07/26/2008 | stryjko_bojko

КАРАТЕЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ
У ее истоков стоял все тот же Феликс Эдмундович
http://2003.novayagazeta.ru/nomer/2003/60n/n60n-s24.shtml



Самым позорным явлением в истории отечественной психиатрии навсегда останутся массовые случаи заключения здоровых людей в психбольницы по политическим мотивам.
Плодотворное сотрудничество компетентных органов и людей в белых халатах привело к созданию органичной системы советской карательной психиатрии.
Архивные материалы о ее деятельности до сих пор считаются секретными, а сама тема — закрытой для исследователей. Тем не менее в фондах прокуратуры и МВД, переданных на хранение в Госархив Российской Федерации, удалось обнаружить новые документы, проливающие свет на ступени становления этой системы в СССР. Интересно, что у истоков ее стоял персонаж, уже гостивший на полосах «Новой газеты», — Феликс Эдмундович Дзержинский...

Первая ласточка
Доподлинно известно имя первой жертвы советской карательной психиатрии. Ею стала известная революционерка-террористка, лидер партии левых эсеров Мария Спиридонова. В феврале 1919 г. большевистский трибунал, судивший былых союзников — левых эсеров — за выступление 6 июля 1918 г., вынес приговор, напечатанный в «Правде» от 25 числа того же месяца. «…Принимая во внимание болезненно-истерическое состояние обвиняемой… изолировать М. Спиридонову от политической и общественной деятельности на один год посредством заключения ее в санаторий...».
Однако обвиняемая почему-то не согласилась с доводами самого гуманного суда в мире. Просто взяла да и ушла из Кремля, где содержалась под домашним арестом. Через полтора года ее обнаружили и вновь арестовали. На этот раз идею покарать «истеричку» с помощью медицины генерировал сам председатель ВЧК. Не так давно в архиве ФСБ была обнаружена записка Дзержинского начальнику Секретного отдела ВЧК Самсонову от 19 апреля 1921 г.
«Надо снестись с Обухом и Семашкой (главные большевистские медицинские функционеры. — А.М.) для помещения Спиридоновой в психиатрический дом, но с тем условием, что бы оттуда ее не украли или не сбежала. Охрану и наблюдение надо было бы сорганизовать достаточную, но в замаскированном виде. Санатория должна быть такая, чтобы из нее трудно было бежать и по техническим условиям. Когда найдете таковую и наметите конкретный план, доложите мне».
Мария Спиридонова была помещена в Пречистенскую психбольницу. Чекисты, предвидя резонанс, который вызовет подобная внесудебная акция у все еще существующей несоветской общественности, решили соблюсти внешние приличия. Они попросили обследовать Спиридонову известного всей Москве психиатра профессора П.Б. Ганнушкина. Светило отечественной психиатрии оказался всегда готовым к услугам. Его диагноз гласил: «Истерический психоз, состояние тяжелое, угрожающее жизни».
Соратникам Железного Феликса именно такая бумажка и была нужна. И не суть важно, что в «тяжелом, угрожающем жизни состоянии» бедная Мария жила еще 20 лет, переходя из одной тюрьмы в другую. Жила бы и дальше, но в сентябре 1941 г. ввиду наступления немцев была спешно расстреляна вместе с другими заключенными Орловского централа.
Прецедент для следующих светил советской психиатрии был создан…

Казанка
Первым особо секретным стационаром советской карательной психиатрии явилась Казанская тюремная психиатрическая больница НКВД СССР (в дальнейшем ТПБ).
Еще в 1869 г. в Казани была открыта окружная психиатрическая лечебница. Со временем один из ее корпусов был выделен под «судебное отделение». Сюда со всей России свозились заключенные, заболевшие психическими расстройствами.
После революции это отделение было закрыто и присоединено к зданиям общей психбольницы. Но пришел час, и о нем вспомнили. В ходе суровой проверки, проводимой в хрущевские времена, старожил, работавший в ТПБ со дня ее открытия, выдал своему милицейскому начальству справку (но не медицинского, а исторического характера). Этот исписанный от руки лист бумаги позволяет с точностью установить начальную фазу применения массовых психиатрических репрессий в СССР.

СПРАВКА
«История организации Казанской психиатрической больницы МВД СССР в общих чертах такова:
В 1935 г. в Казанскую Психиатрическую больницу Министерства Здравоохранения для принудительного лечения прибыла из Саровской психбольницы группа душевнобольных в количестве ста с лишним человек. Они были размещены в двух крепких отделениях. Для обслуживания их выделен наиболее надежный и физически крепкий мед.-сан. персонал.
Однако изучение больных персоналом не было надлежащим образом организовано, поэтому среди их продолжала оставаться неизолированная группа больных и тяжелых психопатов, державшая все отделение в постоянном напряжении. Эта группа больных и психопатов от имени всех больных предъявляла ряд требований (в числе которых было требование выписки из больницы), которые не могли быть удовлетворены ни мед. персоналом отделения, ни администрацией больницы, так как больные находились на принудительном лечении по постановлению судебных органов (кажется, главным образом по постановлению ОСО (Особого Совещания при НКВД СССР, выносившего приговоры внесудебным порядком. — А.М.)). Напряженность в отделении постепенно усиливалась, больные навязывали свою волю обслуживающему персоналу, «уполномоченные» от больных заявляли врачам: «Коллектив больных постановил» и т.д. …
…Так возник вопрос о выделении всех этих больных в отдельное помещение, тем более что ожидалось поступление новой партии такого рода больных. Срочно был отремонтирован бывший «судебный» корпус больницы… и в конце 1935 года все больные, прибывшие на принуд. лечение, были переведены в него. Так возник «спецкорпус» при Казанской психиатрической больницы Министерства Здравоохранения, который в административном отношении подчинялся главврачу психиатрической больницы и, следовательно, находился в распоряжении ведомства здравоохранения, но в то же время в оперативном отношении обслуживался органами Наркомвнудела. Была введена должность коменданта спецкорпуса, который осуществлял связь с НКВД…
Такое двойственное подчинение спец. корпуса продолжалось до 1939 г., когда спецкорпус перешел в полное ведение и подчинение органов НКВД…
Врач псих. больницы МВД СССР Н. Ершов.
31/ 1-57 г.»

Этот самый «врач Ершов», носивший под белым халатом погоны подполковника, почему-то забыл представиться начальству по всей форме. Тем не менее из его справки стало ясно, что еще при наркоме Ягоде политических заключенных, определенных органами в «психи», стали концентрировать за стенами бывшего Саровского монастыря (в дальнейшем ядерный объект «Арзамас-16»). А затем перевели в уже оборудованный стационар в Казани.
Так возникла печально известная Казанка. Та самая Казанка, которой следователи пугали старых большевиков, красных профессоров, преподавателей военных академий и прочих «интеллигентных» партийцев, которых вроде бы и расстрелять неудобно, но изолировать по 58-й статье надо. Таким и был прямой ход в Казанку.
Сохранился еще один любопытный документ внутреннего быта Казанки тех былинных времен.

«Секретно.
Акт
1947 года, марта 24 дня,
г. Казань
Заместитель прокурора ТАССР Старший советник юстиции Ривкин … сего числа проверил законность и условия содержания заключенных в Казанской тюремной психиатрической больнице Тюремного управления МВД СССР, его проверкой установлено:
Тюремным управлением МВД СССР лимит больных установлен на 500 человек. 1) Фактически к моменту проверки в психической больнице содержится 338 человек.
…5) Обходом палат установлено, что в палатах, чисто, поддерживается нормальная температура (за исключением палаты № 141), скученности нет, но во многих палатах на верхнем этаже больницы потолки протекают, что создает в палатах сырость. Особенно сильна протекаемость в палатах № № 145, 146, 139 и 141. В последних двух палатах — изоляторы, где находятся больные с высокой температурой (№ 141 больная Арак), температура в палате не выше 8—10 градусов...
…На грубое обращение со стороны медицинского и надзорного состава при опросах заключенных не жаловались, но жаловались на плохое качество обеда. Кроме того, больные жаловались на то, что администрация больницы не обеспечивает литературой для читки (Садовник).
Пищеблок
Во время обхода в столовых для з/к з/к больных во время обеда больных лично пробовал обед, который выдавался больным. Обед из двух блюд. Первое — борщь, а второе пшенная каша. Борщь черного цвета, капуста кладется квашенная, цвета зеленого, на пробу заметно в капусте имеется песок, так как хрустит, суп безвкусный и неудовлетворительного качества. Приготовленная пшенная каша жидкая, похожая на суп, а не на кашу. Во время нашего посещения в столовые, обедающие з/к, з/к больные также жаловались на плохое качество обеда.
Была осмотрена кухня, продовольственный склад и разделочная оказались в надлежащей чистоте…
Предложения:
1. Прекратить употребления в пищу заключенным недоброкачественной капусты и улучшить качество приготовляемого обеда.
2. Администрации тюремной больницы немедленно устранить протекаемость в потолках, где находятся з/к, з/к больные, а больную Арак из изолятора (палата № 141) немедленно перевести в другую, пригодную для содержания больных с повышенной температурой.
3. Обеспечить соответствующей литературой больных, если это с точки зрения глав. враче не во вред здоровью больного».

Внизу последнего листа этого прокурорского акта, отпечатанного на пишущей машинке, начальник больницы в звании капитана госбезопасности от руки начертал оправдание.

«Справка
1. Температура в палате № 141 понижена до 140 по просьбе самой з/к путем открытия форточки.
2. З/к Садовник требует иностранную литературу и партийные материалы последнего выпуска, которой наша библиотека не располагает и выдать не может.
3. Жидкая каша не потому, что не полная норма, а потому, что количество ее доводится до 0,5 литра.
Начальник больницы
И. Жильцов».

Разошлись стороны, надо полагать, довольные собой. Надзор за соблюдением советской законности в местах заключения проведен. Хотя и заместитель прокурора Татарской Республики, уверенный, что слово «борщ» замыкается мягким знаком, и начальник ТПБ прекрасно знали, что никаких «оргвыводов» от посещения проверяющего лица не последует.
Много позже известная правозащитница Наталья Горбаневская, помещенная в Казанскую спецпсихушку за участие в демонстрации протеста против ввода советских войск в Чехословакию на Красной площади (август 1968 г.), свидетельствовала: «Качество питания отвратительное даже на неприхотливый вкус. Процветает воровство. Продукты воруют многие врачи, медсестры, фельдшера, санитары, надзиратели, не говоря уж о работниках пищеблока. Кроме того, весь персонал в рабочее время питается в общей столовой, и это практически тоже за счет заключенных».
1947-й стал последним годом столь вольготного пребывания здоровых и не совсем здоровых пациентов в ТПБ. В следующем 1948 году была издана инструкция «О порядке применения принудительного лечения…». После чего контингент Казанки стал резко увеличиваться. Ее расширили до 600 мест. В 1951 г. были открыты еще две ТПБ. Ленинградская (на 1000 мест) и Чистопольская (в Татарии, как филиал Казанки, на 250 мест).
В период позднего сталинизма произошел некий поворот «органов» лицом к ТПБ.

(Окончание следует.)

Александр МЕЛЕНБЕРГ
18.08.2003