08/25/2009 | Давид Михаэли

Украинская трактовка некоторых событий прошлого была недавно упомянута российским президентом в числе факторов, ухудшивших отношения между двумя странами. Другая причина - желание Украины стать членом НАТО. Из этого следует, между прочим, что Россия по-прежнему (или опять?) считает Североаталантический альянс враждебной организацией. А то с чего бы ее так нервировало стремление соседей туда вступить?
Одна из этих соседок – Польша – в упомянутом альянсе уже состоит. Поэтому, вероятно, ее реакция на российские переоценки истории уже не важна: хуже, мол, не будет. И можно, как в старые добрые времена, объявить бандитский сговор, известный как пакт Молотова-Риббентропа, «единственно доступной мерой самообороны». Это надо, видимо, понимать так, что, отказавшись от заключения договора, СССР был бы вынужден схватиться с Гитлером гораздо раньше, и еще неизвестно, чем бы это кончилось. А если данное внешнеполитическое деяние оправдано, значит, все, с ним связанные, - тоже. После «а» нельзя было не сказать «б» и прочих букв алфавита. В частности - не ударить в спину соседней стране, воевавшей с агрессором. Последовавший за пактом другой договор - «О дружбе и границе» от 28 сентября 1939 г., - который закрепил раздел польской территории между «друзьями», также надо, стало быть, одобрить или, по крайней мере, оправдать как неизбежность. Если бы, мол, не мы, так они бы захватили, и – надо же было зафиксировать создавшееся положение. О мелочах же, вроде наводки немецких самолетов на польские цели через радиостанцию в Минске – и говорить не стоит. И, конечно же, такая благородная задача, как отсрочка войны любой ценой, оправдывает секретные протоколы, в соответствии с коими варганилось, как там было сказано, «территориально-политическое переустройство» соседних стран… Впрочем, нельзя исключить, что в скором будущем существование этих самых протоколов снова объявят сомнительным или вовсе не имевшим места… Вон главный российский коммунист в их существовании публично сомневается.
Надо, однако, отметить, что высшая российская власть насчет пакта пока еще помалкивает. Переоценка этой страницы прошлого (вернее, возвращение к ее доперестроечной оценке), о которой идет речь, исходит пока что всего лишь от Службы внешней разведки РФ. В свете известной кадровой специфики этой самой власти, можно было бы даже предположить, что упомянутая служба решила, по случаю 70-летия данного документа, сделать своим именитым бывшим (ой ли?) сотрудникам подарок…
Мог ли тогдашний вермахт схватиться с РККА? На 1 сентября 1939 г. он насчитывал 98 дивизий, из коих боеспособных было 62. Они и обрушились на Польшу во исполнение плана «Вайс». Выступившая в «освободительный поход» советская группировка, при значительно меньшей общей численности (700 тыс. против полутора миллионов) не уступала немцам в артиллерии и сильно превосходила по танкам и самолетам. Это – притом, что к боям с немцами она, как будто, не готовилась. И вообще, летом и осенью 1939 г. боевая готовность Красной Армии была, уж, по крайней мере, не ниже, чем два года спустя, когда оная попросту отсутствовала. Воевать с таким противником? Гитлер предпочел подружиться… И указания о последних приготовлениях к вторжению в Польшу отдал только после того, как в Москве согласились принять Риббентропа. А ну как не согласились бы? Всякое могло быть. Между прочим, первый заговор против фюрера составился осенью 1938 г., в преддверии возможного столкновения с Англией и Францией, которое военные намерены были предотвратить. Мюнхен сделал их замысел неактуальным… Впрочем, легче всего, конечно, укрыться за банальностью насчет истории, не знающей сослагательного наклонения.
На самом деле и советско-германский договор, и Мюнхенский один другого стоили. Оба они были грязными комбинациями. В обоих случаях визави Гитлера по переговорам рассчитывали перенаправить его в сторону от себя, бросить кость хищнику, а самим отсидеться – хотя бы временно. Один раз такой костью стала Чехословакия, в другой – Польша. И результаты у такой стратегии были сходные.
Только вот давно не слышно, чтобы кто-то на Западе пытался представить Мюнхен-38 актом государственной мудрости.
Может быть, среди прочих, есть и такая причина: мало кого в Лондоне или Париже интересует посмертная репутация Чемберлена или, соответственно, Даладье. Да если бы даже и нашлись желающие их возвеличить, такие поползновения в обществе сочли бы разве что экстравагантной выходкой.
Их советского современника и коллегу не так давно, как известно, возвели на родине в «эффективные менеджеры». Потом он оказался фактически самым популярным «именем России». На фоне тоски по «славному» советскому прошлому нынешний юбилей кому-то может казаться подходящим поводом для того, чтобы в очередной раз исподволь отредактировать незабвенный Образ. Все-таки эффективность менеджеровой деятельности на внутреннем фронте утверждать более затруднительно. А вот внешнюю политику в обсуждаемый период даже немало антисталинистов склонны были считать рациональной и даже где-то миролюбивой – сам убеждался. Логика была примерно такой: вождь, конечно, - мерзавец, но войны он не хотел и всячески старался ее избежать – потому и на договор согласился. О том, что сама идея заключить именно пакт о ненападении исходила от советской стороны (немцы рассчитывали максимум на декларацию о взаимном неприменении силы), большинство давно благополучно забыло, а то и не знало вовсе. Как и том, например, что СССР был не прочь присоединиться к еще одному пакту –Тройственному. Для раздела «бесконтрольного британского наследства»… Впрочем, это, наверное, тоже - от безысходности…
Доживем ли до атаки с фронта? И какой для нее найдется повод?