11/17/2009 | Банщик Её Величества

№43 (112), 14.11.2009
Александр Богомолов: "Крым решается, как головоломка на тему политики идентичности"

Ольга РЕКА, «Профиль»

В конце октября министр внутренних дел Украины Юрий Луценко заявил о раскрытии в Крыму заговора радикальных исламистов, планировавших серию терактов против лидеров меджлиса. Позднее МВД официально заявило, что российские спецслужбы не имеют никакого отношения к подготовке покушения на Мустафу Джамилева. «Профиль» попросил президента Центра ближневосточных исследований Александра Богомолова рассказать о том, растут ли в Крыму экстремистские настроения, кто такие члены группировки «Хизб-ут-тахрир», и в какой плоскости лежат ключевые проблемы современного Крымского полуострова.

Последнее заявление Луценко о предотвращении теракта-покушения на Мустафу Джамилева и о том, что в Крыму наблюдается рост экстремистских настроений – это политический пиар или в этом есть что-то, кроме политики?

В этом, кроме политики, мало что присутствует. Наши пиар-скандалы – ключевой фон, на котором и нужно интерпретировать происходящие события. А ведь реальные факты есть и они, кстати, были. И если говорить о «Деле Москаля в отношении исламской тематики» назовем его так, – то ситуация довольно тривиальная. Полтора года назад существовала некая группка людей, которые представляют собой один тренд – исламизацию части криминального элемента. Эти люди в последнее время по внешним признакам начинают строить из себя ревностных мусульман, отращивать бороды, произносить тексты, почитывать литературу. Преувеличенный страх к исламской тематике понятен этой публике просто по своей природе, потому что первая задача бандита не убить, а, прежде всего, запугать. Это «мягкая власть» на страхе. И логика проста: если все боятся ислама, то почему бы и нам это не освоить? Не знаю, насколько это осмысленно, думаю, что такие люди мыслят скорее интуитивно. Раскрывается это на проблематике «честных» и «нечестных самозахватов».
Есть случаи, когда граждане обращаются к местным властям, те их долго игнорируют, и в результате образуются группы, или поляны протеста, и т. д. Ведь по закону каждый украинский гражданин имеет право на земельный участок. Упомянутый закон существует с горбачевских времен, он не рыночный и очень странный, однако он существует, и в этих рамках происходят захваты.

Но есть не очень честные захваты, когда чью-то частную территорию захватывает некая группа, часто не местная. И вот во главе такой группы стоят люди, имеющие криминальное прошлое и подающие себя в качестве борцов за ислам. Тогда возникают разговоры, что на этом месте строится мечеть. Ислам пытаются использовать как оружие. И если пытаться из трех арестов сделать большое дело, то это значит усиливать эту тенденцию и создавать гораздо более сложную проблему в будущем. Здесь господин Москаль, к сожалению, превысил порог понимания затронутой темы. Ведь сказано немного, выпущено несколько неграмотных пресс-релизов, в которых масштаб проблемы преувеличен на два-три порядка, потому что арестованы три или пять человек, связанных между собой достаточно условно.

Позволю себе выстроить некую логическую цепочку. Идут разговоры, что во время нынешней президентской кампании гипотетически возможен силовой вариант. Гипотетически для такого положения нужно ЧП. Учитывая ограниченность времени и ресурсов, наиболее подходящим регионом для мобилизации и разворачивания ситуации является Крым...

Крым – действительно «Ахиллесова пята» Украины. Но вы посмотрите на природу и участников нашей политической конкуренции в данный момент. Если кто-то из них вообразит, что сможет контролировать этот процесс и навязать всем свое прочтение силового сценария, то он жестоко ошибается. Если хоть кто-то решится на подобный сценарий, то у нас будет война всех против всех. И это будет конец независимой Украины.

Крым – регион разнообразный и разнородный, и выстроить там некий непротиворечивый сюжет сегодня невозможно. Предположим, что некто хочет создать в Крыму «Аль-Каиду» на том основании, что сущестувует несколько персонажей, прочитавших некачественно переведенные пару книжек из плохих пакистанских или арабских источников. В таком случае это должен быть антизападный проект. Но в Крыму в принципе не понятно, кто на чьей стороне, а антизападных настроений и без «Аль-Каиды» хватает. И «Аль-Каида» тогда может стать в один ряд с господами Радивиловым и Цековым. В головах невинных граждан образуется такая каша, что управлять этими умами будет просто невозможно.

Результаты подобных манипуляций в Украине абсолютно непредсказуемы, но одна из первых опасностей – это приведет к коллапсу управляемости государством. В 2004-м люди показали, что манипуляции общественным мнением в Украине невозможны. И будет, я думаю, еще не один урок на эту тему. Если кто-то думает, что дыру между политиками и отвержением их украинскими гражданами можно замазать какой-то наспех сколоченной диктатурой, то есть пример соседних стран – скажем, судьба Чаушеску.

Крым – регион, в котором, к счастью, нет социального опыта гражданской войны. Можно ли сегодня сделать так, чтобы татары и славяне вдруг взялись за оружие?

Там за оружие никто не берется, вот что интересно. Существует полное непонимание того, что происходит в Крыму, и неправильная презентация ситуации в медиа. Медиакартина не отражает реальности. И тому у нас масса примеров. Дистанция между общественной дискуссией на тему события и самим событием – огромна, иногда до противоположности. Почему в Крыму принципиально возникают конфликты вокруг земли? Потому что люди не всегда даже понимают, с кем они имеют дело: они думают, что обращаются к государству в лице представителя местной власти, и что вот это их оппонент, который дает или не дает им землю, но на самом деле реальный оппонент скрыт. Это земельное лобби, которое в действительности распоряжается земельными ресурсами. Люди не знают, как этот мир устроен, на чем держится земельное лобби, и каким образом оно крышуется из Киева. И местная власть де-факто полностью манипулируема этим самым лобби. А на данном фоне действуют Радивилов и Цеков, борются с самозахватами и устраивают акции казаков.

В медиа складывается картина, что какие-то крымские татары борются со славянами, со своими земляками, за землю. На самом деле борьбы между двумя общинами нет. Даже среди крымско-татарских самозахватчиков есть процент славян. История в другом: крымские татары являются наиболее организованной группой граждан, в силу сложившихся исторических обстоятельств. Они хорошо организовались еще в процессе депортации и репатриации. Славяне тоже бы хотели – некоторые смогли и назвались казаками. История эта дико запутана, и никто в ней не хочет разобраться, каждый видит только свой фрагмент реальности. Самое ужасное, что не существует прямой коммуникации. Ведь для разрешения любого конфликта нужно понимать, кто твой противник. Тогда люди конкурируют, садятся за один стол и находят общий знаменатель. А земельное лобби просто самоустраняется: ему выгодно скрываться за такими ширмами, как Радивилов. Чтобы всем казалось, идет война цивилизаций или что слишком много ислама.

Можно ли говорить, что в Крыму существует проблема самоидентификации, недоформировавшейся идентичности людей?

В Крыму очень специфическая зона, где история региона связана со всеми его административными переподчинениями, миграционными потоками – начиная Российской империей и заканчивая депортацией татар, когда один народ был удален и находился в других местах, где с ним происходили совсем другие вещи. Татары были культурно удалены, они жили в другой культуре – в иной полиэтнической системе. То, как происходило межэтническое взаимодействие в Узбекистане и в Украине – это два мира, две судьбы. Люди, которые в Центральной Азии приобрели представление о том, как устроен этот мир, возвращаются на свою историческую родину и встречаются с людьми, которые за это время приобрели совершенно противоположное представление о тех же вещах. И с этим большим контингентом – крымчанами – которые, кстати, сами себя называют то славянами, то православными...

А как они в большинстве себя идентифицируют?

Они сами ищут слова, и какие-то группы имеют свои предпочтения. Некоторые доходят до того, что называют себя «русскими православными советскими». Региональная идентичность крымчане – самая рабочая, потому что она контекстно независимая. Во всяких жизненных ситуациях они всегда скажут: «Да, я крымчанин». А вот если вы увидите в тексте слово «русский», то, как правило, это очень политизированный текст. У татар нет такой проблемы – они всегда татары. Иногда появляется новая концепция о том, что они сначала мусульмане, а потом татары, продвигается она в частности представителями «Хизб-ут-тахрир». Концепция заимствована из ближневосточного контекста.

Расскажите подробнее о «Хизб-ут-тахрире».

Достаточно сложный вопрос, но по своему устройству это – просто приемы сетевого маркетинга, как, к примеру, «Орифлейм». Только вместо парфюмерии и косметики они предлагают некий духовный товар. Простые решения того, как устроен мир, и как сделать свою жизнь осмысленной. Социальные связи важны, особенно для молодежи, которой нужно бороться за свое место в жизни, нужно социализироваться. Некоторым это очень тяжело, и именно они – благодатная почва для экстремистских организаций. И те, кого отловил господин Москаль, они, вероятно, из этого социального процесса.

Если говорить о «Тахрире», это более позитивный контингент, который ищет свое место под солнцем. А в Крыму легко найти свое место на пляже, но трудно найти в реальной жизни. В Крыму дефицит многих социальных ресурсов, дефицит социальной мобильности, источников дохода, особенно если ты живешь, как большинство крымских татар ни в селе, ни в городе. Два способа проведения досуга: либо пойти на дискотеку, либо подраться и подготовиться к новой драке в бойцовском клубе. Нужны структуры поддержки, а тут приходит организация, которая уже сама себя выстроила. Плюс религиозные организации – они обладают повышенным уровнем доверия между членами в эпоху глобального недоверия всех ко всем.

Насколько в таком случае самодостаточны и татарские, и русские националистские организации в Крыму?

Татары в Крыму гораздо более самодостаточны, чем то, что делается на славянскую тему. Все, что делают татары, имеет очень сильный момент самоорганизации, и даже в фандрейзинге достаточно активный элемент. То есть они не куплены кем-то извне, а поднялись сами для защиты своих интересов. В истории некоторых казачьих сообществ Крыма элемент самоорганизации также присутствует, там тоже есть место «низовой» инициативе, это тоже были фермеры, желавшие защищать свои интересы, но потом все эти организации кто-то обязательно нашел и начал выстраивать собственные грандиозные планы. Нет единого источника финансирования всех крымских татар – кто во что горазд: у кого-то это меджлис, у кого-то – состоятельные земляки. Только исламские фонды пытаются использовать татар в целом, однако для этого важно, чтобы крымские татары подзабыли, что они, прежде всего, татары, и подумали, что они мусульмане.

А славяне, крымчане являются выразителями интересов России или местных олигархов?

Есть такой яркий термин «вор-державник». Это человек, поддерживающий Украину потому, что в таком формате ему удобнее воровать. А лозунги при этом могут быть и пророссийские. Главный ресурс Крыма – земля, курортная зона. Земля находится в распоряжении тех, кого мы условно называем «земельным лобби» локализующихся на уровне районной власти и имеющих своих представителей в Верховном Совете Крыма. Их операционный стандарт – районные советы, районная власть. Вот этому лобби на самом деле принадлежит Крым, хотя есть учет интересов Киева и интересов внешних. Постсоветская ситуация. И их политические интересы нужны им постольку, поскольку они обслуживают собственные материальные интересы. Это подтверждение теории Маркса – экономический базис определяет их сознание. А политическим организациям ничего не принадлежит, они удобны, их терпят и используют.

Насколько Россия может влиять на ситуацию в Крыму?

Россия может влиять на политическую погоду в Крыму. Потенциально РФ может создать настолько плохую погоду, что будет тяжело и деньги считать в кармане.

У государства Украина не существует четкой стратегии в отношении ее Автономной Республики Крым?

Нет, не существует.

Результат – та ситуация, которая сложилась и имеет потенциал развиваться. Как государству переломить ситуацию?

В вопросе Крыма в государстве ошибочно разделены межэтнические и межконфессиональные отношения. А между тем нам нужна политика идентичности. На эту тему – вся история Крыма, все, что мы имеем негативного в Крыму, помимо земли. И решается Крым, как головоломка на тему политики идентичности.

Даже взять вопрос Черноморского флота. Ведь, по словам очевидцев, во время переговоров россиянам было важнее не то, где будут стоять их корабли, а где именно будет висеть российский флаг. А кому-то кажется, что это чисто военный аспект. Да, это связано с безопасностью, но некоторые вещи надо объединять, а некоторые – разделять. Прежде всего необходимо выстроенное в логике политики идентичности подразделение, ответственное за ситуацию в Крыму. Сейчас существует дефицит присутствия Киева на Крымском полуострове. А у крымчан очень большая дистанция власти – они больше готовы подчиняться, чем «материковые» украинцы.

Сегодня мы постоянно проходим гипертест на состоятельность украинского государства. Некоторые пессимисты и даже враги пропихивают идею, что Украина – failed state. Я думаю, что Крым для нас лакмусовая бумажка. Если Украина способна решить проблему Крыма – она точно состоялась на веки вечные как независимое государство.

http://profil-ua.com/index.phtml?action=view&art_id=1626&row_cur_page=0#comm_start