08/30/2011 | Дежурный

Возможно, крымская власть уже допёрла – а, говоря о проблемах наших музеев, следует употреблять именно слово «допёрла» – что с крымскими музеями что-то не так.

Собственно, все проблемы музеев Крыма ничем не отличаются от подобных проблем, скажем, Киева или Львова. Но, учитывая огромный туристический потенциал региона, они не менее актуальны, даже чем традиционные крымские «головные боли» социальной сферы. И ещё потому, что столько музеев, сколько их в Крыму, нет ни в одном регионе Украины, за исключением Киева и Львова.

Для простого смертного, если сравнивать отдых в Крыму с поездкой в любую страну Причерноморья, музеи интересны с точки зрения их количества и удобства подъезда, насыщенности разнообразными экспонатами, современными формами подачи материала, а также ценовой политики. Не менее важны: туалеты, условия для посещения инвалидами, бесплатные дни для малоимущих, сувенирная и полиграфическая продукция.

Попробуем хотя бы частично в этом разобраться, вынеся, при этом, за скобки частные музеи.

Прежде всего, некоторые крымские музеи в разгар сезона подходят к пику возможной нагрузки. То есть, несмотря на большое количество желающих, увеличить пропускную способность они в нынешнем состоянии уже не могут. Для региона с наибольшим количеством музеев в стране это означает одно – музеям в том виде, котором они сегодня существуют, уже тесно.

Другая проблема – т.н. «музейная территория». Не секрет, что большинство музеев располагаются в старинных особняках, что эти здания расположены на территории известных парков или в привлекательных зонах отдыха. Что, учитывая обострённый хватательный рефлекс некоторых наших сограждан, создаёт постоянную угрозу «отчуждения».

Третья глобальная проблема – сами музейные здания. Их крыши и стены, водопровод и отопление, системы сигнализации и климат-контроля, и, наконец, теснота не только экспозиционная, но и фондовых помещений.

Очень хорошо, что кто-то во власти, кажется, решил заняться наведением порядка. Но этот импульс рискует превратиться в традиционное затыкание дыр, поскольку перспективного видения музейного развития, похоже, пока не существует.

Для создания целостного и понятного как обществу, так и власти плана формирования музейного сегмента, необходимо знать ответы на очень простые вопросы – чего, сколько и в каком состоянии. То есть, надо знать, сколько в Крыму музеев, включая ведомственные и негосударственные. В каком состоянии здания этих музеев (и не только крыши и трубы, но и сигнализация, условия хранения и экспонирования, а главное – каковы размеры и возможности экспозиций и фондовых хранилищ)? Сколько в этих музеях экспонатов, какого они уровня? Не мешало бы выяснить, насколько удовлетворены потребности музеев в кадрах и, особенно, сколько в Крыму реставраторов соответствующих профилей и квалификаций.

Пока такая информация никем ещё не собиралась и не анализировалась. Особенно странно, что государство абсолютно не контролирует состава коллекций. Музей подаёт в Минкультуры только данные об общем количестве экспонатов. Для сравнения – в России в министерство передаётся один экземпляр учётной документации по каждому предмету. То есть, при любой проверке существует возможность проверять конкретные предметы, а не общее их количество. Не думаю, что создание единого электронного реестра музейных предметов задача невыполнимая или слишком затратная.

Существуют несколько специфических моментов, хорошо известных каждому музейному работнику, но не всегда понятных вне профессиональной музейной среды.

Во-первых, музей это вовсе не нечто развлекательно-познавательное. Это уникальный банк данных по истории, культуре и природе, где информация в виде экспонатов должна храниться столько, сколько будут существовать люди. Поэтому музейные коллекции принадлежат даже не нам с вами, а тем, кто будут жить через много-много лет после нас, и от имени которых мы сейчас выступаем.

Во-вторых, музей это далеко не то, что мы видим, купивши билет. В современных музеях экспозиция должна составлять примерно 25 % всей музейной площади. Остальное – это фондовые хранилища, реставрационные лаборатории, помещения для научного персонала.

Такая особенность музеев – необходимость вечного хранения и заботы о коллекциях – делает основной формой их работы не столько экспонирование, сколько непрерывный мониторинг сохранности и изучение экспонатов. Причём изучаются как сами музейные предметы, так и всевозможные их аналогии из других собраний. Именно поэтому современные музеи это часто крупные, даже всемирно известные научные центры.

И, наконец, третье. В мире не существует музеев, приносящих прибыль (не путайте с выставочными галереями!). Все музеи мира дотационные, но они важнейшая часть магнита, притягивающего в эти страны туристов.

А теперь подумаем, насколько наши музеи современны, как они отвечают задачам музейного дела и насколько они сегодня нам интересны?

Начнём с конца. За прошлый год средняя посещаемость одного крымского музея составила 87 тыс. посетителей. Много это или мало? Думаю очень мало. По таким «малотуристическим» регионам как Винницкая или Черниговская области средняя посещаемость за тот же год составила, соответственно, 44,3 тыс. и 53 тыс.

Может быть дело в ценовой политике? Я попытался выяснить нынешние цены на детские билеты, исходя их того, что значительная часть отдыхающих приезжает в Крым семьями. Цена варьируется в зависимости от экскурсионного обслуживания или полного/неполного осмотра. Этнографический музей (Симферополь) – 3-8 гр., Музей А.С. Пушкина в Гурзуфе – 10-30, Бахчисарайский заповедник – 25 (Чуфут-Кале – 20), Керченский историко-культурный заповедник – 5-25, Центральный музей Тавриды (Симферополь) – 5-7, Алуштинский историко-краеведческий музей – 6-8, Заповедник «Херсонес Таврический» – 15-20 (и 30 для иностранных детей, что вызывает закономерный вопрос – как они их отличают, а также на каком основании существует дискриминация по признаку гражданства?). Для меня стало откровением, что некоторые известные крымские музеи до сих пор не имеют страниц в Интернете, и, что на существующих сайтах часто отсутствует цена билетов.

Если билет для ребёнка ценой до 10 гривен выглядит вполне приемлемым, то более дорогой явно не рассчитан на привлечение посетителей. Ведь цена «взрослых» билетов скачет уже в диапазоне 25-50 гр. Таким образом, семья из двух взрослых и двух детей может выложить за одно посещение музея до 150 гривен. И сколько за 2-3 недели в Крыму они посетят музеев? Или как часто жители Крыма могут ходить в такие «свои» музеи?

Ещё одна причина низкой посещаемости – отсутствие профессионального музейного менеджмента. Например, в этом году Центральный музей Тавриды, обладающий одной из самых богатых и интересных археологических коллекций страны, открыл свою «Золотую кладовую». Это замечательное событие широко освещалось в прессе, что на первых порах привлекло в музей много посетителей. Но такая бесплатная реклама была короткой и со временем интерес к крымскому золоту упал. А ведь Симферополь для Крыма не только столица, но и, увы, крупнейший транзитный туристический узел.

Часто те, кто стремится к морю или в горы проводят в нём лишь несколько часов. Думаю, если бы для них поместить на вокзале или в аэропорте по одному рекламному щиту, гостей этого музея было бы намного больше, чем 31 тыс. человек за прошлый год.

Если же сравнивать присутствие в Интернете крымских музеев с соседями по Чёрному морю, то Турция, Болгария и Румыния далеко впереди, а Грузия уже сильно вырвалась вперёд. Причём, я говорю об информации, рассчитанной на привлечение туристов из других стран, а у нас, повторюсь, даже своим найти её бывает сложно.

А ведь то, что мы называем красивым словом «реклама» применительно к музеям и объектам культуры является, если угодно, пропагандой. Пропагандой своей страны. И такая скрытая культурная экспансия есть важнейшей составляющей любой внешней политики.

Давайте сравним структуру сайта Минкультуры АРК с соседями по Чёрному морю! Итак, страница нашего министерства содержит разделы на двух языках: «Новости», «Структура», «Руководство», «Документы», «Информация», «Контакты» и «Гостевая книга». Правда, на сайте крымского Минкультуры можно найти информацию о 19 музеях, хотя по данным Государственного управления статистики тут их должно быть 31.

Сопоставим этот сайт с разделами на сайте Министерства культуры и туризма Турции: «Министерство», «Культура», «Искусство», «Археология», «Регионы нашей страны», «Издания», «История», «Виртуальные музеи», «Коммутатор». Страница эта на одиннадцати (!) языках, а по вкладке «Виртуальные музеи» открывается сразу 16 ссылок. По ссылке «Министерство» можно узнать о самом министре, задачах министерства, его структуре, получить контактную информацию и, что совсем неожиданно, о Государственной группе народных танцев.

Страница болгарского Минкультуры (только на болгарском) состоит из таких разделов: «О Министерстве», «Управление культуры и искусства», «Административные службы», «Фотогалерея», «Авторское право», «Юридические документы», «Выставочный зал "Средец"», «Новости», «Культурные учреждения за рубежом», «Конкурсы», «Объявления», «Политика в области культуры», «Координация программ и проектов», «Контакты» «Национальный фонд "Культура"», «Фонд "13 веков Болгарии"», «Средства массовой информации».

Министерство культуры и национального наследия Румынии предлагает сайт только на румынском языке, состоящий из трёх основных разделов, каждый из которых содержит несколько подразделов. Нас интересуют подразделы раздела «Национальное наследие». Вот они: «Описание национального наследия», «История», «Музеи и коллекции», «Археология», «Нематериальное наследие», «Полномочия» и «Инструкции, формы». Если углубиться в эти подразделы, то мы обнаружим и список исторических памятников, и список нематериального культурного наследия, и регистрационный список всех (!) художественных галерей страны с адресами и номерами телефонов, и даже справочник по охране нематериального культурного наследия.

Теперь о науке. К чести крымских музейщиков, разнообразная научная работа ведётся практически везде. К стыду государства, к ней оно не имеет ни малейшего отношения, и даже не проявляет интереса. Хотя бы потому, что в обязательной статистической отчётности музеев это направление не отражается. Но то, что крымские музеи регулярно умудряются проводить исследования, организовывать конференции и выпускать много научной литературы, говорит об их огромном потенциале. Честь и хвала грантодателям и меценатам!

Состояние музейных помещений. Не секрет, что музейные экспонаты требуют очень деликатного отношения. Они боятся перепадов температуры, влажности, а некоторые даже яркого света. Современной замкнутой автоматической системы климат-контроля нет ни в одном музее. Современной электронной защиты экспонатов от выноса (краж) тоже. Эти системы, безусловно, дорогие, но они во много раз дешевле возможных потерь. Кстати, о страховке экспонатов – не тех, что уезжают на выставки, а тех, что находятся в музеях – у нас тоже пока никто не слышал.

Всё, о чём я сказал выше, не имело бы никакого смысла, если бы не начавшееся «брожение», дающее слабую надежду на улучшение ситуации. Этот год стал, пожалуй, самым страшным за последние 20 лет для музейных руководителей Крыма. Часть директоров уже уволена, часть «в процессе», оставшиеся – в мучительном ожидании. Попробуем на нескольких примерах разобраться в причинах.

Замена директора Керченского заповедника была и ожидаемой, и неожиданной. Претензий к Наталье Галченко, как я понимаю, не возникало, хотя бы потому, что её сразу назначили первым замом того же заповедника. А освободившееся место заняла Татьяна Умрихина, до того бывшая гуманитарным вице-премьером Крыма. По слухам это назначение связано с тем, что г-жу Умрихину просто красиво «ушли» из правительства АРК. Как бы то ни было, но работая профильным вице-премьером, она революционных идей по поводу улучшения ситуации с крымскими музеями не высказывала.

Правда, у Татьяны Викторовны есть одна очень сильная сторона – она человек необычайно креативный. Что сразу стало заметно по многочисленным выставкам, акциям и презентациям. С другой стороны, злые языки утверждают, что теперешняя её активность связана с надеждой побороться за кресло мера. Так это или нет, станет ясно по её способности решить главную задачу Керченского заповедника – строительству нового музейного корпуса.

Не меньшей загадкой стала замена директора заповедника «Херсонес Таврический». О недостатках предыдущего писалось очень много, в том числе и мною. Те, кто его защищал, говорили – да, Марченко плох, но всё держится только на нём и без него развалится. Приходилось даже отвечать, что если заповедник держится на одном директоре, то это не заповедник, а его существование бессмысленно. И вот Леонида Марченко «ушли», а исполняющим обязанности директора назначили человека, вроде бы, не имеющего к музейному делу никакого отношения – Дениса Тура.

Удивительное дело – абсолютно разные сотрудники заповедника (а там очень неоднородный коллектив) вдруг заговорили о г-не Туре с надеждой и воодушевлением! За очень короткий срок он решил массу мелких, но важных и давно назревших проблем, и сумел показать сотрудникам перспективы развития заповедника. Его кандидатуру поддерживал и попечительский совет. Но неожиданно, буквально в самый последний момент, возник другой претендент, одержавший, в конце концов, победу – Леонид Жунько, бывший когда-то мэром Севастополя.

В качестве директора г-н Жунько пока себя ничем не проявил, а то, что Д. Тур остался его первым замом, вселяет некоторые надежды. Тем более что по слухам, как и в случае с Керченским заповедником, новый директор рассматривает свою должность лишь в качестве временного трамплина к новым высотам.

Ещё одной заменой директора вот-вот должно стать увольнение директора Бахчисарайского заповедника Евгения Петрова. Тут ситуация куда любопытней. Официально была озвучена кандидатура Валерия Науменко, известного историка и археолога. Поскольку речь идёт о человеке, которого я неплохо знаю, позволю себе такую характеристику – он далёк как от политики, так и от бизнеса. Что, согласитесь, странно для нашей страны! К тому же г-н Науменко неплохой организатор и просто честный человек.

С чем может быть связано такое нетипичное назначение? Если, разумеется, в последний момент не возникнет иной «нужный персонаж». Говорят, что финансово-хозяйскую деятельность заповедника будет контролировать не директор, а его первый зам Анатолий Рудковский, человек не из музейной среды, которого на эту должность назначили заблаговременно ещё в начале лета. Хорошо это или плохо?

Рискну оказаться скверным пророком, но такая ситуация впервые даёт нам шанс создать модель, похожую на ту, что принята в цивилизованном мире. Для нас традиционен подход, когда директор музея или заповедника должен быть, прежде всего, крепким хозяйственником. Это порождает (не хочу никого обидеть!) «директорство завхозов», являющееся питательной средой характерного для нас провинциализма и комплекса неполноценности.

В нормальных же странах директор музея это крупный учёный, лидер коллектива, имеющий стратегическое видение и умеющий увлечь своими идеями и планами людей. Все же заботы о трубах-финансах осуществляет его заместитель. Который, кстати, занимается и тем самым пресловутым менеджментом. Но в критических ситуациях последнее слово остаётся, всё же, за директором.

Если в Бахчисарае планируется реализация такой схема, то большое спасибо тому, кто «допёр»! Если нет, жаль, ведь это хороший шанс.

Поговорим о финансах. Дотационность музеев предполагает, что часть денег они, всё равно, зарабатывают сами. Причём, эта внебюджетная часть может достигать 60 %. Зарабатывание (не надо путать с пожертвованиями) осуществляется за счёт проведения экспертиз, поступлений от организации выставок в других музеях или приёма выставок из этих музеев.

Значительную часть составляют деньги от продаж научной литературы, каталогов, календарей, открыток, CD и DVD. Не менее важна сувенирная продукция – брелоки, чашки, футболки, сумки с эмблемами музея или изображением известных экспонатов. Особую роль в этом играют копии или реплики известных музейных экспонатов – от массовых дешёвых, до дорогих, выполненных на очень высоком уровне, к которым прилагается сертификат соответствия оригиналу.

В Крыму такой продукции мало до неприличия. Если полиграфическую найти ещё можно, то сувениры ограниченны имитациями древней терракоты или греческой расписной керамики. И дело не в музейном консерватизме, а в том, что музеи катастрофически бояться заниматься коммерческой деятельностью.

Наше государство по умолчанию смотрит на музейных работников как на непойманных воров. Если западный музей выпускает дорогой (часто очень дорогой!) каталог, то нераспроданная часть тиража в течение 5 лет уценивается в разы. Это нормальный рыночный подход, которого требует коммерческая деятельность, в том числе, и музейная. Если же руководство нашего музея попробует уценить свои издания, оно, несомненно, сядет в тюрьму.

То же относится и к продаже сувениров. Практически всё, что мы видим в музейных кассах, к музею отношения не имеет. Чаше всего это продукция каких-то сторонних фирм или мастерских, продающееся в музее за небольшие отчисления.

Нежелание музеев заниматься зарабатыванием денег связано с очень важной системной проблемой. Все поступления от коммерческой деятельности, также как и благотворительные взносы, должны поступать на музейный счёт в Государственном казначействе Украины. И расходоваться эти средства могут только по тем же правилам, что и деньги бюджета. Это приводит к тому, что музеи просто не заинтересованы в заработке (либо вынуждены идти на нарушения закона).

Музейный работник знает, что, сколько бы он не принёс в музей денег, например, за счёт проведения искусствоведческих экспертиз, он получит только 50 % доплаты к своему маленькому окладу. За наличные деньги на мелкие хозяйские нужды (а такие расходы возникают постоянно) необходимо отчитаться в течение суток. Если же какой-нибудь меценат вздумает сделать взнос на срочный ремонт музея или переоборудование экспозиции, музей должен будет пройти все пресловутые тендерные процедуры под пристальным контролем соответствующих структур. Может причина в том, что этим самым структурам просто делать нечего, ведь бюджет финансирует только лишь фонд зарплаты и коммунальные платежи? Не знаю…

Должен сказать, что такая ситуация с расходованием заработанных средств характерна не только для музеев. Эта же проблема тормозит нормальную работу органов охраны памятников, ведь в условиях мизерного финансирования создать необходимую для работы материально-техническую базу иначе нельзя. В результате мы имеем органы охраны, занимающиеся, в основном, не охраной, а бумажной работой, плюс массу непонятных коммерческих структур и повальное уничтожение памятников.

Разумеется, это проблема не Крыма, а всей страны, т.е. решать её надо из Киева. Но Крым, где больше всего и музеев, и памятников давно обязан поднять вопрос возможности заработать-потратить на самом высоком уровне.

И наконец, о знаковых проектах. Многие знают, что в этом году Симферополь решил привести в порядок знаменитый Неаполь Скифский и создать комплексный заповедник. У кого-то эта новость вызвала скепсис, говорили, что объектов, пригодных для музеефикации и экскурсионного посещения там уже практически нет. Правда, в состав нового заповедника планируют включить и памятники за его приделами, и несуществующий пока музей, что, возможно, сделает его одной из наиболее интересных достопримечательностей Крыма.

Но вызывает удивление два обстоятельства. Собственно под «базовый» заповедник отвели территорию вдвое большую, чем сам Неаполь. Странно и то, что за этот год стоимость проекта должна составить почти 3 млн. не предусмотренных бюджетом гривен. Почему странно? Да вот почему.

Археологический музей Керченского заповедника обладает одной из лучших античных коллекций станы. Мало кто знает, что Керченский лапидарий (коллекция каменных надгробий, скульптур и строений) находится на втором месте в мире после афинского. В Керчи много десятилетний работает десяток археологических экспедиций из Украины, России и Польши. Последние 20 лет все находки не уезжают в Москву или Санкт-Петербург, а остаются в Керчи. Коллекция и потенциал этого музея колоссальны, а возможности дореволюционного здания музея давно исчерпаны.

Лет десять назад БФ «Деметра» выступил с инициативой строительства в Керчи нового здания археологического музея. За эти годы фонд профинансировал все предпроектные работы, включая отвод земли, оплатил создание проекта и проведение археологических раскопок (на месте строительства был культурный слой древнего Пантикапея). Проект музея был передан (подарен) заповеднику, но на этом возможности фонда исчерпались. Должен подчеркнуть, если проект будет реализован, мы получим самый большой и современный археологический музей в стране.

Год назад правительство Крыма полностью поддержало идею, провело тендер на строительство и заложило в бюджет этого года 55 млн. гр. Но денег так и не выделили. Странно, ведь экспозиционный потенциал Керчи во много раз больший, чем планируемый музей Неаполя.

А пока котлован под музей, вырытый вручную археологами, зарастает сорняками, оплывает и наполняется водой. Ещё одна дождливая осень и это создаст реальную угрозу старому зданию музея, вплотную к которому он вырыт.

Такая неопределённость вызывает некоторые сомнения в желании или способности крымских руководителей выработать комплексный подход в решении музейных проблем. Если ещё раз расставить приоритеты, получим следующее: учёт и контроль состояния коллекций, создание условий для их хранения, реставрации и экспонирования, подготовка кадров, современный менеджмент и хозяйственная независимость музеев. Только решив эти задачи можно превратить музейную систему в столь же важный и необходимый элемент государственной политики, какой она является в других причерноморских странах.

Говорят, что все последние музейные «волнения» в Крыму были вызваны личной позицией покойного Василия Джарты. Он действительно бывал в музеях чаще своего предшественника, открывая самые различные выставки и, похоже, испытывая при этом искреннее удовольствие или проявляя неподдельный интерес.

Если это так, то ситуация опять «зависает» на неопределённый срок. Потому что все новые веяния в музейной среде пока производят впечатление броуновского движения, где, как известно, одно давление уравновешивается другими. Жаль, если «уравновесятся» и благие намерения… Посмотрим…

Максим Левада

Текст подготовлен в рамках проекта «Улучшение качества общественного обсуждения приоритетов развития Крыма». Проект реализует Институт развития Крыма при поддержке Посольства США в Украине.

http://flot2017.com/item/priorities/41287