02/17/2011 | Монитор

Крымские татары ХХ–ХХI веков

Александр Черкасов, Александр Лавут

В 1950-х годах крымские татары, в отличие от других депортированных во время войны народов, не получили права вернуться на родину. С этого момента началось национальное движение крымских татар за восстановление своих прав и возвращение в Крым.

В наши дни конфликт особенно обострился: пикеты крымских татар с требованием выделить им землю все учащаются, в то время как правительство Украины не идет на уступки и обвиняет татар в самовольном захвате территорий. «Полiт.ua» публикует статью Александра Черкасова и Александра Лавута, в которой авторы предлагают свой взгляд на историю депортации и возвращения крымских татар, а также рассказывают об их национальном движении. Статья опубликована в журнале «Знание-сила» (2009. № 8) на сайте «Полит.Ру».

Напомним, что завтра в Киевском доме ученых в 19:00 состоится публичная лекция востоковеда Александра Богомолова «Крымчане, крымцы и крымчаки: наш общий и нераздельный Крым».

Этническое происхождение крымских татар неоднозначно. Есть тюркский элемент, монгольский, это видно даже по их облику. Но были среди крымских татар и потомки греков, генуэзцев, некоторых народов южных степей. Монгольский элемент и тюркский как раз не столь значительны, как это кажется на первый взгляд. Возможно, это представление связано с тем, что после распада Золотой Орды одним из ее осколков оказалось Крымское ханство, особое государственное образование. Точно так же, как сейчас русскими называют всех жителей бывшего СССР (словно был некий «плавильный котел», где варилась нация), так и крымскими татарами называют всех тех, кто был связан с Золотой Ордой.

Название «крымские татары» — это не самоназвание. До революции татарами называли многие мусульманские народы вплоть до азербайджанцев. Точно так же, как русские определяются сейчас по русскому языку, так и татар определяли по некоему диалекту тюркского языка, правда, весьма специфичному.

В 20-е годы прошлого века активно проводилась так называемая ленинская национальная политика. Именно тогда было образовано много автономных республик, округов с национальными названиями. В Крыму автономная республика называлась просто Крымской. В ее руководстве было много крымских татар, обязательно соблюдались некие квоты (гласные и негласные) из местных национальных кадров. И это делалось не только для видимости, показухи. Действительно, был дан некоторый толчок культурному развитию народа – открывались театры, издательства, осуществлялось преподавание на родном языке. Так было не только в Крыму. До войны в Белоруссии, например, одним из языков, на котором говорили и который преподавали в школах, был идиш, поскольку евреи составляли значительную часть населения. Хотя и тогда, параллельно с проявлением национальной политики, шло наступление на нее. И в 20-е годы, и позднее тщательно выискивались, репрессировались, уничтожались те, кто мог как-то кристаллизовать вокруг себя народные массы. Их называли тогда буржуазными националистами, или феодально-байским элементом.

В начале 30-х годов, как правило, вычищали остатки старой элиты. А в конце 30-х, когда от нее уже ничего не осталось, взялись за новую, едва народившуюся интеллигенцию. Но это было только начало. В 1943 году началась сплошная депортация крымских татар. Высылалось все население данной этнической принадлежности, не считаясь с возрастом, а на его место вселялось так называемое «правовое население», был такой термин. На самом деле в мае 1944 года из Крыма, помимо крымских татар, были высланы еще несколько этнических групп, правда, не столь многочисленных — болгар, греков, караимов (караимы относятся к кыпчакской группе тюркских языков). Хотя караимы остались еще в нескольких местах — в частности, в Литве, прежде всего в городе Тракай и вокруг него.

Депортация производилась в ночь с 17 на 18 мая 1944 года. В 1974 году, к 30-летию этого скорбного события, был выпущен сборник «Хроники текущих событий», в который вошли материалы, собранные самими крымскими татарами. Все собранное они везли в Москву, в дом Петра Григорьевича Григоренко, известного правозащитника, чьим действиям, подчас ставившим под угрозу саму его жизнь, было обязано и движение в защиту крымских татар.

Необходимо сказать, что Петр Григоренко внес огромный вклад в демократическое, правозащитное движение в целом. Особенно же его волновала судьба крымских татар. Но он продолжал сидеть в заключении, к этому времени его заперли в психиатрическую больницу, и все материалы накапливались у Зинаиды Михайловны, его жены. Было собрано огромное количество заявлений, писем крымских татар, рассказывающих об ужасах переселения, жестокости властей, болезнях, смертях близких и любимых людей. Это был скорбный плач ни в чем не повинных людей, лишенных родины и своего дома, обреченных на нищету и вымирание. Были там материалы, рассказывающие о движении крымских татар в защиту своих прав.

Оно началось в 1956 году, после ХХ съезда партии. В своем знаменитом докладе Хрущев назвал преступлением выселение целых народов. Казалось, теперь-то все будет хорошо. Люди плакали от счастья, поздравляли друг друга, наконец-то восторжествовала справедливость, думали они, наконец-то мы вернемся домой! Но… не тут-то было. В 1956 году вышел указ, согласно которому были сняты ограничения, которые налагались на переселенцев. Теперь режим для спецпоселенцев разрешал отлучку с назначенного места жительства — в пределах области они могли без разрешения передвигаться. Раньше такая отлучка наказывалась 25 годами каторжных лагерей. Например, поехал на похороны, не успел договориться с комендантом, да и неизвестно, разрешил бы тот или нет, и – пожалуйста, 25 лет.

Поначалу движение было лояльным. В основном в нем участвовали люди, которые по всем советских меркам могли рассчитывать на признание своих заслуг. Это были заслуженные фронтовики, люди, занимавшие руководящие посты в Крыму, крупные хозяйственники, партийные работники. Они начали писать письма на адрес съездов партии, на адрес ЦК, письма эти подписывали десятки тысяч крымских татар. С ними они ехали в Москву, и поначалу их принимали, правда, это ничего не меняло. Потом старались не пускать. В этой кипе, помимо писем, были и обращения. К одному из таких обращений была приложена историческая справка, в которой ставился вопрос: на каком основании люди объявлялись предателями, и почему объявление предателями одних развязывало руки для поголовной ссылки, высылки, спецпереселений других, вплоть до только что родившихся грудных младенцев?

В этой исторической справке были приведены цифры: при депортации, включая первые полтора года жизни, в Азии (в основном в Узбекистане) погибли 46 процентов выселенных людей. Очень трудно было в это поверить, но, зная, как скрупулезно перепроверяя, все время уточняя, люди составляли эти списки, как ходили из дома в дом, тщательно и добросовестно записывая каждого уехавшего, совершенно ясно, что ошибки быть не может.

До войны крымских татар — они жили в основном в Крыму — в других районах России проживало совсем немного, было 232 тысячи человек. Как воевали мужчины призывного возраста, с 18 до 50 лет? Девять Героев Советского Союза, один из них дважды герой. Почти половина — 40 с чем-то процентов — награждены орденами и медалями. Пятьдесят с лишним тысяч — в основном на фронте. Еще 12 тысяч были в партизанах и в подпольных группах. Вот уже 65, а может быть, и побольше тысяч. Оставались дети, женщины и старики, не подлежавшие мобилизации. Вот их-то и выселили. И еще инвалидов-фронтовиков со всеми орденами и медалями в одну ночь, не дав времени на сборы — где-то 10 минут, где-то час, — бросали в машины что попало под руку, везли на станцию, а там — в теплушки. Многие умирали уже в дороге — не было воды, не было еды. Везли, можно сказать, в чистое поле, где-то были сараи. Есть официальные документы, подписанные представителями власти о числе крымских татар, прибывших в места поселения на июнь 1944 года, и численность на 1 января 1945 года, а затем на 1 января 1946-го. Так вот только на месте ссылки умерли за эти полтора года более 20 тысяч человек из 100 тысяч выселенных.

Люди нуждаются в оправдании того, что случилось. Невозможно жить с ощущением, что твоя страна вершит беззаконие, что кто-то способен на такую неоправданную жестокость. Кажется, что все должно быть разумно. Возможно, поэтому в сознании людей закрепилось представление, что совершенное преступление было справедливым решением и правильным, так как крымские татары его вполне заслужили. Создаются легенды о предательствах крымских татар, о том, что они сотрудничали с гитлеровцами. Подтверждений этому нет. Сотрудничать с гитлеровцами кто-то мог, такое было и среди русских, и украинцев, и белорусов, среди всех народов. Коллаборационизм в 1941–1942 годах был весьма велик. И это не должно и не может быть причиной для депортации целого народа. Известны целые казачьи части, воевавшие на стороне гитлеровцев, но почему-то, к счастью, все казачество не выселялось.

Принцип коллективный ответственности оказался не только преступен, но и неэффективен — опустошались огромные территории. Во время страшной войны, когда требовалось единение и огромное напряжение всех сил — и моральных, и материальных, и физических, — сотни тысяч людей простаивали без дела, им нечем было заняться на новой, необжитой территории, или они вынуждены были заниматься малопроизводительным трудом.

После указа 1956 года, который не решал кардинально вопрос с местом жительства крымских татар, национальное движение продолжает свою работу. В 1958 году его представителей принял тогдашний председатель президиума Верховного Совета А. И. Микоян, любезно поговорил, обещал в краткие сроки доложить Хрущеву о состоянии дел и решить наболевшую проблему. Но время шло, а ничего не менялось. И наконец, в 1967 году был принят еще один указ, где было сказано — еще раз сказано! — что нельзя применять репрессии к целому народу. И что крымские татары, которые были названы в этом документе этносом, «татарами, проживавшими ранее в Крыму», могут селиться на всей территории Советского Союза. Правда, было маленькое добавление — в соответствии с положениями паспортного режима.

На добавление внимания не обратили, и сразу в Крым ринулись сотни, а может, и тысячи людей – ведь сказано «могут селиться, где угодно». И началась новая волна — массовые выселения «приехавших самовольно крымских татар» — этот термин употреблялся официальными лицами. Оказывается, указ предполагал «организованные переселения». Должны были происходить «трудовые вербовки», то есть 100–200 человек в год по оргнабору отправлялись в два-три совхоза, где заметную часть разрешено было составлять приехавшим туда крымским татарам. Но люди узнавали все это, лишь приехав на свою бывшую родину. Отнюдь не в курортной зоне, а в степных районах, где продавалось много опустевших и давно пришедших в негодность домов, они их покупали, шли законопослушно к нотариусу, а затем в милицию для прописки, и вот тут-то узнавали, что нарушили советский закон и потому подпали под статью о «нарушении паспортного режима и уклонения от прописки»… После чего аннулировался акт купли-продажи дома как незаконный, приходила милиция отрядами, когда по 20–30, а когда и до 100 человек, на улицу выкидывались вещи и все вернувшиеся, пусть даже и с маленькими детьми, больными или стариками.

Национальное движение в защиту прав крымских татар — необыкновенное. Потому прежде всего, что оно никогда не ослабевало. Идеология его абсолютно мирная, ненасильственная. Массовые подписи, демонстрации — в Москве, в Ташкенте — отмечались праздники, таковым считался день рождения Ленина. Особенно помнили и отмечали траурный день — день депортации. И тем не менее митинги и демонстрации яростно разгонялись, активистов арестовывали. И не только активистов — сотни крымских татар, простых участников этого движения, прошли через новые репрессии. Но это не останавливало людей.

В 1978 году положение резко обострилось, был издан абсолютно неправовой указ об усилении — было сказано временном, на три года — паспортного режима в Крыму. Там не было слов «крымские татары», но тем не менее любой человек, приехавший в Крым и желавший там остаться, легко мог это сделать — прописаться и, абсолютно ничего не опасаясь, спокойно жить. Кроме крымских татар. Для них сама эта попытка рассматривалась как преступление. И вот летом 1978 года произошло трагическое событие. В селе Беш-Терек, тогда уже переименованном в Донское, сжег себя Муса Мамут. Человек, который был осужден вот за это самое нарушение паспортного режима. Он отсидел, его досрочно освободили за хорошее поведение и ударную работу. И вот теперь, когда он вернулся, ему вновь грозили высылкой вместе с женой и детьми. Он заявил, что живым из своего дома не выйдет. И когда к нему в очередной раз пришел милиционер звать на допрос, он облил себя бензином и поджег. Это было 31 год назад. Во время его похорон власти предприняли чрезвычайные меры предосторожности. Автобусы у этого села не останавливались, движение было перекрыто, междугородние телефоны-автоматы даже в Симферополе отключили.

Тем не менее около тысячи человек пришли на похороны. Они шли с транспарантами — на одном было написано: «Мусе от возмущенных русских собратьев. Спи, справедливость восторжествует». И это был не единичный случай сочувственных отношений русского, украинского населения. Хотя было, конечно, и другое.

Долгая, упорная и тяжелая борьба крымских татар организовывала и формировала национальное движение. Появлялись лидеры. Один из них, буквально не вылезавший из тюрем и лагерей, — Мустафа Джемилев. Ему все время добавляли сроки, наконец их стало шесть.

Когда появилась реальная возможность вернуться, народ ее использовал. Это было в конце 80-х — начале 90-х годов. Вернулись в Крым к 1991 году примерно 250 тысяч человек. Это 10 процентов от его общего населения, но это очень много. Люди вернулись и обнаружили, что их дома заняты, в них другие семьи. Ситуация взрывоопасная. Но не было ни столкновений, ни насильственных выселений русских. Даже когда в октябре 1992 года обстановка обострилась до предела, не было кровопролития. А тогда милиция учинила погром домов, которые построили крымские татары за ночь, самовольно заняв пустующую территорию в Красном Раю, под Алуштой. В Симферополе был собран огромный митинг, собралось несколько десятков тысяч человек, толпа заняла здание Верховного совета Крыма. Но лидеры движения овладели ситуацией, они остановили толпу и погасили вспышку гнева, вызванного отчаянием. Нужно сказать, что Крым стал единственной территорией бывшего Советского Союза, где народный гнев не перерос в национальный конфликт, и Крым не сделался горячей точкой, где стреляют и гибнут люди.

Почему? Очевидно, потому что за те десятилетия, что крымские татары боролись за свои права, они стали нацией — с правосознанием и самоуважением. В их среде выросли лидеры, усилия которых позволили народу без кровопролития вернуться на родину. И сегодня меджлис крымско-татарского народа, светская и ненасильственная организация, созданная благодаря национальному движению, стоит на страже интересов своего народа, развития его культуры, сохранения языка, уберегая от экстремизма и насилий.

http://polit.ua/articles/2011/02/17/krym.html