Європейський Союз як постмодерний авторитаризм (/)
07/06/2011 | Мартинюк
М.Глендеринг
4 марта 2010 года
http://dialogs.org.ua/crossroad_full.php?m_id=17936
В отличие от более ранних и более откровенных антидемократических течений, постмодерный авторитаризм (ПМА) использует более тонкую «пассивно-агрессивную» стратегию, основанную на подрыве основ национального государства – единственного механизма, позволяющего привлечь правящую элиту к ответу – в то же время, отрицая реальность той системы, которую они строят.
ПМА стремится сохранить физические структуры современной демократии, в то же время, лишив их значения для принятия решений.
Постмодернизм это прекрасная рамка для маскировки политических проектов, которые пока не могут раскрыть свою истинную суть. Это возможно благодаря тому, что он отрицает идею модерна о том, что идеологии могут и должны основываться на неких фундаментальных и всеобщих истинах. Постмодернисты утверждают, что эпоха «большого нарратива» закончилась, и мы можем говорить только о фрагментах существования. Так, ПМА, как партизан из летучего партизанского отряда, пытается избежать прямой, полномасштабной конфронтации.
Крис Тейм описал фашистский способ, которым новый авторитаризм делает ударение на эстетике политики, ценой утраты ее содержания и участия в ней конкурирующих мировоззрений. Это ведет, с одной стороны, к попыткам увязать ЕС (Євросоюз) с приятными образами культуры и, с другой стороны, проводить кампанию черной пропаганды против оппонентов, навешивая на них ярлыки ксенофобов или филистеров.
В организационном плане, ПМА трудно охарактеризовать, поскольку он не опирается на зримое массовое движение эпохи модерна. Зато он привлекает широкую сеть элит из всего политического спектра. Примечательно, что президент Чехии Вацлав Клаус, это единственный из находящихся у власти политиков (из всех 25 стран-членов ЕС), который выступает против идеи евроконституции.
Этот политический альянс усиливается клиентистскими интересами, такими как крупный бизнес, НГО, и, конечно, армией прихлебателей-юристов, которые получают прямые выгоды от ослабления парламентской политики.
Постмодерное государство, которое возникает на наших глазах, не является продуктом осознанного идеологического проекта. Скорее, оно является кульминацией действий, осуществленных рядом разных сил за более чем 30-летний период. Правительства Тэтчер и Мэйджора ввели суровые ограничения на местную демократию и ответственны за размножение квази-общественных организаций, чему способствовал еще и премьер Блэр. Целые поколения успешных национальных политиков обращались за новыми полномочиями прямо в Брюссель, а не к своим согражданам, вполне осознавая растущий дефицит демократии в стране.
С тех пор политический постмодернизм стал охотиться за любыми идеологическими конкурентами, душа их в зародыше. Однако есть свидетельства того, что постмодернизм открыто используется некоторыми «продвинутыми» интеллектуалами, стремящимися обессилить национальную демократию. Роберт Купер, Генеральный Директор по военно-политическим делам Совета Министров в Брюсселе, автор «Постмодерное государство и мировой порядок» (Robert Cooper, The Post-Modern State and the World Order), отстаивает идею «нового империализма».
В работе «Третий путь», один из лучших умов новых лейбористов, Энтони Гидденс (Anthony Giddens, The Third Way), смущенно (но предсказуемо) заявил, что «нации будут ослаблять свою власть над гражданами», погружаясь в систему «космополитической демократии», или «распыленного» суверенитета. Он считает, что ЕС создает модель управления, которая должна использоваться в глобальном масштабе, и что юрисдикция Международного Криминального Суда ООН должна «расширяться за пределы отношений между государствами и их гражданами». Таким образом, какая именно власть, по мысли Гидденса, должна оставаться национальным демократиям?
Читать целиком: http://dialogs.org.ua/crossroad_full.php?m_id=17936
Постмодерное государство
Постмодерное государство имеет три ключевые черты. Прежде всего, в отличие от модерных форм государства, власть распыляется по множеству организаций. Также, как модернисты стремятся «разволшебствить» природный мир путем научного изучения, так поступали и мыслители Просвещения, стремясь сделать политический процесс понятным для граждан. Расположение политической власти в современном демократическом государстве было четко указано, что повысило ее ответственность.
В отличие от него, система, в которой власть фрагментирована, становится непрозрачной – что мы сейчас и наблюдаем, власть становится такой же, как и в до-модерные эпохи.
На национальном уровне политический класс передает власть в квази-общественные организации, «кванги» (Quango, квази-НГО), а, также давая судьям власть принимать политические решения путем субъективного толкования законодательства по правам человека.
Нации также оказываются связанными растущим числом международных договоров, которые постоянно ограничивают поле для маневра. ООН, благодаря созданию Международного Криминального Суда начинает выполнять ряд функций мирового правительства.
Последний метод истощения демократии, использованный нашим политическим классом, это передача полномочий в Европейский Союз. Огромное большинство из более чем 20 тысяч директив Евросоюза приведены в действие безо всякого обсуждения в парламенте.
Во-вторых, что делает эту многослойную систему значительным отходом от эпохи модерна, это то, что национальные политические элиты сливаются, и передают власть верховной власти, которая находится НАД их национальными государствами. Джон Лафлэнд назвал это созданием политического картеля. Подчиняя свои собственные страны центральному, коллективному органу управления, политический класс успешно избегает ответственности перед своими избирателями.
В-третьих, тот способ, которым управляют постмодерные институты, четко отличается от власти закона. «Кванги» и министры часто применяют свою власть в условиях, когда ей нечего противопоставить. НАТО участвовала в агрессии против Югославии вопреки своему собственному уставу. Международный Криминальный Суд был создан, не имея под собой надлежащего законодательства. Чиновники ЕС имеют иммунитет против криминального преследования. Таким образом, эпоха постмодерна выглядит довольно подозрительно, так же как и до-модерная эпоха, особенно в отношении предсказуемости и избирательности использования власти.
«Новые левые» становятся нереальными
«Постмодернизация» левых центристов в Британии будет лучше понятна, если обратить внимание на французских левых в 1960-е, и тот сдвиг, который они пережили, благодаря работам Лиотара, Деррида, Фуко и других мыслителей, вошедших в моду в Британии в 1980-е, когда левая интеллигенция искала альтернативную теорию. Постмодернисты отвечали всем требованиям, поскольку они объясняли исчезновение «большой картины» мира. Постмодернисты заявляли, что весь мир это не более чем субъективно понимаемый «текст». Основа Просвещения, вера, что существует связь между репрезентацией реальности и самой реальностью, основа научного знания, изменилась. Считалось, что все такие интерпретации являются продуктом частного понимания. Таким образом «означающее» получило перевес над «означаемым».
Такой подход совпал с появлением групп феминисток, экологистов, геев и чернокожих, которые скорее связывали себя с Лейбористкой партией, чем с профсоюзами, которые теряли влияние. Эти новые тенденции в левом движении показали, что прежняя «классовая» политика уходит, и вместо нее приходит политика коалиций групп, считающих себя угнетенными. Социал-демократию сменила эпоха групповых прав, ошибочно названная «правами человека».
Как указал Петер Осборн в «Подъеме политической лжи», постмодернизм дал неолейбористам тактику «умения вертеться». «Большим нарративом» для ПМА стало разрушение идеи национального государства. Он стремился сделать это разными путями, включая дискредитацию идеи национального государства, что, мол, оно ведет к геноциду и не может справиться с транснациональными проблемами. Однако, несмотря на их пассивно-агрессивные умонастроения, ПМА отказался представить свой «гранд нарратив», то есть транснациональное управление. Так, Роберт Купер, в недавних дебатах по будущему Европы, сказал, что у ЕС нет никакой «большой идеи», то есть сказал то, что никогда не мог бы сказать такой политик как, например, Жискар Д’Эстен.
Главная цель постмодернистского подхода это поставить множество зеркал вокруг центрального вопроса о том, кому принадлежит власть. Весь трюк в том, что ЕС, как заявляется, должен быть чем-то большим, чем просто свободная зона торговли, но чем-то меньшим, чем государство. Классическую формулу озвучил Гидденс, «продвигать формы управления, которые не отвечают ни одному традиционному определению».
В космополитической демократии Гидденса физические границы между государствами и распределение власти между ними и Брюсселем становятся «размыты». Это классический пример постмодернистской идеи о том, что больше нет четких границ между различными сущностями. Все находится в состоянии постоянного движения. Это, конечно, нонсенс, оправдывающий самого себя.
Бессовестная деконструкция реальности, сделанная неолейбористами достигла пика, когда министр ЕС Петер Хен заявил, что евроконституция «попытка наведения порядка», и что на самом деле ее вовсе и не собирались принимать. Так, благодаря постмодернизму, мы оказались на территории «новояза» Оруэлла. Все может оказаться своей противоположностью. Этот сдвиг Роджер Годсиф, член парламента от лейбористов, назвал «ударом по мозгам».
Другой великой политической виртуальной реальностью стали «множественные идентичности» глобализованного мира. Мы одновременно можем быть гражданами нашего региона, страны, Евросоюза и всего мира. Нет больше никакого «или-или», это считается устаревшим мышлением. Как члены управляемых обществ, мы должны решить, во что же мы все-таки верим, где находимся. Сегодня ЕС работает уже в постмодернистском духе, поскольку постоянно затемняется вопрос, кто и за что отвечает.
Его византийский характер противоречит его же сущности. Как сказал Марк Леонард из Центра Европейских реформ (финансируемая Брюсселем организация), в редком порыве искренности: «Силу Европы легко упустить из виду. Как «невидимая рука» она работает под покрывалом традиционных структур. Британская Палата Общин, суды… все это есть, но все они стали органами Европейского Союза, реализуя европейское законодательство. И это не случайно. Создавая европейские стандарты, выполняемые через национальные органы власти, Европа берет верх над отдельными странами, не становясь при этом объектом чьей-то враждебности… Невидимость Европы позволяет ей расширять ее влияние… Европе не хватает единого лидера, но она является сетью центров власти, объединяемых общей политикой и целями».
Все, чего вы только не коснетесь в ЕС, говорит об этой анти-демократической тяге к непрозрачности. Вместо власти закона, многие из статей Конституции написаны так расплывчато, что никто не знает, что из них получится на практике, пока Еврокомиссия не растолкует их. То же самое касается и Хартии Основных Прав, где в статье II-112 говорится об ограничениях прав, «если они необходимы и отвечают целям общего интереса». Так что же на самом деле говорится в этой Хартии «прав»?
«Субсидиарность» означает децентрализацию власти, но на практике, если цитировать Лорда Макензи Стюарта, экс-президента Европейского Суда, это «яркий пример словоблудия», также, как и «Европа регионов», позволяющая политическому классу втихую централизовать принятие решений.
Заключение
У нас есть три предложения о том, как бороться с постмодерным авторитаризмом.
Первый необходимый шаг, это сделать то, что ПМА отчаянно хочет не допустить: создать «большую картину» происходящего. Мы должны попытаться показать, как разные потоки политической власти формируют быстротекущую пост-демократическую реку. Необходимо вскрыть множество связей и весь процесс в целом. Сопротивление старому тоталитаризму стало возможным благодаря тому, что он был изучен и понят.
Во-вторых, если согласиться с тем, что ПМА это как внешний, так и внутренний феномен Евросоюза, его расширение больше нельзя истолковывать как «иностранный заговор». Мы должны перестать рассматривать европейские дела через призму национальности. У нас нет никакой «волшебной Вестминстерской модели», чтобы защищаться от «евроинтриганов». Наша борьба должна вестись против пан-европейского политического класса, который имеет свои особые интересы, отличные от интересов рядовых граждан.
В-третьих, надо бороться за нечто большее, чем обычную децентрализацию власти Брюсселя и ограничения деятельности ООН. Дуглас Смит выдвинул идею, что такие гражданские инициативы как референдум, проводимый по инициативе граждан (по типу того, как это делается в Швейцарии), помогут разрушить власть ПМА. Как мы уже убедились на примере евроконституции, референдум для политического класса это как распятие для вампиров. Он порождает тот «момент политической истины», который не может деконструировать никто.
Полный текст документа доступен по адресу: www.democracymovement.org.uk
4 марта 2010 года
http://dialogs.org.ua/crossroad_full.php?m_id=17936
В отличие от более ранних и более откровенных антидемократических течений, постмодерный авторитаризм (ПМА) использует более тонкую «пассивно-агрессивную» стратегию, основанную на подрыве основ национального государства – единственного механизма, позволяющего привлечь правящую элиту к ответу – в то же время, отрицая реальность той системы, которую они строят.
ПМА стремится сохранить физические структуры современной демократии, в то же время, лишив их значения для принятия решений.
Постмодернизм это прекрасная рамка для маскировки политических проектов, которые пока не могут раскрыть свою истинную суть. Это возможно благодаря тому, что он отрицает идею модерна о том, что идеологии могут и должны основываться на неких фундаментальных и всеобщих истинах. Постмодернисты утверждают, что эпоха «большого нарратива» закончилась, и мы можем говорить только о фрагментах существования. Так, ПМА, как партизан из летучего партизанского отряда, пытается избежать прямой, полномасштабной конфронтации.
Крис Тейм описал фашистский способ, которым новый авторитаризм делает ударение на эстетике политики, ценой утраты ее содержания и участия в ней конкурирующих мировоззрений. Это ведет, с одной стороны, к попыткам увязать ЕС (Євросоюз) с приятными образами культуры и, с другой стороны, проводить кампанию черной пропаганды против оппонентов, навешивая на них ярлыки ксенофобов или филистеров.
В организационном плане, ПМА трудно охарактеризовать, поскольку он не опирается на зримое массовое движение эпохи модерна. Зато он привлекает широкую сеть элит из всего политического спектра. Примечательно, что президент Чехии Вацлав Клаус, это единственный из находящихся у власти политиков (из всех 25 стран-членов ЕС), который выступает против идеи евроконституции.
Этот политический альянс усиливается клиентистскими интересами, такими как крупный бизнес, НГО, и, конечно, армией прихлебателей-юристов, которые получают прямые выгоды от ослабления парламентской политики.
Постмодерное государство, которое возникает на наших глазах, не является продуктом осознанного идеологического проекта. Скорее, оно является кульминацией действий, осуществленных рядом разных сил за более чем 30-летний период. Правительства Тэтчер и Мэйджора ввели суровые ограничения на местную демократию и ответственны за размножение квази-общественных организаций, чему способствовал еще и премьер Блэр. Целые поколения успешных национальных политиков обращались за новыми полномочиями прямо в Брюссель, а не к своим согражданам, вполне осознавая растущий дефицит демократии в стране.
С тех пор политический постмодернизм стал охотиться за любыми идеологическими конкурентами, душа их в зародыше. Однако есть свидетельства того, что постмодернизм открыто используется некоторыми «продвинутыми» интеллектуалами, стремящимися обессилить национальную демократию. Роберт Купер, Генеральный Директор по военно-политическим делам Совета Министров в Брюсселе, автор «Постмодерное государство и мировой порядок» (Robert Cooper, The Post-Modern State and the World Order), отстаивает идею «нового империализма».
В работе «Третий путь», один из лучших умов новых лейбористов, Энтони Гидденс (Anthony Giddens, The Third Way), смущенно (но предсказуемо) заявил, что «нации будут ослаблять свою власть над гражданами», погружаясь в систему «космополитической демократии», или «распыленного» суверенитета. Он считает, что ЕС создает модель управления, которая должна использоваться в глобальном масштабе, и что юрисдикция Международного Криминального Суда ООН должна «расширяться за пределы отношений между государствами и их гражданами». Таким образом, какая именно власть, по мысли Гидденса, должна оставаться национальным демократиям?
Читать целиком: http://dialogs.org.ua/crossroad_full.php?m_id=17936
Постмодерное государство
Постмодерное государство имеет три ключевые черты. Прежде всего, в отличие от модерных форм государства, власть распыляется по множеству организаций. Также, как модернисты стремятся «разволшебствить» природный мир путем научного изучения, так поступали и мыслители Просвещения, стремясь сделать политический процесс понятным для граждан. Расположение политической власти в современном демократическом государстве было четко указано, что повысило ее ответственность.
В отличие от него, система, в которой власть фрагментирована, становится непрозрачной – что мы сейчас и наблюдаем, власть становится такой же, как и в до-модерные эпохи.
На национальном уровне политический класс передает власть в квази-общественные организации, «кванги» (Quango, квази-НГО), а, также давая судьям власть принимать политические решения путем субъективного толкования законодательства по правам человека.
Нации также оказываются связанными растущим числом международных договоров, которые постоянно ограничивают поле для маневра. ООН, благодаря созданию Международного Криминального Суда начинает выполнять ряд функций мирового правительства.
Последний метод истощения демократии, использованный нашим политическим классом, это передача полномочий в Европейский Союз. Огромное большинство из более чем 20 тысяч директив Евросоюза приведены в действие безо всякого обсуждения в парламенте.
Во-вторых, что делает эту многослойную систему значительным отходом от эпохи модерна, это то, что национальные политические элиты сливаются, и передают власть верховной власти, которая находится НАД их национальными государствами. Джон Лафлэнд назвал это созданием политического картеля. Подчиняя свои собственные страны центральному, коллективному органу управления, политический класс успешно избегает ответственности перед своими избирателями.
В-третьих, тот способ, которым управляют постмодерные институты, четко отличается от власти закона. «Кванги» и министры часто применяют свою власть в условиях, когда ей нечего противопоставить. НАТО участвовала в агрессии против Югославии вопреки своему собственному уставу. Международный Криминальный Суд был создан, не имея под собой надлежащего законодательства. Чиновники ЕС имеют иммунитет против криминального преследования. Таким образом, эпоха постмодерна выглядит довольно подозрительно, так же как и до-модерная эпоха, особенно в отношении предсказуемости и избирательности использования власти.
«Новые левые» становятся нереальными
«Постмодернизация» левых центристов в Британии будет лучше понятна, если обратить внимание на французских левых в 1960-е, и тот сдвиг, который они пережили, благодаря работам Лиотара, Деррида, Фуко и других мыслителей, вошедших в моду в Британии в 1980-е, когда левая интеллигенция искала альтернативную теорию. Постмодернисты отвечали всем требованиям, поскольку они объясняли исчезновение «большой картины» мира. Постмодернисты заявляли, что весь мир это не более чем субъективно понимаемый «текст». Основа Просвещения, вера, что существует связь между репрезентацией реальности и самой реальностью, основа научного знания, изменилась. Считалось, что все такие интерпретации являются продуктом частного понимания. Таким образом «означающее» получило перевес над «означаемым».
Такой подход совпал с появлением групп феминисток, экологистов, геев и чернокожих, которые скорее связывали себя с Лейбористкой партией, чем с профсоюзами, которые теряли влияние. Эти новые тенденции в левом движении показали, что прежняя «классовая» политика уходит, и вместо нее приходит политика коалиций групп, считающих себя угнетенными. Социал-демократию сменила эпоха групповых прав, ошибочно названная «правами человека».
Как указал Петер Осборн в «Подъеме политической лжи», постмодернизм дал неолейбористам тактику «умения вертеться». «Большим нарративом» для ПМА стало разрушение идеи национального государства. Он стремился сделать это разными путями, включая дискредитацию идеи национального государства, что, мол, оно ведет к геноциду и не может справиться с транснациональными проблемами. Однако, несмотря на их пассивно-агрессивные умонастроения, ПМА отказался представить свой «гранд нарратив», то есть транснациональное управление. Так, Роберт Купер, в недавних дебатах по будущему Европы, сказал, что у ЕС нет никакой «большой идеи», то есть сказал то, что никогда не мог бы сказать такой политик как, например, Жискар Д’Эстен.
Главная цель постмодернистского подхода это поставить множество зеркал вокруг центрального вопроса о том, кому принадлежит власть. Весь трюк в том, что ЕС, как заявляется, должен быть чем-то большим, чем просто свободная зона торговли, но чем-то меньшим, чем государство. Классическую формулу озвучил Гидденс, «продвигать формы управления, которые не отвечают ни одному традиционному определению».
В космополитической демократии Гидденса физические границы между государствами и распределение власти между ними и Брюсселем становятся «размыты». Это классический пример постмодернистской идеи о том, что больше нет четких границ между различными сущностями. Все находится в состоянии постоянного движения. Это, конечно, нонсенс, оправдывающий самого себя.
Бессовестная деконструкция реальности, сделанная неолейбористами достигла пика, когда министр ЕС Петер Хен заявил, что евроконституция «попытка наведения порядка», и что на самом деле ее вовсе и не собирались принимать. Так, благодаря постмодернизму, мы оказались на территории «новояза» Оруэлла. Все может оказаться своей противоположностью. Этот сдвиг Роджер Годсиф, член парламента от лейбористов, назвал «ударом по мозгам».
Другой великой политической виртуальной реальностью стали «множественные идентичности» глобализованного мира. Мы одновременно можем быть гражданами нашего региона, страны, Евросоюза и всего мира. Нет больше никакого «или-или», это считается устаревшим мышлением. Как члены управляемых обществ, мы должны решить, во что же мы все-таки верим, где находимся. Сегодня ЕС работает уже в постмодернистском духе, поскольку постоянно затемняется вопрос, кто и за что отвечает.
Его византийский характер противоречит его же сущности. Как сказал Марк Леонард из Центра Европейских реформ (финансируемая Брюсселем организация), в редком порыве искренности: «Силу Европы легко упустить из виду. Как «невидимая рука» она работает под покрывалом традиционных структур. Британская Палата Общин, суды… все это есть, но все они стали органами Европейского Союза, реализуя европейское законодательство. И это не случайно. Создавая европейские стандарты, выполняемые через национальные органы власти, Европа берет верх над отдельными странами, не становясь при этом объектом чьей-то враждебности… Невидимость Европы позволяет ей расширять ее влияние… Европе не хватает единого лидера, но она является сетью центров власти, объединяемых общей политикой и целями».
Все, чего вы только не коснетесь в ЕС, говорит об этой анти-демократической тяге к непрозрачности. Вместо власти закона, многие из статей Конституции написаны так расплывчато, что никто не знает, что из них получится на практике, пока Еврокомиссия не растолкует их. То же самое касается и Хартии Основных Прав, где в статье II-112 говорится об ограничениях прав, «если они необходимы и отвечают целям общего интереса». Так что же на самом деле говорится в этой Хартии «прав»?
«Субсидиарность» означает децентрализацию власти, но на практике, если цитировать Лорда Макензи Стюарта, экс-президента Европейского Суда, это «яркий пример словоблудия», также, как и «Европа регионов», позволяющая политическому классу втихую централизовать принятие решений.
Заключение
У нас есть три предложения о том, как бороться с постмодерным авторитаризмом.
Первый необходимый шаг, это сделать то, что ПМА отчаянно хочет не допустить: создать «большую картину» происходящего. Мы должны попытаться показать, как разные потоки политической власти формируют быстротекущую пост-демократическую реку. Необходимо вскрыть множество связей и весь процесс в целом. Сопротивление старому тоталитаризму стало возможным благодаря тому, что он был изучен и понят.
Во-вторых, если согласиться с тем, что ПМА это как внешний, так и внутренний феномен Евросоюза, его расширение больше нельзя истолковывать как «иностранный заговор». Мы должны перестать рассматривать европейские дела через призму национальности. У нас нет никакой «волшебной Вестминстерской модели», чтобы защищаться от «евроинтриганов». Наша борьба должна вестись против пан-европейского политического класса, который имеет свои особые интересы, отличные от интересов рядовых граждан.
В-третьих, надо бороться за нечто большее, чем обычную децентрализацию власти Брюсселя и ограничения деятельности ООН. Дуглас Смит выдвинул идею, что такие гражданские инициативы как референдум, проводимый по инициативе граждан (по типу того, как это делается в Швейцарии), помогут разрушить власть ПМА. Как мы уже убедились на примере евроконституции, референдум для политического класса это как распятие для вампиров. Он порождает тот «момент политической истины», который не может деконструировать никто.
Полный текст документа доступен по адресу: www.democracymovement.org.uk
Відповіді
2011.07.06 | Tatarchuk
ахтунги, ахтунг! модерновий світ тоталітаризму під загрозою
є і чіткі докази: нізаконний суд в Гаазі, нізаконноє вторжєніє у свободну Югославію, ліва ідея під загрозою. Замість ПГМ буде ПМА та ГМО. Надаштодєлать, а то світом будуть правити ліберофашистські жидонегропідерасти2011.07.06 | Мартинюк
Ви забули додати відповідні смайлики :
А взагалі то стаття не вимагає аби з нею погоджувалися , однак закликає до серйозної дискусії.
А от фофудью сюди тягнути зовсім не варто - стаття написана англійцями в респектабельному науковому стилі з аргументами і логікою.. Спробуйте цей стиль перейняти і собі
2011.07.06 | Tatarchuk
і закадровий сміх з епохи модерну не завадив би
а також звукові сигнали, коли перегортати плівку, і тітри з підказкамиМартинюк пише:
> А взагалі то стаття не вимагає аби з нею погоджувалися , однак закликає до серйозної дискусії
Ну давайте серйозно подискутуємо, як нам далі бути. ЄС кажуть жопа, бомбить славян, гандошить лівих, розділяє означаємоє і означающєє, гонить мунтую волну бездуховності, створює небачені в славну епоху маршів нові структури. Особливо непокоять передача компетенцій неурядовим організаціям та їхня велика кількість. Пригадаємо, як свого часу масони придумали всього лише три гілки влади, замість одної богомданої, і то який бардак почався. Одним словом, і в Росії тюрьма, і заграніцей кутерьма. Нужен третій мір без деньгі і петлі (бо вони всі одінакові, і нам туда не нада)
2011.07.06 | Мартинюк
Ну чому - в статті дається доволі практичний рецепт
>У нас есть три предложения о том, как бороться с постмодерным авторитаризмом.
>Первый необходимый шаг, это сделать то, что ПМА отчаянно хочет не допустить: создать «большую картину» происходящего. Мы должны попытаться показать, как разные потоки политической власти формируют быстротекущую пост-демократическую реку. Необходимо вскрыть множество связей и весь процесс в целом. Сопротивление старому тоталитаризму стало возможным благодаря тому, что он был изучен и понят.
>Во-вторых, если согласиться с тем, что ПМА это как внешний, так и внутренний феномен Евросоюза, его расширение больше нельзя истолковывать как «иностранный заговор». Мы должны перестать рассматривать европейские дела через призму национальности. У нас нет никакой «волшебной Вестминстерской модели», чтобы защищаться от «евроинтриганов». Наша борьба должна вестись против пан-европейского политического класса, который имеет свои особые интересы, отличные от интересов рядовых граждан.
> В-третьих, надо бороться за нечто большее, чем обычную децентрализацию власти Брюсселя и ограничения деятельности ООН. Дуглас Смит выдвинул идею, что такие гражданские инициативы как референдум, проводимый по инициативе граждан (по типу того, как это делается в Швейцарии), помогут разрушить власть ПМА. Как мы уже убедились на примере евроконституции, референдум для политического класса это как распятие для вампиров. Он порождает тот «момент политической истины», который не может деконструировать никто.
2011.07.08 | Мартинюк
Трохи коментарів :
Наведений текст по суті складається із двох незалежних текстів з окремими лінками на кожен.Притягнуту паном Татарчуком можна , хоч і з великою натугою, напялити на другий (останні) текст . Хоча на мій погляд це просто ілюстрація поглядів сучасних британськикх консервативних лібералів. Тому клеїти ярлик ( фактично "фашистів" ) це не доречно, хоча саме це й було зроблено і багатьом схоже сподобалося . Більше того в заголовок була виставлена очевидна дезінформація про те що "модерн= тоталітаризм". Насправді на Заході зараз існує чітке розуміння що епоха модерну ( яка нажаль минає) є епохою демократії. У всякому разі саме перемогою демократизму завершилося "модернове" ХХ століття - всі авторитаризми, які були до речі "постмодернізмами" за своєю суттю потерпіли вражаючу поразку.
Боюсь що дехто черз таке хибне утотожнення навіть не взявся читати наведені тексти.
Найцікавішою є перша стаття , авторства М.Глендеринга,
в якій наводяся зовсім не банальні і не поширені наразі в українському інтелектуальному політикумі політичні ідеї та спостереження .
Наприклад ось таке твердження :
>ПМА стремится сохранить физические структуры современной демократии, в то же время, лишив их значения для принятия решений.
>Постмодернизм это прекрасная рамка для маскировки политических проектов, которые пока не могут раскрыть свою истинную суть.
>Это возможно благодаря тому, что он отрицает идею модерна о том, что идеологии могут и должны основываться на неких фундаментальных и всеобщих истинах. Постмодернисты утверждают, что эпоха «большого нарратива» ( ідеологій - прим Мартинюк) закончилась, и мы можем говорить только о фрагментах существования. Так, ПМА, как партизан из летучего партизанского отряда, пытается избежать прямой, полномасштабной конфронтации.
>Крис Тейм описал фашистский способ, которым новый авторитаризм делает ударение на эстетике политики, ценой утраты ее содержания и участия в ней конкурирующих мировоззрений.
Чи це нам не знайоме - торжество зовнішнього над внутрішнім, телевізора над істиною, "обирай серцем" над розумом???
Нагадаю що слово "фашист" у 30 роках минулого столітті і всьому світі більше асоціювалося із словамим "фешен". чи "фашіонейбл" мода, стиль, модний, елегантний , і навіть "шикарний". Такими видавалися для багатьох європейських обивателів акуратно одягнуті і підстрижені "чорносорочечники" Муссолні і штурмовики Гітлера.
2011.07.08 | Tatarchuk
"епоха модерну є епохою демократії" - ви мене потішили
Мартинюк пише:> Насправді на Заході зараз існує чітке розуміння що епоха модерну ( яка нажаль минає) є епохою демократії. У всякому разі саме перемогою демократизму завершилося "модернове" ХХ століття - всі авторитаризми, які були до речі "постмодернізмами" за своєю суттю потерпіли вражаючу поразку.
Немає і близько "на Заході" такого "чіткого розуміння", "що епоха модерну є епохою демократії". Хіба що ви поїдете на Захід і там заснуєте таку думку.
Модернову епоху пов"язують якраз навпаки з кризою традиційних суспільств, у тому числі традиційних демократій. Та навіть і традиційні недемократії, що існували в домодернову епоху, стали ще більш авторитарними і в більшості - тоталітарними. І країни з ледь не середньовічними традицями демократії якраз в епоху модерну зазнали кризи демократичних інституцій (а не зараз, як кажуть автори яких ви принесли на форум)
Людина-маса, маскультура, прагматизм культури, ідеологія керування, великий брат, наукові концтабори, ідейні науки, ідейне мистецтво - це все звідтам. Можете і навіть раджу прочитати матчастину.
Щодо свіжості постмодерну та початку кінця модерну, ви явно плутаєте у часових координатах. Криза модерну і поява постмодерну почалися в перші десятиріччя після ІІ світової і якраз співпадають з появою сучасної демократії, в її сучасному розумінні. Якщо казати про прямо сучасність, то перехідний період між тим і тим практично скінчився, модерн існує тільки як релікт в головах народжених у його останні роки (точнісінько, як традиційні уявлення всеще існували в головах тих, кого вбивав і змінював на думаючі гвинтики модерн).
Вимушено спрощуючи для вас, як повністю з-попи-на-голову розуміючого потиставлення "модерн-постмодерн", скажу так: головна відмінність - модерн впевнений що істина є і він її знає, постмодерн стверджує що однієї істини нема, а ті хто її "знають" - небезпечні і гротескні придурки. Це дуже велике спрощення, але приблизно описує причину запеклої боротьби першого і другого.
2011.07.08 | Мартинюк
Дякую за пояснення
Особливо за це :Tatarchuk пише:
>
> Вимушено спрощуючи для вас, як повністю з-попи-на-голову розуміючого потиставлення "модерн-постмодерн", скажу так: головна відмінність - модерн впевнений що істина є і він її знає, постмодерн стверджує що однієї істини нема, а ті хто її "знають" - небезпечні і гротескні придурки. Це дуже велике спрощення, але приблизно описує причину запеклої боротьби першого і другого.
Істини нема і нефік вам козлам докопуватися - дивіться телевізор і все буде ОК
Тобто напівофіційне вчення БЮТ - "теорія великого хаосу"
2011.07.08 | Tatarchuk
ви не модерніст, а постмодерніст
тому що стартопік і мої відповіді весь час про модерн і постмодерн, а ваші відповіді - весь час про БЮТ. Скоріш за все ви це робите з естетики, хоча існує малеенька ймовірність, що ви сферичний модернист у вакумі (дуже маленька - якщо ви насправді вірите у все що пишете)Мартинюк пише:
> Особливо за це :
>
> Tatarchuk пише:
> >
>
> > Вимушено спрощуючи для вас, як повністю з-попи-на-голову розуміючого потиставлення "модерн-постмодерн", скажу так: головна відмінність - модерн впевнений що істина є і він її знає, постмодерн стверджує що однієї істини нема, а ті хто її "знають" - небезпечні і гротескні придурки. Це дуже велике спрощення, але приблизно описує причину запеклої боротьби першого і другого.
>
> Істини нема і нефік вам козлам докопуватися - дивіться телевізор і все буде ОК
> Тобто напівофіційне вчення БЮТ - "теорія великого хаосу"
Тобто луної експедиції насправді не було, башні-близнята бомбілися зсередини, українці поїли самі себе а євреї самі себе зголокостили. Бачте, які ще чюдеса може пророблювати складка "Тобто"?
2011.07.08 | Мартинюк
Я не модерніст і не постмодерніст, - я велосипедист !!!
Який однак прагне у тому всьому розібратися.На разі виявив лише що обидві течії вважають своїх супостатів "огидними, антигуманним, антидемократичним і антипрогресивними".
Характеристи схожі, як дві передові статті 30 років минулого століття - у газеті "Правда" та у газеті "Нью Йорк таймс"
2011.07.09 | Tatarchuk
поштальон печкіньш?
(той якому велосипеда треба)Мартинюк пише:
> Який однак прагне у тому всьому розібратися.
для початку: забудьте про юлю, вавку вашої вавкотримки. Це дуже давній спор парижців між собою
> На разі виявив лише що обидві течії вважають своїх супостатів "огидними, антигуманним, антидемократичним і антипрогресивними".
ні, тільки модерністи так можуть вважати. постмодерністи їх так можуть хіба що обзивати
> Характеристи схожі, як дві передові статті 30 років минулого століття - у газеті "Правда" та у газеті "Нью Йорк таймс"
шо, оба-хуже? як казав незабвений Шон цитуючи Сталіна (прижало пана ідеольога)
2011.07.25 | Читач
Re: Трохи коментарів :
Мартинюк пише:> Найцікавішою є перша стаття , авторства М.Глендеринга,
> в якій наводяся зовсім не банальні і не поширені наразі в українському інтелектуальному політикумі політичні ідеї та спостереження .
Прочитайте "Музей покинутих секретів" Забужко. Там у 7-му розділі герой - депутат ВР на ім'я Вадим викладає все це в популярній формі, на українських прикладах. Тільки у Забужко це негативний персонаж
>
>
> >ПМА стремится сохранить физические структуры современной демократии, в то же время, лишив их значения для принятия решений.
> >Постмодернизм это прекрасная рамка для маскировки политических проектов, которые пока не могут раскрыть свою истинную суть.
>
> >Это возможно благодаря тому, что он отрицает идею модерна о том, что идеологии могут и должны основываться на неких фундаментальных и всеобщих истинах. Постмодернисты утверждают, что эпоха «большого нарратива» ( ідеологій - прим Мартинюк) закончилась, и мы можем говорить только о фрагментах существования.
Все це є у "Музеї". Одне з двох: або Забужко з Глендерінга списала, або наших гопніків консултують ті, для кого це як програма КПСС.
2011.07.08 | Bayan
Обсміяти можна будь-яку думку, але де ж аправіргающие аргументи, колего?
Там насправді багато слів, я читав по діагоналі, але для мене нічого нового і такого, з чим я був би незгідним:- корпорації продавили нову модель світу: ви з цим незгідні?
- корпорації через лобіювання продавлюють вигідні для них закони, будь це Конгрес США чи Європарламент - ви і з цим незгідні?
- протекціонізм (захист національних інтересів) зараз - це вже не лише бранне слово, а і"злочин", ви будете це оспорювати?
- ....
Ліве, праве, то булшит. Не це ж головне у тому матеріалі.
Головне, що при цій моделі "бідному жиду нема де подітися, нема кому пожалітися".
Tatarchuk пише:
> є і чіткі докази: нізаконний суд в Гаазі, нізаконноє вторжєніє у свободну Югославію, ліва ідея під загрозою. Замість ПГМ буде ПМА та ГМО. Надаштодєлать, а то світом будуть правити ліберофашистські жидонегропідерасти
2011.07.09 | Tatarchuk
ну давайте серйозно обговримо 2022 рік, світом правлять нанароботи
Bayan пише:> Там насправді багато слів, я читав по діагоналі, але для мене нічого нового і такого, з чим я був би незгідним:
> - корпорації продавили нову модель світу: ви з цим незгідні?
Нову модель світу? вам самим не смішно?
> - корпорації через лобіювання продавлюють вигідні для них закони, будь це Конгрес США чи Європарламент - ви і з цим незгідні?
І як це сказалося на житті дельфінів?
> - протекціонізм (захист національних інтересів) зараз - це вже не лише бранне слово, а і"злочин", ви будете це оспорювати?
Це просто долбоєбізм, купувати заледені сіропи від Королевської за 4 гривні або, непатриотично, за 3 гривні і смачніше, від міжнародної антигуманистичної корпорації монстрів. Втім мої дітки, впевнений, коли вирастуть то мене зрозуміють
2011.07.25 | Мартинюк
А давайте трохи піднімемо рівень дискусії ?
Давайте (тимчасовоЧи дійсно ту світ появилася "нова суспільна формація" чи це маніпуляції хитромудрих піарників та політолухів? Признаюся чесно спочатку був схильний думати що то фікція і міф, допоки не наткнувся на такий аргумент ( у вільному перекладі з іноземщини) :
>Людям з попередньої суспільної формації важко повірити в існування формації наступної і тим більше сприйняти її паростки як щось реальне і не тимчасове. Наприклад селяни 19 століття ніколи не повірили б що можливй такий стан коли 3% селян зможуть годувати , та ще "від пуза", решту 97 % суспільства включно з голодуючим неграм Кенії ...
>Ще ранішим феодалам ні за що у світі не повірилося би що десь колись на світі будуть мільйони багатих, ситих і неозброєних (!!!) людей яких ніхто негайно ж не пограбує ...
Від себе додам - це якби погляд іншого виміру - з тримірного простору добре видно все що діється у двомірному ( площина, поверхня) . Однак двомірні істоти навіть гіпотетично не можуть собі уявити що там робиться у просторі тримірному...
2011.07.25 | ziggy_freud
термін "формація" сучасною наукою заперечується,
бо в соціології і антропології він просто зайвий. В психології - тим більш. Якщо вона не "марксистсько-ленінська", звичайно. Можливо, ним ще користується дехто з істориків, тут я просто замало читаю, щоб стверджувати напевне.Мартинюк пише:
> наскільки коректним є термін "постіндустріальне супільство".
скоріше некоректним. Це фордизм-тейлоризм сторічної давнини, перенесений на кухонні і мобільні гаджети. Для Форда автомобіль був важливішим за людину. Але він крім конвейєрних погоничів пролетаріата спонсорував також досліди Маслоу.
> Від себе додам - це якби погляд іншого виміру - з тримірного простору добре видно все що діється у двомірному ( площина, поверхня) . Однак двомірні істоти навіть гіпотетично не можуть собі уявити що там робиться у просторі тримірному...
то виходьте до нас в третій вимір
2011.07.08 | ziggy_freud
аффтур або не читав Гіденса, або читав і не пойняв
один з ключових моментів соціології Гіденса - заперечення позитивних властивостей пост-модернізма як ідеології та основи державної політики. Йому ж належить концепт Radical Modernity, спрощено - ідеології модерна, адаптованої до сучасного світу. Нагадую, що Гіденс був гуру Тоні Блера.щоб аффтур настільки не дружив з фактами і першоджерелами, важко зустріти навіть в базі студентських рефератів.
2011.07.08 | igorg
Дякую! Це просто блискуче!
Национальное государство – единственный механизм, позволяющий привлечь правящую элиту к ответу.Дуже чітко сформульовано актуальну думку.
Зрозуміло чому так старанно намагаються побудувати "мультикультурні" квазідержавні утворення. В тому числі й в Україні. Чужі або "денаціналізовані" еліти обирають райські куточки звідки грабують народи. На гірший випадок будують рай за 5 метровим парканом.
2011.07.08 | Bayan
Еге ж, в з'вязку з чим питання: і воно нам (ЯРМОсоюЗ) - треба?
igorg пише:> Национальное государство – единственный механизм, позволяющий привлечь правящую элиту к ответу.
> Дуже чітко сформульовано актуальну думку.
> Зрозуміло чому так старанно намагаються побудувати "мультикультурні" квазідержавні утворення. В тому числі й в Україні. Чужі або "денаціналізовані" еліти обирають райські куточки звідки грабують народи. На гірший випадок будують рай за 5 метровим парканом.
2011.07.25 | igorg
Дякую! Це просто блискуче! Так воно і є насправді. І чому тільки в Європі?
Яскравим прикладом того як ця система працює є збільшення пенсійного віку - фактично позбавлення пенсій й примус працювати до смерті. Суспільство цю пілюлю проковтнуло на раз. Хоча нема жодних фізілогічних підстав для продовження пенсійного віку. Рівно як і економічних, окрім як непомірної жадібності реальних володарів. Військові витрати зменшено, комічні програми згорнуто, фундаментальні фізичні експерименти також. Продуктивність праці зросла, зявилися цілі новітні галузі. На часі продовження тривалості робочого часу й зниження працездатного віку. Принаймні акселерація більш вагома ніж пізня старість.А головний механізм так і є - знищення національних держав й еліт. Засіб - глобалізація й мультикультурність.