Проімперські настрої в Росії щодо Криму знижаються щорічно
08/25/2007 | Майдан-ІНФОРМ
Россияне все меньше мечтают о восстановлении империи.
На самом ли деле советник посольства России на Украине Владимир Лысенко заявил о возможности пересмотра Большого договора от 1997 года, закрепляющего помимо прочего украинский статус полуострова Крым, или, как всегда, во всем виноваты исказившие слова дипломата журналисты, не столь важно.
В произнесенных или не произнесенных словах чиновника, что не часто бывает, прозвучала всеобщая и неизбывная ностальгия обывателей, далеких от политических игр и дипломатических протоколов, по Крыму. Забавно, но тоскуют о нем и те россияне, которые не бывали там ни разу, и те, что уверены, что это остров (сбивает с толку растиражированное название не читанного романа Василия Аксенова), и те, кто не помнит даже школьного минимума – Кючук-Кайнарджийского договора, Крымской войны, Ялтинской конференции, «Севастопольских рассказов» Толстого, пушкинского «Бахчисарайского фонтана», чеховского домика в Ялте и т. п. Но при затасканной за последнее десятилетие фразе «Севастополь – город русской славы» – на глаза не только привыкших лицедействовать Лужкова, Затулина или Рогозина, а и многих простых людей традиционно наворачиваются слезы. Хотя, наверное, не в переведенном указом Президиума ВС СССР в 1954 году из состава РСФСР в состав УССР Крымском полуострове дело.
Тоска по Крыму – это концентрат, выжимка из более глобальной тоски по огромной исчезнувшей империи, по разорванным связям, по утерянным землям, по традиционному лидерству России над этими веками, кропотливо, зачастую потом и кровью собиравшимися территориям.
Чувства, испытываемые многими гражданами России, сейчас прямо противоположны тем эмоциям, которые бушевали в тех же самых людях в августе 1991 года, когда они встречали Горбачева из форосского (крымского) пленения. Конец лета – начало осени 1991 года запомнился не только тем, что с магазинных прилавков исчезало последнее, что там еще оставалось, включая соль, перец и спички (казалось, что последние сосиски в Москве были проданы в Елисееевском в дни путча), но и неудержимым желанием советских народов к свободе. Прежде всего, к свободе друг от друга.
Спешно декларировали свою независимость, не дожидаясь разбора московских баррикад, и те республики, которые замешкались у общего советского порога раньше. Разбегание народов, та самая «величайшая геополитическая катастроф XX века», печаловаться о которой стало модно после путинского заявления, развал СССР, в котором по сей день принято обвинять подписавших Беловежские соглашения лидеров России, Украины и Белоруссии, – все это случилось вовсе не в декабре 1991 года, а несколькими годами ранее. В августе 1991-го процесс принял необратимый характер.
Тогда всем хотелось одного – побыстрее запереться в своих отдельных государствах и перестать, наконец, делить все – от нефти и сосисок до свободы и исторической судьбы – на всех.
Сегодня россияне, очевидно, наевшиеся сосисок и свободы, опьяненные нефтью, грезят историческим величием и не против восстановления империи. Более половины граждан России (55%, по последнему опросу Левада-центра) хотели бы расширения российских границ. От минимума, путем присоединения только Белоруссии (3% опрошенных) или Украины (1%) до максимума, полностью восстановив страну в границах бывшего СССР, включая уже 4 года входящих в Евросоюз Латвию, Литву и Эстонию. О последнем мечтает больше всего опрошенных – 22%.
Что на фоне таких грез, случайная или нарочная оговорка российского дипломата про возможный пересмотр Большого российско-украинского договора? Ведь 62% россиян даже не считают Украину заграницей, а более половины уверены, что русские и украинцы – один народ.
И все-таки и время, и здравый смысл, и практический расчет (Россия сегодня живет побогаче и Украины, и большинства других бывших союзных республик) берут верх и над ностальгическим дурманом и над великодержавной официальной и полуофициальной пропагандой последних лет.
Год от года растет число тех, кто считает, что России надо, наконец, успокоиться и строить счастливое будущее в своих нынешних пределах.
С 1998 года число «антиимпериалистов» выросло почти вдвое – с 19% до 35%. Так же существенно, с 75% до 55%, сократилось число тех, кто мечтает о приращении русских земель. Возможно, свою роль в отказе от имперских иллюзий сыграл фактический провал идеи воссоединения в рамках единого государства хотя бы с самой близкой из бывших союзных республик – Белоруссией.
Провал, который ясно показал, что и российская элита, несмотря на всю имперскую риторику, к реальному восстановлению большого государства не готова и не способна.
Все большее отчуждение стран, входящих в полумертвую структуру СНГ, – еще один показатель этой системной неспособности объединять и лидировать.Чтобы собирать земли, чтобы воссоединять и присоединять народы, недостаточно овладеть языком газовых ультиматумов и политических спекуляций. Нужны великие идеи и большие чувства. Вместо них – только мелочные склоки, неумные интриги и пустые слова.
http://www.gazeta.ru/comments/2007/08/24_e_2086985.shtml
На самом ли деле советник посольства России на Украине Владимир Лысенко заявил о возможности пересмотра Большого договора от 1997 года, закрепляющего помимо прочего украинский статус полуострова Крым, или, как всегда, во всем виноваты исказившие слова дипломата журналисты, не столь важно.
В произнесенных или не произнесенных словах чиновника, что не часто бывает, прозвучала всеобщая и неизбывная ностальгия обывателей, далеких от политических игр и дипломатических протоколов, по Крыму. Забавно, но тоскуют о нем и те россияне, которые не бывали там ни разу, и те, что уверены, что это остров (сбивает с толку растиражированное название не читанного романа Василия Аксенова), и те, кто не помнит даже школьного минимума – Кючук-Кайнарджийского договора, Крымской войны, Ялтинской конференции, «Севастопольских рассказов» Толстого, пушкинского «Бахчисарайского фонтана», чеховского домика в Ялте и т. п. Но при затасканной за последнее десятилетие фразе «Севастополь – город русской славы» – на глаза не только привыкших лицедействовать Лужкова, Затулина или Рогозина, а и многих простых людей традиционно наворачиваются слезы. Хотя, наверное, не в переведенном указом Президиума ВС СССР в 1954 году из состава РСФСР в состав УССР Крымском полуострове дело.
Тоска по Крыму – это концентрат, выжимка из более глобальной тоски по огромной исчезнувшей империи, по разорванным связям, по утерянным землям, по традиционному лидерству России над этими веками, кропотливо, зачастую потом и кровью собиравшимися территориям.
Чувства, испытываемые многими гражданами России, сейчас прямо противоположны тем эмоциям, которые бушевали в тех же самых людях в августе 1991 года, когда они встречали Горбачева из форосского (крымского) пленения. Конец лета – начало осени 1991 года запомнился не только тем, что с магазинных прилавков исчезало последнее, что там еще оставалось, включая соль, перец и спички (казалось, что последние сосиски в Москве были проданы в Елисееевском в дни путча), но и неудержимым желанием советских народов к свободе. Прежде всего, к свободе друг от друга.
Спешно декларировали свою независимость, не дожидаясь разбора московских баррикад, и те республики, которые замешкались у общего советского порога раньше. Разбегание народов, та самая «величайшая геополитическая катастроф XX века», печаловаться о которой стало модно после путинского заявления, развал СССР, в котором по сей день принято обвинять подписавших Беловежские соглашения лидеров России, Украины и Белоруссии, – все это случилось вовсе не в декабре 1991 года, а несколькими годами ранее. В августе 1991-го процесс принял необратимый характер.
Тогда всем хотелось одного – побыстрее запереться в своих отдельных государствах и перестать, наконец, делить все – от нефти и сосисок до свободы и исторической судьбы – на всех.
Сегодня россияне, очевидно, наевшиеся сосисок и свободы, опьяненные нефтью, грезят историческим величием и не против восстановления империи. Более половины граждан России (55%, по последнему опросу Левада-центра) хотели бы расширения российских границ. От минимума, путем присоединения только Белоруссии (3% опрошенных) или Украины (1%) до максимума, полностью восстановив страну в границах бывшего СССР, включая уже 4 года входящих в Евросоюз Латвию, Литву и Эстонию. О последнем мечтает больше всего опрошенных – 22%.
Что на фоне таких грез, случайная или нарочная оговорка российского дипломата про возможный пересмотр Большого российско-украинского договора? Ведь 62% россиян даже не считают Украину заграницей, а более половины уверены, что русские и украинцы – один народ.
И все-таки и время, и здравый смысл, и практический расчет (Россия сегодня живет побогаче и Украины, и большинства других бывших союзных республик) берут верх и над ностальгическим дурманом и над великодержавной официальной и полуофициальной пропагандой последних лет.
Год от года растет число тех, кто считает, что России надо, наконец, успокоиться и строить счастливое будущее в своих нынешних пределах.
С 1998 года число «антиимпериалистов» выросло почти вдвое – с 19% до 35%. Так же существенно, с 75% до 55%, сократилось число тех, кто мечтает о приращении русских земель. Возможно, свою роль в отказе от имперских иллюзий сыграл фактический провал идеи воссоединения в рамках единого государства хотя бы с самой близкой из бывших союзных республик – Белоруссией.
Провал, который ясно показал, что и российская элита, несмотря на всю имперскую риторику, к реальному восстановлению большого государства не готова и не способна.
Все большее отчуждение стран, входящих в полумертвую структуру СНГ, – еще один показатель этой системной неспособности объединять и лидировать.Чтобы собирать земли, чтобы воссоединять и присоединять народы, недостаточно овладеть языком газовых ультиматумов и политических спекуляций. Нужны великие идеи и большие чувства. Вместо них – только мелочные склоки, неумные интриги и пустые слова.
http://www.gazeta.ru/comments/2007/08/24_e_2086985.shtml
Відповіді
2007.08.25 | Guest
Re:знижаються? Проімперські настрої в Росії щодо Криму?
Як би ж там... не встигне ще Олімпіада в Сочі розпочатися, як з Кримом усе закінчиться."Я все бы простила Путину, если бы Крым вернулся в Россию!" - каже проста російска громадянка в листі-запитанні до ведучого програми "Особое мнение", Эхо Москвы/RTVI:
"Особое мнение", Эхо Москвы/RTVI, 24 августа 2007
источник http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! Здравствуйте, уважаемые телезрители! Программа «Особое мнение». Пятница, вечер. Леонтьев где-то отсутствует. Вы знаете, там просторы велики, где он может сейчас быть. Но будет обязательно, наверное, на следующей неделе. А сейчас мы рады приветствовать Эльмара Гусейнова – зам. главного редактора «Российской газеты». Здравствуйте, Эльмар.
Э. ГУСЕЙНОВ – Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Слушайте, масса интересных тем. И даже я одну на другую как-то вот так завожу. Во-первых, мы, наверное, поздравляем с вами… я думаю, вы присоединитесь, сегодня 16-я годовщина независимости Украины. Да, мы их там поздравляем. Тут написано, правда, что она обостряется политической борьбой президента и премьера. Но это их обычное состояние. Но я хочу к другому. Вы, наверное, помните, что на этой неделе был такой старший советник посольства России Владимир Лысенко, который пригрозил Украине, если Украина будет, например, требовать от России ускоренного вывода нашего флота из Севастополя, вот какие-то вот такие телодвижения, он сказал, что может пересмотреть Россия большой договор рамочный между Россией и Украиной по Крыму. А это что значит? Это статус флота, с одной стороны. Ну и самая страшная вещь, которая может быть во взаимоотношениях России и Украины – ревизия подхода и решения, кому Крым принадлежит. Уже российское посольство опровергло, сказало, что ничего этого нет, что его слова неверно были интерпретированы. Но как вам кажется, в принципе: а) может быть нам все-таки пересмотреть эту историю, потому что Россия сейчас совсем не такая, как была раньше? Это первое. И, может быть, все-таки Крым… ну, чей он? Может, задать опять этот вопрос? Это первое. И второе. Можно ли такие аргументы использовать как метод политического давления?
Э. ГУСЕЙНОВ – Я начну с конца. На мой взгляд, такие аргументы использовать не следовало бы дипломату и, в принципе, в международных отношениях, особенно во взаимоотношениях России со своими вчерашними соседями по одному государству этого делать тоже не следует. Почему? Потому что у России, как у страны – как вы говорите сейчас, и совершенно верно, она немножко другая, она на подъеме, на экономическом подъеме, на политическом подъеме, хотя мы не знаем, куда этот подъем Россию заведет, - у нее множество других аргументов для того, чтобы давлением, обычным давлением, с помощью инструментов, которые обычно используют в международных отношениях уже тысячи лет, достигать своих целей, довести свою точку зрения до правящих кругов, в данном случае правящего класса Украины. То, что произошло с Лысенко, объяснить в этом смысле трудно. Этот поступок… эти слова не вписываются в этот инструментарий, который у российского МИДа есть. Что касается судьбы Крыма. Ну, во-первых, не думаю, что это одна из таких приоритетных задач российской внешней или внутренней политики. Россия – огромная страна, которая…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Стоп. Интересно. Это красивый оброт, но страшный по своей сути. Я согласен, это не одна из приоритетных задач, но она вообще является задачей? Ревизия статуса Крыма и его принадлежность? То есть давайте так точно говорить, чтобы я вас понимал.
Э. ГУСЕЙНОВ – Да, поймали вы меня, но я вам объясню свою позицию. Я думаю, что на просторах СНГ существуют сейчас, к сожалению, территории, сейчас они существуют в правовой рамке, существуют в рамках государств, образовавшихся, когда распался СССР. Но это не значит, что спорных вопросов не возникнет. Они возникнут. Они будут возникать. Сейчас все это сдерживается в основном разумной политикой нынешних правителей России и разумной политикой сдерживания, во всяком случае, руководителей крупнейших государств СНГ. Но такие болевые точки территории с определенным населением – я не хочу называть конкретные страны – они существуют.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, это вы мне рассказываете в общем. Я понимаю, что много существует… вы знаете, у нас патерналистское государство: как начальство скажет, так народ и будет думать. Сказали, Грузия – враг. Враг. Потом передумали. Уже друзья. Может, скоро самолеты полетят, или вино будет. Не в том дело. Вот, молдавское уже появляется.
Э. ГУСЕЙНОВ – Да, Крым будет предметом обсуждения между Россией и Украиной. Как мне кажется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ого!
Э. ГУСЕЙНОВ – Но не вот в ближайшие годы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так если обсуждать, надо сейчас, потому что потом как-то, извините, потом, если, например, Украина… еще раз, я не комментирую то, что вы говорите. Но если Россия сомневается в статусе Крыма в составе Украины, то она должна этим заниматься сейчас, потому что если Украина войдет, например, в какие-то европейские структуры, то она уже будет всей своей территорией под охраной этих европейских структур. Давайте решать : либо шашечки, либо ехать.
Э. ГУСЕЙНОВ – Э… Ну… скорее всего, да. Скорее всего…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да что?
Э. ГУСЕЙНОВ – Это именно так, что заниматься статусом территории, которую Россия хотела бы пересмотреть или видит их статус несколько иным, чем сложилось в правовой практике после распада СССР, этим надо заниматься сейчас. И не таким способом, как это сделал российский дипломат, слова которого теперь Кремль и МИД российский вынуждены дезавуировать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, но там была чисто эмоциональная история. Потому что если они нарушают одну часть этого рамочного договора, то как-то Россия должна же что-то сказать по этому поводу. Это просто было сказано гипотетически. Никто никого ни к чему не призывает. Мы просто говорим на эту тему.
Э. ГУСЕЙНОВ – Потому что, знаете, самого по себе сейчас его нет, предположим, территориального спора. Но с другой стороны, возвращаясь к вашим словам о том, что куда-то Украина может вступить, наоборот территориальный спор, если он будет, он может помешать этому вступлению. Это может быть инструментом давления.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А! это может быть средством того, чтобы не вступила. Но я думаю, что тогда обеим странам мало не покажется. Ну, хорошо. У нас сегодня много тем. Я очень рад, что эту тему мы обсудили и рад, что Эльмар Гусейнов – зам. главного редактора «Российской газеты» у нас здесь в студии. Дорогие друзья, я напомню вам, что вы можете присылать свои вопросы, которые я буду адресовать Эльмару. И у нас здесь есть наши SMS-служба 7 985 970-45-45. До встречи через 1,5 минуты!
РЕКЛАМА
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Продолжаем, дорогие друзья, нашу программу. Эльмар Гусейнов – зам. главного редактора «Российской газеты». Здесь очень смешные комментарии идут. Они чем смешные – тем, что разнообразные. Народ же у нас любит свое мнение сказать. Алексей пишет: «Крым исконно греческий. Давайте будем последовательными». Я так понял, Греции Россия и Украина должны его отдать. Потом почему вы не хотите, чтобы Крым стал независимым? А кто сказал, что мы не хотим. Пусть они там сами решают, там народ живет. Потом замечательная такая история. Елена пишет: «В детстве часто отдыхала в Крыму, никогда не было намека на украинскую речь, – и дальше потрясающая фраза, – Я все бы простила Путину, если бы Крым вернулся в Россию!» То есть что-то она ему сейчас не прощает, а вот если бы это такой кусок территории, она бы ему сразу простила. Идем дальше. Я сегодня строю так. Сначала новость какая-то, и после этого, что думаете по этому поводу. Вы знаете, что Генеральная прокуратура возобновило дело о гибели царской семьи, обнаружили останки, как предполагают, может быть детей Николая II: цесаревича Алексея, его сестры княжны Марии. Сейчас это все изучают. И по этому поводу сказать ничего невозможно. Но можно сказать о другом. Все время дебатируется вопрос: должна ли царская семья, должна ли она быть… слово вылетело из головы…
Э. ГУСЕЙНОВ – Реабилитирована.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Реабилитирована. Извините. Жара. И вот все время идет разговор. С одной стороны, говорят, так они как-то не были осуждены, по какому поводу, и сейчас страна другая. С другой стороны, их там в чем-то обвинили и за это убили. Вот как все-таки нужно поступить? По морали, по совести или по закону? Как должно быть?
Э. ГУСЕЙНОВ – На мой взгляд, конечно, российское государство современное постсоветское, уже далеко во многих вещах убежавшее от советской эпохи, каким-то образом к этой проблеме вернуться должно и что-то сделать, каким-то образом обозначить, что было совершено преступление в отношении этих людей. Причем преступление было совершено тогдашним государством. И что-то нынешнее государство должно сделать. Другое дело, что я считаю, что во всей этой истории с требованием реабилитации есть сугубо практический подтекст каких-то мелких интересов. Потому что мы с вами знаем, есть закон о реабилитации, который подразумевает компенсацию, в том числе возвращение имущества, которое было отобрано у людей, попавших под жернова репрессий. И в этом случае люди, которые регулярно раз за разом требуют именно такого юридического решения, почти наверняка, как только оно будет формально, если оно будет принято, потребуют возвращения огромного имущества Романовых. Правда, для этого им придется доказать сначала, что они являются его наследниками. За границей есть такие представители обломков аристократических семейств российских, которые вполне могут на это претендовать. Но, тем не менее, шанс, хоть и небольшой, но он у них есть. И вот такая задача перед ними стоит. Хотя при всем при том, что-то для того, чтобы обозначить, что произошло преступление, от которого надо отряхнуть себя российской государственности, конечно что-то должно быть сделано. И может быть, вот эти все вновь всплывающие находки, какой-то всплывающий время от времени интерес и подогреваемая общественность ко всему этому может свидетельствовать о том, что где-то внутри российской власти вызревает какое-то решение или потребность что-то в этом направлении сделать. Мне так кажется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, известно – это совершенно поразительно – но известно, что вариант возвращения монархии в Россию, он как бы обсуждался. К нему все-таки в результате, насколько я знаю, насколько мне говорили, было сформировано такое негативное отношение или, типа, неактуальное, но может быть, власть не хочет это делать, потому что, если вдруг кто-то скажет, да, они реабилитированы, то все сразу скажут, а кто реабилитирован. Царь? Так значит можно… И вдруг поднимутся монархические настроения. Потому что, понимаете, можно одновременно с актом их реабилитации, с решением о реабилитации сделать подзаконный некий акт без возвращения собственности. Понимаете. да я не думаю, что они будут отбирать Эрмитаж и т.д. Понимаете, все это смешно.
Э. ГУСЕЙНОВ – Да, думаю, что они нацелились не на это, хотя я до сих пор в банках на Западе в Швеции, Великобритании лежат тонны золота, которые были положены там Романовыми как семьей, и судьба которых не была решена никакими правительственными соглашениями 50, 60,80 годов. То есть не обязательно отбирать Эрмитаж, есть более емкое имущество и дорогое, по поводу которого можно поспорить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – России нужна монархия?
Э. ГУСЕЙНОВ – На мой взгляд,
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все говорят, что должен быть отец нации.
Э. ГУСЕЙНОВ – Отец нации возможен в России, должен быть. Потому что психология народа, к сожалению, требует вот такого патернализма. Он достаточно архаичного. Но то, что Россия не нужна монархия, во всяком случае в том виде, в котором ее сформировали Романовы, по-моему, 17-й год доказал. Доказал тем, как легко на самом деле народ отказался от атрибутов этой монархии, как равнодушно проследил за тем, как уничтожили представителей этой монархии. По-моему, тогда уже стало ясно, что, возможно, Россия не созрела для какого-то демократического режима западного образца, но уж во всяком случае, такой архаичной тирании, какой была монархия Романовых, уже точно не нужно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А если патриотичный ход – царь как символ?
Э. ГУСЕЙНОВ – Ну тогда где-то за границей. Тогда это какое-то признание российским государством каких-то прав, какой-то расчет материальный с ними, и где-то там далеко не претендующий ни на что какой-то наследник, какая-то ветвь – возможно, особенно в политических игрищах, которые нам предстоят в связи с 2008-м годом и дальше в 2012-м возможно. Возможно. Я не исключаю, что где-то вариант скорее политигры с этим лежит и может быть разыгран.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы знаете, я в свое время написал по этому поводу заметку, которую сторонники монархии перепечатывали на своих сайтах. Я просто сказал, ну вот все люди, которые сейчас руководят, до этого руководили, будут руководить, это такая все-таки условная элита. Понимаете. Ну да, как бы созревшая на наших глазах. А в Англии премьер меняется, меняется, хоть и руководит, но есть королева, которая вроде ничего не решает, но как бы все смотрят, флаг поднят, значит империя существует. А мы сейчас все идем к империи. Понимаете, как-то не сочетается республика и империя. Надо, на мой взгляд, вот это уж с ежом.
Э. ГУСЕЙНОВ – Не знаю, если идти путем аналогии и посмотреть на Европу, то в Европе очень часто империя, во всяком случае, были случаи, когда империя рождалась из республики. Во Франции это произошло два раза, и это были могучие империи – империя первого Наполеона и империя Наполеона Третьего.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И как закончили?
Э. ГУСЕЙНОВ – Ну так примерно и заканчивают империи. Это надо иметь в виду всем, кто об империях мечтает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Еще одна тема. Начнем сейчас, потом перейдем. Два сообщения противоположных. Артем Григорян: «На днях митрополит Кирилл высказал свое негативное отношение к слову «россиянин». Я считаю, что он прав, так как для образования сплоченной, а не разобщенной нации страны все мы, граждане Российской Федерации, должны называться русскими независимо от своего этнического происхождения. Мы же живем в России, а не в «Россиянии». Так что разрешите передать митрополиту через вашу радиостанцию, что нас уже двое. И ответьте мне пожалуйста, как русскому человеку, насколько вы поддерживаете инициативу». Василий Шишкин, предприниматель пишет: «Здравствуйте, уважаемый Эльмар. Как вы относитесь к высказыванию митрополита Кирилла, что все граждане РФ должны называться русскими, не какими-нибудь там россиянами? Ведь «Россия» – это слово, производное от английского «Russia». Так читается это слово по-русски. Ведь во все времена была Русь. И люди, жившие на Руси, называли себя русскими в любом краю света, где они ни были независимо оттого, чуваш он мариец или русский». Об этом давно говорилось. Вот периодически про это говорят. Значит мы должны на это реагировать. Вот как на это реагировать?
Э. ГУСЕЙНОВ – Если реагировать с точки зрения собственной позиции, то я считаю, это ошибкой, мягко говоря, ошибкой Кирилла, который часто вмешивается и часто вбрасывает в общество – не знаю, может быть, такой функцией наделила его патриархия, - спорные очень, очень острые идеи. Совершенно определенный смысл имеет слово русский. Это представитель русского народа. И я не думаю, что не только живущие на своей территории сотни, а некоторые тысячи лет башкиры, татары, народы северного Кавказа…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Русский башкирского происхождения. Как мы говорим…
Э. ГУСЕЙНОВ – Нет, это невозможно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – В других же странах есть. Называется: нация такого-то происхождения.
Э. ГУСЕЙНОВ – Я вам наверное надоел со своими французскими примерами. Но я вам скажу ситуацию в такой стране как Франция, которая вопреки всем обязательствам, принятым на себя в рамках Совета Европы, ЕС, отказывается признавать существование существующих народов на своей территории. Это бретонцев, которые на самом деле совершенно иные по происхождению, чем нынешние французы, и говорят на своем родном. Пускай, сейчас говорят на нем десятки тысяч, а не миллионы человек, как раньше – не признают. Еще недавно 50 лет назад в школе детей били по губам, если они говорили друг с другом по-бретонски. Не признают наличие эльзасцев как отдельного народа с отдельными языком. Не признают.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это положительный пример или отрицательный?
Э. ГУСЕЙНОВ – Это к тому, как по-разному в Европе в той же, о которой вы говорите, относятся к этому – не признают наличие 3-4 миллионов людей, говорящих по-каталонски фактически на юге Франции на языке […]. И не преподают этот язык. И отказываются признать национальные меньшинства. Россия построена по другому принципу. Она изначально строилась по другому принципу. И тот федерализм, который, на мой взгляд, сознательно и на многие десятилетия вперед заложили в период создания советского государства, он был реакцией на то, как мгновенно и быстро распалась могучая российская империя. Мгновенно и быстро. Я думаю, что не только это поразило тогда представителей имперской элиты. Это страшно поразило самих большевиков. И они попытались сконструировать государство, которое было симбиозом тоталитарной системы, и в то же время которое давало хоть чуточку подышать. Внешне этот федерализм, но он был порожден именно страхом за распад государства. Люди, которые предлагают сейчас на это не обращать внимания, просто перестали бояться. Пускай почитают историю. Это было страшно, когда разваливается Россия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Эльмар Гусейнов – зам. Главного редактора «Российской газеты». Вы знаете, что у нас сейчас пауза, будет и после этой паузы через 5 минут я снова буду задавать вопросы и читать вопросы ваши, которые вы прислали по Интернету. Оставайтесь с нами!
НОВОСТИ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Эльмар Гусейнов – зам. главного редактора «Российской газеты», сейчас мы еще одну тему очень важную, о которой я хотел поговорить. Просто нам присылают сообщения интересные. Русские, россиянин… Нам человек прислал из Чехии следующее сообщение: «Привет от русского татарина из Карловых Вар! Давно меня так называют, и все нормально. С уважением, Хабибуллин». Не знаю, на самом ли деле он Хабибуллин, но думаю, на самом деле. Вот такая интересная вещь произошла. Кто знает, тот знает, кто не знает, есть такой известный корреспондент очень хороший журналист газеты «Ведомости» Валерий Панюшкин. Читаю. Он собирался в командировку в Барнаул. У поезда к нему подошел милиционер и показал некий (цитата) «еле пропечатавшийся факс». По его мнению, это была ориентировка ФБР. В ней стояло его имя. Рядом значилось пояснение: проверить деятельность Панюшкина в связи с исполнением закона об экстремизме. Журналист ответил на все вопросы милиционера о том, кто он, где работает, куда едет и не является ли членом какой-либо экстремистской организации. Невероятно! Потом Панюшкин подписал что-то вроде протокола, был отпущен и смог сесть в поезд. Журналист отметил, что не знает, с чем связано подозрение в экстремизме. Значит, еще раз. Да, он там поддерживал «оранжевую революцию», когда были в Киеве эти события, он там был. Он написал книгу про Ходорковского «Михаил Ходорковский – узник тишины». Но я хочу вас спросить о другом. Вот представьте себе, вы в поезд садитесь, подходит человек, дает вам такую бумагу. А ведь знаете, как помните в классики: это может случиться с каждым. Потому что мы всякие много писали, многое говорили. Вот как вы относитесь к такому… у меня другое слово на языке, но я так скажу – вот к такому событию. Вот так вот можно?
Э. ГУСЕЙНОВ – С журналистами? Конечно нельзя.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, а с другими – не журналистами?
Э. ГУСЕЙНОВ – Других вряд ли обвинят в экстремизме. Не для других принимался этот закон. Он принимался для того, чтобы, очевидно, в том числе держать под неким давлением тех, кто выпускает информацию, которая не устраивает власти. Но вы знаете, на самом деле, не сейчас это началось. Я вспоминаю, как мне пришлось в начале 90-х годов, например, в «Известиях» писать о деле Харджиева – знаменитого коллекционера, который всю жизнь до 80 лет прожил в России. Никто не знал, что у него в архиве и в коллекциях. И вдруг он оказался в Голландии вместе со своей женой Чагой, и оказалось, что половина его уникального архива вывезено, половина была задержана на границе. Поступила в ЦГАЛИ. И оказалось, что никто об этом не знал, только подозревали, что у него было более 50 Малевичей – картин, которые Малевич перед смертью оставил своему другу Харджиеву. Стоимость Малевича тогда уже составляла, любое написанное маслом – от полутора миллионов долларов. Тогда мы в «Известиях» группа журналистов, потому что один не мог поднять это дело, мы опубликовали серию статей. И в том числе ставили вопрос о том, куда смотрела прокуратура, куда смотрела ФСБ, куда смотрела таможня. Прошло три года. И вдруг меня вызывает вежливый человек на допрос в ФСБ. Меня очень удивило. Я пошел, поставив в известность редакцию. Он не спрашивал меня, как случилось, что уехали картины, как случилось, что уехал архив. Он спрашивал меня, а почему вы занялись этой темой. А почему вы вдруг перестали писать. В какой-то момент я понял, что цель этого вызова была не для того чтобы что-то положить в дело, которое велось, а для того, чтобы мне спустя три года указать, не надо было упоминать ФСБ и вообще все в этом перечне. Ну и они мне как бы дали это понять. Также и Панюшкину, очевидно, дают понять о чем-то. Ну, такая профессия – что делать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну что дали ему понять. Ну, дали ему понять… ясно, что он этого не испугается. Дальше. Он же давно эту книгу написал. Просто знаете, меня что поражает, вот какие-то странные такие методы, которые дискредитируют, может быть, какую-то хорошую идею, если идея действительно хорошая. Ну, ясно, что теперь все журналистское сообщество говорит, вот Кремль, мучает этого Панюшкина.
Э. ГУСЕЙНОВ – Наверное, не весь Кремль.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нет, но есть же понятие. Есть понятие власть. И вот какой-то странный человек, который принес вот эту историю, понимаете, я не верю, что там вот такие глупые люди сидят, которые дали санкции на вот этот бред. Это же смешно!
Э. ГУСЕЙНОВ – Ну не глупые люди. Потому что если сейчас…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я говорю, что они неглупые.
Э. ГУСЕЙНОВ – Дезавуируют милиционера. Скажут, что милиционер ошибся, переборщил. Но попытаться напугать журналиста, чуть-чуть надавить на него – это всегда власть в любой стране делала и будет пытаться делать. Просто в стране более цивилизованной это каким-то другим способом, кода человеку легче выстоять. Ну а в нашей стране теми методами, теми инструментами, власть которая обладает. Будет пугать. Ну, всегда будут пугать журналистов. Везде будут пугать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы полагаете?
Э. ГУСЕЙНОВ – Ну да, такая профессия. Не будут любить и будут пугать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И по традиции у меня такая свободная тема в конце. У нас осталось 4 минуты. И вот вы в газете и вот новостная лента и вот бегают ваши корреспонденты. А корреспондентов много: это «Российская газета», это такая мощная история.
Э. ГУСЕЙНОВ – Международный отдел, который я курирую, самый большой.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот какая международная тема на этой неделе для вас была самая значимая? Событие. Ваша оценка этого события.
Э. ГУСЕЙНОВ – Вы знаете, я покажусь вам странным, но не тема конкретной недели. Мне кажется, что есть тема последних двух, может быть трех, недель. Это попытка трех – четырех крупных государств приватизировать полюс. Мне кажется…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Приватизировать?
Э. ГУСЕЙНОВ – Поделить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А, полюс.
Э. ГУСЕЙНОВ – Весь этот бросок на Арктику, который начали мы, и вслед за нами азартно пошли канадцы, американцы, наверняка потянутся туда датчане через свою Гренландию. Мне кажется, что это начало очень важного процесса, который важнее даже тех событий, которые произошли международные конкретные на этой нынешней завершающейся неделе. Человечество становится слишком большим. Ему становится все более и более тесно. И сейчас начнется передел того, что раньше не привлекало внимание никаких государств: льдов, дна океана, не только на Северном Полюсе, а океанов других.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Айсберг, пресная вода.
Э. ГУСЕЙНОВ – Антарктида – будет вопрос. А когда все это поделят. Я не знаю, займет ли это сколько десятилетий. В середине, может быть, века, тогда будет поставлен вопрос о том, как какие народы эффективно используют свои собственные территории, доставшиеся им в результате их тысячелетней истории.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ах, вот так даже!
Э. ГУСЕЙНОВ – И мы присутствуем при начале – мне кажется, я могу ошибаться – но мне кажется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Очень интересно.
Э. ГУСЕЙНОВ – И вопросы, возможно, будут ставиться через 20-30 лет…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Легитимное освобождение, санкционированное международными организациями.
Э. ГУСЕЙНОВ – Человечество большое, люди голодают. Не хватает пресной воды, умирают дети от голода, а вы тут разбазариваете землю и ресурсы. Вот я думаю, что над этим надо задуматься. И то, как все азартно бросились на полюс свидетельствует о том, как энергично пойдет этот процесс.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да-а… Вы знаете, вы просто… первую часть я и сам предполагал, о которой вы говорили – про азарт – а вот про такое, так сказать, в рамках международного сообщества…
Э. ГУСЕЙНОВ – Совершенно верно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – В рамках совета безопасности…
Э. ГУСЕЙНОВ – Совершенно верно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Три человека бегает на миллионах квадратных километрах. Да, но это история такая обоюдоострая, потому что например если та Соединенные Штаты и Россия, предположим, будут сторонниками такого решения и обратятся к третьей стране, например Австралии, и скажут, что-то у вас тут много… там же по периметру только живут. Те скажут, вообще у вас Сибирь есть, а у вас некоторые штаты, в которых три человека живут. Это какая-то такая скользкая история. Очень скользкая, да? Спасибо вам большое. Эльмар Гусейнов – зам. главного редактора «Российской газеты». Приятно поговорить с умным человеком, тем более на должности. Вел программу Матвей Ганапольский. До свидания!
Этот текст лежит еще на http://www2.maidan.org.ua/news/view.php3?bn=maidan_krym&trs=-1&key=1188025018&first=&last=
2007.08.25 | Tatarchuk
Re: Проімперські настрої в Росії щодо Криму знижаються щорічно
Майдан-ІНФОРМ пише:> Россияне все меньше мечтают о восстановлении империи.
Про це пише передовиця в "Газеті.Ru", автори якої вирішили на краще не називати своїх прізвіщ...
2007.08.25 | wel
Re: Проімперські настрої в Росії щодо Криму знижаються щорічно
заказна стаття - окозамилювання...хочуть "снивєліровать" скандал з дипломатами російського посольства в Києві!
імперіалізм в Росії набирає обертів і вони ніколи не оставлять "потуги" хапнуть Україну,бодай частину її...
таке їх ординське нутро!
2007.08.26 | Адвокат ...
Правда Ваша.
А ні імперія КґБ, а ні ї васали у Криму, не попустили сь. І не варто звертати увагу на мацькальські теревені. У*обкі мріють про анексію України. А "п`ята кольона",-- про"високіє правітєльственниє наґради".