Виктор Шендерович: Хуже царя (/)
11/20/2008 | OlenaSt
Тверской бульвар был абсолютно пуст. В шесть вечера, в понедельник! На проезжей части возле «женского» МХАТа можно было играть в поло. Встречный поток глухо стоял: светофор у Никитских ворот горел немигающим коммунистическим светом.
Ждали-с начальство.
Ровно в шесть в сторону Тверской наконец просвистела кавалькада иномарок с мигалками. Следом из переулка выехал милицейский «форд» и покатил на почтительном отдалении.
Потом с бульвара вышел автор этих строк и, дивясь небывалому пейзажу, по пустой проезжей части пошел в редакцию.
— Царя повезли? — спросил я мента, сторожившего выезд на бульвар из двора. (Выехать из дворов тоже было нельзя: у каждой подворотни стояло по такому же менту.)
— Хуже, — ответил он.
Что может быть хуже царя?
— Главного боярина? — спросил я.
— Его, — кивнул мент.
Путин, разумеется. Ну а кто ж. Я зашел в редакцию, разделся, взял свежий номер журнала, зашел на планерку, пересказал коллегам диалог с ментом; мы посмеялись, потрепались о том о сем… Потом я оделся и снова вышел на бульвар.
На проезжей части по-прежнему было пусто. На противоположной стороне стояли. Светофор у Никитских ворот продолжал гореть безнадежным красным светом.
Мне стало интересно.
Я вдруг представил себе развитие этого сюжета в духе драматурга Беккета.
Вот они стоят, ждут. Светофор не переключается. На исходе часа из машин начинают выходить люди; они переглядываются, курят, снова садятся в машины. Самые смелые выходят на перекресток и внимательно вглядываются в лица ментов.
Менты, постукивая палочками по штанам, смотрят в пространство строгими государственными взглядами. Наконец один автолюбитель, отчаянной отваги человек, подходит и спрашивает: «Когда поедем?» — «Дадут команду — поедем», — буркает старшой мент и, отвернувшись, продолжает рассматривать вечность.
Потом наступает ночь. Снять блокаду с Бульварного кольца забывают. Почему забывают — не ваше дело, десятый вопрос! Ну если вы настаиваете — полковнику из «девятки» позвонили, что его жена блядует с правозащитником, и он уехал с мигалками наводить порядок в семье.
Короче, все стоят.
Потом медленно светает.
Потом выпадает снег.
Автовладельцы к тому времени уже наладили быт; с той стороны бульвара пришли торговцы. В пробке хорошо идут сувенирные флаги РФ — прошел слух, что не купивших флаг будут потом отгонять на штрафстоянку. Хорошо идут также термосы с чаем, спальные мешки и канистры с бензином. Через пару дней хозяева серьезных иномарок переселяются жить в дорогое итальянское кафе на углу Малой Бронной — оттуда, изучая по лэптопам курсы валют и изводя запасы фрутто ди маре, они привычно поглядывают на красный глаз светофора.
Все это время Россия продолжает подниматься с колен.
Однажды ночью все выходят на перекресток — посмотреть на большом табло новогоднее обращение президента… Ментам разливают шампанское…
Ну да ладно! Оставим Беккету беккетово, спросим по-русски: сколько времени надо продержать взаперти граждан свободной России, чтобы они почувствовали нечто вроде гражданского возмущения? Чтобы не Новодворская, а вот эти, один из «жигуля», а другой из «лендровера», решили, что они не скоты и так обращаться с ними нельзя?
Не знаю.
Пока что, стреноженные в светофорном стойле, они только глухо бурчат, каждый в своем автотранспорте. Спроси у них про Путина — в лучшем случае уйдут от ответа, а то и залижут по привычке. А спроси про американские выборы — двое из трех процедят что-нибудь презрительное насчет Обамы и Америки вообще…
Белая раса, хранители духовного начала!
У героев «Хижины дяди Тома» личного достоинства было, кажись, побольше.
http://newtimes.ru/magazine/2008/issue092/doc-59796.html
Ждали-с начальство.
Ровно в шесть в сторону Тверской наконец просвистела кавалькада иномарок с мигалками. Следом из переулка выехал милицейский «форд» и покатил на почтительном отдалении.
Потом с бульвара вышел автор этих строк и, дивясь небывалому пейзажу, по пустой проезжей части пошел в редакцию.
— Царя повезли? — спросил я мента, сторожившего выезд на бульвар из двора. (Выехать из дворов тоже было нельзя: у каждой подворотни стояло по такому же менту.)
— Хуже, — ответил он.
Что может быть хуже царя?
— Главного боярина? — спросил я.
— Его, — кивнул мент.
Путин, разумеется. Ну а кто ж. Я зашел в редакцию, разделся, взял свежий номер журнала, зашел на планерку, пересказал коллегам диалог с ментом; мы посмеялись, потрепались о том о сем… Потом я оделся и снова вышел на бульвар.
На проезжей части по-прежнему было пусто. На противоположной стороне стояли. Светофор у Никитских ворот продолжал гореть безнадежным красным светом.
Мне стало интересно.
Я вдруг представил себе развитие этого сюжета в духе драматурга Беккета.
Вот они стоят, ждут. Светофор не переключается. На исходе часа из машин начинают выходить люди; они переглядываются, курят, снова садятся в машины. Самые смелые выходят на перекресток и внимательно вглядываются в лица ментов.
Менты, постукивая палочками по штанам, смотрят в пространство строгими государственными взглядами. Наконец один автолюбитель, отчаянной отваги человек, подходит и спрашивает: «Когда поедем?» — «Дадут команду — поедем», — буркает старшой мент и, отвернувшись, продолжает рассматривать вечность.
Потом наступает ночь. Снять блокаду с Бульварного кольца забывают. Почему забывают — не ваше дело, десятый вопрос! Ну если вы настаиваете — полковнику из «девятки» позвонили, что его жена блядует с правозащитником, и он уехал с мигалками наводить порядок в семье.
Короче, все стоят.
Потом медленно светает.
Потом выпадает снег.
Автовладельцы к тому времени уже наладили быт; с той стороны бульвара пришли торговцы. В пробке хорошо идут сувенирные флаги РФ — прошел слух, что не купивших флаг будут потом отгонять на штрафстоянку. Хорошо идут также термосы с чаем, спальные мешки и канистры с бензином. Через пару дней хозяева серьезных иномарок переселяются жить в дорогое итальянское кафе на углу Малой Бронной — оттуда, изучая по лэптопам курсы валют и изводя запасы фрутто ди маре, они привычно поглядывают на красный глаз светофора.
Все это время Россия продолжает подниматься с колен.
Однажды ночью все выходят на перекресток — посмотреть на большом табло новогоднее обращение президента… Ментам разливают шампанское…
Ну да ладно! Оставим Беккету беккетово, спросим по-русски: сколько времени надо продержать взаперти граждан свободной России, чтобы они почувствовали нечто вроде гражданского возмущения? Чтобы не Новодворская, а вот эти, один из «жигуля», а другой из «лендровера», решили, что они не скоты и так обращаться с ними нельзя?
Не знаю.
Пока что, стреноженные в светофорном стойле, они только глухо бурчат, каждый в своем автотранспорте. Спроси у них про Путина — в лучшем случае уйдут от ответа, а то и залижут по привычке. А спроси про американские выборы — двое из трех процедят что-нибудь презрительное насчет Обамы и Америки вообще…
Белая раса, хранители духовного начала!
У героев «Хижины дяди Тома» личного достоинства было, кажись, побольше.
http://newtimes.ru/magazine/2008/issue092/doc-59796.html