09/25/2009 | Да скифы мы, да азиаты мы,

Убить в себе русского

«…Да скифы мы, да азиаты мы,
С раскосыми и жадными очами…»
Александр Блок


ГЛАВА 1. В каждом из нас сидит русский.
Что не говори, а в каждом из нас, независимо от национальной принадлежности, сидит русский. У некоторых – далеко в глубине души, незаметный, но всегда стоящий рядом, у других – в каждой мысли, в каждом слове. Одни уверены, что давно сбежали от своего русского «Я», а другие с гордостью носят «Его», как знамя, как тавро, третьи уже понятия не имеют, что это такое, но таскаются с этим, этническим, как они думают «Эльтер Эго», как с писаной торбой.
Интересно, что среди этих людей может быть кто угодно и совсем необязательно этнический русский. Это может быть и потомок Дэрсу Узала и прапраправнуки последнего украинского гетмана Калнышевского, просидевшего до смерти в российской яме-тюрьме многие годы, и последнего крымского хана Шагин-герея, которого потомки считают гробововщиком своей страны и навсегда обездоленный наследник русских аристократов, когда-то украинцев, князей Раевских, внучатый племянник случайно выживших родственников героического воина УПА и притаившийся на задворках истории внучок члена ЦК партии БУНД…
На Западе уверены, что русский – это понятие не только этническое, но еще и эпическое. Мол, живет на свете такой легендарный народ: загадочный душой, истинно православный верой, первославянского божественного происхождения, открытого и безмерно доброго сердца, белокурый, белокожий, с европейским лицом и скифским менталитетом… От Москвы и до самых до окраин.
Значительная часть народонаселения, и не только в самой державе Вечной Антидемократии, но и далеко за ее пределами уверены, что нет никаких украинцев, белоруссов, чувашей и еще, еще, еще: от пермяков и мордвы, до нанайцев и уэдегейцев. Никого нет! Есть лишь русские.
А значит за все трагедии 20 века, за массовые убийства, голодоморы, тотальную коммунизацию, коллективизацию, повальные экспроприации… за весь без исключения негатив, происходящий на территориях, так или иначе контролируемых Москвой ответственны русские.
Поэтому, имеющий несчастье родиться в восточной ойкумене, в стране-вселенной, якобы, «Особой, Священной Духовности», где бы ни был, куда б не сунулся: в Париже или в Токио, в Мельбурне или в Вашингтоне, в Рейкьявике или в Монтевидео в ответ, кто же Он, приехавший из бывшей Страны Советов, на самом деле, увидит, обречено понимающий кивок головы: Russian. И звучит это, как приговор, как неизлечимое заболевание.
И никакие заслуги перед человечеством в виде творчества живших в позапрошлом столетии достаевских и толстых, или изгнанных из страны в прошлом алехиных и куприных, или нынешнее возведение в святые проклятых и поруганных основоположников и радетелей святости русского православия, а уж тем более подвиг первого космонавта и героические сказки, про единоличный разгром мирового фашизма, уже не могут излечить от этого заболевания.

ГЛАВА 2. Этническая солянка.
А на самом деле на территории России и в ее окрестностях все еще живут всякие там эскимосы, буряты, коряки, эвенки, ненцы… Но их мало, ничтожно мало. И их можно не считать, а если и считать, то исключительно так же, как вымирающие индейские племена Северной Америки. Как каких-нибудь ирокезов или каманчей. А это для большинства населения России несусветная экзотика. Как белый сибирский стерх или тасманийский сумчатый волк.
Однако, если присмотреться к тем, кто утверждает, что они русские, то можно с изумлением обнаружить типы совсем разных народов: от монголов и тюрок до европейцев и угрофинов. Среди русских наших современников можно обнаружить рыжих, чернявых, шатенов, блондинов, высоких, низкорослых, статных, коренастых… И иных типов представленных скорее многими и многими народами, чем одним европейским этносом, разросшемся на бескрайних просторах Российской Федерации. И все они такие непохожие, такие разные, что откровенно не могут быть представителями не то что одного этноса, но даже и одной расы.
Это скорее граждане этакой этно-государственной «солянки», как США или Австралия, чем моноэтнических Италии или Польши… Похоже, прирост русской ветви квазиславянского роду-племени проходил не естественным путем, а как-то иначе.
Кстати, одним из свидетельств этого может быть перечень исчезнувших в России народов только в 20 столетии: ижорцы, инкери, вепсы, зыряне, айны, водь, ингерманландцы… И исчезли они скорее не потому, что их уничтожили физически, (хотя не без этого) а насильно и аморально в паспорте записали совсем другую национальность. Вот был народ, да исчез.
Но, несмотря на жесткий процесс ассимиляции, в стране российской все еще живет люд разнообразный, коренной, автохтонный: манси с хантами, эвенки с тунгусами, мордва с чувашами, карачаи с черкесами, а так же татары, таты, даргинцы, удмурты, коми, карелы, хакасы… Причем живут он не просто на своей исконно этнической территории, но и часто густо в автономиях носящих названия этих народов: Якутия, Карелия, Татарстан, Башкортостан…

Глава 3. Немножко бытового расизма.
В России и других сопредельных территориях, где проживает приличная масса русскоговорящих, которые находятся под сильным воздействием российских СМИ, этим, «всяким там» народам, придуманы жутко оскорбительные клички-клейма: «черномазые», «качаны», «азеры», «узкопленочные», хохлы, бульбаши, чурки, азиаты, кавказцы… «Родились» оскорбления, вроде бы, в результате «народного творчества», но не после 1991, и не только за годы процветания коммунистической псевдодемократии, но и значительно раньше. И не факт их существования и живучести вызывает изумление, а радость, с которой это презрение культивируется политиками, идеологами и журналистами. Часто на государственные деньги и совершенно безнаказанно.
А чтобы подтвердить древность некоторых негативных этнических клише, можно привести пример названия «самоеды». Откройте любую карту Российской империи и через всю Сибирь от самого Урала и до седых хребтов Сихотэ-Алиня обнаружите это слово. Так, с времен завоевания Сибири Ермаком, а позже Хабаровым и Дежневым называли массу северных народов весьма далеких друг от друга по определению. И хотя «…САМОЕДЫ – это, вроде бы, «…от летописного самоядь, от самэемне, что на саамском языке - земля саамов...» («Большой Энциклопедический Словарь» Москва, издательство «Советская энциклопедия»), но самом деле, слово какое-то оскорбительное, да и при чем тут приписка: «…и другие народы Севера…»? Саамы живут в Европе, теперь в большинстве своем в Финляндии и Норвегии.
Не стоит удивляться – это унификация негатива. Например, татарами именовали всех подряд, не только башкир и азербайджанцев, балкарцев и кабардинцев, но и вовсе не тюркские народы – чеченцев и ингушей. Все не русские, всё татарва. И так было всегда. Издревле. И даже пословица существует: «незваный гость – хуже татарина». Это похуже, чем быть каким-то «себя едящим».
Уже в наше время представители таких народов, как чукчи и молдаване стали нарицательными. Десяток-другой анекдотов, парочка художественных фильмов и на века к народу прицеплено оскорбительное клеймо народа-недоумка. Да и хохлом быть в России не такая уж и большая честь.
Ничего удивительного в этом нет. Это механизм формирования отрицательного отношения не только титульной нации к «инородцам», к представителям малых народов или национальных меньшинств, но и к своим соплеменникам. То есть к самому себе. А избавиться от прошлого, к которому принадлежишь и ты, можно очень просто, Надо объявить себя, любимого, представителем титульной нации. Присмотритесь к нынешней российской элите, и вы с изумлением обнаружите ярых шовинистов украинского происхождения в первом, или всего лишь во втором поколении. Они от своего украинства отказались с радостью и трепетом, превратившись в безродных манкуртов, как когда-то и современники Тараса Григорьевича Шевченко.
Кроме того, осужденная на Нюрнбергском процессе, наравне с другими злодеяниями гитлеровского режима, практика коллективной ответственности народов, широко использовалась и коммунистами сталинско-ленинской популяции, но осталась почти не замеченной и не осужденной. И поэтому в нынешней, уже посткоммунистической России уверяют западных Ревнителей Справедливости, что Им (квартирантам Кремля) каяться не в чем, они, мол, не несут вины за преступления против человечества. Но именно по приказам из Москвы были поголовно, с ярлыком «народов-предателей», выселены с земель своих отцов крымские татары, чеченцы, ингуши, калмыки. И по приказам из Кремля голодоморами уничтожались миллионы украинцев. И из Кремля мы хотели бы услышать слова покаяния. И не для осуждения мертвых, а для гарантии неповторения и ощущения вины народом, присягающим на верность Правителям России.
Мировое сообщество признало факт геноцида против евреев. В Израиле осуждение этого преступления возведено в ранг национальной политики. Так же считают и в некоторых других странах. В Германии, породившей нацизм, вина перед Человечеством за 2 мировую войну, за концлагеря, за миллионы жертв, за тот самый геноцид тоже возведена в ранг национальной политики.
Однако в Украине и сегодня находятся такие негодяи от политики, которые не только не признают факта искусственного голодомора, то есть геноцида против украинцев, но и в святой день памяти миллионов жертв устраивают шабаш, например, на улицах Симферополя, срывая траурные мероприятия. Большего политического и морального цинизма представить невозможно, но он базируется на многолетней коммунистической пропаганде, беспардонной и чудовищной лжи руководства некоторых левых и коммунистических партий уже в независимой Украине. Ложь эта десятки лет была частью национальной политики в СССР, но и сегодня на 15 году независимости она культивируется среди украинского народа больше всего пострадавшего от рук коммунистических изуверов. Факт этот свидетельствует, что русский коммунизм, брат-близнец нацизма, продолжает жить не только в сердцах, но в делах и душах его последователей. А значит, все еще жив и бытовой расизм.

Глава 4. Политика «интернационального» шовинизма, бьющая по собственной идентичности.

И все же с украинцами, как с депортированными народами в СССР, как с евреями и цыганами в нацистской Германии, не случилось. Уничтожали селами, волостями, уездами, районами, как в прошлом, так и в позапрошлом веке: при Алексее, Петре, Николаях, Ленине, Сталине. Морили не только голодоморами, но и чужими войнами, чужими идеями, политическими шизофрениями, ассимиляциями, массовыми выселениями, депортациями... Шутка сказать, российская императрица Екатерина II накануне того, как французы провозгласили Свободу, Равенство и Братство, росчерком пера, миллионами определила в рабство, едва не на сто лет, записала свободных украинских селян, православных верой, братьев-славян крепостными крестьянами, по сути, рабами. Она, немка, узурпаторша их подарила в собственность своим холуям, сатрапам и приспешникам, разрешила ими торговать, прикупать, забивать до смерти, продавать на заводы, определять в солдаты… Что хотели, то и творили, но насовсем извести древний народ сил не хватило и имперская практичность не позволила. А кто бы тогда хлеб выращивал, чтобы Империю кормить и будущее «пушечное мясо» растил, чтобы соседние страны и народы порабощать и тиранить?
А вот с индивидуумами, отдельными особями получалось и получается. Доморощенных коллаборационистов, тех, кто с замиранием сердца вопит: «Я украинец, но Нэньку ненавижу!» можно разыскать повсеместно и особенно в моем родном Крыму. К ним относятся с брезгливостью и за глаза презирают, но изображают пылкую любовь в пророссийских организациях и в желтой прессе. С ними возятся, как с подарком судьбы, поощряют, разрешают много говорить и клеветать, предоставляют газетные полосы и эфирное время, но только до поры до времени. Так уже было во времена сталинского Великого Террора, когда в «лагерную пыль» были стерты не только «украинские буржуазные националисты», но и те, кто верой и правдой, с остервенением и благоговением служил кремлевской власти. Но с народом не вышло. Сколько не губили - жив великий народ и на рідний мові розмовляє и даже не за Уралом растит детей (хотя и там тоже), а на своем исконном пространстве - между Доном и Карпатами.
Наша трагедия заключается в том, что мы так надеялись на новую власть, на демократическую Россию, что прозевали момент возрождения в этой стране жутких проявлений воинственного презрения к соседям. Мы не заметили, как неошовинизм и царственный реваншизм снова стали потребностью российской элиты. Эта «наживка» стала для массы обиженных судьбой и древней историей русских, едва не единственным уютным прибежищем их душевного покоя. Позже, мы с изумлением обнаружили, что российские «демократы» открыто выступают с позиции абсолютного игнорирования проблем малочисленных и исчезающих народов. Так подспудно возрождается традиция «приращения» русской нации за счет ассимиляции соседей.
А главным историческим направлением увеличения «русской нации», вновь может стать этническая экспансия на юго-запад. Вспомните, как русские называли, да и теперь называют украинцев: наши Младшие Братья! То есть украинцы – это малороссы, маленькие русские, а Украина – естественно, Малороссия – маленькая Россия! Причем – это не самоназвание украинцев, а то, что нам досталось в наследие от идеологов печального совместного колониального прошлого. Это взгляд на украинцев из Московии, а позже, и из имперской России. Это квазиэтнический негатив, пренебрежительная кличка народа. Никогда до первых царей-московитов никто в мире и слова-то такого не знал, потому, что сама Москва была и малонаселенной, и слабосильной, и скорее, сама была крошечной Протороссией, размером с современную Московскую область. Но уже тогда, придумав и присвоив себя высокий титул, московиты именовали себя царями Белая и Малая…
Так вот, исходя из постулата, что украинец – это малоросс, то современная Россия, вроде бы, как имеет право лишить многомиллионный украинский народ своей национальной, решительно отличающейся от русско-московской, идентичности. Русские, как «хозяева», как «старшие» братья украинцев, «имеют полное историческое право» лишить этот народ права существовать. А это не только, напрочь, отказать в культуре, языке, литературе, искусстве и даже в религиозной независимости, но и похоронить украинский народ на задворках истории. Возрождающийся шовинистически-имперский реваншизм Путинской России имеет, вроде бы как, право на все и вся в независимой Украине. И, прежде всего, на уничтожение украинства, как такового. Отсюда эти расистские, псевдонаучные нападки на украинский язык, попытки низвести его до диалекта русского, оболгать и украсть историю, присвоить религию, возвеличить свое персональное славянство… Россия и ее приспешники в регионах спят и видят приращение (любым и, похоже, самым человеконенавистническим способом) «великоросской нации». И этого уже никто не скрывает. Почитайте крымские газеты: от печально знаменитой «Крымской правды» до «Литературного Крыма» послушайте, почитайте, что несут всякие крымские псевдоученые, краеведы, местные горе политики, я уже не говорю о сотнях и сотнях российских изданий и русских политиков, которые просто сбесились в своем патологическом антиукраинстве.
Все это не так просто и не так безобидно, как кто-то себе представляет. Ксенофобская, расистская зараза звучит в университетских аудиториях, вдалбливается в головы, в души, сердца миллионов не только русских, но и обрусевших, безвольных и запутавшихся в исторических фокусах, украинцев. Быть русским, даже роющимся в мусорнике, - это клево, а быть украинцем, даже академиком – это позорно. Где-то в истории я это уже читал, а Человечество с ужасом проходило, пережило! Пережило? Ах, если бы…
Сегодня старая притча о том, что «…всякая русская демократия заканчивается на хуторе Михайловском*…» жива, как никогда. Они все еще бредят панславянством в самом жутком его проявлении. Теперь уже без чехов и поляков, словаков и македонцев, словенцев и хорватов, и даже без сербов и болгар…
Но не мучайтесь, что это новейшее поветрие, нечто новенькое, изобретенное во второй Российской полуреспублике, почитайте того же Достоевского «…нашему народу не надобно знать истории!…», а особенно Виссариона Белинского в том, что касается, например, Украины, украинцев, ее литературы, культуры, поэзии… Прочитайте и осознайте, что нынешние русскоязычные затулины и рогозины, и их неистовые украинские «коллеги-коллаборационисты» ветренки и симоненки, как и белорусские бацьки в своих «эпохальных» речах произносят лишь жалкий исторический плагиат, изображая коленопреклонение перед «величием» великоросского шовинизма.
Все описанное касается не только «двух братских славянских народов», то есть русских и украинцев.
**«…Многие обрусевшие удмурты настроены весьма шовинистически. Как люди, отказавшиеся от своего этноса, они последовательно рушат мосты, связывающие их со своей нацией, и агрессивно реагируют на любые предложения расширить сферу применения удмуртского языка.
Таким образом, ассимиляция удмуртов под видом интернационализма детерминирует ассимиляцию и деградацию русской нации. В результате исчезают носители самобытных русских традиций, обычаев, ритуалов. Исчезает образный сочный русский язык, меткое слово. Вместе с этим меняется сознание, мировосприятие, менталитет… К сожалению, большинство русских этого не понимают…»
Чтобы нам не говорила русскоязычная пресса, мы-то точно знаем, что далеко не только русские живут в самой Российской Федерации. Там живут скорее славяне по государственной принадлежности, чем по крови. Русские нового азиатского или, как теперь принято говорить, «евразийского» надэтнического замеса. И не русские и не инородцы.
* Хутор, расположенный на границе между Россией и Украиной.
**Альберт Разин. Сотрудник Института Человека. Россия. Из доклада на конференции «Финно-угорские меньшинства в меняющемся мире». Октябрь 1993 года. Таллинн.

Глава 5. А что же Запад? -1
Какое Западу дело до народных проблем на постсоветском пространстве? Там давно так устали заниматься своими национальными меньшинствами, всякими там корсиканцами, басками, ирландцами, шотландцами, прочими фриулами, бригасками, ладинами, сардинцами и другими малыми народами Европы, что теперь присматриваются исключительно к чужим. Западные головастики делают вид, что решают наши проблемы на всевозможных симпозиумах и конференциях по городам и весям стран с молодой, как они нас уверяют, транзитной демократией. И потому мы созерцаем неиссякаемый поток этно-политического туризма.
Жизнерадостные толстожопики, пересекая наши границы, с таким упорством тратят средства своих доверчивых и терпеливых налогоплательщиков, что и диву даешься – откуда столько пустопорожнего оптимизма и энергии. Помнится, как британская «железная леди» бросилась в Киев уговаривать украинцев не отрываться от Москвы-России «проматери всех русских на земле». Маргарет Тетчер, смертельно напуганная внутренним ирландским и проснувшимся шотландским сепаратизмом, очень хотела убедить демократическую элиту Украины, что они, без всякого сомнения, русские, что сепаратизм это ужасное политповетрие. Она даже крымских, настоящих сепаратистов, образца начала 90-х, воспринимала исключительно, как спасителей Единой и Неделимой. Что уж говорить про менее образованных и осведомленных политических деятелей Тучной Западной Цивилизации.

ГЛАВА 6. Дети Третьего Рима.
Российская Федерация не может быть православной, как государство, по определению. Ее субъектами, пусть, кое-где и формально, являются республики исламской, буддийской и иных конфессий. Людей не православных, не христиан в этой стране проживают миллионы. Россия может быть исключительно многоконфессиональной страной. Но, увы, Москва очень давно самопровозгласила себя Третьим Римом, а это, понятное дело, накладывает особую ответственность на правителей, поэтов, идеологов и политиков. Они веками доказывают сами себе, что русское православие – это главное, основное православие на Земле. А может и единственное.
Православные на канонической территории, то есть не только в самой России, но и везде окрест, то есть там, где считают в Москве по стародавним соображениям, где столетия назад была граница имперская - это единый народ. В Белокаменной уверены, что у всех населяющих «ИХ» пространство и один язык общения с паствой (приказной) и одна мечта (раз и навсегда определенная свыше), а значит «святая». Отсюда и ложь, и фарисейство, и много иных грехов несовместимых со служением Душе и Богу. Потому что там, где не «срастается», не сходится, то приходится силой «сшивать», врать, подтасовывать, изворачиваться. Например, мы, простодушные, последний раз в Украине видели и ощущали церковную жуть московского православия во время Президентских выборов – 2004. Тогда попы с крестами и хоругвями кинулись подставлять свои хрупкие и квелые «церковные плечи» далеко «не чистому», с точки зрения каноничной святости, провластному кандидату. Ах, да чего удивляться-то, в России испокон веков церковь была в подручных у царя-батюшки. Это вам не польский Костел!
Надо бы исключить из этого перечня истинно верующих, истинно православных, добрых, смиренных и замечательных во всех отношениях людей. Они к братии нанятой, приблудившейся к православию службой или подлостью никакого отношения не имеют.

Глава 7. А что же Запад? –2.
А вот для Запада, давным-давно привыкшего рассматривать церковь исключительно как посредника между душой человеческой и небесами, Orthodox Church – это, прежде всего, чужая вера чужих народов. Вера древняя, архаичная, нечто ископаемое, случайно завалившееся за шиворот истории после крушения Византийской империи. За крестами православными всегда пряталась душа темная, неразгаданная и потому небезопасная для сытого западного бюргера. В 20-м веке за русской церковью таились еще и большевички, НКВД-эшники, усатый монстр со всеми силами коммунистического зла, море оружия, одурманенный народ, бесконечные просторы…
Западным умникам нет никакого дела до духовной составляющей полудиких восточноевропейских аборигенов. Какое им дело до того, что только в прошлом веке на территории подвластной кремлевским извергам было уничтожено священнослужителей и культовых сооружений больше, чем за все войны последней тысячи лет. А те, кто не только исповедовал теорию чудовищной ленинской идеологии, или еще и сегодня являются ее идейными и физическими правопреемниками, но и принимал непосредственное участие в разрушениях, испепелениях, ликвидациях, депортациях и прочих злодеяниях, неистово крестятся, но не каются, и уверяют, что сегодня именно они радетели истинного православия. И именно, и только они знают куда вести «заблудшие народные массы». И странным образом, именно с ними, вчерашними палачами и тюремщиками русского православия, общаются западные исследователи. Наверное, чтобы глубже прочувствовать и осознать наши проблемы и страдания.
Так что развращенному достатком западному хранителю свободы исповедания, лучше рассматривать общение иерархов двух ветвей Христианства исключительно сквозь вековечный конфликт Москвы с Ватиканом. Мол, это их духовный раздор и их желание верить в одного и того же Бога. Но порознь.
А как же паства? – спросите вы. «Да ну ее!» – услышите ответ, - «это западный народ - паства, а восточный – так себе, прихожане».
Кроме того, Ватикан и сам столько раз в истории бросал люд православный: украинский, белорусский, а так же румынский, сербский… под скрипучее колесо истории, в надежде после кровавой бани подмять эти народы под свою рясу, что и диву даешься – неужели они наши братья во Христе?
Так что какому-нибудь парижскому профессору лучше обо всем этом не помнить, проблем не знать, в дела не лезть. Потому что Римская Курия, то есть Рим-1, как, впрочем, и Рим-3 (А чуть раньше и Рим-2) всегда с завидной легкостью отчитывалась перед своей паствой за антихристианские злодеяния, и никогда их не мучила совесть, и никогда они не каялись. Только успешно вычеркивали эти события из учебников истории, а значит и из памяти народной, легковерной.
А вот православных, проживающих за границами Федерации, волнует, что среднеевропейские познания касаются исключительно Русской Церкви, как будто бы нет других православных народов и государств. Эти познания ограничены сведениями о мракобесии Ивана, сожжением старообрядцев под зорким царевым глазом и еще несколько иных грехов и подвигов. Например, быль-сказку о том, что Русь-святая, естественно Московская, спасла Европу от Батыевого нашествия. А про Петра Бесноватого, то есть Великого, например, один из классиков коммунизма Фридрих Энгельс, как бы, его оправдывая, сказал: «…Петр в варварской России, варварскими методами, боролся с варварством!» Следуя примеру предтечи ленинизма-сталинизма, можно договориться до того, что и Гитлер варварскими методами насаждал европейцам идею Объединенной Европы.
К сожалению, на запад от славянских границ почти ничего неизвестно о варварских массовых избиениях российскими режимными служителями своих братьев православных, например в Батурине, в Западной Украине, в Быковне.., до Полтавы и после, и давно, и недавно: городами, областями… Зато они хорошо выучили стародавнюю быль-сказку про святого москаля Сергия Радонежского и новейшее предание про святого великомученика Николая-кровавого и им этого хватает. Они больше волнуются о том, что мы о них знаем ничтожно мало и все больше из наших школьных преданий про костры, иезуитов, ведьм, детей-крестоносцев, Джордано Бруно, Галилея и чуть-чуть про Эразма Ротердамского. На этом, пожалуй, и остановилось наше представление об их религиозной истории.
Но мы, сирые и убогие, на самом деле не то, что их, своей истории не знаем…

ГЛАВА 8. Поиск истинно русского.
Впрочем, мы уже отошли от темы. Так, кто же такой русский человек на самом деле? С большой точностью можно утверждать, что сегодня это не столь этническое, сколь политическое понятие. Кто сегодня считается в России главным русским: сын адвоката Жириновский, красный кузбасский «пасынок степей» Аман Тулеев, сын грузинского алкоголика Сталин, а может быть пламенный еврей Лев Троцкий или садист польского происхождения Феликс Дзержинский, а может быть венгерский упырь Бела Кун или украинцы-палачи Дыбенко с Крыленко? Ну, уж русской без сомнения числится развратная мужеубийца-узурпаторша Екатерина II.
Все они «…как всякие нерусские перегнули великоросским шовинизмом…» или, как всякие инородцы не пожалели и русской кровинушки. Что уже говорить про инородную. Только я, нисколько не сомневаясь, что они считали, а другие считают себя истинно русскими.
Такие же чудеса происходят с исконно русским пространством, на котором зародился этот народ. Где же Оно, это пространство? Где зарождалась русская нация и, хотя бы приблизительно, в какие времена, какие столетия?
Для историка, не обремененного ксенофобией и шовинизмом, нет никакой тайны. Достоверно известна дата начала славянской колонизации угро-финских земель, простирающихся на северо-восток от Киева. Это была экспансия славян на Среднерусскую равнину и Валдайскую возвышенность и дальше на Север, на Волгу, за Волгу... Но для простого человека – эти факты большая тайна, так же как и то, что до определенного срока на северо-восток от линии Воронеж – Белгород, славяне вообще не жили. Коренным, автохтонным населением этой территории были совсем другие народы. Предки русских в те стародавние времена на той земле были вселенцами, колонизаторами, «конкистадорами». На территории нынешней России во времена Аскольда и Владимира жило только одно славянское племя – вятичи. Все!

Глава 9. Москва! Как много в этом звуке!
Нет, не все. Если размышлять о том, что Россия, русский народ пошли не из Москвы, не из тех земель, о которых мы говорим, а из тех, что огнем и мечом, кровью и массовыми убийствами прибивал к своей державе-столице Иван IV Грозный, то есть, новгородских, то можно еще прибавить славянские племена кривичей, радимичей и словен (собственно новгородцев). Но между Московией и этими племенами еще в 18 веке проживал десяток-другой угро-финских народов. Да и до конца 19 века новгородцы не считали себя этническими русскими, потому что они ими и не были.
История сохранила и точные даты основания всех русских городов. К примеру, Москва. Доподлинно известно, когда земли угро-финского народа моква захватили славяне. Сын Владимира Мономаха коренной киевлянин Юрий Долгорукий, в 1147 году основал город Москву и пращуры нынешних украинцев заселили окрестное пространство. И они же, утверждая новую историческую общность, частью ассимилировали, а частью истребили коренное население. Впрочем, не бесследно. Они впитали в себя общинный образ жизни и неславянский менталитет. Сама Москва, как «собирательница земель», встала на ноги значительно позднее, потому что стала проклятым городом - центром сбора ордынской дани. Город возвысился над другими, сосредоточив в своих стенах и умах привилегии и финансы. Возвысился за преданность Орде, за родственные связи между «своими» князьями и «чужими» ханами, за Куликовскую битву, на поле которой был разгромлен «сепаратист» Мамай и спасено само ордынско-московское царство, за ненависть к соседям – Тверскому, Новгородскому… Великим княжествам.
Русские, в этническом понимании, явились миру недавно. Это самое младое славянское, точнее квазиславянское, племя. И доказательством можно считать неопровержимый факт того, что еще в 19 столетии Москву и ее окрестности заселяли москали, но не русские. А еще в тридцатые годы 20 столетия если бы донскому казаку сказали, что он русский, то он, мягко говоря, обиделся бы. Он был донским казаком. Так было повсеместно: не только в Новгороде, «избавленном» от средневековой демократии московитами, но и в Вятке, и среди поморов, сибиряков... И надо было, пользуясь тьмой окрестного мира и темнотой окружающего человеческого пространства, безудержной жестокостью и ложью, повсеместно насаждаемым страхом и массовыми убийствами приписать себе историю соседних народов. Особенно это касалось Киева, Руси Киевской, Украины, ее народа...
Теперь крещение Земли Киевской (украинской) воспринимается как крещение земли Московской (русской). Древний, первозданно славянский украинский язык, воспринимается как сельский диалект русского, а северо-восточное со славянской основой «эсперанто» 17-18 веков, как «великий и могучий». Все это касается и сказаний, и летописей, и топонимов. Все переписано, передернуто, искривлено, украдено...

Глава 10. Затворники перелицованной истории.
Государство Московское, а позже Российское изначально создавалось, как наднациональное, а исторические фокусы царских идеологов-эквилибристов вроде Татищева и Мусина-Пушкина воспринимались, как исторический курьез. Перелицованные былины и переписанная история когда-то выглядели нелепо и неправдоподобно, но прошло время, и все прижилось, притерлось, притерпелось и сегодня воспринимается, как «исторический» факт. Такой историей, потчуют поколения и поколения юных, одурманенных фальсификациями и мистификациями, граждан, под вопли бесноватых политиков: «Руки прочь от «Нашей истории!»
А еще можно вспомнить, что русскими аристократами становились все, кто принимал определенные правила игры: вначале Карамзины и Головины, потом Кочубеи и Юсуповы, а еще Бироны и Лермонтовы…
Уже в 20 веке, первоначально взяв курс на интернационализм, большевики, вернувшись в столицу Главного Ордынского Налоговика-Баскака, быстро свернули на проторенную дорогу великоросского шовинизма и с такой силой начали насаждать русскость, что реками потекла кровь, как истинно русских интеллигентов, мыслителей, художников, так и национальной культурной и научной «прослойки».
«Заплечных Дел Пролетарии» догадались, что для построения Государства Всемирной Угрозы, нужен единый, монолитный, доверчивый, ограниченный замкнутым пространством, народ.
Правящий коммунистический эксплуататорский класс номенклатуры быстро осознал, что для своего собственного процветания надо кончать с национальной «вольницей» и запускать в работу государственную мясорубку для выпуска фарша из которого, в конце концов, получились замечательные «новорусские котлеты». Их обильно приправили «интернациональным соусом», «мессианскими специями», прикрасили социально-справедливой «красненькой петрушкой», «гениальным укропчиком» и блюдо с новым этносом было подано на стол Человечества. Так завершилось создание незамысловатой нации без духовных корней, памяти предков, общечеловеческих ценностей, зараженной вселенским бездушием… Нации абсолютно развращенной социализмом, то есть тотальной уравниловкой, с напрочь стертой исторической памятью: мол, человеческая цивилизация явилась миру в едва ли не в 1917 году, могилы сохранились только революционные, устройство мироздания, искусство, литература и экономики могло быть только коммунистическими… То есть, на самом деле, вроде бы, русскими. И даже все изобретения, открытия, познания Человечества были, понятное дело, русскими.
Новый Народ вооружили судьбоносностью, непобедимостью, праведностью, перекрыли внешние информационные потоки, широко распахнув один-единственный дезинформационный и за два-три поколения миру явился этносинтетический советский человек.
А теперь, после бесконечных массовых манипуляций попробуйте ответить, так, кто же такие, современные русские люди? Нет, не народ русский, а так называемые, люди «расейские» – дети, внуки и правнуки… московские, ставшие и затворниками и заложниками перелицованной истории. Их оторвали от мирового процесса, обособили, изолировали, а через идеологию и однобокое информационное восприятие мира, наделили трепетным ощущением русского мессианства.

ГЛАВА 11. И в каждом из нас сидит русский.
И все же, что не говори, а в каждом из нас сидит русский. В каждом. Независимо от нашей этнической принадлежности. Это может быть и профессор-украинец, внук сапожника из города Смила, единственный в мире знаток древнего аккадского языка, и капитан дальнего плавания, потомственный эстонский моряк из Таллинна, и эскимос из Певека, и знатный хант-оленевод из заполярного поселка Мужи, и караим-художник из Тракая, и грузин-винодел из Тетрецкаро…
В еврейской семье, по случаю выехавшей из Херсона в США, и уже пятнадцать лет проживающей в Бруклине, русского состояния души, мозгов и привычек столько, что многие москвичи позавидуют. О, если бы вы слышали, о чем они судачат возле магазина «Русские пельмени» в 30-ти минутах езды от Манхеттена, то решили бы, что из пыльной столицы помидорного края они так и не уехали. Точнее, выехали из Херсона евреями, а приехали в Нью-Йорк русскими.
В шестидесятилетнем немце-строителе из пригорода Лейпцига, то есть жителе бывшей ГДР, намного больше русскости, чем в юном шалопае, родившемся в Париже у русской мамы.
Она приехала на любые заработки из-под Калуги, но случайно устроила свою жизнь, выйдя замуж за владельца крошечной автомастерской в Дефансе. Я был удивлен, что ее сын едва знает русский язык, но даже малейшего желания его учить нет. А вот отец его, стопроцентный француз, ни разу не пересекавший границу Франции в восточном направлении, сносно объясняется на «великом» и чудесно «по-матушке». Желание, знаете ли, подражать и понимать любимую.
В цыганке-ворожее, промышляющей на привокзальной площади в Симферополе скорее вымогательством, чем предсказанием будущего, больше русскости, чем в какой-нибудь русской крестьянке из забытой Богом деревни в глухой вологодской дали. Эта «русская» цыганка, едва выживающая в донельзя замызганной «столице» Крыма, если ее отправить в цивилизованный, ухоженный европейский город сразу умрет от тоски и скуки, получая приличное пособие. Умрет от отсутствия куража и диких вольностей...
Юным моряком я впервые попал на Канарские острова. Точнее в Лас-Пальмас-де-Гранд-Канарья и где-то ближе к полудню, отведав местного пивка, понял, что меня досаждает настоятельная необходимость заглянуть в общественное место. На нежном розовом кафеле с удивительным орнаментом, над благоухающим унитазом красовалась надпись, процарапанная, скорее всего, победитовым токарным резцом: «Здесь был Федя Попов. Севастополь 1969 год».
В Америке в крупнейшем сосредоточии современного искусства Метрополитен-мьюзиуме, я наблюдал любопытную сцену. В одном из залов, где развешена коллекция российских модернистских изысков начала 20-го века, стоит немолодая пара, и она, рассматривая картины Кандинского, приглушенным голосом говорит: «Какой ужас! И это искусство? Разве можно сравнить с Шишкиным или Суриковым?» Они так и не прочитали (надписей на великом не было), что «мазня» прибыла из Советской России, потому что «Дядюшка Джо» (Сталин) ее не принимал и на дух, и продавал за копейки. А ведь живопись-то русская по духу и борениям.
Хотя, судя по эффекту, наверное, в ней была какая-то другая или иная русскость, что открыли созидатели. Они пытались вырваться из затхлого погреба, что начал рыть еще Иван Калита, углубили до размеров Вселенной Романовы, и так удачно обустроили коммунисты.

ГЛАВА 12. Русский дух и Русью пахнет.
Итак, можно точно сказать, что русскость, как нечто жестко узнаваемое, но весьма неопределенное, может быть очерчена ареалом проживания советского человека и его братьев по соцлагерному разуму. Что же это такое? Может быть выдумки досужих исследователей?
И тут я натыкаюсь на проблему, а что, собственно, нужно иметь в виду, под словом «исследователи»: очернителей, клеветников… А может быть речь идет о тех, кто уверен, что такая русскость и есть свершившаяся мечта всякого, кто бредил идеями надчеловечности любой ценой?
В зависимости от отношения к этому удивительному этно-социально-политическому явлению эпохи гибели империализма нужно относиться по-разному. И относятся.
К примеру, жириновцы-баркашовцы по поводу такой идентификации русскости, а точнее сказать Homo Sovieticus, будет визжать, проливая слезы умиления: «Победа! Великая победа всего русского над всем не русским!» Для них такое проявление является главнейшим доказательством величия.
Рассусолевая о русскоязычности, русский мир стремительно теряет духовные прииски культуры и бездонные копи богатства языка. Население страны Советов росло и развились в убогом мире скудословия и скудоумия советских газет. Где не было и не могло быть не только Сутина или Бурлюка, но и Бердяева с Булгаковым. Для них похабный набор партийный белиберды газеты «Правда» времен «сталинско-брежневского величия» - эталон языка и классика языкового богатства. Для большой части Носителей Русскости «Ленин в Разливе», какого-нибудь Вилена Пупкина повеличественнее будет, чем «Ночное кафе в Арле» Винсента Ван Гога. Поэтому мы и наблюдаем, как Россия загромождается монстрами Зураба Церители, но не приростает шедеврами Эрнста Неизвестного. Для населения Федерации эстетические, живописные поиски Малевича и летающие люди Шагала – бесовщина. Они этого не понимают, не замечают, а случайно взглянув, приходят в ярость. Они всего лишь носители русскости, как носители пальто, кепки или калош. Носят, что модно, говорят, как кумир с каких-нибудь подмостков.
Другое дело, что приставка «велико», как к языку, так и ко всему остальному делает существование этого «гнилого племени», хоть и в духовной изоляции, но достаточно комфортным. Тем более, если регулярно подкармливать себя самовосхвалением. Ну, зачем знать еще какой-то язык, культуру, историю… когда ты знаешь все самое великое?
Удивительным образом это относится и к значительной части околонаучных кругов периферийной «науки», местных «политологов», краеведов, журналистов и т.д. Некоторые из них уверены, что, например, на украинском языке компьютерная программа «работать» не может, ее заклинит, медицина умрет, если врача заставят говорить на казахском, белорусском или, того хуже, туркменском языке…
Но все они единогласны, когда звучит поистине вселенское: «Духовная граница России беспредельна! Россия больше, чем государство! Спуститесь на Землю..., здесь русский дух, здесь Русью пахнет!»
Однако, существует и еще одна составляющая – истинно интеллигентское племя. Эти люди воспринимают преобладание в мире презренной идентификации с болью, глубоким пессимизмом и огорчением. Они понимают, что, например, бытовая матерщина, давно ворвавшийся не только в литературу, но и шагнувшая из школьных классов в детские садики – это смерть языка яркого и величественного. А следом за тяжелой инфекционной языковой «болезнью» мы стали свидетелями гибели и культуры. Перед нами, как после цунами, предстает ужасающая картина гибели, предсмертной агонии русской, пронизанной многовековым нервом, Духовности и Культуры. Это величие сошло с икон русского Рублева и грека Феофана, поэзии немца Кюхельбекера и русского Языкова, трудов датчанина Даля, живописи еврея Левитана, поэзии украинки Ахматовой и русского Николая Заболотского от нас и далее, далее, далее до глубины начала… И теперь, увы, смерти всего того, что росло и выросло вопреки, Гречам, Аракчеевым и Николаем Палковичам, супротив «величайшему» русскому языковеду, говорившему на чудовищном грузино-росейском диалекте.
Настоящие русские без шовинистической патины, понимают, что все глубинно русское, нажитое за двести лет пестования и взращения, рухнуло под натиском хамов-интернационалистов, полудиких коммунистов-ассимиляторов, толп русскоязычных «космополитов». Это те русские, кто осознает, что это оскудение, истощение духовных красок и есть обескровливание истинно русского величия.

ГЛАВА 13. Умирающая пассионарность коммунизма.
Былое «величие» коммунизма, точнее его праведных и неправедных носителей, (так и хочется сказать: вирусоносителей) истекло кровью миллионов и миллионов невинных жертв. Реальных сотен миллионов людских душ: на крондштадском льду и в тамбовских лесах, в Украине и в Китае, на Соловецких островах и в лесах Камбоджи, Лаоса, в ГУЛАГе, в Мозамбике, в Экваториальной Гвинее, в Северной Корее, в Афганистане... И духовных: в умах и сердцах тех, кто сошел с верой-неистребимой и тех, кто мучительно доживает, пытаясь отыскать виновных «за напрасно прожитые и пережитое». А так же во всем, что нас окружает: в задрипанных и облезлых «дворцах», в бедности, в истраченных силах на войну и идеологию, в душевной опустошенности миллионов, в бесчисленных романах про «победителей», в бесконечной череде полотен и памятников кровавым уродам-«небожителям», в искалеченных и надорванных сердцах…
Какая никакая вера все еще теплиться в умах некоторой части посетителей европейских университетских аудиторий и библиотек. Они, жертвы благополучия, все еще больны Великой Социальной Идеей. Однако, духовная и физическая нищета его наследников, никчемная и бесславная смерть от духовного сифилиса самой системы «Всеобщей Справедливости», затхлый воздух в построенной российскими коммунистами «номенклатурной резервации», безумие узколобых постсоветских президентов-жлобов, едва не поголовная коррупция, несусветная жадность и стяжательство олигархов-комсомольцев… похоже, навечно остановили часы «трех источников и трех составных частей».
Вера еще полыхает в джунглях Колумбии и Боливии … еще где-то в Азии, в Африке, но только пока кокаин с героином окончательно не подменят синтетическим дурманом.
Как случилось, что в начале 20 века красно-коричневые преступники, используя интеллигентские изыски и полукриминальные литературные и революционные страдания русских социальных фантастов и духовных беллетристов 19 века, всяких там народников и нигилистов, а так же зыбкое состояние имперского общества и комплекс вековой отсталости славянских наследников Золотой Орды смогли вовлечь население 1/6 части света в невиданный террор? Каким образом, малообразованным комиссарам, вооруженным лишь звериной злобой и механическими идеями, удалось отбросить чуть не в средневековье, изолированное от мира русское общество. Как им удалось завести русскую душу в лабиринт мучительного зла, самоистязания, самовосхваления и поиска истины, которой нет, не было и не может быть?
Но если бы произошедшее принесло хотя бы облегчение? Если бы, бесславный развал квазиВселенной, принес озарение, как жить дальше, как понимать свою собственную и твоих отцов и дедов жертвенность и жертву всего общества, подвергнутого дьявольскому эксперименту такой силы?
Нет ни ответа, ни оправдания… Ничего, кроме сверлящего голову понимания, что коммунизм-ленинизм – это мучительный, кровавый и бессмысленный тупик.

ГЛАВА 14. Русскость, как политическая опасность?
И все-таки русский сидит в каждом из нас. Он спрятался в турке-месхетинце, что торгует помидорами на оптовом рынке в селе Велики Копани на юге Херсонской области, и в старике ассирийце, что чистит ботинки на Садовом кольце в Москве. Он глубоко засел в молодом крымчаке, предлагающем свои картины посетителям Ханского дворца в Бахчисарае в немолодом молдаванине, что таскает раствор на стройке частного дворца в сосновом бору под Киевом, и в хитромудром армянине, что возводит этот дворец…
Он глубоко спрятался в том постреле, что поджигает кнопки квартирных звонков и пишет матерные слова и гадости на всех этажах собственного подъезда, во вседозволенности, подражая своему вечно полупьяному папашке, бросающему бычок и пустую пачку из-под сигарет в лифте, в котором через пару минут поедет его сын, посланный за пивом. Он никогда не покидал и хозяйку семейства, которая регулярно выбрасывает мусор из окна своей квартиры на седьмом этажа…
Этот русский, точно определенный профессором Преображенским в бессмертном булгаковском «Собачьем сердце», так быстро стал частью прибывшего из деревни моментального горожанина, что и диву даешься - «быдлизм» уже к 10-летию Октябрьского переворота стал частью менталитета новейшей русскоговорящей нации.
Вот только, что это значит с политической точки зрения? Как это понимается с высоты просторных центропупустских кабинетов Лондона, Мадрида или Москвы? Если речь идет об англоязычном или испаноязычном неселении, например, государства Тринидад-и-Тобаго или Филиппин, то это ровным счетом ничего не значит. А вот когда на Лубянке или в Кремле речь заходит о русскоязычном населении Украины, Белоруссии, Казахстана, Прибалтики.., то это вызывает легкую дрожь… И сразу же всплывают образы Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии… И тут же перед глазами начинают мельтешить марширующие по улицам Москвы, Петербурга, Воронежа… бритоголовые, крепкие парни с пауками-свастиками на нарукавных повязках, с восторгом вскидывающие руки: «Зикх…Россия!»
Для кремлевских политнуворишей, русскость означает приобщение и присовокупление к политической составляющей Российского государства, к ареалу «русской цивилизации» большого числа граждан в сопредельных странах. А для нас же, граждан соседней страны, мечтающих о крепкой, сильной, европейской демократии, государстве не сателлите или неоколониальном придатке, сырьевом и ресурсном полигоне для освоения окраин соседа, рекрутском резерве его армии, источнике пополнения бюджета ЧУЖОЙ ДЕРЖАВЫ, русскость, русскоязычность и все их «блага», далеко небезопасная угроза.

ГЛАВА № 15. А что же Запад? – 3
Тем временем Запад, погрузившийся в самолюбование и пекущийся о благополучии собственного избирателя, лебезит перед Россией, надеясь за энергоносители и отсрочку очередной российской войны вымолить подачками и грантами прощение у миллионов обездоленных соседей и инородцев. Сегодня именно такое взаимоотношение Запада с Востоком, позволяет сохранять антидемократическую полудеспотию и ее политико-экономическое давление на соседей в полной незыблемости. Поэтому тотальная чеченская война, объявленные вахабитами и уничтоженные беженцы, убитые «за компанию» с террористами из гранатометов школьники в Беслане, отравленные газом зрители «на Дубровке», катастрофические проблемы северных народов, судьба вымирающих коряков и хантов из земли которых и выкачивается газ и нефть, составляющее главные, несметные богатства и источник авантюр Кремля.., вроде бы как, мягко согласуются с мировой войной против «Крюгера»-Бен-Ладена. То есть настоящей войны против реальных или эфемерно-виртуальных упырей.
Торговые пространства, нефть, газ, трубопроводы, ядерные бомбы и ракеты, сотни атомных подлодок с брошенными на произвол судьбы реакторами, безумный страх перед кинувшимися к западным границам толпами малохольных беженцев в случае социально-политического катаклизма… и вы поймете, откуда сочится вседозволенность и всепрощенчество нашего северо-восточного соседа. Это – страх. И он же порождает и политический гомосексуализм, страстную любовь Ельцина и Коля, Путина и Шредера, Путина и Блэра и … Берлускони, и … Они ведь не признаются в любви к матушке России, а лишь друг к дружке. На самом деле их связь так и просится на страницы скабрезных романов, где, затаив дыхание можно было бы побаловаться рассуждениями – это пламенная мужская любовь или политическая распущенность?
Откуда это политизвращение? Что за дикое поветрие эпохи позднего развития человечества? Оно как раз родом из русского коммунизма, когда Брежнев и сотоварищи целовались в засос с партайгеноссами всех мастей, ориентаций, аппетита, степени ублюдочности... А нам достался рудимент: любите, господа, друг дружку, страстно и на весь срок своего президентства!
Вам это дает благополучие и спокойствие, а нам вселяет безнадёгу, что поцелуями, признаниями в любви, клятвами на верность можно глубоко закопать великие российские и постсоветские проблемы и ослепнуть… и оглохнуть... и не помнить, что однажды умиротворение и гнусная политическая пьеска про любовь по расчету, как кому-то казалось, уже приносили в Европу Большую Беду.

ГЛАВА 16. Крючок, как Пуп Вселенной
Носитель русскости все знает и разбирается в проблемах не только своей, как он считает, Великой (мифической) Родины, но и окружающего мира. На самом же деле – это чудовищный самообман, который с радостью поддерживается Правителями Белокаменной. Но именно этот обман делает русского – вершителем судьбы едва не всего Человечества. И хотя это обыкновенный крючок, к которому прикован каждый, кто, так или иначе, связан с огромной, пространственно-идеологической российской суперДержавностью, но квазиГосударственностью.
Крючок делает Носителя русскости приближенным к центру, если и не Вселенной, то Галактики точно. Ему понятно устройство такого центра-крючка, он гордится его простотой и своей к нему принадлежностью. Даже то, что крючок является ограничителем свободы, мироощущения, истории, культуры, информации, Носитель никогда не понимал и поймет. И вот тут-то надо уяснить, что Фондодержатели Русскости, ее идеологи и самодержцы, должны тщательно скрывать от миллионов и миллионов, проживающих, прежде всего, за границами метрополии, что Святой Матери Руси-России-СССР нет и никогда не было. Потому что Русью была совершенно другая территория. Да и Россия: и стародавняя, и сказочная, и поздняя, и современная всегда была злой мачехой для всех в округе живущих.
Во все времена, от Долгорукого и Грозного до Петра и Николая II, от Ленина и Сталина до Хрущева и Андропова, имперская сущность Москвы была больше и выше судьбы простого человека. Так было всегда и при князях, и при царях, и при окровавленных мечтателях. В том числе и, прежде всего, мачехой эта страна была для этнических русских. А той России, точнее СССР, что была в последние, так называемые, «стабильные» брежневские годы, давно нет. Да и существовала она исключительно в головах, в идеологии. Никогда ее не было в реальном мире. Но многим так искренне казалось, что была... Ну, казалось! И до сих пор кажетсяёёёё! Злую шутку сыграли вековая тотальная ложь, да социальная конфетка с «золотом» фантиком.
Советский Союз никогда не восстановить, а нынешняя Российская Федерация – это другая страна. В России ныне живут и будут жить очень богатые и очень бедные люди. Одних мало, других очень много. И не повернуть вспять. А если и повернуть, то новые мужи и мальчики с топорами…правнуки Раскольникова. Так, что – никогда!
Этого, как раз и не должны знать за пределами российской «вселенной». Правдами и неправдами идеологи должны изо дня в день твердить, что Российская Ойкумена самая благополучная, благодатная часть нашей Земли. А проблемы Крайнего Севера, грязь, бездорожье, повальный алкоголизм, нищета, человеческая неустроенность, неприкаянность просторов, гигантская тень Китая над Сибирью и Дальним Востоком, кавказская «кровавая баня» и напряженность где-нибудь в Тыве… – случайные недоразумения.
Но Носителю и Почитателю русскости только и осталось, что верить в это благополучие. Он хочет и верит. И как сомнамбула повторяет в бреду, что ему надо туда, туда, туда где рай земной панславянский, где справедливость, родные березы, братья по крови, пуп православия, потому что Рим Третий, куранты, златоглавая столица Державы-Вселенной, где русские, все русские, только Русские. Потому что Москва единственная и неповторимая победительница в тысячелетней войне за киевский престол. Потому что…
Что за всем этим: бравада, неошовинизм, сползание в фашизм, звериное лицо юного скинхеда, перекошенная рожа мужика с арматурой по имени «Россия Для Русских», злой зародыш нового передела мира, нового реванша, личинка новой империи, семена нового-старого зла..? Не знаю, не знаю, но всем нам нужно лечиться от страха, чтобы знать, за что же нужно убить в самом себе русского.
А за то, скорее всего только за то, что Носитель Русскости не несет в себе этнического начала или национальной принадлежности – это тяжелая этнополитическая болезнь.

ГЛАВА 17. Почему нужно убить в себе русского?
Всем: и украинцам, и этническим русским, и белорусам, и евреям, и полякам, и гагаузам, и крымским татарам.., то есть народам, что сегодня населяют ту территорию, которую политологи-«искусствоведы» ласково называют постсоветским пространством, не надо избавляться от своего этнического происхождения, от культуры и языка своих предков. Скорее наоборот – преумножайте и развивайте, говорить, кричать надо совсем о другом.
Если народы, вовлеченные в «водоворот» политических и геополитических доктрин, великодержавных амбиций и односторонней экономической целесообразности, не найдут в себе сил, чтобы избавиться от навязчивого гегемонизма, то совершив преступление перед бесконечной чередой предков в муках веками, тысячелетиями, божьим промыслом лепивших и обжигавших в горниле истории тот или иной народ-этнос, уже в ближайшее время исчезнут. Они сгинут с лица Земли, похоронив Свою Неповтороимую Вселенную на кладбище народов, что уже покоятся там. И это будет величайшее преступление перед Человечеством.
Поэтому мы и не имеем права погибнуть в духовных объятиях, безмерно и беспрецедентно «любящих» нас преступников-«мечтателей». Мы обязаны избавиться от въевшейся в души и тело русскости.
А что до духовного единения, то надобно, чтобы КТО-ТО в УКРАИНЕ взял в свои руки и нашу Духовную Составляющую. Он обязан объявить себя Собирателем Духовности и передать под куполом древней Софии Киевской православный украинский крест триединому Предстоятелю.
Всему миру доподлинно известно, что на самом деле Украина – самая Великая Православная Держава на Земле. А посему украинская политическая нация имеет полное право без посредников и надсмотрщиков владеть наследием Святого Владимира Киевского. Ибо мы и есть прямые его потомки. Это и будет первым шагом на трудном и тернистом пути избавления.
А вот амбициозным реваншистам-мечтателями, спрятавшимся за кирпичным кремлевским забором, нужна совсем другая человеческая общность: послушная, рабская, преданная, исправно поставляющая продукты, трудоармейцев, солдат… и говорящая на одном языке. Бедном, скудном, несчастном коммунистическом наречии некогда Великого Русского Языка.

Глава 18. Обида, как механизм созидания?
Чтобы мы не говорили, с какой бы силой не копались в истории, кто бы ни пытался опровергать придуманные и подтасованные русскими идеологами исторические факты, чтобы разделить в этой запутанной истории зерна от плевел - русские, как этнос, как нация уже состоялись, впитав в себя сотни иных народов. Это свершившийся факт, который опровергнуть невозможно. Но мы, размышляя о происхождении русского народа, должны четко представлять – русские не имеют морального права быть «старшим братом», диктовать окружающему человеческому пространству свои правила существования, насаждать свою культуру, язык, мировоззрение. Они равные среди равных, они ничем не отличаются от других народов и не имеют исторического права ни на какие привилегии. И это должны осознать, прежде всего, сами русские, чтобы избавиться от неоправданного комплекса «вершителей судьбы Человечества».
К сожалению, сегодня русских все больше и больше терзает Вселенская обида за потерянную «Великую Державу (Империю)», за оставшиеся после 1991 года руины в сознании, в экономике, в культуре, в душах… Благодаря усилиям правящего режима и средствам массовой информации, гибель Страны современники, теперь уже в массе своей, воспринимают не как итог преступного и длительного правления коммунистического (русского!) режима, (то есть разрушительный, объективно исторический, функциональный), а как незаконный и криминальный «Беловежский сговор». Событие это трактуется, как историческая точка, как локальный заговор иностранных агентов, как преступное действие трех «негодяев», итог правления «американского шпиона» Михаила Горбачева. В сознании миллионов русских – это национальная трагедия и обида, за которую необходимо кого-то наказать, отомстить. Ради которой необходимо сплотиться. Это сродни обиды немцев после поражения Германии в Первой Мировой войне.
Та обида, подогретая рвущимися к власти «юными» наци, стала духовным и душевным фундаментом строительства нацистского государства и бросила миллионы, страдающих комплексом неполноценности казалось бы, цивилизованных и высококультурных германцев в топку грязной, бесчеловечной, беспрецедентной в Истории Человечества бойни.
Сегодня дезориентированная русская нация и ее многочисленные русскоязычные попутчики, пытаются осознать свое место в современном мире. Они, заблудившиеся между Национальной Обидой и комплексом неоправданной полноценности, никак не могут найти своего места в стремительно меняющимся мире.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Если вас пугает или обижает слово «русскость» все же несущее этническую нагрузку, то оно использовано в тексте исключительно для наружного, заграничного пользования, потому что для внутреннего, для нас с вами, есть хорошо известное слово-понятие «совок». И хотя, с точки зрения подавляющей части просвещенных жителей Земли, это одно и тоже, замените, пусть будет так! Вот только убить в себе «совка» все-таки придется.
И последнее, не ищите литературный или журналистский жанр текста – это даже не памфлет, это скорее описание тяжелой социально-политической болезни, чем произведение. Краткое описание хвори – эпикриз. Эпикриз Совку.

Леонид Пилунский