04/16/2010 | Андре Глюксманн

Сегодня Европейский Союз сбился с пути. Однако за всей этой путаницей в партиях и умах скрывается кардинальное изменение континентальной геополитики.

Хотя Ангела Меркель пригрозила в своем выступлении в Бундестаге наказать всех упрямцев, что не желают соблюдать законы еврозоны, ни одна статья подписанных договоров не предусматривает подобных действий. Тем более что во время кризиса никто не придерживается правил буквально. За угрозой последовал ответ: греческое общество требует от Берлина репараций за грабежи и репрессии во время нацистской оккупации с 1940 по 1944 гг... Все идет наперекосяк! Франция чересчур увлеклась критикой немецкой экономики (платите больше вашим работникам!) и упрекает своего восточного соседа в том, что тот не дает ей добраться до источников дохода, которые она впрочем уже безуспешно пыталась заполучить некоторое время назад.

Безграничная слабость

Бывший министр от партии “зеленых” Йошка Фишер обвиняет “Госпожу Германию” в том, что она разрушает единство Европы, оставаясь верной политике зарплат, которую в прошлом продвигали он сам и канцлер Герхард Шредер. Со своей стороны, либеральная левая газета говорит о “Госпоже Нет”, чья строгость должна спасти Евросоюз. Время идет, и официальные лица день ото дня все больше противоречат друг другу. Так, Ангела Меркель высказалась за арбитраж МВФ в деле спасения Греции, тогда как министр финансов Вольфганг Шойбле всегда выступал против такого “признака слабости”, который Жак Делор посчитал “унизительным”, а Жан-Клод Трише “абсурдным”. Евросоюз бурлит, и у него нет четких планов на будущее, которые бы позволили объединить сердца и устремления людей.

Подобный разброд отражает резкий, хоть и не заметный на первый взгляд, поворот в политике Германии. Осталась далеко позади та прекрасная эпоха, когда Бонн во что бы то ни стало пытался сохранить единство сформированного им и его соседями демократического блока. Прошли и времена франко-германского союза. Сегодня бывший “локомотив Европы” заметно буксует, а скором времени может и окончательно сойти с рельсов. Теперь и речи быть не может о том, чтобы Берлин “заплатил” за дефицит бюджета своих союзников по ЕС. Кроме того, взаимопонимание Франции и Германии уже давно перестало быть ключевым элементом поддержания равновесия на континенте.

Раньше, когда ситуация обострялась — внутри CEA или EADS — правительства всегда вмешивались как последняя инстанция, чтобы спасти положение. Сейчас же, когда Siemens бросил Areva ради ее российского конкурента, мы не увидели никаких попыток примирения сторон. Правительства Германии и Франции молча принимают начавшуюся дорогостоящую и безжалостную конкуренцию: сколько самолетов Airbus и кораблей “Мистраль” нам будет нужно продать, чтобы компенсировать убытки от потери контракта на строительство лишь одной единственной АЭС третьего поколения? Более того, министр финансов Кристин Лагард говорит, что рост прибыли от германского экспорта усилит финансовый дефицит стран-импортеров: “Для танго нужны двое”. Когда один делает шаг вперед, другой должен сделать назад. И это притом что размеры “танцевальной площадки “ претерпели существенные изменения: Германия больше не ограничивает свои амбиции еврозоной и строит гораздо более масштабные замыслы.

Ставки сделаны

Тот факт, что, покинув кресло канцлера, Шредер уже через месяц очутился в путинском совете директоров “Газпрома”, не стоит приписывать одной лишь жадности бывшего немецкого лидера. Жесткая Ангела Меркель тоже не захотела (или не смогла) помешать дальнейшему укреплению связей Берлина и Москвы. Немалая часть немецких промышленников с вожделением подсчитывают прибыли, которые может принести им участие в гигантской модернизации страны от Калининграда до Владивостока. Так обрисовываются черты нового неоколониального пакта. Станет ли это возвратом к традициям? Ведь европеизация царской империи в XVIII-XIX веках осуществлялась на основе индустриализации славян немцами по указке германской княгини Екатерины II и прибалтийских баронов.

Старый ход? Подавленное желание? Критика жесткой манеры Путина в Германии полностью игнорируется. Если Буш и его война в Ираке вызвали у немецкой общественности полное отторжение, то пять лет зверств российской армии в Чечне прошли для нее абсолютно незаметно. Ведущие “антитеррористическую операцию” Кремля военные не чураются в Грозном никаких репрессий (для сравнения, тюрьма “Абу-Грейб” или Гуантанамо и то отстают здесь по части бесчеловечности) при том, что провал их действий за последние 10 лет абсолютно очевиден, о чем свидетельствует недавний кошмар на станции “Лубянка”.

В глазах Германии Россия пользуется необычайной свободой морали, она стоит выше любых упреков и подозрений. Почему? Отчасти из-за комплекса вины и постнацистских угрызений совести, отчасти из уважения к силе и мучительных воспоминаний о разгроме под Сталинградом. Маленькие страхи и большие деньги, мечты о расширении экономического влияния и гибкая идеология... Дружба с Кремлем — это долгосрочная программа, которую поддерживает большая часть немецкого общества. Прощай, Париж. Здравствуй, Москва.

Старая шутка Киссинджера оказалась неудачной: проблема не в том, чтобы знать, какой у Европы номер телефона. Неважно, будь у нее один телефон или шесть — видеоконференции с легкостью решают эту проблему. На самом деле загвоздка заключается в том, что Европейскому Союзу не к чему стремится. За неимением единой энергетической политики, каждая страна пытается перетянуть одеяло на себя. Государства предпочитают играть соло и не прикладывают усилий для координации программ по выходу из кризиса, поддержке евро или защите окружающей среды.

Никто не видит дальше собственного носа и к черту все глобальные проблемы. Бывшие советские, а ныне российские эксперты празднуют победу: они никогда не верили в перспективы “европейского сообщества”. По их мнению, существуют лишь отдельные нации, с которыми они выстраивают отношения один на один, играя на, как им кажется, вечных европейских противоречиях. Когда они с улыбкой говорят об “общем доме”, то само собой разумеется, что Великая Россия будет его управляющим, хранителем и жандармом. Берлину отойдут экономика и финансы, Парижу — красивые и пустые речи, а Кремлю — важнейшие решения. И следовать за ними волей-неволей придется и всем остальным.

Андре ГЛЮКСМАНН, Le Figaro, Франция, 14 апреля 2010, перевод ИноСМИ.ru