Журналистская премия имени Степана Бандеры во Львове (/)
11/20/2007 | привид Романа ShaRP'а
http://oleg-panfilov.livejournal.com/206405.html
http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/11/15/20071115223051547.html
Разговор на Радио "Свобода", 15 ноября
Ирина Лагунина
15.11.07
Ирина Лагунина: В середине октября, по случаю празднования 65-й годовщины Украинской повстанческой армии городской голова Андрей Садовый подписал распоряжение, в котором поручил департаменту гуманитарной политики разработать и подать на утверждение городскому совету Положение о городской журналистской премии имени Степана Бандеры. О смысле этой журналистской награды рассказывает Олег Панфилов.
Олег Панфилов: Премию будут присуждать за лучшее освещение истории национального освободительного движения XX века в средствах массовой информации. Размер премии будет составлять 5 тысяч гривень, то есть около тысячи долларов.
На связи со студией по телефону из Львова Оксана Форостына, исполнительный секретарь Львовской организации Независимых профсоюзов журналистов Украины, и профессор Ярослав Грицак, директор Института исторический исследований Львовского национального университета им. Ивана Франко.
Оксана, поясните, что это за премия?
Оксана Форостына: Мне трудно сказать, что это за премия, потому что на данный момент это проект. Я не могу сказать, что это можно считать городской премией, потому что заявлено, что это узкопрофильная премия, которая предназначена только для тех, кто пишет о национально-освободительной борьбе 20 годов. То есть это очень узкий сегмент журналистики. Что удивляет в этой ситуации, что основателем премии, учредителем премии оказалась не какая-то институция, которая занимается историей, например, институт исторических исследований, а городской совет. Начнем с того, что в принципе плохо, когда журналистские премии учреждаются властью той или иной, разного уровня. И тем более странно, что это узкопрофильная премия, учрежденная властями.
Олег Панфилов: Но, тем не менее, заявка на такую премию уже сделана. И вы можете себе представить, как такое событие комментировали в российской прессе, и этому уделялось какое-то внимание. И конечно, таким главным раздражителем является имя Степана Бандеры. Но прежде, чем задать вопрос профессору Грицаку, я, Оксана хотел бы вас спросить и о том, как вы полагаете, нужна ли такая премия? Я так понимаю, скорее всего нет для журналистов. А для публицистов, тех журналистов или тех исследователей, которые публикуются в газетах и журналах Львова, может быть на телевидении и на радио, которые рассказывают об истории Украины последних 60-70 лет. Нужна ли такая премия, как вы думаете?
Оксана Форостына: Возможно, такая премия нужна была бы, опять-таки если бы ее учреждали не власти, а учреждали люди компетентные в этом вопросе, то есть, например, научные институции, которые занимаются историей. Но у меня вызывает большое сомнение тот факт, что премия названа именем политического деятеля. Хотя Степан Бандера был публицистом, но он в первую очередь был политическим деятелем. Я думаю, что это нехорошо для журналистской премии, когда она носит имя политического деятеля - это неправильно.
Олег Панфилов: Профессор Грицак, скажите, пожалуйста, вы поддержали бы учреждение такой премии? И второй вопрос, который я хотел бы задать это по поводу деятельности Степана Бандеры: был ли он публицистом? И можно ли говорить о том, что он был человеком, близким к журналистике?
Ярослав Грицак: Мне легче начать со второго вопроса. Бандера был публицистом, он писал много. Сравнительно немного он писал, когда занимался своей политической деятельность. Но когда он уехал в эмиграцию, он писал, вышел целый том его сочинений, которые тяжело однозначно определить. Это и новая проба программного писания и публицистика, неизвестно, что. Но это не хорошая публицистика. То есть если бы определенное направление, националисты хотели бы организовать свою собственную премию, тогда у них есть очень хороший публицист - это Дмитро Донцов, который, как бы мы ни относились, хорошо или плохо, он действительно был блистательный публицист. То есть для меня соединение терминов публицистика и Бандера звучит как-то несоразмерно. Политический деятель Бандера – да, но журналист Бандера – нет.
Олег Панфилов: Спасибо. Вы хотели ответить на первую часть моего вопроса.
Ярослав Грицак: Первая часть вопроса и подразумевает, что для меня эта премия очень странная. Странная идея названия этой премии. Просто я понимаю ее иначе – это дань определенной части электората, для которых Бандера очень важная фигура. Этот электорат довольно многочисленный и во Львове, и на всей Западной Украине. Но я думаю, существуют другие способы отдания дани этому электорату, необязательно притягивать за уши публицистику.
Олег Панфилов: Профессор Грицак, когда я приезжаю в Западную Украину, то поражаюсь тому обилию книг, сборников, каких-то изданий, которые рассказывают о том, о чем во время советской власти даже запрещено даже подумать. Сейчас об этом публикуется очень много, сейчас об этом говорится очень много и обсуждается. Конечно же, я не могу упустить такую возможность, чтобы спросить у вас не мнение о Степане Бандере, а о том, насколько произошло осознание этой фигуры для украинской истории, для истории Западной Украины. И как вы полагаете, как долго еще российская пропаганда будет трепетать перед упоминанием имени этого человека?
Ярослав Грицак: Знаете, у вас очень простые вопросы, на которые сложно дать ответы. Я может начну со второго вопроса. Если бы Бандеры не было, российской пропаганде нужно создать. Потому что нужен какой-то образ, который бы сознательно подвергал трепету негодованию большую часть, если не большинство русского общества. И Бандера к этому очень хорошо подходит. Потому что существовала очень огромная советская пропаганда, которая всевозможными способами очернила и демонизировала этот образ. Мое личное мнение, что к подготовке биографии Бандеры никто сейчас не готов. Это слишком сложная биография, и к тому же эта биография будет в русле политических убеждений, левых, правых националистических не националистических российских, украинских и так далее. Потому что времена были очень тяжелые, человек был очень сложный. Дать ему определенную однозначную характеристику пока что невозможно. То есть я, конечно, могу говорить как историк то, что я знаю и рассказывать основные вещи, но сразу признаюсь, я не могу дать очень быстрые и простые решения или оценки, скажем. Мне бы легче было, если бы могли формулировать вопросы, что именно вас в Бандере интересует, почему он был такой ужасный или это пропаганда. Какое отношение имел к нацизму и фашизму, какое отношение Бандера имеет к УПА и так далее. То есть каждый вопрос требует очень сложного ответа.
Олег Панфилов: Я думаю, что появится такая возможность, может быть с очередным вашим исследованием можно будет связать. Но тема Бандеры очень интересна. Интересна еще и потому, что будет очень часто возникать эта тема.
Ярослав Грицак: Единственное, что могу сказать очень коротко, чтобы представить себе, каким способом эта пропаганда действует в две стороны. Потому что мы должны понять, что сейчас делается с образом Бандеры. В Западной Украине в большинстве случаев - это обратная реакция то, что делает советская пропаганда. То есть советская пропаганда приписывала Бандере большущий минус, современная украинская власть, западноукраинская власть приписывает большой плюс. Хотя сейчас раздаются трезвые голоса. Скажем, несколько историков, к сожалению, покойный историк Юрий Киричук, он написал очень хорошую монографию об УПА. И в этой монографии одна из важных точек – Бандера. Он документированно эту точку показал: Бандера имел очень малое отношение к созданию Украинской повстанческой армии. И поэтому сам термин «бандеровцы» по отношению к повстанческому движению некорректен и неправильно. Но кто сейчас это знает, кто готов этот тезис принять.
Олег Панфилов: Оксана, последний вопрос, связанный с этой премией, поскольку так уж получилось, что Украина разделена в своих симпатиях к историческим личностям. Как вы полагаете, будет ли некое, возможно, отторжение этой премии для тех журналистов, которые живут в других регионах Украины, прежде всего на юге и на востоке?
Оксана Форостына: Насколько было заявлено, это премия только для львовских журналистов. Поскольку учредителем является Львовский городской совет формально, то премия касается только журналистов Львова. Я не думаю, что в принципе в журналистской среде эту тему можно назвать актуальной. Потому что даже львовские журналисты, насколько мне известно, не испытывают какого-то отторжения к самой личности Степана Бандеры. Я думаю, что премия, учрежденная городским советом, вряд ли будет их вдохновлять. Поэтому в их общении со своими коллегами из других городов вряд ли это будет та премия, которой они будут бравировать.
http://www.svobodanews.ru/Transcript/2007/11/15/20071115223051547.html
Разговор на Радио "Свобода", 15 ноября
Ирина Лагунина
15.11.07
Ирина Лагунина: В середине октября, по случаю празднования 65-й годовщины Украинской повстанческой армии городской голова Андрей Садовый подписал распоряжение, в котором поручил департаменту гуманитарной политики разработать и подать на утверждение городскому совету Положение о городской журналистской премии имени Степана Бандеры. О смысле этой журналистской награды рассказывает Олег Панфилов.
Олег Панфилов: Премию будут присуждать за лучшее освещение истории национального освободительного движения XX века в средствах массовой информации. Размер премии будет составлять 5 тысяч гривень, то есть около тысячи долларов.
На связи со студией по телефону из Львова Оксана Форостына, исполнительный секретарь Львовской организации Независимых профсоюзов журналистов Украины, и профессор Ярослав Грицак, директор Института исторический исследований Львовского национального университета им. Ивана Франко.
Оксана, поясните, что это за премия?
Оксана Форостына: Мне трудно сказать, что это за премия, потому что на данный момент это проект. Я не могу сказать, что это можно считать городской премией, потому что заявлено, что это узкопрофильная премия, которая предназначена только для тех, кто пишет о национально-освободительной борьбе 20 годов. То есть это очень узкий сегмент журналистики. Что удивляет в этой ситуации, что основателем премии, учредителем премии оказалась не какая-то институция, которая занимается историей, например, институт исторических исследований, а городской совет. Начнем с того, что в принципе плохо, когда журналистские премии учреждаются властью той или иной, разного уровня. И тем более странно, что это узкопрофильная премия, учрежденная властями.
Олег Панфилов: Но, тем не менее, заявка на такую премию уже сделана. И вы можете себе представить, как такое событие комментировали в российской прессе, и этому уделялось какое-то внимание. И конечно, таким главным раздражителем является имя Степана Бандеры. Но прежде, чем задать вопрос профессору Грицаку, я, Оксана хотел бы вас спросить и о том, как вы полагаете, нужна ли такая премия? Я так понимаю, скорее всего нет для журналистов. А для публицистов, тех журналистов или тех исследователей, которые публикуются в газетах и журналах Львова, может быть на телевидении и на радио, которые рассказывают об истории Украины последних 60-70 лет. Нужна ли такая премия, как вы думаете?
Оксана Форостына: Возможно, такая премия нужна была бы, опять-таки если бы ее учреждали не власти, а учреждали люди компетентные в этом вопросе, то есть, например, научные институции, которые занимаются историей. Но у меня вызывает большое сомнение тот факт, что премия названа именем политического деятеля. Хотя Степан Бандера был публицистом, но он в первую очередь был политическим деятелем. Я думаю, что это нехорошо для журналистской премии, когда она носит имя политического деятеля - это неправильно.
Олег Панфилов: Профессор Грицак, скажите, пожалуйста, вы поддержали бы учреждение такой премии? И второй вопрос, который я хотел бы задать это по поводу деятельности Степана Бандеры: был ли он публицистом? И можно ли говорить о том, что он был человеком, близким к журналистике?
Ярослав Грицак: Мне легче начать со второго вопроса. Бандера был публицистом, он писал много. Сравнительно немного он писал, когда занимался своей политической деятельность. Но когда он уехал в эмиграцию, он писал, вышел целый том его сочинений, которые тяжело однозначно определить. Это и новая проба программного писания и публицистика, неизвестно, что. Но это не хорошая публицистика. То есть если бы определенное направление, националисты хотели бы организовать свою собственную премию, тогда у них есть очень хороший публицист - это Дмитро Донцов, который, как бы мы ни относились, хорошо или плохо, он действительно был блистательный публицист. То есть для меня соединение терминов публицистика и Бандера звучит как-то несоразмерно. Политический деятель Бандера – да, но журналист Бандера – нет.
Олег Панфилов: Спасибо. Вы хотели ответить на первую часть моего вопроса.
Ярослав Грицак: Первая часть вопроса и подразумевает, что для меня эта премия очень странная. Странная идея названия этой премии. Просто я понимаю ее иначе – это дань определенной части электората, для которых Бандера очень важная фигура. Этот электорат довольно многочисленный и во Львове, и на всей Западной Украине. Но я думаю, существуют другие способы отдания дани этому электорату, необязательно притягивать за уши публицистику.
Олег Панфилов: Профессор Грицак, когда я приезжаю в Западную Украину, то поражаюсь тому обилию книг, сборников, каких-то изданий, которые рассказывают о том, о чем во время советской власти даже запрещено даже подумать. Сейчас об этом публикуется очень много, сейчас об этом говорится очень много и обсуждается. Конечно же, я не могу упустить такую возможность, чтобы спросить у вас не мнение о Степане Бандере, а о том, насколько произошло осознание этой фигуры для украинской истории, для истории Западной Украины. И как вы полагаете, как долго еще российская пропаганда будет трепетать перед упоминанием имени этого человека?
Ярослав Грицак: Знаете, у вас очень простые вопросы, на которые сложно дать ответы. Я может начну со второго вопроса. Если бы Бандеры не было, российской пропаганде нужно создать. Потому что нужен какой-то образ, который бы сознательно подвергал трепету негодованию большую часть, если не большинство русского общества. И Бандера к этому очень хорошо подходит. Потому что существовала очень огромная советская пропаганда, которая всевозможными способами очернила и демонизировала этот образ. Мое личное мнение, что к подготовке биографии Бандеры никто сейчас не готов. Это слишком сложная биография, и к тому же эта биография будет в русле политических убеждений, левых, правых националистических не националистических российских, украинских и так далее. Потому что времена были очень тяжелые, человек был очень сложный. Дать ему определенную однозначную характеристику пока что невозможно. То есть я, конечно, могу говорить как историк то, что я знаю и рассказывать основные вещи, но сразу признаюсь, я не могу дать очень быстрые и простые решения или оценки, скажем. Мне бы легче было, если бы могли формулировать вопросы, что именно вас в Бандере интересует, почему он был такой ужасный или это пропаганда. Какое отношение имел к нацизму и фашизму, какое отношение Бандера имеет к УПА и так далее. То есть каждый вопрос требует очень сложного ответа.
Олег Панфилов: Я думаю, что появится такая возможность, может быть с очередным вашим исследованием можно будет связать. Но тема Бандеры очень интересна. Интересна еще и потому, что будет очень часто возникать эта тема.
Ярослав Грицак: Единственное, что могу сказать очень коротко, чтобы представить себе, каким способом эта пропаганда действует в две стороны. Потому что мы должны понять, что сейчас делается с образом Бандеры. В Западной Украине в большинстве случаев - это обратная реакция то, что делает советская пропаганда. То есть советская пропаганда приписывала Бандере большущий минус, современная украинская власть, западноукраинская власть приписывает большой плюс. Хотя сейчас раздаются трезвые голоса. Скажем, несколько историков, к сожалению, покойный историк Юрий Киричук, он написал очень хорошую монографию об УПА. И в этой монографии одна из важных точек – Бандера. Он документированно эту точку показал: Бандера имел очень малое отношение к созданию Украинской повстанческой армии. И поэтому сам термин «бандеровцы» по отношению к повстанческому движению некорректен и неправильно. Но кто сейчас это знает, кто готов этот тезис принять.
Олег Панфилов: Оксана, последний вопрос, связанный с этой премией, поскольку так уж получилось, что Украина разделена в своих симпатиях к историческим личностям. Как вы полагаете, будет ли некое, возможно, отторжение этой премии для тех журналистов, которые живут в других регионах Украины, прежде всего на юге и на востоке?
Оксана Форостына: Насколько было заявлено, это премия только для львовских журналистов. Поскольку учредителем является Львовский городской совет формально, то премия касается только журналистов Львова. Я не думаю, что в принципе в журналистской среде эту тему можно назвать актуальной. Потому что даже львовские журналисты, насколько мне известно, не испытывают какого-то отторжения к самой личности Степана Бандеры. Я думаю, что премия, учрежденная городским советом, вряд ли будет их вдохновлять. Поэтому в их общении со своими коллегами из других городов вряд ли это будет та премия, которой они будут бравировать.