Стрєляний про Жаботинського і не тількі (л)
11/23/2007 | observer
Да за одного Жаботинского украинец должен обнять еврея, за одного Жаботинского!
О нём время от времени напоминают Украине такие люди, как Иван Дзюба и Клара Гудзик, а надо бы — каждый день.
Куприн был в горькой ярости, когда этот молодой одесcит, которому на роду было написано взлететь «орлом русской литературы», ушёл в еврейство, чтобы стать одним из духовных отцов Государства Израиль, до появления которого оставались десятилетия. Самый крупный из евреев, ушедших не в русскость из еврейства, а из русскости — в еврейство.
Возникновение государства евреев и государства украинцев он провидел с уверенностью учёного и воодушевлением поэта. Для него это были явления одного порядка — мирового порядка, неизбежным следствием национального развития. Жаботинский ясно видел прямую связь между двумя событиями: одним — свершившимся, другим — имеющим свершиться. Первое — это рождение Тараса Шевченко как украинского поэта, второе — утверждение Украины как государства. Второе после первого — только вопрос времени: Шевченко, по Жаботинскому, будет служить «ослепительным прецедентом, не позволяющим украинству отклониться от пути национального ренессанса».
Мало кто так чувствовал и понимал тайну, пленительность и мощь национального начала.
«Мадьяры сколько лет ведут борьбу за мадьярскую команду в венгерской армии, а всего-то язык команды состоит ровным счетом из 70 слов. Из-за 70 слов падают министерства, откладываются важнейшие реформы, трещит по шву реки Лейты политическая карта Европы».
Жаботинскому принадлежит исчерпывающее объяснение того, почему Шевченко как украинский поэт велик, а как русский прозаик — нет. Да, говорит Жаботинский в споре с русскими недругами мазепинцев, Шевченко не чуждался русского языка, «но зато странным образом «общерусский» язык чуждался украинского поэта». Уже в наши дни пришлось услышать замечательное развитие этой мысли: Шевченко мог бы, конечно, писать свой «Дневник» по-украински, но тогда он писал бы его стихами.
В еврействе Жаботинский видел себя кем-то вроде Божьего странника, который своим тихим голосом поднял с лежанки Илью Муромца, дабы тот, шевельнув плечами, стряхнул с родной земли татарское нашествие. Перед этим богатырь 30 лет тупо-лениво сносил удары со всех сторон. У Жаботинского есть об этом русские стихи, прекрасно переведённые на украинский Мойсеем Фишбейном.
Жаботинский не боялся подчёркивать, что дело демократии и национальное дело — не всегда совпадающие дела. Уж мы-то знаем сегодня, что они могут и противоречить друг другу. Украинская демократия — в той мере, в какой она именно демократия, — не ускоряет, а замедляет украинизацию.
Признание этого требует мужества. Вон сколько охотников жертвовать правами нации ради прав человека. Слабые души, поверхностные умы: не знают человека, не верят в него — не допускают, что в некоторых случаях он способен, если найти к нему подход, поступаться своими правами, не теряя достоинства.
Самое сильное из высказываний Жаботинского по украинскому вопросу вызывает сегодня и самые тяжкие раздумья:
«Мужик все вынесет, все переживет, всех переспорит и медленно, шаг за шагом, но неуклонно и непобедимо со всех сторон втиснется в города, и то, что теперь считается мужицким говором, будет в них через два поколения языком газет, театров, вывесок — и еще больше».
Так-то оно так, мужик действительно скоро весь будет в городе, но его и в селе достаёт телевизор, а в телевизоре... Мы знаем, что там, и нет в наши дни более печального знания.
...Итак, речь у нас шла о Владимире Жаботинском-Зееве (1880-1940), писателе, пророке еврейской и украинской государственности, а не о прославленном тяжелоатлете Леониде Жаботинском (1938), о котором подумал вначале просвещённый читатель.
22.11.2007
Анатолий Стреляный
О нём время от времени напоминают Украине такие люди, как Иван Дзюба и Клара Гудзик, а надо бы — каждый день.
Куприн был в горькой ярости, когда этот молодой одесcит, которому на роду было написано взлететь «орлом русской литературы», ушёл в еврейство, чтобы стать одним из духовных отцов Государства Израиль, до появления которого оставались десятилетия. Самый крупный из евреев, ушедших не в русскость из еврейства, а из русскости — в еврейство.
Возникновение государства евреев и государства украинцев он провидел с уверенностью учёного и воодушевлением поэта. Для него это были явления одного порядка — мирового порядка, неизбежным следствием национального развития. Жаботинский ясно видел прямую связь между двумя событиями: одним — свершившимся, другим — имеющим свершиться. Первое — это рождение Тараса Шевченко как украинского поэта, второе — утверждение Украины как государства. Второе после первого — только вопрос времени: Шевченко, по Жаботинскому, будет служить «ослепительным прецедентом, не позволяющим украинству отклониться от пути национального ренессанса».
Мало кто так чувствовал и понимал тайну, пленительность и мощь национального начала.
«Мадьяры сколько лет ведут борьбу за мадьярскую команду в венгерской армии, а всего-то язык команды состоит ровным счетом из 70 слов. Из-за 70 слов падают министерства, откладываются важнейшие реформы, трещит по шву реки Лейты политическая карта Европы».
Жаботинскому принадлежит исчерпывающее объяснение того, почему Шевченко как украинский поэт велик, а как русский прозаик — нет. Да, говорит Жаботинский в споре с русскими недругами мазепинцев, Шевченко не чуждался русского языка, «но зато странным образом «общерусский» язык чуждался украинского поэта». Уже в наши дни пришлось услышать замечательное развитие этой мысли: Шевченко мог бы, конечно, писать свой «Дневник» по-украински, но тогда он писал бы его стихами.
В еврействе Жаботинский видел себя кем-то вроде Божьего странника, который своим тихим голосом поднял с лежанки Илью Муромца, дабы тот, шевельнув плечами, стряхнул с родной земли татарское нашествие. Перед этим богатырь 30 лет тупо-лениво сносил удары со всех сторон. У Жаботинского есть об этом русские стихи, прекрасно переведённые на украинский Мойсеем Фишбейном.
Жаботинский не боялся подчёркивать, что дело демократии и национальное дело — не всегда совпадающие дела. Уж мы-то знаем сегодня, что они могут и противоречить друг другу. Украинская демократия — в той мере, в какой она именно демократия, — не ускоряет, а замедляет украинизацию.
Признание этого требует мужества. Вон сколько охотников жертвовать правами нации ради прав человека. Слабые души, поверхностные умы: не знают человека, не верят в него — не допускают, что в некоторых случаях он способен, если найти к нему подход, поступаться своими правами, не теряя достоинства.
Самое сильное из высказываний Жаботинского по украинскому вопросу вызывает сегодня и самые тяжкие раздумья:
«Мужик все вынесет, все переживет, всех переспорит и медленно, шаг за шагом, но неуклонно и непобедимо со всех сторон втиснется в города, и то, что теперь считается мужицким говором, будет в них через два поколения языком газет, театров, вывесок — и еще больше».
Так-то оно так, мужик действительно скоро весь будет в городе, но его и в селе достаёт телевизор, а в телевизоре... Мы знаем, что там, и нет в наши дни более печального знания.
...Итак, речь у нас шла о Владимире Жаботинском-Зееве (1880-1940), писателе, пророке еврейской и украинской государственности, а не о прославленном тяжелоатлете Леониде Жаботинском (1938), о котором подумал вначале просвещённый читатель.
22.11.2007
Анатолий Стреляный
Відповіді
2007.11.23 | Koala
Любителям тези "українці - антисеміти"
дуже рекомендую почитати листування Жаботинського з Петлюрою. Вкрай цікаво, щиро кажу...2007.11.23 | Englishman
Re: Любителям тези "українці - антисеміти"
ще цікавий лінкhttp://www.aratta.org.ua/text_ua.php?id=785
2007.11.23 | толя дейнека
Re: цікаво про ярость Куприна (/)
Куприн считал, что для евреев должны быть открыты все сферы деятельности, предоставлены, несмотря ни на что, все возможности, кроме одной; кроме возможности заниматься литературой, претендовать на роль русского писателя.«Ради Бога, избранный народ, — пишет Куприн, — иди в генералы, инженеры ученые, доктора, адвокаты — куда хотите! Но не трогай нашего языка, который вам чужд и который даже от нас, им вскормленных, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения».
http://sem40.ru/anti/history/15512/
2007.11.23 | Адвокат ...
Ґєтат Купрін,-- лібєраст!
"Ідітє в ґенєрали". Йоксєль-моксєль.Це як у тієї королеви: "Немає хліба,-- най їдять тістечка!"
2007.11.23 | Николай Чернигов
Вот это действительно актуально...
Я, с Вашего разрешения, дополню цитату. Так, как мне кажется, намного более передается ее смысл:"В таких случаях «отталкивание», наблюдаемое на этнографических границах, остается поневоле лучшим доказательством того, что угнетенная народность стихийно противится перелицовке своего естества, что истинные пути ее нормального развития тянутся в другом направлении. Таково стихийное настроение всякой большой и однородной массы; таково и стихийное настроение тридцатимиллионного украинского простонародия, сколько бы ни лжесвидетельствовали о противном разные эксперты из национальных оборотней. Эксперты этого рода столько же компетентны в оценке национальных чувств того народа, от которого они отстали, сколько компетентен дезертир в оценке патриотизма и боевого духа той армии, из которой он сбежал. Украинский народ сохранил в неприкосновенности то, что есть главная, непобедимая опора национальной души: деревню. Народу, корни которого прочно и густо впились на громадном пространстве в сплошную родную землю, нечего бояться за свою племенную душу, что бы там ни проделывалось в городах над бедными побегами его культуры, над его языком и его поэтами."
Далее по тексту.
observer пише:
> «Мужик все вынесет, все переживет, всех переспорит и медленно, шаг за шагом, но неуклонно и непобедимо со всех сторон втиснется в города, и то, что теперь считается мужицким говором, будет в них через два поколения языком газет, театров, вывесок — и еще больше».
Эта цитата крайне важна для нормального понимания двух вещей:
1. Она дает четкий и однозначный ответ на вопрос: Был ли Голодомор 1932-33 годов геноцидом украинского народа?
2. Не нужно грести всех под одну гребенку.
Кстати, крайне актуальной для понимания отношений между украинцами и евреями есть другая цитата В.Жаботинского:
"Уже и теперь евреи во многих городах черты оседлости, где великорусского населения нет, являются единственными, так сказать, представителями русской культуры, т.е., говоря точнее, единолично русифицируют край. Вильна, например, русифицирована только еврейской интеллигенцией; и что-то незаметно, чтобы за эту услугу евреев очень любили тамошние великороссы, - а зато поляки и литовцы открыто ставят евреям этот подвиг в большую вину. То же самое в Малороссии. Украинская печать вообще и прогрессивна, и демократична, но когда речь заходит о русификаторской роли еврейской интеллигенции, эта печать выходит из себя и положительно сбивается на антисемитские ноты. И хуже всего то, что не знаешь, какими словами протестовать. Ибо ведь действительно правда, что города Украины, где великороссов можно по пальцам перечесть, и вполовину бы не носили того характера, который носят теперь, если бы еврейская интеллигенция не так усердно шла навстречу администрации в смысле насаждения русского языка. Прикрепощение евреев к русской школе зафиксирует этот порядок вещей и сделает еврейское население окончательно ненавистным в глазах самых демократических элементов местного большинства..."
2007.11.23 | Адвокат ...
Дик, правду ж Людина писала!
Шкода, що ґебреї ї не хтіли читати... Принаймні, в Україні сущі.2007.11.23 | stefan
Жаботинський був об"єктивним і не боягузом
Николай Чернигов пише:> "Уже и теперь евреи во многих городах черты оседлости, где великорусского населения нет, являются единственными, так сказать, представителями русской культуры, т.е., говоря точнее, единолично русифицируют край. Вильна, например, русифицирована только еврейской интеллигенцией; и что-то незаметно, чтобы за эту услугу евреев очень любили тамошние великороссы, - а зато поляки и литовцы открыто ставят евреям этот подвиг в большую вину. То же самое в Малороссии. Украинская печать вообще и прогрессивна, и демократична, но когда речь заходит о русификаторской роли еврейской интеллигенции, эта печать выходит из себя и положительно сбивается на антисемитские ноты. И хуже всего то, что не знаешь, какими словами протестовать. Ибо ведь действительно правда, что города Украины, где великороссов можно по пальцам перечесть, и вполовину бы не носили того характера, который носят теперь, если бы еврейская интеллигенция не так усердно шла навстречу администрации в смысле насаждения русского языка. Прикрепощение евреев к русской школе зафиксирует этот порядок вещей и сделает еврейское население окончательно ненавистным в глазах самых демократических элементов местного большинства..."