05/27/2011 | Kowacz

Торжественный акт, посвященный празднованию 40-летия Львовского Церковного Собора, Львов, 17-19 мая 1986 года

Доклад митрополита Киевского и галицкого ФИЛАРЕТА, Патриаршего Экзарха Украины

Преосвященнейшие архипастыри, возлюбленные во Христе отцы и братья!

Мы собрались сегодня на торжественный акт в соборе Святого Юра, где 40 лет назад Львовский Церковный Собор принял историческое решение о ликвидации Брестской унии и о воссоединении галицких греко-католиков с Матерью – Русской Православной Церковью.

40-летие Львовского Церковного Собора отмечается в дни, когда в православных храмах звучат пасхальные песнопения, прославляющие победу Христа над смертью. Через два года Русская Православная Церковь будет праздновать 1000-летие Крещения Руси, положившего начало христианизации нашего народа и бытия нашей Святой Церкви. Знаменательно, что к тысячелетию мы подходим с сознанием единства, достигнутого галицкими греко-католиками в лоне Православной Церкви. За тысячелетнюю историю Русской Православной Церкви наши единокровные братья и сестры 350 лет находились под властью Рима. Только в условиях политической свободы и национального единства возможно было порвать с Брестской унией, насильственно навязанной нашим предкам – украинцам и белорусам, единокровным и единоверным братьям русского народа.

Празднуя 40-летие Львовского Собора, мы радуемся возвращению греко-католиков к вере святого князя Владимира.
Стремление к единству является одним из существенных свойств Церкви, поэтому после разделения Восток и Запад в равной степени стремились к воссоединению. Почти за тысячу лет раскола были сделаны три серьезные попытки восстановить утраченное единство. Я имею в виду Лионскую – 1274 года, Флорентийскую – 1439 года и Брестскую – 1596 года унии, то есть союзы. Известно, что все они закончились безуспешно. Вместо церковного единства унии всегда и везде несли с собой разделение, вражду и ненависть.

Русской Православной Церкви больше всего коснулась Брестская уния. Православные украинцы и белорусы во всей полноте испытали на себе ее результаты. Об этом церковными историками написано немало книг. Для характеристики Брестской унии можно, например, послаться на события, которые произошли в Полоцке. Когда православные люди, доведенные до отчаяния, убили в Полоцке архиепископа Иосафата Кунцевича, предававшего православных на мучения и заключавшего из в тюрьмы, Папа Урбан VIII написал польскому королю, чтобы он «не щадил огня и меча!». И действитель не щадили никого и ничего! Православных убивали, жарили на огне, разрывали на куски, сажали на кол, заживо сдирали с них кожу, отнимали имущество, грабили; текла братская славянская кровь, и русские православные девицы должны были вместо лошадей запрягаться в телеги и возить из деревни в деревню иезуиов, оскорблявших святыню их отцов.

Даже римская сторона не отрицает того, факта, что уния связана со страданиями того народа, который ее принимал.

Она была насилием над православной совестью и не служила восстановлению церковного единства.

Почему же унии не привели к восстановлению единства на Востоке и Запада и какова причина их безуспешности? По нашему мнению, есть две основных причины: первая состоит в том, что все унии, в том числе и Брестская, заключались по политическим мотивам и преследовали одну цель – подчинить власти Римского епископа Православные Восточные Церкви.

Вторая причина заключается в том, что внутрення болезнь, породившая разделение Восточной и Западной Церквей, - нарушение чистоты экклезиологического учения не была уврачевана унией. Уния не только не решала экклезиологической проблемы, но даже и не ставила вопроса о раскрытии учения о Церкви.

В первом тысячелетии церковной истории на Востоке и Западе существовали различные общественные и политические условия, культурная среда тоже была различной. Все это сказалось на церковном устроении, религиозной психологии и богослужебных обрядах, на церковном учении и богословских взглядах. До определенного исторического момента разнообразие не влияло на единство Церкви, потому что единство – это не единообразие. Единство Церкви предполагает многообразие как культур, так и Поместных Церквей. Однако в какой-то период исторический и культурный контекст Западной Европы повлиял на понимание ею самого единства Церкви.

Если на Востоке Поместные Церкви старались сохранить единство духа в союзе мира (Еф. 4, 3) и воспринимали единство Вселенской Церкви как единение Поместных Церквей в вере, Таинствах и братском общении, то на латинском Западе стали понимать единство как единство церковной организации, единство духовного авторитета и власти, как подчинение всех Поместных Церквей юрисдикции Римского епископа.

Так, например, Папа Лев XIII в своей энциклике о единстве Церкви «Satis cognitum» от 29 июня 1896 года говорит, что единство является одной из прекраснейших черт образа Церкви. Это единство, утверждают папы, должно проявляться как в единстве веры, так и в единстве управления. Такое понимание единства, как полагают папы, согласно Божественному установлению Христа осуществляется центральной властью Рима и высочайшей, универсальной и самостоятельной властью Римского первосвященика, «наместника» Христа и преемника апостола Петра.

Именно различное понимание единства Церкви и разрушило ее единство. Рим, утвердив свое господство на Западе, пытался распространить его и на православный Восток. Все унии, в том числе и Брестская, преследовали именно эту цель – подчинение юрисдикции Римского епископа Поместных Православных Церквей. При заключении уний экклезиологические вопросы не изучались во всей их глубине и полноте. Унии не ставили своей задачей создание прочной экклезиологической основы. Они вырабатывали лишь условия, при которых заключалась «сделка». Разве на таком шатком и даже порочном основании можно было создать церковное единство? Как правило, унии заключались при самой неблагоприятной политической ситуации для Восточных Православных Церквей. Вспомним, в каких тяжелых политических условиях находились православные украинцы и белорусы во время заключения Брестской унии 1596 года. Как известно, Брестская уния была не первой попыткой подчинить Риму Православную Русь. Никоновская летопись под 1214 годом сообщает: «Того ж лета 6722 угорский король посади сына своего в Галиче, и церкви претвори в латинскую службу».

Униатский церковный историк М.Чубатый называет эту попытку первой церковной унией и характеризует ее как «историческую эфемериду», заключенную по политическим мотивам вопреки воле народа.

Монголо-татарская угроза заставила Папу Иннокентия IV направить в Орду посольство во главе с опытным дипломатом, францисканским монахом Джованни дель Плано Карпини. Ему поручалось передать великому хану предложение папы принять католическую веру и заключить мирный договор с католическими государствами Западной Европы. Одновременно Карпини должен был встретиться с русскими иерархами и галицким князем Даниилом Романовичем и склонить их к унии с Римской Церковью на политических условиях. Даниил Романович вступил в переговоры с Папой Иннокентием IV об организации крестового похода против монголо-татарских полчищ на условиях подчинения русских епархий Галицкого княжества Римской юрисдикции и получения королевского венца. Со временем князь Даниил Романович, убедившись в бесполезности этих замыслов, прервал сношения с Римом и отказался от королевского венца. Около 1254 года через своего нунция в Ливонии Опизо папа вторично предложил князю Даниилу Романовичу королевскую корону и скипетр, обещав организовать крестовый поход против монголо-татар. Князь Даниил, хотя и принял сначала корону короля галицко-волынского, потом, убедившись в безнадежности переговоров с Римским папой, порвал с ним всякие отношения. Летописец об этом сообщает так: “Опиза же прииде, венец неся, обещеваяся, яко помощь имети от папы, - оному же одинаково не хотящу” (ссылка на Полное собрание русских летописей. Т.2, стб. 827).
Из сказанного видно, что отношения Римского папы с галицким князем Даниилом Романовичем строились не на основе вероисповедного единства Русской и Римской Церквей.

Переговоры, как правило, начинались по инициативе Рима, и к согласию на унию вынуждалась испытывавшая политические затруднения сторона, нуждавшаяся в поддержке Рима. Тот же униатский историк М.Чубатый признает, что “уния Даниила на галицко-волынской Украине не удержалась, так как основана была на мотивах чисто политических, а их при религиозных реформах недостаточно” (ссылка на “Чубатий М. Цит. соч., с.69).

Политическими мотивами руководствовались византийские императоры и Римские папы при заключении Лионской унии 1274 года и Флорентийской унии 1439 года. “Временно и, разумеется, частично восстанавливалось единение с Римом во времена Латинской империи (1204-1261) и после Лионского собора 1274 года, а также еще раз после Ферраро-Флорентийского собора. Да это воссоединение не могло быть продолжительным, потому что народ не желал его, а императоры соглашались на него только из-за страха перед турками”. Так характеризуются унии католическими историками. Действительно, народ Православной Церкви всегда и везде противился чуждой ему римской унии, потому что она не имела ничего общего с подлинным единством Церкви, основанным на вероучительном единстве. Римская сторона сначала подчиняла своей юрисдикции вступавших в унию, а затем навязывала им свое догматическое учение и даже латинизировала обряды.

Об этом пишет униатский мелхитский Патриарх Антиохии, всего Востока, Александрии и Иерусалима Максимос V Хаким в статье, помещенной в печатном органе своего Патриархата «Lalien» (1972, №1). Он утверждает, что христиане Востока, вступая в единение с Римской Церковью, обычно латинизируются, теряют свое церковное устройство, свою богослужебную практику и свое духовное наследие. “Это станет понятным, - пишет Патриарх, - если принять во внимание, как осуществлялась уния на Ближнем Востоке, а также и уния украинцев и русинов при польском господстве. Наряду с социально-политическими причинами, определявшими эту унию, большую роль в том, чтобы ускорить заключение такой преждевременной и не имеющей твердой богословской основы унии, играли безграничное честолюбие и погоня за церковными должностями.

Поэтому мы всегда были в трудном положении относительно нас самих, Рима и Православия. Наша церковная жизнь в общении с Римом является убедительным примером неудачи унии, которая делалась поспешно, и богословские, и церковные корни которой нездоровы”.

Папа Павел VI также признал несостоятельность Лионской унии, заключенной на соборе в Лионе в 1274 году. В Послании по поводу 700-летия этого собора, говорится, что Лионский собор имел своей целью восстановление единства Римско-Католической и Православной Церквей. Однако в подготовке и в средствах осуществления решений собора были допущены ошибки. Папа Павел VI подчеркнул, что сближение между Церквами Запада и Востока возможно лишь на основах равноправия и братской любви (Osservatore Romano, 1974, октябрь).

Как видно из всех приведенных свидетельств католической стороны, все унии признаются неудачными, а те, кто более откровенен, называют и причины: унии заключались по политическим мотивам и не имели богословской основы церковного единства.

Надо сказать, что и современные украинские католики на Западе, предпринимая бессмысленные попытки восстановить унию на Украине, тоже преследуют политические цели. Одним из свидетельств этого является тесное сотрудничество украинских католиков с украинскими националистическими организациями. Кроме того, история напоминает, что в тех местах, где уния упразднялась, она уже никогда не восстанавливалась.

Вспомним, ликвидацию унии в Белоруссии в 1839 году и на Холмщине в 1875 году. Даже при изменившихся позднее политических условиях в пользу католичества уния не была восстановлена в этом регионе.

Тем не менее униатской вопрос снова встает на повестку дня и затрудняет развитие братских взаимоотношений между Православной и Римско-Католической Церквами. Как известно, после Второго Ватиканского собора Русская Православная Церковь вместе с другими Поместными Православными Церквами вступила в диалог любви, а с 1980 года начала и богословский диалог с Римско-Католической Церковью. И надо признать, что наши отношения развивались хорошо. Однако проходивший в Риме в ноябре-декабре 1980 года по благословлению Папы Иоанна Павла II синод украинских католических епископов принял Декларацию, в которой содержится попытка возродить унию на Украине. В письме Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена Папе Иоанну Павлу II от 22 декабря 1980 года со ссылкой на упомянутю Декларацию говорится, что попытка возродить унию «создает столь опасное напряжение в отношениях между Римскл-Католической и Русской Православной Церквами, какое может быть названо не иначе, как трагическим по своим разрушительным последствиям, как оно может внести во взаимоотношения двух наших братских Церквей».

В ответном письме от 24 января 1981 года Папа Иоанн Павел II заверил Святейшего Патриарха Пимена, что «тексты (синода украинских католических епископов. – Авт.) не были одобрены и тем самым лишены всякого официального характера». «Не следует, - продолжает Папа, - чтобы прошлое ставило под угрозу то, что Господь осуществил в наших Церквах со времени Второго Ватиканского собора».

Однако, касаясь Брестской унии, в письме к кардиналу Иосифу Слипому от 19 марта 1979 года по случаю 1000-летия Крещения Руси Папа Иоанн Павел II пишет: «Брестская уния до сегодняшнего дня сохранила всю свою церковную и религиозную силу, плоды которой изобильны. Вчера, как и сегодня, - продолжает Папа, - Апостольский престол всегда придавал исключительно важное значение этой унии» (ссылка на Документасьн католик, 3 июня 1979). В таком же духе выступил Папа Иоанн Павел II перед участниками синода украинских католических епископов во главе с кардиналом Мирославом Любачевским 5 октября 1985 года.

Активизация в последнее время унии и прозелитизма вызвала в среде Православных Церквей, собравшихся в Женеве в феврале 1986 года на заседание Межправославной комиссии по подготовке Святого и Великого Собора Восточной Православной Церкви, выразили свое беспокойство активизацией униатства и прозелитизма в документе «Об отношении Православия к прочему христианскому миру». В нем говорится: «Наличие и продолжение такого отрицательного в жизни наших Церквей факта, как уния в ее историческом виде и в современных ее проявлениях, а также практикуемый в любой форме прозелитизм – это факты, недопустимые для Православия и негативные для нашего двустороннего диалога...

Ввиду отрицательных для Православия и его диалога с Римско-Католической Церковью пастырских и прочих последствий унии и прозелитизма предлагаем найти как можно быстрее подходящие способы необходимых практических решений проблемы унии, а также параллельной проблемы прозелитизма».

Сегодня мы торжественно празднуем 40-летие Львовского Церковного Собора. Этот Собор имеет выдающееся историческое значение, потому что на нем произошла окончательная ликвидация Брестской унии на канонической территории Русской Православной Церкви. Как известно, Брестская уния ликвидировалась постепенно. В 1794 году воссоединилась с Матерью – Православной Церковью греко-католики Подолии и Волыни; в 1839 году за ними последовали униаты Белоруссии; в 1875 году произошло возвращение холмских греко-католиков. Львовский Собор 1946 года завершил воссоединение галицких греко-католиков и тем положил конец Брестской унии на нашей земле.

В недрах Римско-Католической Церкви, так же как и среди украинских католиков за рубежом, раздаются голоса, не признающие решений Львовского Собора. Это их дело. Русская Православная Церковь на Поместном Соборе 1971 года признала правомерность Львовского Собора и его решений о ликвидации насильно насажденной в свое время Брестской унии.

Пытаясь дискредитировать Львовский Собор, зарубежные украинские католики заявляют, будто Львовский Собор является «неканоническим». Говорят, что на Львовском Соборе не было епископов. В действительности в деяниях Львовского Собора участвовали два епископа, 216 священников и 19 мирян из Львовской, Станиславской и Перемышльской епархий. А разве Брестский собор 1596 года был каноническим? Смысл Брестского собора был в том, что он заключил унию с Римом, а Львовского Собора - в том, что он отменил ее.

Примечательно, что как Брестская, так и Ужгородская унии были заключен в условиях национальной несвободы. Но порабощенные православные люди не оставляли борьбы за веру святого князя Владимира. И как только народ обретал национальную свободу, уния прекращала свое существование. Так было в XVIII и XIX столетиях. В наше время воссоединение галицких греко-католиков произошло также в условиях национального освобождения от иностранного господства.

Имеется в виду освобождение Украины не только от немецко-фашистской оккупации доблестными воинами Красной Армии, но и более раннее освобождение от Австро-Венгерской монархии и шляхетской Польши. В единой семье Советского Союза единокровные народы: русский, украинский и белорусский не знают национальной розни. Их объединяют братство и созидание социалистического общества. Братство между народами и свободное их развитие соответствуют традиции Православных Поместных Церквей.

На нашем торжестве присутствуют лишь немногие участники Львовского Собора или его свидетели. Мы с радостью приветствуем их и преклоняемся перед их мужеством и преданостью Святому Православию. За 40 прошедших после Собора лет выросло новое поколение, получившее крещение в православной вере, вере святого Владимира; почти полностью сменились приходские священники. Пастыри Львовской, Ивано-Франковской и Мукачевской епархий - это уже не бывшие греко-католики. Об унии они знают только из истории или из рассказов оставшихся в живых ее свидетелей.

Хотя уния отошла в прошлое и возврата к ней на нашей земле не будет, архипастырям и пастырям следует продолжать усилия по преодолению ее последствий. По-прежнему необходимо утверждать православную веру среди своей паствы и в то же время осторожно относиться к обрядовой стороне и исправлять лишь те обычаи, которые отражают неправославное догматическое учение. А все то, что не противоречит существу православного вероучения, надо бережно хранить. Православие твердо хранит чистоту и неповрежденность апостольской и отеческой веры, но оно допускает многообразие обрядов и обычаев народных, в которых нет элементов неправославного учения.

Мы живем в век развития экуменического движения. В наше время экуменизм глубоко и прочно вошел в сознание Церкви. Русская Православная Церковь искони благожелательно и положительно относилась к любому диалогу. В последние десятилетия она вступила в богословские диалоги со многими христианскими Церквами, в том числе и с Римско-Католической Церковью. Благодаря этим диалогам она свидетельствует о своих духовных сокровищах, преследуя основную цель – достижение христианского единства. Наша Церковь сознает трудности, которые должны неизбежно возникать на этом пути.

Однако она опирается не только на человеческие силы тех, кто ведет диалог, но надеется и на водительство Святого Духа. Русская Православная Церковь, верная установившемуся и ведущемуся богословскому диалогу любви с Римско-Католической Церковью, тем не менее считает вместе с другими Поместными Церквами, что уния и прозелитизм являются серьезными препятствиями для плодотворного общения. Мы хотели бы, чтобы католическая сторона внимательно прислушалась к голосу Православной Церкви.

Дорогие отцы и братья! 40 лет мы составляем одну православную семью в нашем многонациональном государстве. Наше сегодняшнее торжество – это радость Русской Православной Церкви, это свидетельство нашего церковного единства. В эти пасхальные дни мы возносим благодарственные молитвы Воскресшему Господу, благодатию Святого Духа восстановившему наше церковное единство, и просим Его и впредь сохранять нас в единомыслии и единодушии, в любви и мире.

Да дарует Господь мир всем народам Земли!