Відповіді

• 2009.02.02 | stryjko_bojko

  Як ворожка в окупованій Одесі судьбу напророчила

  КАК ГАДАЛКА В ОККУПИРОВАННОЙ ОДЕССЕ СУДЬБУ НАПРОРОЧИЛА?
  Автор статьи: Юрий Москаленко
  
  Сегодня очередной выпуск «Летописи войны», и мы поговорим с вами об Одессе осени и зимы 1941 года. Поможет мне в этом Евгения Петровна Пародина, женщина удивительной судьбы, проработавшая на калининградском радио почти полвека, в этом году отмечающая свое 85-летие.
  
  – Последний экзамен у нас был 15 июня 1941 года, – рассказывает Евгения Петровна, – а на субботу 21 июня был назначен последний школьный бал. Он запомнился всем: было много шуток, смеха и, конечно, планов на будущее. Кто-то собирался поступать в институт, многие парни решили продолжить учебу в военных училищах. А сколько признаний в любви прозвучало! Их специально откладывали на самый последний день…
  
  Пришли домой на рассвете. И тут началось! «Помните песню: «22 июня ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началася война?» У меня до сих пор в памяти слова Вячеслава Молотова: «Граждане и грАжданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
  
  Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории…»
  
  Наших мальчиков в первые же дни войны призвали в армию, а мой отец, которому в то время шел 42-й год, остался дома, и спустя несколько месяцев ушел добровольцем в ополчение. В октябре 1941 года был тяжело ранен в плечо и был определен в госпиталь. Мы с мамой бегали к нему каждый день, а однажды, когда часть населения Одессы начали эвакуировать, по городу поползли слухи, что легкораненых будут отправлять кораблями в Крым, а тяжелораненых топить в порту…
  
  Не знаю, откуда пошел этот нелепый бред, но нам было не до шуток. Вдвоем с моим молодым человеком мы прибежали в госпиталь, вывели отца из палаты и в одних кальсонах, повели его через весь город, домой.
  
  …Широкие лиманы, сгоревшие каштаны,
  И тихий скорбный шепот приспущенных знамен...
  В глубокой тишине, без труб, без барабанов,
  Одессу покидает последний батальон.
  Хотелось лечь, прикрыть бы телом
  Родные камни мостовой,
  Впервые плакать захотелось…
  
  Эти слова из песни очень точно отражают наше состояние. Мы не могли взять в толк, почему наши войска решили оставить Одессу, хотя были еще силы, чтобы драться за каждый дом, за каждую улицу. Кто-то говорит, что вывезли порядка 80 тысяч солдат и офицеров, порядка 500 орудий, два десятка танков, Очень много боеприпасов. Потом эти дивизии будут героически оборонять Севастополь. Но нам было очень обидно…
  
  Последний корабль покинул одесский порт (в котором тяжелораненых, естественно, никто не топил) в ночь на 16 октября. Но оккупанты этого еще не знали. Они вошли в Одессу только после обеда. А убедившись, что сопротивления больше не будет, фашисты и их приспешники румыны выстроились и вошли в город торжественным маршем, со знаменами, барабанами. А в самом конце этой нескончаемой колонны гнали советских офицеров. Окровавленных, грязных, босых. Этого тоже никогда не забыть…
  
  Все ополченцы, которые не успели покинуть город, попрятались кто где. А фашистам и румынам тут же доложили, что уйти удалось далеко не всем. А потому они начали устраивать облавы. И уже 19 октября фашисты выгнали из домов всех евреев и всех подозреваемых участников обороны Одессы. Арестованных загнали в бывшие артиллерийские склады, помещение облили нефтью и подожгли. В огне погибло более двадцати тысяч людей, много женщин, детей, стариков…
  
  В ответ на это партизанское подполье организовало взрыв в здании управления НКВД по улице Энгельса в ночь на 23 октября. Здесь помещалась румынская комендатура. Взрыв произошел во время совещания старших румынских и германских офицеров. Правое крыло разрушено полностью, развалено с первого до последнего этажа. Было уничтожено 147 человек, среди них два генерала. Впрочем, позже эта цифра выросла, благодаря пропаганде, до 300 человек.
  
  И вот тут оккупанты начали облавы еще с большим остервенением, хватая всех мужчин, которые могли оказать сопротивление. Не удалось избежать этой участи и отцу, его увели полицейские. Потом, спустя несколько дней, его погнали с остальными арестованными из Одессы. Мама шла за этой колонной 15 километров, но потом отец ей махнул рукой, мол, уходи, тебя дочери ждут, как-нибудь свяжемся…
  
  Но хорошо, что отца пощадили, а скольких людей расстреляли без суда и следствия! Среди погибших был и известный композитор, автор вальса «Амурские волны» Макс Кюсс, к тому времени глубокий старик, ему шел 69-й год...
  
  Мама два или три раза отправлялась на поиски, ей сказали, что лагерь, в котором держат отца, где-то в Молдавии. Но поиски оказались безуспешными…
  
  Мы жили на знаменитой Молдаванке, а в другом районе Одессы жила знаменитая на весь город гадалка. И мама отправилась к ней вместе с соседкой, которой хотелось узнать о судьбе мужа. Пришли они к дому, а там большая очередь. Простояли с утра до самого вечера. Вначале гадалка не хотела их принимать, она очень устала. Но потом согласилась: «Вас двоих приму, и все!»
  
  Первой вошла соседка. Но гадалка ее очень быстро прогнала. А когда на прием отправилась моя мама, эта женщина пояснила ей: «Как я ей могу говорить о ком-то, если над ней самой уже смерть стоит…»
  
  А маме потом рассказала: «Не надо никуда больше ходить, перед Новым годом весточку получишь, тогда и пойдешь…»
  
  Спустя неделю соседка погибла, попав под трамвай. А к нам домой перед Новым годом пришла какая-то женщина. Она протянула маме обрывок газеты, на котором огрызком карандаша была написано три буквы: «Жив». Чуть ниже шел наш адрес, а потом четыре слова: «Передай теплые вещи. Петя».
  
  Мама потом несколько раз ходила в этот лагерь в Молдавии, носила теплые вещи для папы и других узников, продукты, весточки из дома. А однажды папа крикнул ей: «Принеси справку, что я молдаванин. Румыны обещают отпустить».
  
  На той же Молдаванке мама обратилась к двум молдаванам, по-моему Иорданеску и Популеску, но фамилии могу перепутать. Они написали расписку, что отец мой чистокровный молдаванин (у него волосы были темные), и мама по этой справке сумела «выцарапать» отца…
  25 марта 2008
  
  Постоянный адрес этой статьи: http://www.shkolazhizni.ru/archive/0/n-14968/

• 2009.02.16 | stryjko_bojko

  Незаслуженно забытый основатель Одессы

  Незаслуженно забытый основатель Одессы
  http://viknaodessa.od.ua/?Artem
  
  Говоря об основателях и первых правителях Одессы, чаще всего вспоминают имена Иосифа Де-Рибаса, Франца Де Волана, Армана Эмманюэля де Ришелье, А.Ф. Ланжерона, М.С. Воронцова. Но о человеке, который стоял у истоков духовного развития города, священнослужителе, который по праву может считаться первым архипастырем Одессы, знают крайне мало.
  
  Кто же был этот митрополит Екатеринославский и Херсонес-Таврический Гавриил, с чьим именем известный историк А. Скальковский связал основание Одессы и чье имя, увы, незаслуженно забыто? В топонимике Одессы, города, появившегося по его благословению, оно не запечатлено.
  
  Одесский историк Артем Филипенко сегодня готовит к изданию рукопись, призванную "вернуть" одесситам этого исторического деятеля. Предлагаем вам отрывки из будущей книги, которая должна выйти из печати к концу года.
  
  ...Кем он был – орудием российской внешней политики, духовным отцом молдавской нации, опытным интриганом? На некоторые из этих вопросов сложно найти ответ. Жизнь священнослужителя гораздо более скрытна, чем жизнь человека светского. Румын по национальности, он внес серьезный вклад в утверждение позиций православия на землях, присоединенных к Российской империи на рубеже XVIII-XIX вв.
  
  Уже после обретения независимости в столице Республики Молдова – Кишиневе, появилась улица имени митрополита Гавриила Бэнулеску-Бодони. В топонимике Одессы, города, появившегося по его благословению, его имя не запечатлено.
  
  Поэтому автор не ставил перед собой задачу открыть новые страницы в жизни этого известного духовного деятеля. Тем более, что жизнь и деятельность митрополита достаточно подробно раскрыты в работах Арсения Стадницкого «Гавриил Банулеско-Бодони, экзарх молдовалахийский и митрополит Кишиневский», Владимира Чеховского «Киевский митрополит Гавриил Банулеско-Бодони», трудах о. С. Петровского, прот. Жмакина и многих других историков. Большинство этих работ были опубликованы до 1917 г. и потому в массе своей недоступны широкому кругу читателей. Годы господства атеистического режима также не способствовали изучению истории православной церкви.
  
  Вместе с тем возникла необходимость рассказать, в том числе и с использованием новейших знаний и оценок об этой неординарной личности, забытом персонаже истории Одессы, показать, по мере возможностей, его значении в истории не только города, но и всей Российской империи. Священнослужители внесли несомненный вклад в развитие Одессы и Причерноморского края.
  СЫН ДРАБАНТА
  
  
  Будущий митрополит родился в 1746 г. в Трансильвании, в г. Быстрица. К моменту рождения у его отца было уже двое детей от первого брака. Мальчик, нареченный при крещении Григорием, был первенцем второй жены его отца – Анастасии. Его мать родила еще двоих детей. После ее смерти отец женился в третий раз и от третьего брака появилось еще двое детей.
  
  Несмотря на то, что Бэнулеску-Бодони принадлежали к «почтенной молдавской фамилии, давно переселившейся в Трансильванию», средств явно не хватало. Отец служил драбантом, то есть пограничным стражником. Наличие семерых детей явно не увеличивало достатка.
  
  Как отмечает о. С. Петровский, «мальчик Григорий, как начал свое учение, так и кончил его благодаря заботам родственников, участию добрых людей и собственным дарованиям». Cперва «простой молдавской грамоте» учил его дядя-священник. Затем в возрасте девяти лет на средства того же дяди был отправлен в Семиградскую нормальную школу, где изучал славянский и латинский языке. по окончании которой посетил Будапешт, намереваясь продолжить там обучение.
  
  Впоследствии двойная фамилия - Бэнулеску-Бодони дала повод утверждать, якобы он получил ее от своего отчима. После его смерти, когда решался вопрос о наследниках, Кишиневский митрополит Дмитрий (Сулима) и Бессарабское областное правительство добыли сведения о митрополите по месту рождения. Выяснилось, что уже у отца его была двойная фамилия, взятая от отчима, происходившего из незнатной валашской семьи. Кстати, эта фамилия впоследствии стала основой версии о том, что, якобы название города Одесса было дано по настоянию митрополита, который был, якобы греком по национальности и знал о существовании греческой колонии Одессос.
  
  Ряд исследователей, в том числе, его главный биограф А. Стадницкий называет его румыном. Этноним «румын» появился гораздо позже и стал общеупотребимым в исторической литературе к концу XIX-го века. Он распространялся как на жителей собственно Румынии, так и на жителей Бессарабии. Несмотря на это, продолжал употребляться и этноним «молдованин». Учитывая происхождения Бэнулеску-Бодони то более правомерно было бы считать его по национальности молдаванином, то есть происходившим родом из Молдовы. Тем более что и дальнейшая его судьба была более связана с Молдавским княжеством.
  
  Для того, чтобы в каких условиях происходило становление Бэнулеску-Бодони, необходимо совершить небольшой исторический экскурс. Трансильвания, в которой родился Григорий, входила на тот момент в состав Австрийской империи. Взявшие курс на контрреформацию и усиление позиций католицизма Габсбурги всячески поощряли политику унии католической и Румынской православной церквей. Православие было восстановлено в правах лишь в 1759 г. императрицей Мария-Терезия, после чего половина трансильванских румын, обращенных в унию, вернулась в православие.
  
  Не легче была ситуация и в землях княжеств Молдавия и Валахия (или как их еще называют Дунайские княжества), находившихся в вассальной зависимости от Османской империи. Формально во главе каждого из княжеств находился господарь. Однако если до прихода турок он имел неограниченную власть, то после установления зависимости от Турции молдавский престол стал предметом купли-продажи. Господарский престол стали занимать представители знатных боярских родов. В княжествах фактически была установлена олигархия, так как бояре и крупные феодалы решали всё сами на совете (диване) без господаря.
  
  После того, как молдавские и валашские князья поддержали Петра I во время прутского похода 1711 г., окончившегося неудачно, в Молдавии установился фанариотский режим. На молдавский престол по воле Оттоманской порты назначались представители нескольких кланов богатых греков из стамбульского квартала Фанар (отсюда название – фанариоты). Господари-фанариоты всячески старались насадить в Молдове греческую культуру. Началась эмиграция греков в княжества Содействие эллинизации румынского народа оказывала князьям-фа¬нариотам и греческая иерархия.
  
  Если прежде зависимость Церкви Молдавии и Валахии от Константинопольского Патриарха была номинальной, то теперь епископами назначали греков, богослужение в городах совершалось на греческом языке и т.п. Правда, низшее духовенство продолжало оставаться национальным, но оно практически не имело возможности оказывать существенного просветительного влияния на свой народ. Вместе с крестьянством оно должно было нести все государственные повин¬ности, а также платить налоги в казну. Как отмечает Е. Скурат, «Подрывала нормальное течение церковной жизни и развивавша¬яся в стране симония. Некоторые епископы-греки, получив назначе¬ние на доходное место за деньги, старались возместить свои затраты, направляя на церковные должности всякого, кто мог внести в их казну значительную сумму денег. Гонясь за наживой, они поставили в стране такое количество священников, которое не вызывалось действительными нуждами. В результате появилось немало безмест¬ных священников, которые, наподобие наших прежних крестцовых попов, бродили по стране, предлагая свои услуги за насущный хлеб и роняя еще ниже и без того невысоко стоявший духовный сан».
  
  Впрочем, существуют и другие оценки фанариотского правления. В частности, А.Л. Дворкин отмечает, что стремление фанариотов укрепиться в Молдавии и Валахии было связано с идеей возрождения Византийской империи. Стремление сохранить территориальную целостность Османской империи побуждало их неодобрительно смотреть на освободительное движение в Дунайских княжествах. При этом многие фанариоты высоко ценили образование. Под их влиянием была возрождена Патриаршая академия в Константинополе, академии в Бухаресте и Яссах улучшены и расширены, основаны академии в Смирне, на Хиосе, в Янине, в Загоре на Пелионской горе и в ряде других мест. В церковь стали проникать модернистские веяния. Да и многие господари-фанариоты, были вовсе не такими уж бездушными тиранами, и, несмотря на то, что были назначены на этот пост султаном.
  
  Как отмечает А.Л. Дворкин, «Фанариоты пытались совместить несовместимое: националистические силы эллинизма с приверженностью вселенским традициям Византии и Православной Церкви. Они стремились к воссозданию Византии, Нового греческого Рима, который станет новым центром греческой цивилизации, а она, в свою очередь, распространится на весь православный мир. Дух, движущий Великой Идеей, был неовизантинизмом в соединении с острым национальным ощущением эллинизма. Но в соответствии с ведущими тенденциями мира того времени национализм взял верх над вселенскостью». Однако цена, заплаченная Константинопольским патриархатом за свое подчинение фанариотам, оказалась высокой. Прежде всего, это значило, что Церковь все больше и больше служила интересам греческого народа, а не всего Православия. И эти интересы шли вразрез с интересами как румынского боярства, так и румынского народа.
  
  Восшествие на престол Екатерины II стало переломным в судьбе Дунайских княжеств. Российская империя активизировала балканскую политику. Находившаяся на подъеме, она обрела важный международный вес в Европе. Складывалась общность ее государственных интересов с интересами подвластных Порте народов в ослаблении Турции и в конечном итоге вытеснении ее из Европы. Все это позволило российскому правительству перейти к наступательной политике в отношении Османской империи и ее новому идеологическому обоснованию.
  
  Общность интересов угнетенных балканских народов и России получала реальный выход в расширении и углублении всевозможных связей. Из общности интересов рождалась потребность взаимного познания и общения, помощи и поддержки. Они облегчались благодаря традициям православных контактов.
  
  В начале 80-х гг. XVIII в. в официальных кругах России обозначились разные точки зрения на государственно-политическое развитие Балкан. «Радикальная» позиция получила выражение в так называемом «Греческом проекте» Екатерины II. Он предусматривал полное изгнание Турции из Европы и образование на Балканах независимой Греческой империи во главе с внуком императрицы великим князем Константином Павловичем и государства Дакии из Дунайских княжеств под эгидой России.
  
  Григорию Бэнулеску-Бодони суждено было сыграть в реализации этих глобальных планов важную роль. Но пока он старательно учился, искал себя. Не удовлетворившись образованием в трансильванских школах, в 1771 г. он поступает в Киевскую Академию. Это было не таким уж редким явлением. Многие выходцы из Дунайских княжеств обучались в Киеве, в Академии, основанной молдаванином Петром Могилой (Петру Мовилэ).
  
  Но со своей стороны и выпускники Киевской Духовной Академии внесли немалый вклад в дело православия в Молдавии и Валахии. Достаточно упоминания имен двух уроженцев Украины. Деятельность старца Паисия Величковского была связана с Свято-Духовым монастырем в Драгомирне (Буковина) и Нямецким монастырем в Молдове, его переводы трудов святых отцов с греческого на «словенский» длительное время были единственными в России. Известный книжник Михаил Стрельбицкий, поселившийся в Молдавии в середине XVIII века и проживший там около 50 лет, развернул активную издательскую деятельность, способствуя распространению как духовной так и светской литературы. Открыв в Яссах «Новую типографию» они которой печатали книги на греческом, русском, молдавском и других языках. В 1789 г. в ней был отпечатан славяно-молдавский словарь, публиковались календари и прочая переводная литература. Своими трудами они готовили почву для возрождения позиций православия в Молдавии, способствовали активизации русско-украинско-молдавских духовных связей.
  
  Проучившись два года в Киеве в 1773 году Бэнулеску-Бодони отправляется в Грецию для изучения греческого языка, знание которого было необходимым условием для занятия какой-либо должности в Молдавии и Валахии.
  
  В то время Дунайские княжества стали ареной боев между русской и турецкой армией. Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и успешные действия русских войск стала катализатором движения местного населения за независимость княжеств. И хотя по Кучук-Кайнарджийскому мирному договору Молдавия и Валахия оставались под властью Турции, их положение существенно улучшилось. Россия, по сути, была признана покровительницей населения Дунайских княжеств.
  
  Приехав в Грецию, Григорий обучался в трех школах: в Смирнской и Ватопедской (т. н. Афонская Академия) и Хиосской. Вернувшись из Греции в Трансильванию в 1776 г., Григорий преподавал в училище города Насауда, но через год он уезжает в Молдавию.
  
  Причиной отъезда послужило, вероятно, недоброжелательное отношение к румынам на территории Австро-Венгрии. Хотя не исключено, что молодой и образованный человек искал для своих талантов более широкое применение, чем простое учительство.
  
  В Яссах он знакомится с митрополитом Гавриилом Калимахом, ставшим его другом и покровителем. В течение двух лет Григорий преподавал латинский язык в Ясском княжеском училище. Там он подружился с ученым греком Никифором Феотоки, будущим архиепископом Славянским и Херсоно-Таврическим. К тому моменту Бэнулеску-Бодони неоднократно высказывал свое желание постричься в монахи. Это желание было поддержано Гавриилом Калимахом. В 1779 г. при помощи своего покровителя отправляется на о. Патмос продолжить обучение, но сначала Григорий едет в Константинополь с рекомендательным письмом к патриарху Софронию и там принимает постриг в Свято-Успенском монастыре с именем Гавриил.
  
  Проучившись в Патмосской школе почти три года, монах Гавриил вынужден был уехать из-за начавшейся на острове эпидемии чумы. Вернувшись в Яссы, Гавриил занял место преподавателя греческого языка в уже знакомом ему училище и с 1 января 1781 г. в сане иеромонаха, назначен был проповедником на митрополичьей кафедре. Впрочем, в училище он прибыл недолго. Еще до его приезда разразился скандал: учитель французского языка организовал масонскую ложу, в которую входили многие ясские дворяне. О существовании масонов узнало правительство, началось расследование, учитель-француз бежал, и хотя организация перестала существовать, однако недоверие к училищу
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2009.02.16 | stryjko_bojko

    Незаслуженно забытый основатель Одессы(продолж.)

    Незаслуженно забытый основатель Одессы (2)
    Первые достижения и первые неудачи
    http://viknaodessa.od.ua/?Artem_02
    
    В 1782 г. иеромонах Гавриил принял приглашение архиепископа Славянского Никифора (Феотоки) приехать в Полтаву и занять место преподавателя греческого языка в местной семинарии. В 1783 г. Гавриила назначили также преподавателем философии.
    
    Характерной особенностью церковного устройства России тех лет было полное подчинение церкви светской власти. Ликвидация Петром I патриаршества и учреждение им Святейшего Правительствующего Синода как высшего государственного органа церковно-административной власти Российской Империи, положило начало синодальному периоду в истории Русской православной церкви. Екатерина II-я продолжила и развила политику Петра по превращению церкви в составную часть государственно-бюрократического аппарата. Вместе с тем, стоит подчеркнуть, что ограничивая самостоятельность церкви, государство одновременно брало на себя и определенные обязательства, направленные на защиту православия как государственной религии и активно использовало государственный аппарат насилия для реализации этих целей. Это непосредственно коснулось и территории Украины и положения украинской церкви.
    
    Царское правительство активно использовало кадровые рычаги для обеспечения контроля за церковью на новых землях. Ротация руководства, назначение на руководящие должности епархий, расположенных на нынешней территории Украины выходцев из России или же иностранцев, среди прочего, имело своей целью ослабить влияние украинских архиереев, критически относившихся к курсу на расширение вмешательства светской власти в церковные дела, проводимого Екатериной II-й.
    
    Это касалось и Славянской и Херсоно-Таврической епархии, созданной в 1775 г. после ликвидации Запорожской Сечи. Именно поэтому первыми архиепископами новосозданной епархии стали греки Евгений Булгарис и Никифор Феотоки. Хотя здесь немалую сыграл и фактор заселения новых земель выходцами с Балкан, в том числе греками. Молдаванин Бэнулеску-Бодони органично вписывался в кадровую политику царского правительства.
    
    Как отмечает С. Петровский, «Полтавский период в жизни Гаврила представляет нетто более законченное, чем два года проведенные в Нассауде и Яссах. В Полтаве он нашел интеллигентное общество, среди которого скоро и выдвинулся как передовой человек, здесь быстро и вполне закончено раскрылся его педагогический талант, здесь же наметились и преобладающие стороны его характера».
    
    По мнению еще одного биографа Бэнулеску-Бодони, Арсения Стадницкого, наряду с архиепископом Евгением Булгарисом и Никифором Феотоки, Гавриил может называться творцом греческой школы в России.
    
    Однако в 1784 г. Гавриил подает прошение об отставке «по причине частых, головных, грудных и внутренних болезней». Впрочем, болезнь была только поводом и, как мы убедимся в дальнейшем, Гавриил неоднократно пользовался этим предлогом для того, чтобы добиваться своего. В конечном итоге служителям церкви не чужды честолюбивые стремления. И у Бэнулеску-Бодони были все шансы реализовать себя на исторической родине. Как отмечает один из биографов митрополита, о. С. Петровский, «Ближайшей же и веской причиной такого увольнения был план Банулеско получить на родине более широкую и солидную деятельность, чем деятельность ректора русской семинарии. Он был уверен, что в Молдовалахии имя его хорошо известно, что он пользуется там, как представитель образованного монашества, значительным влиянием, что то расположение, какое престарелый митрополит Гавриил к нему питал, поддерживает его личное значение, что при тех переменах, которые в не столь отдаленном будущем должны последовать за кончиной Григория Калимаха, он явится одним из сильных претендентов на высший иерархический сан в Молдовлахийской митрополии».
    
    Дело в том, что в отличие от России, в Молдове церковь имела больше самостоятельности, несмотря на засилье фанариотов и вассальную зависимость от Турции. На митрополичий престол митрополиты избирались духовными чинами и боярами и утверждались господарями. Господари уведомляли об этом Константинопольского патриарха. Митрополиты также при вступлении в управление, сообщали патриарху о своем избрании и вступлении в должность, и от него получали утвердительную грамоту. Также и при смене патриархов, митрополиты посылали новому патриарху поздравления с поклоном, состоящим иногда в вещах, иногда же в деньгах, в знак своей приверженности к Великой церкви. В служениях митрополиты поминали где следует, Константинопольского патриарха, а подчиненные им епископы – только своего митрополита.
    
    Кроме того, значение молдо-влахийского митрополита не ограничивалось только церковной властью. Он пользовался и большими политическими правами. В диванах митрополиты занимали всегда место председательствующего и были главнейшими советниками господарей, оказывая, таким образом огромное влияние на политическую ситуацию в стране.
    
    Вот к этой цели и стремился Бэнулеску-Бодони. Предположение Петровского подтверждает и тот факт, что получив отставку, Бэнулеску-Бодони не идет на покой, а отправляется в Яссы, где митрополит Гавриил Калимах возводит его в сан архимандрита.
    
    В 1786 г. Ясский митрополит скончался, перед смертью выставив кандидатуру Бэнулеску-Бодони на Романскую епископскую кафедру. Освободившуюся митрополию занял епископ Романский Леон, однако на Романскую кафедру был назначен грек-игумен Антоний. Как отмечает А. Стадницкий, «корыстолюбие греческих чиновников, требовавших за назначение на епископскую кафедру известную сумму денег, которой архимандрит не мог, да и не хотел уплатить, помешали этому рукоположению».
    
    Некоторое время Бэнулеску-Бодони оставался в Гушах у епископа Иакова, который назначил его экзаменатором и проповедников в своей кафедре. Однако подобное положение мало отвечало честолюбивым стремлениям молодого монаха (Гавриилу было тогда лишь 40 лет), он был полон сил и стремлений, к тому же, его самым наглым образом лишили должности, которая открывала путь к руководству молдавской митрополией. Теперь же приходилось начинать все с начала.
    
    Скорее всего, именно тогда у него зародился план дальнейших действий. Он был прост и ясен – имея на родине группу сторонников, он решает вернуться в Россию, чтобы ожидать подходящего момента для очередной попытки занять место в церковной иерархии Молдавии. С фанариотами произошел полный разрыв. Отныне надежды и дела Бэнулеску-Бодони были окончательно связаны с северной империей.
    
    Тем более, что случай не замедлили представиться. Отношения России и Турции становились все более напряженными. Пытаясь укрепить свою власть в Молдавском княжестве, в январе 1787 г. Порта сместила господаря. Александр II Маврокордат Фирарис бежал в Россию. После побега господаря бояре и духовенство обратились к России с просьбой «о покровительстве и заступлении высочайшего двора». Поэтому, совершая летом 1787 г. путешествие в Крым, Екатерина II сочла необходимым поощрить сторонников России в Молдавии и приказала передать всем антитурецки настроенным боярам и авторам писем «ответ на словах, изъясняющий отличное ее к усердию их благоволение и обнадеживающий необъемлемым об них в отечестве их монаршем покровительстве».
    
    Обе стороны готовились к войне. В июне 1787 г. Порта потребовала возвращения Крыма, признания турецкого протектората над Грузией, прекращения покровительства России Дунайским княжествам, отзыва русских консулов, выдачи господаря Александра Маврокордата. Вслед за этим был арестован и заключен в Семибашенный замок русский посол Я.И. Булгаков.
    
    12 августа 1787 г. война была объявлена. В этом же месяце Бэнулеску-Бодони выезжает в Россию. Он приезжает в Полтаву, знакомый ему город. Здесь же поселился и молдавский господарь Александр II Маврокардат.
    
    Гавриил обращается к Екатеринославскому архиепископу Амвросию (Серебенникову) с письмом, в котором высказывает свое желание вновь стать преподавателем Полтавской семинарии. К тому моменту, его прежний покровитель Никифор Феотоки был вынужден покинуть Екатеринославскую кафедру, по некоторым данным, из-за утраты покровительства со стороны всесильного Потемкина (Никифор отказался благословить банкет, организованный светлейшим князем в постный день).
    
    Амвросий стремился заручиться поддержкой Потемкина и пользовался его признанием. Более того, он сумел обратить на себя и внимание Екатерины II-й во время ее поездки в Новороссийский край. Именно период пребывания Амвросия во главе Екатеринославской епархии по замечанию историков был периодом ее наивысшего положения.
    
    Вполне понятно, что после прибытия в Полтаву Бэнулеску-Бодони приходится начинать практически с нуля, несмотря на немалый опыт. Он сходится с опальным молдавским господарем, стает учителем его детей. Маврокордат в феврале 1788 г. дает официальную рекомендацию Бэнулеску-Бодони архиепископу Полтавскому Амвросию (Серебренникову). В ответ на просьбу Амвросия «о дозволении ему, архимандриту, иметь жительство и исправлять по усмотрению моему должность в епархии моей» Священный Синод дал согласие на работу Гавриила в семинарии, однако поинтересовался, «а имел ли архимандрит Гавриил, будучи в Молдавии, по архимандритскому сану как при священнослужении, так и в одежде своей отличное от иеромонахов, и какие точно наружные знаки и другие тамошние архимандриты оныя имеют ли?». Об этом предлагалось узнать у митрополита Молдавского Леона.
    
    Подозрительность Священного Синода была вполне оправдана. Мало ли кто мог приехать из охваченной войной Молдавии. Однако, судя по всему, подозрения эти были не настолько уж сильны, поскольку, чтобы их рассеять, оказалось достаточным сослаться на «одобрительную грамоту» опального молдавского господаря.
    
    В этой грамоте господарь дает Гавриилу самую лестную характеристику: «А в 1786 г октября 25-го дня, по общему избранию молдавского Дивана, по достоянию и в науках искусству избран он был в епископа Романского, и представлен мне от нынешнего митрополита Кир-Леона и диванских бояр, дабы по древнему тамошнему обычаю утверждено было от властителя их избрание. Почему я, довольно уверившись о благочестивом житии его и преимуществах перед другими тоже, обретавшихся в науках и искусстве в рассуждении управления паствы, приняв охотно сие общее определение и подтвердив избрание, определил упомянутого архимандрита Кир-Гавриила быть Романским епископом. – Во днях же, в коих намеревал я архиерейское произведение предприяв, Оттоманская Порта испровергла меня из молдавского властительства, помянутый архимандрит не без сожаления тамошнего причта и прочих мирян, неправедно и без всякой причины, но потому только, что в России недавнее находился, яко от достоверных свидетелей уверился, принят от нынешнего господаря Ипсиланти».
    
    Итак, Александр Маврокордат не только подтвердил избрание Гавриила епископом Романским, но и выдвинул политическую версию, по которой Бэнулеску-Бодони не смог занять пост Романского епископа – «потому только, что в России недавнее находился». Иными словами, с легкой руки князя, Гавриил стал политэмигрантом, что несомненно способствовало повышению его значимости в последующей борьбе за контроль над православной церковью в Молдавии и Валахии.
    
    Гавриил был зачислен в число русских архимандритов и назначен преподавателем греческого языка в Екатеринославской семинарии. Впрочем, его назначение было без энтузиазма воспринято рядом учителей семинарии, недовольных тем, что прибывший иностранец, не бывши учителем младших классов, был определен прямо в философский класс.
    
    Вторичное пребывание Бэнулеску-Бодони в семинарии было кратковременным. И связано это было прежде всего с той ролью, которая отводилась Молдавии и Валахии в планах России. 15 ноября 1787 г. на заседании государственного совета Екатерина II представила «план» начавшейся войны, который предполагал в результате активных наступательных действий присоединение к России «Очаковских земель» и крепости Аккерман на правом берегу Днестра. Молдавию и Валахию предполагалось объединить в одну «независимую область», превратив, по сути, в буферное государство.
    
    17 февраля 1788 г. Екатерина II, приступая к мерам по реализации плана, обратилась к жителям Молдавии и Валахии с манифестом. В нем, наряду с заявлениями о религиозных мотивах войн с Турцией, о стремлении избавить православные христианские народы «от нечестивого ига агарян», содержалось и конкретное обещание молдавскому и валашскому народам освободить их от турецкого ига: «Вскоре войска вступят в ваши пределы, изженут турок и утвердят вашу безопасность…». Манифест заканчивался призывом: «Да будет едина держава, яко же есть россиян с вами единая вера…».
    
    В июле 1788 г. русские войска вступили на территорию Молдавии. Форсировав Днестр, они довольно быстро освободили Хотин и Яссы. В манифесте П.А. Румянцев объявил, что с появлением в этой стране русских войск все жители княжества находятся под покровительством царицы и что по ее повелению «тот же самый образ управления как в духовных, так и гражданских делах и ныне введен и наблюдаем быть должен».
    
    В Молдавии была установлена и действовала военная администрация. Княжество было разделено на две оккупационные зоны, русскую и австрийскую, разделенные рекой Сирет. В русской зоне порядок обеспечивался временной верховной властью во главе с боярином Ласкаровым и Молдавским диваном. Протурецки настроенные члены дивана были заменены боярами прорусской ориентации. Однако реальная власть находилась в руках русского командования во главе с князем Григорием Потемкиным.
    
    Впрочем, международная обстановка в начале войны не была благоприятной для России, что сказалось и на позиции империи по отношению к Дунайским княжествам. Летом 1788 г. войну России объявила Швеция, заключившая военный союз с Турцией. В это же году правительства Англии, Пруссии и Голландии образовали военный союз – Тройственную лигу, активно поддерживавшую Турцию и Швецию.
    
    После взятия Очакова, учитывая сложную международную обстановку, царское правительство начало обсуждать проект мирного договора с Османской империей, которым предполагалось сохранить за Дунайскими княжествами прежний статус, определенный Кючук-Кайнарджийским договором 1774 г. Фактически это означало отказ от требования их независимости.
    
    Однако, подстрекаемая Англией и Пруссией Турция не согласилась на мирные переговоры с Россией, что привело не только к активизации военных действий, но и в целом, к мерам, направленным на усиление позиций империи в княжествах. Это коснулось и православной церкви. Учитывая то огромное влияние, которое имела церковь не только на руководство княжеств, но и на умонастроения простых молдаван и волохов, выведение ее из подчинения подконтрольного туркам Константинопольского патриарха и переподчинение его Св. Синоду, а фактически русскому правительству во главе с императрицей представлялось вполне логичным шагом. Тем более, что оккупация Дунайских княжеств и контроль за местной власти создавали для этого все возможности. Не последнюю роль в том, что Россия активно вмешалась в управление духовными делами в молдавских княжествах, сыграло и существовавшее противостояние между различными группами духовенства, в частности, между этническими румынами и греками.
    
    В 1788 умер митрополит Молдавский Леон. В следующем году Екатерина II-я издает Указ, согласно которому главнокомандующему русскими войсками князь Григорию Потемкину предоставлялось право «на праздное место митрополита молдовлахийского избрать из тамошней нации особу в верности испытанную и потребныя к тому достоинства имеющую», а Синоду повелевалось возложить на архиепископа Екатеринославского «посвящение сего избираемого митрополита». Для ускорения дела Св. Синод, отсылая архиепископу чин хиротонии и присяги, приказал ему произвести в изменения в чине присяги и хиротонии, в соответствии с условиями и обстоятельствами данного избрания, без сношения с Синодом, а только «с апробации» главнокомандующего.
    
    Предпринимая подобный шаг, Св. Синод де-факто выводил православную церковь Молдовы и Валахии из подчинения Константинопольскому патриархату. Более того, сама процедура избрания зависела от воли главнокомандующего князя Потемкина. Фактически речь шла даже не об избрании митрополита, а о его назначении.
    
    По мнению В. Чеховского, этот факт опровергает информацию А. Стадницкого о том, что, что Бэнулеску-Бодони якобы был избран всей нацией и что российское правительство утвердило избрание в 1789 г., отложив хиротонию на три года. На самом деле князь Потемкин с разрешения императрицы, вместо избрания митрополита, причислил к армии архиепископа Екатеринославского Амвросия. Направляясь в место назначения, владыка Амвросий взял с собой архимандрита Гавриила, который мог быть полезным в сношениях с местным духовенством и населением.
    
    Указом Екатерины II-й 22 декабря 1789 г. Амвросий был утвержден в звании местоблюстителя Молдовлахийской епархии. Впоследствии этот шаг послужил поводом для претензий со стороны Константинопольского патриархата. Тем же указом, по рекомендации Потемкина в помощь архиепископу Амвросию повелевалось посвятить епископом Бендерским и Аккерманским Гавриила Бэнулеску-Бодони.
    
    Примечательно, что в 1790, вскоре после утверждения в звании местоблюстителя Молдовлахийской епархии состоялся визит архиепископа Амвросия в Нямецкий монастырь, где в этот момент жил знаменитый старец Паисий Величковский. Нямецкий монастырь в то время по праву считался крупным духовно-просветительским центром православия. Прожив два дня в монастыре, архиепископ Амвросий в наступивший воскресный день совершил литургию, во время которой возвел старца в сан архимандрита.
    
    Тем временем в русско-турецкой войне наступил перелом. Корпус под командованием А.В. Суворова в июле-сентябре 1789 г. разбил крупные силы турецких войск под Фокшанами и Рымником. Были взяты крепости Бендеры и Аккерман. В 1790 г. в результате штурма пал Измаил. Успехи были закреплены разгромом 80-тысячной турецкой армии в битве при Мачине в июне 1791 г. и морской победой при Калиакрии, где в конце июля того же года русский флот под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова разбил турецко-алжирский флот. В августе 1791 г. Турция заключила Ясское перемирие и начала переговоры о мире.
    
    Ожидавшееся рукоположение Гавриила во епископа Бендерского и Аккерманского было отложено из-за смерти князя Потемкина. Хиротония состоялась только 26 декабря 1791 г. Сферой действия нового епископа был отвоеванный русской армией Буджак или Южная Бессарабия с городами Рени, Измаил, Аккерман, Килия, Бендеры. Назначение на эту кафедру оправдывалось тем, что в прежние времена в Аккермане была епископия и аккерманские епископы имели преимущества над всеми молдавскими епископами при избрании на митрополию. Таким образом, фактически назначение Бэнулеску-Бодони на пост епископа Бендерского и Аккерманского было, своего рода, подготовительным этапом к утверждению его на посту митрополита.
    
    Через три дня после хиротонии был подписан Ясский мирный договор. В обстановке нараставшей угрозы войны с Англией и Пруссией правительство Екатерины II пошло на уступки, согласившись возвратить Дунайские княжества Порте при условии сохранения им привилегий, оговоренных в Кючук-Кайнарджийском договоре. Молдавская митрополия вновь возвращалась под юрисдикцию Константинопольского патриарха. В виду появившейся информации о том, что Константинопольский патриарх Неофит VII не намерен признавать Амвросия, как назначенного, а не избранного митрополита, причем назначенного Священным Синодом и российским правительством не согласно с церковными канонами и молдавскими законами, было решено оставить в Молдавии Гавриила, который к тому времени уже успел зарекомендовать себя как приверженец Российской империи.
    
    11 февраля по Высочайшему повелению Гавриил Бэнулеску-Бодони был назначен митрополитом Молдо-Влахийским. Гавриил пишет благодарственное письмо императрице, в котором выказывает надежду на покровительство с ее стороны и обещает «дни и нощи умолить благость» Бога, чтобы «сподобил его исполнить долг» преклониться с во всею паствой перед Ее императорского Величества Престолом, «не яко пришельца и чуждаго, но яко сына всероссийского отечества и церкви».
    
    В донесении князь А.А. Безбородко писал Екатерине II:
    
    «Всемилостивейшая Государыня!
    Высочайшее В.И.В. повеление об поставлении митрополитом молдовлахийским епископ Белградского и Бендерского Гавриила на сих днях по соглашению архиепископа Екатеринославского (Амвросия) и генерала Коховского со мною произведено от меня в действо, соображая с обычаем и положениями земли здешней. Оба архиерея условилися между собою, что до самого выхода войска российского архиепископ Екатеринославский в качестве члена Синода и блюстителя экзархи останется здесь, первенствуя и пребывание имея в монастыре Голия, а новый митрополит войдет в дом митрополии. По обычаю земли, митрополит здешний, по избрании и утверждении его, получает от господаря молдавского жезл паствы в присутствии духовенства и дивана. Вместо того как Молдавия находится, по сим мирного договора, под обладанием оружия Вашего, то генерал Коховский, предводительствующий оным, в присутствии духовных и мирских чинов исполнит сей обряд. Особа нового митрополита в рассуждении его просвещения и благонравия, весьма приятна здешним. Хотя они явно того, оказать бояться, и он надеется утвердить себя надолго на своем месте. Яссы, 7 апреля 1792 г.»
    
    Как видим, возведение Гавриила на метрополию было произведено по «облегченной» процедуре, без «избрания нацией» и сношения с Константинопольским патриархом, что поставило под сомнения законность этого акта. К тому же оно состоялось уже после подписания мирного договора, это повод Порте требовать его устранения.
    
    Артем Филипенко.
    
    
    Одесса, ул. Мечникова, 30
    тел.: +38 (067) 480 37 05

• 2011.02.27 | stryjko_bojko

  Градоначальники Одеси

  Градоначальники
  Фамилия, Имя Отчество Период руководства, гг. Достижения
  Герцог Дюк Де-Ришелье 8 октября 1802—1814 Особым письмом к царю, герцог попросил разрешение постоянно находиться в Одессе. Таким образом, от личного усмотрения герцога зависело сделать Одессу административным центром Новоросии. Избирая Одессу, он показал, что успел оценить её значение, уже в первые годы своего пребывания. Указ 13 марта, соединявший в руках Ришелье власть градоначальника с властью над целым краем, был для Одессы новой эрой. Прилагая одинаковые старания к развитию производительных сил всей Новороссии, герцог привлекал в город новых переселенцев, которые приносили с собой самые разнообразные занятия. Сам Ришелье в мемуарах, написанных им в 1813 году, говорит, что Одесса и Новороссия за очень короткое время сделали такие успехи, как ни одна страна. Из городов Новороссии, по его словам, самый значительный — Одесса.
  
  Он занимался торговыми отношениями города, при этом не упускал из виду других сторон жизни нашего города. В городе были открыты гимназии с тремя отделениями и «благородные институты» для детей дворян.
  Благодаря стараниям Ришелье в городе начинают строительство церквей, возобновлены по постройке собора, в 1804 году был построен театр. Подаренный братом Де-Рибаса — Феликсом Де-Рибасом сад на Дерибасовской улице в 1811 году осветился 200 фонарями. В 1814 году открыта городская типография.
  Граф Александр Федорович Ланжерон 1815—1820 Граф воплотил в жизнь ряд важных начинаний, сделанных ранее Ришелье, одним из которых было введение порто-франко. При нём же появилась и первая городская газета — «Мессаже де ля Руси меридиональ», было открыто заведение минеральных вод в городском саду, разбит ботанический сад, сыгравший огромную роль в озеленении как собственно Одессы, так и всего края. К числу наиболее значительных деяний Ланжерона в Одессе, без сомнения, можно отнести открытие в 1817 Ришельевского лицея, второго в России после Царскосельского. Правда, эту честь с ним по праву разделил тот же герцог Ришелье, лично обратившийся в Париже к Александру I с просьбой разрешить преобразование Одесского Благородного института в лицей.
  Трегубов Николай Яковлевич 1820—1822 Как известно, до 1819 года Общая Дума практически не существовала, вопрос о возобновлении этой Думы в Одессе поднят был самими гражданами, и в ноябре 1820, по предписанию Трегубова, проходили «выборы со всех сословий, как то: от купечества, цеховых, мещан, иногородних и иностранных торговцев депутатов для составления Общей думы». Состав Думы на тот момент: от двух купеческих гильдий по восемь депутатов; третья купеческая гильдия, иногородние и иностранные торговцы, и мещане — по девять; ремесленники — три депутата. После этой Общей думы избирали ещё и вторую, но эта дума была уже последней.
  Гурьев Александр Дмитриевич 1822-1825 Возглавлял комитет по установки памятнику герцогу Де-Ришелье. Памятник был торжественно открыт 22 апреля1826 года в присутствие бывших сподвижников герцога.
  
  Гурьеву принадлежала идея открытия училища садоводства в ботаническом саду, в 1825 году в саду началось строительство помещения училища, но его открыли только в 1844 году.
  Нейдгардт Павел Иванович 1825-1826
  Богдановский, Андрей Васильевич 1828—1831
  Федор Петрович Пален 1826-1828 Дал разрешение на открытии в Одессе еврейского училища в 1826 году.
  Левшин, Алексей Ираклиевич 1831-1837 -
  Толстой Александр Петрович 1837-1840 -
  Ахлёстышев, Дмитрий Дмитриевич 1840-1848 В 1845 году распорядился о создании в Одессе «Обывательской книги», введенной положением 1785 г., подразделялась на 6 частей: в 1-ую вносились «настоящие городовые обывателей»; во 2-ую — купцы всех трех гильдий; в 3-ью — цеховые ремесленники; в 4-ую — иногородние и иностранные гости; в 5-ую — именитые граждане и в 6-ую — посадские. «Сочиняют» эту книгу Старосты и Депутаты, избираемые Городским обществом на 3 года.
  
  В 1847 году благодаря деятельности и заботам Ахлестышева и его супруги, на средства одесского купечества основан был Александровский детский приют.
  Казначеев, Александр Иванович 4 декабря 1848—1854 -
  Алопеус Фёдор Давыдович 1856-1857 Заботился об Александровском сиротском приюте, благодаря его ходатайству 88 торговых лавок были устроены на площади старого базара и составили, вместе с местами, на которых они были сооружены, полную собственность приюта.
  
  Его жена также заботилась о сиротах, так в 1859 году при её содействии был приобретен дом для помещения приюта. Стараниями графини Алопеус приют был открыт в январе 1862 года для 100 детей.
  Местмахер Павел Фёдорович 1857-1861 во Всеподданнейшем отчете за 1858 год, засвидетельствовал перед властью неудовлетворительность и несоответствие для Одессы существующего Городского общественного управления. За своё многолетнее пребывание в Одессе барон убедился, что «главным недостаток хозяйственного управления было отсутствие живого участия в нем жителей города». Затем 4 мая 1859 года Местмахер представил графу Строганову записку, которая заключала в себе те начала, на каких должен был быть изменен порядок общественного управления в Одессе.
  
  Строганов поддержал идею Местмахера, и предпринял перед правительством от имени Одессы ходатайство, которое нашло живой отклик в Петербурге. 6 июля 1859 года граф уведомил Местмахера, что Министерство внутренних дел одобряет его мысли, и предоставляет ему учредить и возглавить, особый Комитет для составления подробного проекта Положения. Главная заслуга барона в Одессе, заключается в его деятельности по преобразованию Городского общественного управления.
  Антонович Платон Александрович 1861-1863
  Шидловский Михаил Николаевич 1865-1868
  Велио Иван Осипович 1863-1865
  Бухарин, Николай Иванович 1868-1876
  Владимир Васильевич Левашев 1876-1878
  Кноп Карл Германович 1880
  Сергей Николаев Гудим-Левкович 1880-1882
  Коссаговский Павел Павлович 1882-1885
  Зеленой Павел Алексеевич 1885-1898
  Шувалов Павел Павлович 1898-1903
  Гейнц Александр Константинович 1878-1880
  Арсеньев Дмитрий Гаврилович 1903
  Нейдгарт Дмитрий Борисович 1903-1905
  Григорьев Аполлон Гаврилович 1905-1907
  Новицкий Василий Дементьевич 1907
  Иван Николаевич Толмачев 1907-1911
  
  1907—1914
  
  Княжевич Николай Антонинович 1917
  Сосновский Иван Васильевич 1911-1917
  Липа Иван Львович 1917
  Богданович Николай Николаевич 1918
  В. А. Марков 1918-1919
  Штенгель Борис Федорович 1919
  Сокира-Яхонтов Виктор Николаевич 1920
  [править] Председатели городского совета
  Председатель городского совета Годы правления Достижения, что происходило со время правления
  Клименко, Иван Евдокимович 1920 9 февраля 1920 года губком парии большевиков создал Одесский революционный комитет, который объявил о взятии под свой контроль всей власти в городе. Ревком объявил себя губернским органом, расширивший власть на всю территорию Одесской губернии.
  Кин Павел Андреевич 1920—1921
  Дробнис Яков Наумович 1921 Руководство губернии оказалось в руках оппонентов ленинской платформы. Такая ситуация всполошила руководство партии большевиков за решением ЦК РКП(б) и ЦК КП(б) в Одессе были проведены чистки партийной организации и замена всей губернской верхушки.
  Аверин Василий Кузьмич 1921-1923
  Иванов Андрей Васильевич 1923-1925 Был убит. После смерти его именем были названы улица в Одессе. Кроме того, приставку «им. А.Иванова» получил Русский драматический театр Одессы. Это название театр, несмотря на многочисленные попытки избавиться от приставки, носит до сих пор.
  Кудрин И. Н. 1925
  
  В августе губернии ликвидируют, Одесса становится окружным центром, с этого времени все функции власти в городе и губернии были сосредоточенны в окружном комитете партии.
  Трилисский Алексей Лукич 1925-1927
  Алексеенко Г. П. 1927-1931 В 1927-1929 гг. в Одессе проводится выселение с государственных домов бывших хозяев и людей, признанных «нетрудовыми элементами». Недостаток жилья в городе власть пыталась компенсировать новой кампанией по уплотнению квартиросъемщиков.
  
  Выход из жилищного кризиса власть видела в развитии жилищной кооперации — арендной и строительной. Рост жилищной кооперации шел за счет сокращения домов, которые были в подчинении городского совета, так и за счет полной ликвидации приватной аренды. Кооперативная аренда стала монопольной формой аренды жилищного фонда. В 30-тые годы жилищно-арендная кооперация была ликвидирована и жилищный фонд снова передали в непосредственное подчинение коммунотделов горсоветов. В 1930 году построена школа фабрично-заводского обучения пищевиков. Также был построен новый корпус строительного института на месте сада бывшего института благородных девиц (архитектор Ф.Троупьянский). В эти годы город потихоньку развивался, открывались новые фабрики и заводы.
  Якимович И. К. 1931-1933 В декабре 1932 года Советнарком СРСР, в связи с значением Одессы как большого индустриально-портового и курортного центра, утвердил включить его в список городов первой очереди реконструкции. В 30-тые годы в Одессе было построено 400 домов и введено в эксплуатацию около 200 тысяч кв. метров жилищной площади. Но это было очень мало по сравнению с масштабами градостроительства в больших промышленных центрах страны.
  
  С начала 30-х годов начали строительство больших жилищных комплексов (ул. Пироговская, ул. Маразлиевская, на месте разрушенного большевиками Свято-Михайловского монастыря, Французский бульвар, 2-я станция Большого Фонтана).
  Чебукин П. В. 1933-1934 В 30-тые годы в Одессе проходили работы по реконструкции канализации и водообеспечения.
  
  Для удовлетворения потребностей городского хозяйства было построено асфальтобетонный завод. В 1933 году в Одессе было 29 клубов, что имели сугубо специфическую для тех лет производственную направленность: Дом милиции, Дом прессы, Дом санпросвещения, Клуб директоров и Клуб мукомолов, Дом ученых и Клуб госторговли и кооперации, Клуб польский и Дом еврейской культуры и др.
  Сорокин П. Д. 1934 В 1934 году Одесский Спасо-Преображенский собор был разрушен по указу властей.
  
  Также советская промышленность прекратила выпуск вагонов узкой колеи, и многие города, в том числе имеющие крупные трамвайные хозяйства, остались без возможности пополнения подвижного состава. Это заставило власть нашего города пойти на дорогостоящую и ничем другим не обоснованную перешивку на широкую колею. В Одессе эти к концу года было перешито около 29 км путей по ул. Преображенской, Софиевской, Водопроводной и Люстдорфской дороге, а также построена однопутная линия в Ульяновку. В 1935 году были перешиты пути на Дальние Мельницы и достроена линия в Черноморку.
  Черница И. К. 1939-1941 В 1939 году началось строительство первой очереди теплоэлектростанции. Усилилась газификация города, в несколько раз увеличилась мощность газового завода. Много было сделано для озеленения города. На месте бывших свалок и пустырей вырастали новые скверы. Увеличилось количество мостовых в окрестностях города.
  
  До войны в городе шла подготовка к запуску первого троллейбуса, но, война не дала завершить начатое.
  Корчагин И. П. 1934-1939 был построен ряд корпусов высших учебных заведений: Технологического института им. М. Л. Ломоносова; ‎Технологического института холодильной промышленности. По конкурсному проекту в 1938-1939 гг. была построена музыкальную школу им. П.Столярского. В эти же годы по проекту архитекторов А. Минкуса и М. Шаповаленко за Ивановским мостом был построен комплекс селекционно-генетического института.
  
  В 1937 г. построили здание научно-исследовательского института курортологии и бальнеологии. В 1939 году на Французском бульваре выросло здание института глазных болезней и тканевой терапии, где работал академик В. П. Филатов. В 1936 году в Центральном парке культуры и отдыха им. Т. Г. Шевченко были сооружены стадион (сейчас «Черноморец») и «Зеленый театр». В 1937 году построен новый железобетонный водовод Днестр-Одесса, построена новая насосная станция. Подача воды в город увеличилась в два раза в сравнении с дореволюционным временем. Город стремительно развивался.
  [править] Председатели исполнительного комитета городского совета
  
  * Давыденко В. П. (1945—1947)
  * Карпов О. Н. (1947-1950)
  * Степаненко Александр Данилович (1950—1955)
  * Ладвищенко Григорий Феофанович (1955-1960)
  * Коваленко Александр Пантелеймонович (1960-1962)
  * Цюрупа Павел Андреевич (1962-1964)
  * Валентин Константинович Симоненко (1983—1994)
  
  [править] Городские головы
  Фамилия, Имя Отчество Должность Период руководства, гг. Примечания
  Иосиф Михайлович Де-Рибас основатель 1794-1796 Стал основателем города, под его руководством проводилось строительство города и порта.
  
  Самые первые деревья в степной Одессе посадили братья Де-Рибас. Дерибас занимался строительством молодой Одессы: насадил по берегам Буга леса для нужд флота. Всегда его помощниками были 3 брата.
  В 1795 г. учредил «особый для российских купцов магистрат».
  Андрей Железцов городской голова 1796-1797 Был в числе первых жителей города получивший 15 сентября 1794 года места № 59-60 в 8-м квартале Военного форштадта под застройку (нынешний угол Пушкинской и Дерибасовской).
  
  В ведомости купцам Новороссийской губернии за 1798 год значится, что «он ведет торг на 3.000 рублей, в том числе — на 500 в России, торгует разными товарами с кредитом, однако у него „дому нет“. Отсутствие домостроения в высшей степени странное обстоятельство, ибо при раздаче участков под застройку владельцев обязывали окончить сооружение здания в два года, а иначе участок отбирали и передавали другому хозяину. Вероятно, Железцов к этому времени разобрал старую постройку, а новую ещё не окончил.
  Портнов Ларион Фёдорович городской голова 1797-1800 Из списка Одесского купечества за 1798 год известно: в Одессе было 51 купец, из них купцов 2-ой гильдии 48, с капиталом максимум 5.100 рублей и минимумом 200 руб., большинство имело собственные каменные дома и лавки; торговали почти все на месте и вообще в России, и самыми разнообразными товарами.
  Иван Кафеджи (Кафаджи) городской голова 1800-1803 16 мая 1801 года, в собрании созванных повесткой 227 одесских обывателей, произведены были, „под наблюдением для сохранения порядка“ коменданта и полицмейстера Вердеревского, выборы должностных лиц в разные городские учреждения, в том числе и „в Общую городскую думу“, городским головой избран был купец Ларион Федорович Портнов.
  
  Из источников известно, что „Одесская Городская Дума“ при Кафеджи работала ежедневно и была хозяйственно-исполнительным учреждением. Население Одессы составляло 7964 человека.
  Иван Иванович Мигунов городской голова 1803-1806 За его правление в 1804 году, по Указу императора от 19 февраля, в Одессе был учрежден специальный Строительный комитет, под председательством Дюка Де-Ришелье, в который входил и городской голова. Наиболее важные функции по хозяйству города перешли к этому комитету: „постройка домов для чиновников, ремонт городских строений, наем квартир для разных чиновников, ремонт дорог, контроль строительства“. Таким образом, у Городской Думы забирали часть полномочий.
  Иван Амвросиевич Амвросий городской голова 1806-1809
  
  1821-1824
  В годы его первого правления Российская Империя воевала с Турцией из-за Дунайских княжеств, одесская торговля сильно пострадала, что, понятно, не могло не отразиться и на городском бюджете. В результате наблюдается дефицит бюджета, поэтому в 1807 году Одессе жалуют, наравне с другими городами, сбор четверти процента с капиталов купцов. Вообще городской бюджет находился в шатком состоянии, отличался неопределенностью, переменчивостью и случайностью. Необходимо было упорядочить его, и к этому делу и приступают, но делают это помимо Городской думы. Уже герцог Де-Ришелье создал особый комитет по контролю за расходами и доходами города, что позволило поправить ситуацию.
  Иван Андросов городской голова 1809-1812 Торговал он „красным товаром своего произведения, на свой капитал и в кредит“. Здесь надо уточнить, что речь, скорее всего, идет о мануфактуре, ибо красным товаром в России именовались ещё и ювелирные изделия.
  Семен Андросов городской голова 1812-1815 В 1816-1817 годах Андросов принимал участие в организации местного девичьего училища.

• 2011.03.01 | Габелок

  ЕВРЕИ-ЗАПОРОЖЦЫ ПОД СТЕНАМИ ХАДЖИБЕЯ

  "Вестник" №22(229), 26 октября 1999
  Алина ИОХВИДОВА (Торонто)
  ЕВРЕИ-ЗАПОРОЖЦЫ ПОД СТЕНАМИ ХАДЖИБЕЯ
  
  Вот уже несколько лет прямо в границах исторического центра Одессы ведутся археологические работы. Благодаря этим раскопкам чего только не смогли узнать одесситы об истории города! И о ритуале основания Одессы и связанных с этим волнующих событиях, и о подробностях штурма турецкой крепости Хаджибей, завоеванной для российской короны в 1789 году. И даже об античном городе Борисфене, упоминаемом "отцом истории" Геродотом: как выяснилось, он находился именно там, где позднее была основана Одесса.
  
  Научный руководитель археологических раскопок - профессор истории, автор многих статей и книг по истории Северного Причерноморья, доктор исторических наук Андрей Олегович Добролюбский.
  
  * * *
  
  - Даже сам процесс раскопок проходил оригинально и необычно, вполне по-одесски, - рассказывает А.Добролюбский. - Первоначальная идея наших поисков была заманчива и достаточно проста: мы просто хотели порыться в "культурных слоях" города, относящихся к пушкинской эпохе. А вдруг найдутся предметы, принадлежавшие самому поэту! Мы и не представляли тогда, к чему это нас приведет.
  
  Работы в сквере у Оперного театра начались осенью 1995 года. С самого начала мы понимали, что нас ждут большие трудности, связанные с получением разрешения на подобные раскопки. Ведь речь шла о самом "сердце" Одессы, его историческом, культурном и архитектурном центре.
  
  Для того чтобы вызвать к нашей затее симпатии и сочувствие, мы придумали оригинальный ход: организовали "Клуб городских сумасшедших им. Володи Дубинина", президентом которого стал Олег Губарь, известный одесский ученый-краевед и писатель. Теперь можно признаться честно: мы очень боялись неудачи, а клуб как бы позволял всю нашу затею обратить в шутку. Мы также стремились к общенародной поддержке нашей затеи, призывая всех желающих принять в ней участие. И таковых нашлось немало.
  
  Фактически мы использовали педагогический прием Тома Сойера при покраске забора: если помните, все мальчишки упрашивали его дать им тоже поработать кистью. Так получилось и у нас. Временами и у нас за лопатами люди становились в очередь. Всем хотелось узнать, что мы ищем и первыми увидеть, что же мы все-таки найдем. Ведь где еще на свете живут столь любопытные и любознательные люди, как одесситы! Так мы изобрели "народно-театральное движение в археологии как направление балаганно-смеховой культуры".
  
  Однако в заголовке статьи стоит парадоксальное сочетание слов: евреи-запорожцы. Это не литературный прием. Речь и в самом деле пойдет о евреях, причем не только живших, но и служивших и воевавших под стенами Хаджибея. Как удалось это определить?
  
  В июле 1997 года при работах у Воронцовского дворца мы вскрыли слой античного времени VI1-V вв. до н. э. и обнаружили остатки каменного сооружения. (см. фото). Сохранилась кладка, правда, сильно поврежденная наверху. Как выяснилось, это была часть порога. Порог указывал на место входа в округлое помещение, большая часть которого давно оползла в обрыв. Провели "зачистку" кладки и обнаружили доказательства очень для нас важного факта: найдены остатки Хаджибейского замка, построенного в 1765 году и взятого штурмом отрядом Иосифа Дерибаса в сентябре 1789 года. Теперь стало ясно, что Хаджибейский замок располагался едва ли не точно на месте нынешнего Воронцовского дворца. А это означает, что античный слой в этом районе неплохо сохранился, поскольку в этом месте почти ничего не строилось нового. И вот во время очередного сезона работ на Приморском бульваре мы и обнаружили нечто неожиданное даже для нас, уже привыкших ко всякого рода улыбкам судьбы.
  
  Примерно в 5 метрах к югу от остатков бастиона нас привлекла обширная свалка мусора ХIX - первой половины ХХ веков. "Мусорная свалка" звучит не очень романтично. Но у археологов несколько иное восприятие романтики, а самые интересные открытия делаются порой в могильниках, мусорных свалках прошлых веков и тысячелетий, да и в других, еще менее романтичных местах.
  
  Эта небольшая яма резко отчленялась от окружавших его слоев своим заполнением - мраморным бутом и крошкой. В заполнении этой ямы и были найдены обломки мраморных плит с надписями - видимо, от надгробий. Всего мы обнаружили девять фрагментов различных надгробий, из которых четыре - на русском языке, а пять - на иврите. Все они выполнены на тщательно обработанных мраморных плитах одинаковой толщины , что само по себе уже может указывать на сравнительно высокий статус умерших. На одной из "русских" надписей прочитывается имя "Исаак", на буквах местами сохранились остатки позолоты. Три других обломка с надписями сохранились хуже, на них лишь фрагменты русских букв и цифры.
  
  Верхняя часть одного надгробия с надписью на иврите сохранила достаточно внятное сообщение о том, что здесь "похоронена скромная женщина, имеющая великие древние корни". Еще на одном фрагменте также имеется знак "похоронен". Рядом с ним изображен символ дома Aаронитов - одной из семей в израильском колене Левитов. Эта семья издревле состояла лишь из священнослужителей. Изображен знак благословения в виде соприкасающихся пальцев обеих ладоней, которые "формируют" Звезду Давида. Такой знак ставят только на мужских захоронениях, он показывает, что усопший имеет древние корни в роде Когенов (Коэнов).
  
  Если бы наши надгробия относились к первым десятилетиям существования Одессы, то их обнаружение легко объяснимо: уже ревизия 1795 года указывает на достаточно большую еврейскую прослойку населения (246 из 2349 душ). Но дело в том, что мы можем достаточно точно датировать найденную яму "доодесским" периодом, то есть до конца 80-х гг. ХVIII века. Таким образом, впервые получается ясное археологическое подтверждение тому, что немалое число евреев проживало в Хаджибее и близ него до 1789 года.
  
  Эти сведения не слишком привычны для нынешних представлений о населении края в конце ХVIII века. Впрочем, знатоков одесской истории это не удивляет. О посещении еврейскими торговцами Хаджибея еще в прошлом веке писал известный историк Одессы В.А.Яковлев. А в "Краткой еврейской энциклопедии" 1992 года сообщается, что до взятия Хаджибея русскими войсками в нем обитало 6 евреев (возможно, речь идет о 6-и семьях). Эти данные вполне соотносимы со сведениями о старинном еврейском кладбище с надгробиями ХVIII века, которое сохранялось еще в конце ХIХ века "по дороге на Хаджибейский лиман".
  
  Однако контекст нашей находки таил в себе некую загадку. Было ясно, что обломки надгробий были аккуратно уложены на дно специально вырытой для этого ямы у Хаджибейского бастиона и тщательно забутованы. В этом и состоит историко-археологическая "изюминка" - мы столкнулись с сознательным захоронением надгробий под стенами Хаджибейского замка. Вероятно, была необходимость их надежно спрятать. И это никак не могло произойти в тайне от турок - слишком близко к стенам замка произошло захоронение. А произойти оно могло лишь в предощущении очевидной опасности осквернения еврейских могил. Такая опасность могла исходить лишь от непосредственного врага - общего и для турок, и для хаджибейских евреев. Этим врагом могла быть лишь Россия и служившие ей украинские казаки. Известно, что с 1769 по 1775 годы на Хаджибей совершалось несколько набегов со стороны казацких отрядов, вырезавших и грабивших мирное население. Кроме того, в июле 1774 года замок был взят русскими войсками, но затем возвращен Турции вместе с Очаковской областью после заключения Кучук-Кайнарджийского мира. Видимо, упомянутое кладбище образовалось позднее, в относительно спокойный для Хаджибея период между русско-турецкими войнами (1775-87 гг.) - вплоть до казацкого набега осенью 1788 года под руководством Захара Чепеги.
  
  Откуда же здесь взялось еврейское население? Напомню, что менее чем через год после окончания русско-турецкой войны, летом 1775 года, по приказу Екатерины II была уничтожена Запорожская Сечь. Часть запорожцев осталась на службе России и образовала со временем Черноморское казачье войско под руководством Антона Головатого, Захара Чепеги и др. Их история хорошо изучена. Другая часть запорожцев перешла в Очаковскую область, на земли между Бугом и Днестром. В конце концов число запорожцев достигло 40 тыс. человек, образуя население так называемой "Ханской Украины". В августе 1778 года им были выделены земли для основания Сечи в низовьях Днестра и Кучургана. Старш на приняла присягу, согласно которой 40 тысяч запорожцев обязывались служить "турецкому двору верно и непременно". Все это вызывало серьезную обеспокоенность русского правительства Оно всячески стремилось отселить враждебных России запорожцев за Дунай, подальше от русских границ. Однако этот вопрос так и не был решен до начала очередной русско-турецкой войны 1787-91 гг. Очевидно, что запорожцы, оставшиеся на службе России и запорожцы, служившие Турции, оказались "по разные стороны баррикад".
  
  А что же евреи? Сама мысль о пребывании евреев в запорожской среде кажется маловероятной, пожалуй, любому человеку, воспитанному в духе российско-советской исторической традиции. Это настолько очевидно, что когда в начале 1950-х гг. секретарь Одесского обкома компартии рассказал в своем докладе, что "был в Одессе профессор, который разыскал в Запорожье Янкелей и Ицек" (так по стенограмме), то это заявление вызвало оживление и хохот в зале.
  
  Этим профессором был знаменитый ныне историк С.Я.Боровой. Он еще в 1930-е гг. обнаружил в открытом А.А.Скальковским архиве Запорожской Сечи множество документов на еврейском языке. Скальковский читать "по-еврейски" не умел, а Боровой умел превосходно. Это были абсолютно новые документы. Но им не суждено было увидеть свет в ту пору, а если какие-то фрагменты и были воспроизведены, то впоследствии бдительно изъяты многими библиотеками. Поэтому они были неизвестны даже маститым авторам, специально занимавшимся в то время историей Запорожья. Видимо, они мало известны и ныне действующим украинским историкам, хотя кое-какая информация об этом просочилась. Один украинский писатель даже написал повесть, в которой героями и участниками были евреи-запорожцы. Когда мы сопоставили эти документы с нашими надгробиями, то стало ясно, что они являются археологическим подтверждением существования еврейского населения в среде запорожцев, в том числе и ушедших под Хаджибей после 1775 года. Труды Борового показывают, что доля евреев в запорожской среде была весьма значительной - настолько, что евреи в некоторых случаях даже выступали как "воюющая сторона", как самостоятельные военные еврейско-казацкие отряды.
  
  На фоне сказанного кажется естественным, что группа евреев-казаков оказалась в числе запорожцев, которые, начиная с 1775 года, после разгрома Сечи, "убрались под Турка", поселились у подошвы "Гаджибейской крепостцы" и после основали предместье нашего города - Пересыпь. И если это так, то само расположение еврейского кладбища с надгробиями ХVIII века близ дороги к Хаджибейскому лиману вполне объяснимо - это было кладбище евреев-запорожцев, бежавших под защиту турок. Осквернить это кладбище могли лишь их тогдашние враги в условиях начавшейся войны 1787-91 гг.
  
  Наиболее вероятно, что упомянутое кладбище пострадало в ноябре 1788 года, во время набега казацкого отряда Захара Чепеги. Набег, очевидно, был осуществлен лишь "для истребления сооруженных там магазинов для провианта". Видимо, нетрудно было при этом и покрушить надгробные памятники на "жидiвськом" кладбище. А в тревожных военных условиях того времени уцелевшие хаджибейские евреи опасались восстанавливать могилы своих родичей, и обломки надгробий были тщательно спрятаны, "захоронены" под защитой хаджибейских стен. Замок охранял это "захоронение" вплоть до своего падения в сентябре 1789 года.
  
  Показателен состав обломков в "захоронении" - ясно, что после вандализма на еврейском кладбище были отобраны и спрятаны наиболее "ценные", значимые обломки надгробий, принадлежавшие самым родовитым членам общины, в том числе и священнослужителю-левиту. Это же, видимо, касается и обломков с надписями на русском языке. Можно лишь предположить, что в еврейской среде запорожцев язык общения не имел существенного значения. По наблюдениям С.Я.Борового, многие документы из архива Запорожской Сечи написаны на украинском языке, транслитерированном еврейскими буквами. Это - редчайший случай в архивной практике. Поэтому А.А.Скальковский не сумел их прочесть.
  
  Другой редчайший случай, на этот раз в археологической практике, сберег описанный памятник до наших дней. Археологическая удача позволила нам вырвать этот драматический эпизод предыстории Одессы из мрака забвения.
  
  * * *
  
  Рассказанная здесь Андреем Добролюбским история - лишь одна из множества удивительных страниц целой повести, вернее, эпопеи. Здесь переплелось многое: и драматические античные эпизоды, и противостояние России и Турции в XVIII веке, и возникновение в степях Причерноморья необычайного города, воплотившего идеалы античности, и совершенно незаурядная судьба основателя этого города - Иосифа Дерибаса и его соратников. "Еврейские мотивы" этой повести звучат очень сильно и порой неожиданно.
  
  Археологические работы в пределах Одессы далеки от завершения. Позади еще один сезон раскопок, он принес много нового, в том числе и новые обломки еврейских надгробий. Их описание, расшифровка и разгадка их тайн еще впереди.
  згорнути/розгорнути гілку відповідей

  • 2011.03.01 | Габелок

    Re: ЕВРЕИ-ЗАПОРОЖЦЫ: Захар Чепіга

    Re: ЕВРЕИ-ЗАПОРОЖЦЫ ПОД СТЕНАМИ ХАДЖИБЕЯ
    
    http://pidruchniki.com.ua/14821111/istoriya/zahar_chepiga_polkovnik_viyska_zaporozkogo_koshoviy_otaman_chornomorskogo_kozatskogo_viyska_general
    
    Захар Чепіга, полковник Війська Запорозького, кошовий отаман Чорноморського козацького війська, генерал-майор російської армії.
    
    "Тільки невігласи сприймають "Історію", як Слово про людей і подій, вартих Вічності, Насправді ж - це сама Вічність, увічнена у Слові про людей і події Слова цього вартих".
    
    Богдан Сушинський
    
    Захар Чепіга, полковник Війська Запорозького, кошовий отаман Чорноморського козацького війська, генерал-майор російської армії.
    
    Коли 1787 року генерал-губернатор Новоросійського краю князь Григорій Потьомкін удруге звернувся до колишніх січовиків із закликом зібратися на раду - цього разу в Єлисаветграді, щоб сформувати велике, вірне імператриці, козацьке військо, одним із перших відгукнувся Захар Чепіга. Походив цей козацький старшина з Чернігівщини, з села Борки, зі старовинного козацького старшинського роду Кулішів. Що ж до "Чепіги" - то це його козацьке прізвисько, котре незабаром стало офіційним прізвищем, під яким він проходить в усіх документах.
    
    Якої саме освіти він набув у молодості, достеменно не відомо, та оскільки рід його був дворянським - "цей герой походив із дворян Чернігівської губернії", - мовиться в "Довідковій книжці Імператорської Головної квартири" - то можна не сумніватися, що людиною він був досить освіченою. І коли в 1750 році, за п'ять років до зруйнування Січі, він, у 24-літньому віці, з'явився на Січі, козаками одразу ж були помічені й освіченість його, й розум, і фізична сила та витривалість. Отож уже в 1775 році, під час зруйнування Січі, Захар Чепіга, - "батько Харко", як називали його козаки, - обіймав надзвичайно поважну посаду полковника Протов-чанської паланки.
    
    Сучасники запам'ятали його, як кремезного козарлюгу, великої фізичної сили та вдачі характерника. І коли йдеться про те, що він володів дивовижним військовим "везінням", котре не раз вражало козаків; і що в бою він здійснював такі подвиги і поводився так, нібито був завороженим від кулі і шаблі; або й взагалі виявлявся непомітним для ворога, то в цьому якраз і проявлялися і його вдача, й властивості екстрасенса, віщуна і якщо вже вдатися до образного порівняння, японського нінзі.
    
    Як командир паланки, під час зруйнування Січі, Захар Чепіга перебував поза межами її, тобто безпосередньо ні козаків-протовчанців, ні їх полковника ця трагедія начебто не торкнулася, хіба що болем відгукнулася у душах їхніх та пекуче вразила забороною на козакування. І, на жаль, Чепіга та його козаки - як і гарнізон Січі - не піднялися на боротьбу самі, й не спробували підняти на неї все те козацтво, котре на момент зруйнування залишалося поза Січчю, чи котре, під тиском росіян, відступило з неї. А, звичайно, могли б, і це стало б мужньою, лицарською сторінкою життя і боротьби Запорозької Січі за свою волю і волю народу.
    
    Хтось може заперечити, що, мовляв, не піднімаючи тоді, 1775 року, козаків на боротьбу проти російських окупантів, козацькі полковники таким чином уникали зайвого кровопролиття, братовбивчого повстання. До речі, саме в такий спосіб і намагається виправдати ганебну поразку запорожців під час зруйнування Січі 1775 року більшість істориків. Але, якщо дотримуватися такої логіки, то виходить, що, уникаючи зайвого кровопролиття та оберігаючи цвіт козацтва, цвіт нації, взагалі не слід було підніматися на боротьбу ні проти поляків, ні проти татар, турків та росіян (докоряючи при цьому й гетьману Івану Виговському за його розгром росіян у битві під Конотопом), усіх інших ворогів, в усі попередні роки та віки. Але тоді постає питання: а в чому сенс козацтва, сенс боротьби народу? Прислухаймося, що з цього приводу говорив один із відомих росіян, письменник і філософ Д. Писарєв: "Тот народ, который готов пренебречь, перенести всевозможные унижения и терять все свои человеческие права, лишь бы не браться за оружие и не рисковать жизнью, находится на последнем издыхании. Его непременно поработят соседи или уморят голодной смертью домашние "благодетели".
    
    Але вже, що сталося те сталося. Піднятися на боротьбу проти руйнівників Січі в Захара Чепіги мужності так і не вистачило, зате відомо, що на поклик генерал-губернатора він прибув до Єлисаветграда не сам, а з сотнею козаків. Сотня, ясна річ - не полк, та все ж свідчила: поваги козаків Чепіга не втратив і навіть зберіг загін, з якого, цілком можливо, збирався з часом відроджувати Січ в одному з подніпровських чи над бузьких урочищ.
    
    "Під час формування князем Потьомкіним-Таврійським війська вірних козаків із колишніх запорожців, - не залишилася непоміченою ця послуга авторами "Довідкової книжки Імператорської Головної квартири", - Захар Чепіга, маючи армійський чин капітана, першим запропонував свої послуги світлішому князеві Григорію Олександровичу в наборі запорозьких козаків, котрі бажали добровільно стати на царську службу*.
    
    Поява в козацькому таборі такого відомого полковника, звичайно ж, збадьорила князя Потьомкіна. Він теж визнав його за полковника - тепер уже Війська вірних козаків - і, на знак цього, перед козацьким строєм вручив йому пернача — символ влади. На той час це означало те ж саме, що коли б у наш час головнокомандуючий вручив йому полковницькі погони.
    
    І ще одна цікава деталь. Вважають, що засновниками "вірного" запорозького козацтва, перейменованого згодом на Чорноморське, були Сидір Білий та Антон Головатий. Воно так, але не забуваймо, що, разом із перначем, Потьомкін вручив полковникові Чепізі ще й грамоту, яка давала йому право набору свого власного полку козаків. І поки Головатий та Білий їздили на Дунай агітувати тамтешніх козаків, щоб переходили на службу до російської імператриці, та й взагалі, перебиралися поближче до Дніпра, Чепіга подався на Південний Буг, у місця, де на той час уже зібралося чимало колишніх запорожців а також селян, що повтікали з поміщицьких маєтків. І незабаром, справді, навербував там цілий полк. Відомо також, що десь поблизу Дністра Чепіга зустрічався зі старшинами, котрі репрезентували Задунайське козацтво, і теж переконував їх повернутися в Україну, щоб служити Російській імперії. Втім, хочеться вірити, що, йдучи під прапори чужої і ненависної їм імперії, козаки усвідомлювали, що, відроджуючи в такий, відступницький, спосіб своє лицарство, вони прислужаться і захистові рідної землі, захистові України.
    
    По суті діяло два пункти збору козаків. У Прогноях Сидір Білий збирав тих, хто прибув без коней і взагалі, звик воювати в пішому строю. А неподалік Чепіга збирав козацьких кіннотників. Згодом він так і залишився командувати корпусом козацької кінноти, тоді, як Білий командував піхотою, а Головатий - флотилією і морськими піхотинцями.
    
    "З набраної Чепігою та іншими запорозькими старшинами в 1787 волонтерської команди, - мовиться з цього приводу в "Довідковій книжці Імператорської Головної квартири" - наступного року було сформоване ціле військо, назване Чорноморським, під орудою кошового отамана Сидора Білого. Коли кошового... було вбито в морській битві під Очаковом, на його місце чорноморці обрали кошовим отаманом Захарія Чепігу, і в цьому званні він був затверджений головнокомандуючим армією генерал-фельдмаршалом Потьомкіним-Таврійським, котрий нагородив цього хороброго отамана, на знак особливої до нього уваги, дорогою шаблею".
    
    У вересні 1787 року основні бої між турками і російсько-українською армією розгорілися поблизу фортеці Кінбурн та на Кінбурнській косі і в прилеглих степах. Саме там і прийняв бойове хрещення кавалерійський корпус полковника Чепіги. Бився він хоробро. Відтак, після цього, першого успіху козаки почали ставитися до свого літнього полковника ще з більшою повагою. То ж не дивно, що в червні 1788 року, коли загинув Сидір Білий, на отамана справді гукнули Захара Чепігу. Головним його суперником на козацькій раді був Антон Головатий. Але козаки віддали перевагу досвідченому й відважному командирові кіннотників.
    
    Мусимо зазначити, що поразка на виборах не загнала Головатого в опозицію. І Чепіга й Головатий повелися, як І годиться людям, що шанують звичай: кіш козацький обрав - така його воля. І ще одна деталь: знаючи про великий досвід Головатого у командуванні флотилією, Чепіга так і залишив за ним усі бойові човни, а ще - підпорядкував корпус піхотинців, якими недавно командував Сидір Білий. Цим він не тільки розширив повноваження Головатого, а й зробив його, по суті, наказним отаманом. Хоч у Чорноморському війську, що трималося російського табелю про ранги, такого титулу - "наказний" - не існувало.
    
    На початку свого отаманування Чепізі довелося залагоджувати ще серйознішій конфлікт: між козаками і російськими військами. Річ у тім, що російські інтенданти, які мали забезпечувати українських козаків так само, як і російських солдатів, не робили цього: припасу раз у раз бракувало, платні не ставало, отож кошовий мусив одбути кілька дуже неприємних розмов з цього приводу з російським командуванням.
    
    Вже в першій битві - за Очаків - Захар Чепіга прославив своє ім'я не лише як офіцер, кошовий отаман, а й як воїн. Його військо займало позиції з боку Хаджибея (сучасної Одеси). Напередодні штурму він мав досить приблизне уявлення про сили в місті та про слабкі місця в обороні, бо розвідники, яких він щоночі посилав до турецьких укріплень, поверталися ні з чим. І тоді Чепіга пішов у розвідку сам. А на світанку повернувся з двома полоненими турками! Ці "язики" й дали змогу краще спланувати всю Очаківську операцію. А серед козаків пішов поголос, що їхній кошовий - характерник, тобто, щось подібне до екстрасенса, який володіє гіпнозом і здатен прокрадатись до позицій ворога, змінивши зовнішність...
    
    Ну, а вже під час штурму Очакова по-геройському билися всі козаки - і кінні, й піші, і ті, що під проводом Головатого штурмували підступи до фортеці з боку моря. До речі, тут Захар Чепіга здійснив ще два суто солдатські подвиги, завдяки яким за ним закріпилася слава характерника, безстрашного розвідника і... диверсанта. Щоб здолати опір очаківського гарнізону, треба було позбавити його продовольства. Від полонених Чепіга дізнався, що основні запаси турків зберігаються у фортечних складах Хаджибея, звідки продукти морем доставляють до Очакова. Так ось, 7 листопада 1788 року, з кількома козаками-добровольцями, вія пробирається в Хаджибей і спалює продовольчі склади. А за кілька днів до того, пробравшись в Очаків, він спалює там цейхгауз, тобто склад з обмундируванням. Отож в особі 3. Чепіги українське козацьке військо справді мало досвідченого диверсанта. Хоча на той час подібний метод боротьби регулярними військами використовувався досить слабко.
    
    Вражена хоробрістю та особливими заслугами козаків перед імперією, Катерина II подарувала Війську Чорноморському всі турецькі землі між Бугом та Дністром, а також Кінбурнську косу з лиманами та озерами. Відтак, Чепіга утворив кілька паланок, кожна з яких мала виставляти для бойового походу полк. Називалися вони за місцем розташування: Кінбурнська, Таманська, Березанська, Подністровська. А ставка кошового отамана перебувала у селі Слободзеї (поблизу Тирасполя, Молдова).
    
    Одначе тішились козаки царським подарунком недовго. Побоюючись, що ці землі заселять українці, які, звичайно ж, почнуть відроджувати своє могутнє козацтво, а далі ще й захочуть мати незалежну українську державу, Катерина II видала Указ: усьому Чорноморському козацтву переселитися на Кубань! Ця звістка буквально приголомшила Чепігу. Як ще це так? Він і його козаки, по суті, самі відбили у турків цю землю, стільки голів за неї поклали та стільки крові пролили, а тепер їх звідси виганяють!
    
    До речі, ставку свою кошовий недарма розташував у Слободзеї. Саме поблизу неї відбулася дуже пам'ятна для Чепіги битва. Його кіннота йшла в авангарді російських військ. Побачивши, що біля переправи через Дністер скупчилося чимало турецького війська, тисяча козаків Чепіги налетіла на них. Але виявилося, що турків утричі більше, а донські козаки й не збиралися приходити на допомогу. Чорноморці побили чимало ворогів, але й самі зазнали відчутних втрат. Важко поранило в плече й самого кошового отамана. Одне слово, Чепіга мав що згадувати, роздумуючи над несправедливістю, до якої вдавалася російська імператриця.
    
    Сподіваючись знайти якусь раду на цей конфлікт, Чепіга відрядив до Петербурга досвідченого дипломата - Антона Головатого. Але той повернувся ні з чим. Щоправда, за успіхи у війні йому, Чепізі, вже присвоєно чин бригадира, а Головатому - полковника російської армії. Та це не позбавило кошового клопотів, пов'язаних із військом. Одного разу дійшло до того, що, розлючені своїм тяжким становищем і тим, що російська влада не видає їм належної платні, а генерали женуть на майже каторжні роботи, козаки вирішили позбавити Чепігу булави кошового, посилаючись на те, що він уже немолодий та ще й поранений. Проте князь Потьомкін мудро розсудив, що коней на переправі не міняють, тому залишив при владі і Чепігу, й Головатого.
    
    Поки вирішувалася справа з переселенням на Кубань, козакам-чорноморцям довелося ще повоювати на Дунаї. Вони наступали на Ізмаїл з боку річки, отже, їм першим випало пройти через усі укріплення, захопити узбережні батареї й увірватися на вулиці міста. Чепіга й цього разу показав чудеса хоробрості, за які князь Потьомкін нагородив його Георгіївським хрестом II ступеня (чи класу). Здобувши Ізмаїл, козацький корпус під командуванням Чепіги першим переправився через Дунай і в битві під турецьким містом Бабадагом розгромив спільні турецько-татарські війська. Допомагав йому в цьому бою і полк донських козаків. Після цього чорноморці з'єдналися з військами генерала Рєпніна, і, разом з його драгунами та пішими полками, влаштували туркам побоїще під містом Мачин.
    
    "При здобутті Суворовим Ізмаїла Чепіга вів на цю фортецю другу штурмову колону. Діючи потім в авангарді військ генерала Кутузова^ - описує ці події П. Короленко, - Чепіга 5 липня 1791 року розбив передовий турецький загін і ханську засаду на Бабадазькій дорозі, взяв гармати".
    
    До цього можна додати, що він захопив також обоз і кілька прапорів. А після здобуття Бабадага, козаки Чепіги здійснили рейд, вибиваючи турків з околиць міста і навколишніх сіл. Рейд виявився вдалим: захопивши десь там, на околицях, склади, він здобув для війська великі запаси хліба, а ще - захопив турецький табір та вісім гармат. І слід сказати, що під час цієї операції Чепізі довелося долати опір 23-тисячного корпусу ворога.
    
    Талант полководця та особисту хоробрість Захара Чепіги засвідчує І ціле гроно високих нагород, які він здобув упродовж цієї війни: два ордени Святого Побєдоносця, орден Св. Володимира 3 ст. та Золотий Ізмаїльський хрест.
    
    "Очолюючи предків кубанських козаків-чорноморців, Че-піга здійснив немало геройських подвигів, за які не раз удостоювався похвали головнокомандуючого, сміливо водячи своїх хоробрих чорноморців проти ворога, - в свою чергу засвідчує "Довідкова книжка Імператорської Головної квартири",- Так, у турецьку компанію 1787-1791 років Чепіга 18 червня 1789 року, за наказом генерала Голеніщева-Кутузова, здійснив рекогносцировку турецької фортеці Бендери, причому з однією тисячею Чорноморських козаків бився з турками на березі Дністра п'ять годин, не поступаючись ворогові, втричі більшому за йому загін. Цей жорстокий бій Чепіга витримав до підходу йому на допомогу донських та катеринославських козаків, котрі, з'єднавшись із чорноморцями, розгромили турків. В цьому бою отаман Чепіга був сильно поранений кулею навиліт у праве плече".
    
    Наводиться тут і кілька цікавих подробиць, які стосуються участі отамана Чепіги у здобутті Ізмаїла. Особливо він відзначився 11 грудня, коли, вже підлікувавшись після поранення і маючи чин бригадира, очолив другу штурмову колону корпусу генерала Арсеньева.
    
    "Висадившись зі своїм загоном із судової флотилії на берег Дунаю, брав (Чепіга - Б.С.) турецькі батареї і, йдучи до самої фортеці, бив ворога нещадно, чим сприяв іншим колонам в тому, щоб вони оволоділи фортецею з боку Дунаю. Блискучий подвиг цей звернув на себе увагу головнокомандуючого, князя Потьомкіна-Таврійського, котрий і відзначив його у всепідданійшому донесенні Государині".
    
    .. .Одначе все це в минулому. А тепер козаків збираються переселяти на Кубань. Тому й ми з вами повернімося до місії Головатого, з якою він прибув до Петербурга. Як ми вже знаємо, він не зумів, та, здається, й не прагнув, переконати імператрицю, що українських козаків слід залишити на їхніх предковічних землях, оскільки й сам був переконаним прихильником переселення. А все ж Чепіга зустрів його в Слободзеї мало не як переможця. Що ж радувало кошового? Та те, що після переселення на Кубань, його кіш не розформовується, а залишається окремим військом - зі своїми клейнодами, своїм командуванням, судом. Тобто зберігалася певна козацька автономія, майже така ж, якою користувалося й військо Донське. Між іншим, разом із грамотою про це, Головатий привіз для Чепіги подарунок імператриці - коштовну шаблю з оздобленим самоцвітами руків'ям.
    
    Але наважуся висловити припущення: козаки-чорноморці й справді могли не дуже журитися. Адже вони знали, що свого часу Тамань належала їхнім предкам - київським русичам, отож, по суті, вони поверталися на свої рідні землі І мабуть, саме про це й говорили своїм рубакам кошовий Чепіга та полковник і суддя Головатий.
    
    Нагадаю, що відводив кошовий своє воїнство разом з родинами поетапно: спочатку спорядив флотилію з п'ятдесяти човнів та яхти, на яких морем переправив на Кубань близько 4 тисяч козаків під командуванням полковника Сави Білого. Далі вирядив піший полк із обозом, під командою полковника Кордовського. І аж після цього вирушив на Кубань сам - ведучи за собою двотисячний полк, в обозі якого була й похідна церква. Не гоже було залишати її в Слободзеї.
    
    Літописці зафіксували навіть точну дату прибуття Чепіги на Кубань. Відомо, що він улаштував собі ставку на березі річки Єї 23 жовтня 1792 року. Напевне, цю дату й слід вважати датою фактичного заснування Кубанського козацтва. І ми, українці, не повинні забувати, що воно засноване на землі, яка теж належала нашим предкам.
    
    Втім, на цьому переселення не скінчилося. Адже поки що Чепіга перекинув на Кубань тільки військові підрозділи, а ще треба було перевести 25 козацьких поселень. Та цією справою, як ми вже знаємо, займався Антон Головатий (з тих часів до нас дійшло кілька пісень, героями яких є Чепіга та Головатий). На Кубані Чепізі довелося попрацювати і як адміністраторові. Він особисто визначав місця поселень, станиць, розподіляв землі за паланками - їх тут було сорок. Дбав про забезпечення козаків деревиною та розбудову козацької столиці - Катеринодара. До речі, якщо на Запорізькій Січі одружений козак був явищем рідкісним - та й то він селився десь подалі від Січі,- то на Кубані, навпаки, кошовий та його старшина заохочували козаків до створення сімей. Бо тільки так і можна було розбудувати козацький край та подбати про нащадків. Адже не будеш вічно поповнювати військо переселенцями з України!
    
    Піклуючись про нове поповнення козацтва, Захар Чепіга домігся того, що будь-кому з селян, котрий добувся річки Єї, яка сприймалася як природний північний кордон Землі Кубанської, видавали паспорт, що засвідчував: відтепер ця людина вже є козаком, а отже, вільною. При цьому в паспорт, як правило, записувалося нове ім'я людини, щоб колишній поміщик чи будь-хто інший, хто захотів би розшукати, а тим паче - повернути цього втікача до попереднього стану його існування, не міг би довести, що це саме він. Відтак, завдяки старанням Чепіги, Кубань набула особливого юридичного статусу, згідно з яким проголошувалося, що поміщикові, судовій владі: "з Кубані видачі немає", тобто жодна людина не могла бути виданою, якщо вже вона отримала паспорт і була зарахована до кубанського козацького стану. А саме перспектива розпочати нове життя, не побоюючись покарання на минулі провини, приваблювала на Кубань тисячі й тисячі нових переселенців. Сприяли цьому й листи, які Захар Чепіга передавав з гінцями, розсилав поштою по українських губерніях, розхвалюючи життя на Кубані... "Харко листи розсилає, на Кубань-річку зазиває" - як співалося в одній із пісень. До речі, статус недоторканості закріплений був за кубанським козацтвом невипадково: зрештою, він відтворював статус, яким користувалися всі козаки Запорозької Січі: "З Січі видачі немає".
    
    З іменем Чепіги пов'язують і заснування міста Катеринодара. Жодних документів, ясна річ, не збереглося, та їх і не існувало, але перекази стверджують, що місце для кубанської козацької столиці посеред густого дубового лісу кошовий отаман обрав тому, що дуже вже сподобалася йому дивовижно смачна джерельна вода. І це Чепіга визначив просторовисько, на якому мала пролягти центральна вулиця під назвою Красна" красива тобто. Проте до вулиці та всіляких міських архітектурних зваб справа дійшла згодом, тим часом архітектурний стиль диктували потреби військового табору. Передусім - навесні 1793 року - запорожці звели фортецю" в центрі якої стояла Святопокровська церква. Обіч фортеці збудували сорок куренів для неодружених козаків, тобто, власне, для гарнізону. Щоб мати згадку про рідні краї та свою військову славу, дзвони для церкви кубанці виплавили з мідних гармат та мортир, котрі здобули в битві за острів Березань. Переплавляли їх січові умільці в Херсоні, а до Тамані доставляли Дніпром та морем, а далі річкою Кубанню.
    
    Проте адміністраторські турботи не звільняли кошового від обов'язків командуючого козацькими військами. Мало не з перших днів свого заснування Кубанське військо мусило розгортати боротьбу з місцевим прикавказьким населенням, зокрема, адигейцями (адигами, яких росіяни називали "черкесами"). Це була вперта, кривава безкомпромісна боротьба за землю, за контроль над територією, за виживання, за саме існування козацтва як такого. І тут визначається цікава паралель. Тмутараканське (Тмутораканське) князівство" територія котрого охоплювала Кубань, півострів Крим та значну частину північного Приазов'я і Причорномор'я (сучасні Миколаївщина, Херсонщина), відомі нам з X століття (983 рік), відтоді, як великий князь київський Володимир Святославович наділив ним свого сина Мстислава. Оволодівши таким великим князівством, Мстислав уже в 1024 році приєднав до себе (підкорив собі) Сіверщину, утворивши в такій спосіб могутнє державне формування, землі якого пролягали від сучасної білоруської Гомелыцини до передгірь Кавказу, і було відоме на Сході як Країна Арса-нія. Повторюю: Арсанія відома нам ще з 983 року. А 1793 року нащадки давньоукраїнців-арсанців заклали столицю нової української автономії - Кубані, або Чорноморії, і сусідами - ворогами українців-кубанців стали нащадки тих-таки гірських племен, з котрими доводилося воювати-торгувати українцям-арсанцям. Такий ось виток козацько-лицарської спіралі.
    
    До речі, закріплюючись на Кубані, українці намагалися не виявляти ніякої ворожості щодо адигейців та інших народів, навпаки, всіляко налагоджували з ними взаємини, допомагали, чим могли. Вони гаразд розуміли, що сусіди ці дісталися їм на віки, а віками воювати не можна, треба вчитися жити по-сусідському. Й українські козаки вчилися цьому. Підтвердженням є той факт, що впродовж перших восьми років, поки козаки, власне, обживали свої землі" якихось значних збройних сутичок із сусідами в них не відбувалося.
    
    Підкреслюючи цю особливість початкового етапу їх співіснування" перші історики Кубані Ф. Щербина, П. Короленко та інші відзначають, що й адигейці теж прагнули якось уживатися з ними, навіть допомагали переселенцям продовольством, саджанцями, порадами. Оскільки між різними адигейськими племенами та їх сусідами відбувалися міжусобні сутички, викликані якимись давніми міжплемінними кривдами, то вийшло так, що Захару Чепізі, який не раз вступав у переговори з адигейськими князями, навіть довелося засновувати Гривенно-Черкеський курінь, переважну більшість якого складали покозачені адигейці.
    
    Кубанські українці завжди відчували гострий брак жіноцтва, отож почали свататися до адигейок. Між іншим, про гостроту цієї проблеми свідчить уже хоча б той факт, що російська влада змушена була в 1834 році провести в Україні спеціальний "дівочий набір", аби не залишати нежонатими цілий полк молодих кубанських козаків. Акція мала успіх, оскільки набирали кріпачок. Перспектива позбутися кріпацьких пут і стати вільними козачками захопила понад 500 дівчат, які того ж року, спеціальним обозом, були переправлені на Кубань. Значна частина українського жіноцтва потрапляла сюди і під час інших переселень.
    
    Одначе мудра сусідська ідилія між українцями і черкесами проіснувала недовго: вже через вісім-дев'ять років на Кубані розгорілася справжня війна. Але причиною її стала не ворожість, непримиренність адигейців та козаків, а колонізаторська політика Російської імперії, котрій усе ще мало було землі і котра кидала на Північний Кавказ усе нові й нові війська, прагнучи витіснити горців з родючих низин у мертвизні гори. Все це призводило до того, що впродовж цілих десятиліть козакам-кубанцям доводилося жити у постійному страху перед черговим нападом горців. Та й адигейцям теж велося не легше.
    
    І, мабуть, не снилося тоді вже літньому кошовому отаманові Захарі Чепізі, що доведеться йому повоювати ще Й у Європі. А таки довелося. Влітку 1794 року йому було наказано повести два кінні козацькі полки до Польщі, де вони мали допомогти росіянам упокорити повсталих поляків. І хоча ніякого бажання воювати проти поляків кубанці не мали, у них і свого, кавказького, клопоту вистачало, проте нічого не вдієш: змушений був наш кошовий отаман демонструвати свій воєначальницький хист і під час штурму Варшави та інших польських міст, і в різних дрібних баталіях.
    
    "За військові відзнаки в цю кампанію, - читаємо в "Довідковій книжці Імператорської Головної квартири" - Чепіга був пожалуваний чином генерал-майора. Останнім подвигом отамана Чепіги на військовій ниві був штурм варшавського передмістя Праги, де він знову водив козацькі полки до перемоги над ворогом і тим здобув собі честь, а війську чорноморському - славу, За військові відзнаки під час штурму Праги, генерал Чепіга був нагороджений орденом Св. Володимира 2 ст. і Великого Хреста, та отримав Золотий Польський Хрест".
    
    На, тепер уже рідну, Кубань кошовий та його козаки повернулися лише в грудні 1795 року. Здавалося б, усе, відвоювали. Але не встигли хлопці перепочити з дороги, як із Петербурга надійшов новий наказ: готуватися до чергового походу - цього разу на Каспій, під Астрахань. Російській імперії все ще було мало загарбаної землі, пролитої крові, вона постійно потребувала нових територій і нових жертв. Сформувати корпус Чепіга ще встиг, проте повести його на Астрахань уже не наважився, не мав сили.
    
    Стомлений життям, ранами і походами, він відчував, що життя його наближається до кінця, отож командування корпусом довірив Антону Головатому.
    
    Помер славетний воїн, полководець, не в бою, не в сідлі, а цілком мирно, у себе вдома, в Катеринодарі - весь в орденах, у славі: козацький кошовий; європейської слави полководець, генерал російської армії, переможець турків, татар, горців і поляків... І сталося це 8 січня 1797 року, коли Чепізі минав 71 рік. Поховано його було в катеринославській фортеці, під стінами соборної Свято-Троїцької січової церкви, з усім належним йому, за званням та заслугами, військовим церемоніалом.
    
    До речі, життя цього генерала, полководця, адміністратора величезного краю явило його сучасникам, й усім нам, спадкоємцям його слави, повчальний приклад: дбаючи про облаштування своїх козаків, облаштування козацького війська, він майже зовсім не дбав про власний добробут. Чиновники, котрі займалися організацією його похорон, були вражені, виявивши, що по собі генерал-майор, кошовий отаман Захар Чепіга залишив убогу мазанку-землянку, в якій, крім стола, стільця та ліжка, нічого не було. Ні чини, ні заслуги не могли змусити його морально, психологічно, навіть соціально, відокремитися від простого, незаможного козака.
    
    Своєрідний урок подало нам і все кубанське козацтво. Незважаючи на те, що тепер воно жило і боролося далеко ВІД рідної України, що на нього тисли і закони Російської імперії, і чужомовне оточення, і хвилі різних поселенців з Дону, з глибинних районів Росії, козаки-чорноморці продовжували залишатися українцями, зберігаючи свою мову, свої звичаї, свій національний характер. Ось що писав з цього приводу історик, котрий виріс на Кубані і добре знався на реаліях життя кубанського козацтва, Федір Щербіна: "Як відомо, переважним елементом у війську були малороси. Хоча до складу війська увійшли також великороси, поляки, литовці, молдавани, татари, німці, євреї та Інші національності, проте представники їх залишалися в меншості і немовби розчинялися в загальній масі суто малоросійського населення. В залежності від малоросійських елементів, малоросійським характером відрізнявся і склад усього внутрішнього побуту населення. Чорноморці були православними, говорили всі єдиною малоросійською мовою, дотримувалися малоросійських звичаїв: свята, веселощі, родинний уклад, весільні обряди, побутові відношення и умеблювання - все відображало суто малоросійські особливості. Представники інших національностей повинні були підладнуватися до малоросійського укладу життя".
    
    По-перше, у цьому свідченні маємо відповідь на питання: хто, який народ, яке козацтво становило й нині продовжує становити основу Кубанського козацького війська. По-друге, багатьом сучасним, в Україні сутнім, хохлам-малоросам має бути соромно від того, що на своїй землі вони примудрилися забути рідну мову, знехтували своєю національною культурою, не спромоглися зберегти свої національні традиції та побутові звичаї.
    
    В 1901-1910 роках Військове міністерство Росії призначало для козацьких частин "вічних шефів". Так ось, поряд із Катериною II, Суворовим, Кутузовим, Потьомкіним, одним із козацьких шефів став український отаман Захар Чепіга: 26 серпня 1904 року його ім'я було присвоєне 1-му Катеринодарському полку Кубанського козацького війська.
    
    Адміністративний поділ України у складі Росії в XVIII ст.
    
    Адміністративний поділ України у складі Росії в XVIII ст.