмования. Комично и печально, что часто такую воспитательную работу вынуждены были проводить те учителя, которые, также тайно, обучали школьников их национальным традициям.
Не чужды местным жителям также и религиозные проблемы. Как рассказал Тымкив, еще до распада Советского Союза местная громада поставила вопрос о строительстве в Звановке греко-католического храма. В скором времени в село съехались несколько священников от Украинской Православной церкви Московского Патриархата, которые стали поспешно собирать «у старушек» подписи под требованием возвести в селе православную церковь. Однако власти не смогли сопротивляться давлению бывших галичан, поэтому в Звановке построили сразу два храма, православный и греко-католический. Сообщество бывших переселенцев переживало такой эмоциональный подъем, что сразу и в Звановке, и в Чубаровке, и в Раздоловке выросли долгожданные церкви, в основном – за счет самих поселян. А вот православную церковь верующие в Звановке так и не достроили. Уже позже, по словам Тымкива, бывшие лисковатовцы установили на незавершенном храме купола.
«А то что ж он стоял, как сарай, без куполов», – поясняет Тымкив.
А в дни «революции» 1991 года вся «Бандерштрассе» была завешана желто-голубыми флагами. И заполнена сотрудниками милиции, рассказывает Тымкив, во избежание беспорядков. Но беспорядков не было…
P. S.
Эта статья посвящена 60-летию от начала операции «Висла». В период с 28 апреля до конца октября 1947 года в разные регионы СССР было переселено более 140 тысяч человек. Операция «Висла» вошла в историю как самое масштабное мероприятие по депортации украинцев в советскую эпоху. Поэтому в ходе различных исторических дискуссий мало вспоминают о том, что насильственное переселение жителей Украины, по разным причинам, не ограничивалось «Вислой», а началось еще в 1944 году и имело место также в 50-х, 60-х, и даже в конце 70-х, например, когда на юго-востоке страны строились Каховское водохранилище и оросительные каналы. И случай с селом Лисковатым – лишь один из немногих.
Фото и оригинал статьй на сайте http://ostro.org/shownews_tema.php?id=1045&lang=ru
«…люди целовали землю, откосы дверей, ступени церкви. Это была трагедия, которую невозможно вспомнить без слез. Как встретила неизвестная земля наших поселенцев – выгоревшая от жары степь, белые меловые горы, голая, без такой, как привыкли лисковатовцы, травы, земля и равнина, равнина, равнина…».
Эти слова написал житель села Звановка Артемовского района Донецкой области Степан Тымчак, вспоминая, как в 1951 году его и его земляков выселили из родного села на Западной Украине и вывезли на неведомую землю чужой и враждебной им страны.
За побег из шахты им дали по году тюрьмы
В 1950 году жителям села Лисковатое Хыривского района Дрогобычской области (ныне – территория Польши) сообщили о готовящемся переселении. По официальной версии, такие меры принимались новым здесь советским правительством в соответствии с соглашением с правительством Польши об эвакуации местного населения из пограничных территорий. Также отмечалось, что такие действия были направлены на предотвращение возможной агрессии со стороны польских граждан в отношении украинцев, якобы имевшей место в других регионах при еще необозначенных границах двух стран. Однако среди переселенцев популярно было другое объяснение происходящего: депортировали прежде всего тех мирных жителей, которые оказывали поддержку, преимущественно продуктами, украинским повстанцам, стремясь таким образом лишить бойцов УПА необходимых баз для получения продовольствия, говорит Тымкив.
По его словам, по селу долго ходили устрашающие слухи о готовящемся переселении то ли в Сибирь, то ли в Казахстан. Позже в Лисковатое приехали люди из трех сел Артемовского района Сталинской (сейчас Донецкой) области – из Звановки, Раздоловки и Чубаровки, рассказали местным жителям об условиях проживания в их крае, после чего местную несемейную молодежь вывезли на Донбасс для строительства жилья для переселенцев. И не только для строительства жилья… Как рассказала бывшая односельчанка Тымкива, а ныне – жительница соседнего села Раздоловка Мария Стиранец, молодежь из Лисковатого начали еще ранее насильно вывозить на Донбасс для работы на местных предприятиях, прежде всего на шахтах. Двое бывших крестьян-лисковатовцев не выдержали новых условий работы и из шахты сбежали, сказала Стиранец. Беглецов поймали и приговорили к году тюрьмы…
«Из одной тюрьмы попали в другую тюрьму», – резюмировала она.
«Погрузили в эшелоны, как скот»
Осенью 1951 года началась так называемая эвакуация лисковатовцев. Более трехсот семей вместе со всем, что они могли с собой взять, с вещами и скотом, погрузили в товарные эшелоны.
«Нас погрузили в эшелоны, как скот», – вспоминает Мария Стиранец.
В течение месяца село почти опустело. На сегодня там осталось всего несколько хат. Украинцы в Лисковатском больше не живут, говорит Тымкив, показывая фото пустыря, где раньше стоял его родной дом. По его словам, еще на глазах у жителей люди от новой власти начали рушить их жилища, жечь ограды домов и церкви, рубать деревья…
Три сотни семей «разделили поровну» между Чубаровкой, Раздоловкой и Звановкой, рассказывает сельский голова Раздоловки Наталья Тарасенко. По ее подсчетам, таким образом каждое село пополнилось как минимум на 500 жителей, то есть вывезено было не менее, чем полторы тысячи человек. Поздней осенью, когда бывшие лисковатовцы прибыли на новые места жительства, оказалось, что обещанные дома достроены не были, поэтому еще долго в двухкомнатных хижинах-мазанках ютились по две-три семьи, в каждой из которых могло быть и по двенадцать человек, вспоминает сестра Степана Тымкива Розалия Бойко. Их, например, в семье было семеро, старшей сестре – 16 лет, ей – 5, брату – 12.
Новое обещанное жилье представляло собой наспех отстроенные землянки, холодные и, естественно, пустые. По словам Марии Стиранец, чтобы обжиться на новом месте, поселенцам потребовался десяток лет. Сегодня в трех селах, куда расселили лисковатовцев, в таких хижинах уже никто не живет, отстроены новые уютные дома. Немногочисленные сохранившиеся по селам землянки воспринимаются теперь как своеобразные «памятники архитектуры» той страшной эпохи. Галичане прижились на новой земле, назад почти никто не вернулся. Муж Марии Стиранец Николай, правда, уже долгие годы рвется показать своей внучке места, «где ходили мои босые ноги». Но как-то не получается.
«Если бы кто-то предложил мне сейчас вернуться, я бы уже, конечно, не согласилась», – говорит Мария Стиранец. На Донетчине родились ее дети и внуки, умерли ее родители.
«Да и куда возвращаться?..», – соглашается она.
В память о ее прошлой жизни у Марии Михайловны осталось только несколько фотографий и невиданное на донецкой земле деревянное орудие, похожее на совок, со странным названием. По ее словам, вещи этой уже не менее 70 лет. А еще даже местные жители научились готовить несвойственный отечественной кухне борщ, называемый ими «польским». Очень вкусный.
«Нашу улицу называли «Бандерштрассе»
Новых поселенцев встретили на Донбассе очень тепло, вспоминают Розалия Бойко и Степан Тымкив. Местные девушки, например, делились с новыми подругами продуктами, и не начинали обедать после тяжелой сельской работы, не дождавшись их.
Но все равно приезжие оставались для местных крестьян «бандеровцами», говорит Стиранец.
«Нашу улицу называли «Бандерштрассе», – с улыбкой вспоминает прошлое Тымкив. Даже сегодня, по его словам, если в работе у жителей Звановки различий нет, то на досуге, «на фуршете», как говорит Степан Михайлович, сразу видно, кто из какой группы. Земляки все еще держатся компании земляков.
«У нас даже песни разные», – утверждает Тымкив.
Да и дети и внуки коренных звановцев в ссорах называют потомков бывших галицких переселенцев «бандеровцами», на что последние отвечают им «москалями», - рассказывает учитель истории звановской школы Октябрина Таган.
Зато примечательно, что Звановка – одно из немногих мест в Украине, где смогли символически примирить бывших бойцов двух противоборствовавших лагерей. В маленьком местном музее, оборудованном в одном из школьных кабинетов, под надписью «Солдаты Великой Отечественной войны» помещены портреты как советских воинов, так и участников Украинской повстанческой армии, утверждает Таган.
Но очевидно, что местные учителя сталкиваются с трудностями в толковании украинской истории периода ВОВ. По словам Октябрины Ивановны, вопросы об УПА поднимаются здесь только среди учеников старших классов, и то – ненавязчиво, чтобы не вызвать ненужных противоречий. Кроме того, ранее в здешних селах вообще строго запрещалось упоминать имя Степана Бандеры или что-либо, связанное с ним. Вопрос о том, как сегодня разъяснить потомкам корни противоречий между бойцами националистического и советского лагерей, ставит в тупик и сельского голову Раздольного Наталью Тарасенко. По ее чистосердечному признанию, решить его пока не представляется возможным.
Правда, сегодня бывшие переселенцы вместе с местными жителями празднуют 9 мая, День победы. Они тоже пострадали от фашистов, многие – также воевали против гитлеровских оккупантов, подчеркивает Мария Стиранец. И основной раскол в настоящее время вносят в ряды односельчан не исторические противоречия, а политика. Причем даже бывшие лисковатовцы разделились в своем отношении к представителям «бело-голубых» и «оранжевых» политических сил.
Сила традиций
Галичане внесли особый колорит в жизнь донецких сел. Сегодня их жители не представляют, примером, Рождества без разряженных колядующих. Ранее же такие рождественские шествия были строго запрещены советской властью. Наведывались только к близким родственникам, тайно, да и то администрация школы и участковый милиционер выслеживали и отлавливали таких вот нарушителей общественного спокойствия, рассказывает невестка Марии Стиранец Елена. Позже, на школьной линейке, непослушные «колядники» проходили процедуру публичного шельмования. Комично и печально, что часто такую воспитательную работу вынуждены были проводить те учителя, которые, также тайно, обучали школьников их национальным традициям.
Не чужды местным жителям также и религиозные проблемы. Как рассказал Тымкив, еще до распада Советского Союза местная громада поставила вопрос о строительстве в Звановке греко-католического храма. В скором времени в село съехались несколько священников от Украинской Православной церкви Московского Патриархата, которые стали поспешно собирать «у старушек» подписи под требованием возвести в селе православную церковь. Однако власти не смогли сопротивляться давлению бывших галичан, поэтому в Звановке построили сразу два храма, православный и греко-католический. Сообщество бывших переселенцев переживало такой эмоциональный подъем, что сразу и в Звановке, и в Чубаровке, и в Раздоловке выросли долгожданные церкви, в основном – за счет самих поселян. А вот православную церковь верующие в Звановке так и не достроили. Уже позже, по словам Тымкива, бывшие лисковатовцы установили на незавершенном храме купола.
«А то что ж он стоял, как сарай, без куполов», – поясняет Тымкив.
А в дни «революции» 1991 года вся «Бандерштрассе» была завешана желто-голубыми флагами. И заполнена сотрудниками милиции, рассказывает Тымкив, во избежание беспорядков. Но беспорядков не было…
P. S.
Эта статья посвящена 60-летию от начала операции «Висла». В период с 28 апреля до конца октября 1947 года в разные регионы СССР было переселено более 140 тысяч человек. Операция «Висла» вошла в историю как самое масштабное мероприятие по депортации украинцев в советскую эпоху. Поэтому в ходе различных исторических дискуссий мало вспоминают о том, что насильственное переселение жителей Украины, по разным причинам, не ограничивалось «Вислой», а началось еще в 1944 году и имело место также в 50-х, 60-х, и даже в конце 70-х, например, когда на юго-востоке страны строились Каховское водохранилище и оросительные каналы. И случай с селом Лисковатым – лишь один из немногих.
Фото и оригинал статьй на сайте http://ostro.org/shownews_tema.php?id=1045&lang=ru