Перевод UKRPRAVO.COM Венской экспертизы.
06/28/2001 | Майдан-Інформ
Александру Лавриновичу,
Председателю,
Сергею Головатому, секретарю
Комиссии по расследованию
Верховного совета (Рады)
Вена 22 февраля 2001
22-го декабря 2000 Временная Комиссия Рады попросила IPI "провести независимый экспертный анализ аудио пленки", работу, которую мы приняли на себя после формирования совместного венчура с Фридом Хауз из Нью-Йорка. Во время проверки различных возможностей соответствующего технического исследования, мы представили проект на заседание правления IPI в Нью Дели 26-го января 2001 для дальнейшего утверждения.
Ваш запрос об анализе "для определения идентификации и соответствия записанных голосов голосам официальных лиц Украины" может быть выполнен с высокой степенью определенности. В то же время кажется общепринятым, что записанные голоса без всякого сомнения принадлежат обвиняемым официальным лицам Украины. Даже украинские прокуроры заявляли, что части записей принадлежали оригиналу, но что были замечены признаки редактирования, так, что разговор не может рассматриваться, как "реальный".
Потому вопрос фокусированный на содержании, заключается в том, являлись ли разговоры на записи "реальными", монтированными или манипулированными, тем или иным образом.
Мы проверили с различными техническими экспертами и учреждениями логическую последовательность исследовательских задач с целью гарантии соответствующего исследования существующих аудио-записей. Существовали некоторые сложности в поиске технического учреждения, которое бы было способно и желало бы завершить этот проект.
Наконец мы нашли международную компанию, лидера в бухгалтерской судебной экспертизе и эксперта в электронных доказательствах. Они суммировали проблему так:
Главная задача сейчас - идентифицировать инкриминируемые разговоры.
Первоначально запись, как очевидно, загружалась в компьютер для сохранения, а затем копировалась на кассету или компакт-диск. Цифровое устройство записи затем использовалось для последующих сеансов записи. Первоначально копия в распоряжении IPI вероятно была третьей копией, то есть аналоговая копия с аналоговой копии с цифровой записи. Затем IPI снабдили цифровой копией. Для технического исследования обе копии "хороши" так же, как и оригинал. Они отличаются только качеством звука.
Даже если бы оригинальный "чип записи" и техническое устройство записи было в распоряжении, это бы помогло лишь в определении того, была ли исходная запись фактически аналоговой или цифровой, но не имело бы эффекта на точность выводов экспертизы.
Дополнительно, в соответствии с принципами IOCE (международная организация компьютерных доказательств), представление цифровых доказательств должно проводиться компетентным лицом. Соответственно, доступ, хранение или транспортировка цифровых доказательств должны документироваться, храниться и быть доступными для исследования - для того, чтобы иметь доказательную силу. Такая процедура не была гарантирована IPI/Freedom House.
Так как запись первоначально была цифровой и передана в компьютер, доказательство было доступно в цифровом формате.
Исследование возможного монтажа или манипуляций текста и вероятность выявления этого была описана исследовательской лабораторией как "скорее ничтожной, если цифровая обработка велась на профессиональном уровне". Сначала может быть создана библиотека цифровых образцов звука, затем записи переставлены, или сконструированы фиктивные элементы для вставок в разговор.
Даже если, поскольку и далее будут участвовать технические эксперты, тест будет включать субъективную фонетическую экспертизу содержания, в дополнение ко всем механическим анализам, доля неопределенности в результате будет существовать. Кроме этого, проведение экспертизы физиологом-лингвистом (специалистом по языку), отвечающим на вопрос "может ли быть такое сказано так-то?", может внести дополнительные проблемы, и все равно не может быть полным, поскольку анализ субъективен.
Учитывая вышесказанное, мы вынуждены информировать комиссию, что мы не можем продолжать затребованную работу. Дополнительно, мы осознаем, что вышеозначенные принципы IOCE, относящиеся к защите цифровых доказательств, не были выполнены и поэтому техническая экспертиза записей (цифровых доказательств) скорее всего не пройдет тест на доказательность в судах. Рассматривая исключительную важность этого случая, обе наши организации верят, что критерий исследования будет совпадать с самыми сложными тестами и стандартами технических доказательств.
Так как технические эксперты выразили их вывод о том, что практически невозможно выявить манипуляции с записями с абсолютной степенью уверенности, проблема должна поэтому вернуться на политический уровень и на уровень независимого парламентского расследования.
IPI/Freedom House хотели бы подчеркнуть, что вышеизложенное замечание о неопределенности в технической экспертизе не означает, что записи не являются неаутентичными. Это только означает, что их аутентичность не может быть доказана с высокой степенью определенности нашим анализом.
Если существующие доказательства имели бы только примерно 25 минут записей, относящихся к Гонгадзе, можно было бы представить себе манипуляцию или монтаж "потенциальным агрессором". Однако, поскольку общий объем записей Комиссии содержит сотни часов разговоров на протяжении периода нескольких месяцев, трудно поверить, что такое большое количество документальных доказательств может быть смонтировано или сманипулировано.
Поэтому мы уверены, что в соответствии с принципом уважения к закону, обязанностью украинских официальных лиц расследовать далее этот случай. Сопоставление нарушений закона и криминальных событий, предполагаемых на записи, с реальными, имевшими место в Украине может быть правильным способом достижения цели.
Prof. Johann P. Fritz
IPI Director
Председателю,
Сергею Головатому, секретарю
Комиссии по расследованию
Верховного совета (Рады)
Вена 22 февраля 2001
22-го декабря 2000 Временная Комиссия Рады попросила IPI "провести независимый экспертный анализ аудио пленки", работу, которую мы приняли на себя после формирования совместного венчура с Фридом Хауз из Нью-Йорка. Во время проверки различных возможностей соответствующего технического исследования, мы представили проект на заседание правления IPI в Нью Дели 26-го января 2001 для дальнейшего утверждения.
Ваш запрос об анализе "для определения идентификации и соответствия записанных голосов голосам официальных лиц Украины" может быть выполнен с высокой степенью определенности. В то же время кажется общепринятым, что записанные голоса без всякого сомнения принадлежат обвиняемым официальным лицам Украины. Даже украинские прокуроры заявляли, что части записей принадлежали оригиналу, но что были замечены признаки редактирования, так, что разговор не может рассматриваться, как "реальный".
Потому вопрос фокусированный на содержании, заключается в том, являлись ли разговоры на записи "реальными", монтированными или манипулированными, тем или иным образом.
Мы проверили с различными техническими экспертами и учреждениями логическую последовательность исследовательских задач с целью гарантии соответствующего исследования существующих аудио-записей. Существовали некоторые сложности в поиске технического учреждения, которое бы было способно и желало бы завершить этот проект.
Наконец мы нашли международную компанию, лидера в бухгалтерской судебной экспертизе и эксперта в электронных доказательствах. Они суммировали проблему так:
Главная задача сейчас - идентифицировать инкриминируемые разговоры.
Первоначально запись, как очевидно, загружалась в компьютер для сохранения, а затем копировалась на кассету или компакт-диск. Цифровое устройство записи затем использовалось для последующих сеансов записи. Первоначально копия в распоряжении IPI вероятно была третьей копией, то есть аналоговая копия с аналоговой копии с цифровой записи. Затем IPI снабдили цифровой копией. Для технического исследования обе копии "хороши" так же, как и оригинал. Они отличаются только качеством звука.
Даже если бы оригинальный "чип записи" и техническое устройство записи было в распоряжении, это бы помогло лишь в определении того, была ли исходная запись фактически аналоговой или цифровой, но не имело бы эффекта на точность выводов экспертизы.
Дополнительно, в соответствии с принципами IOCE (международная организация компьютерных доказательств), представление цифровых доказательств должно проводиться компетентным лицом. Соответственно, доступ, хранение или транспортировка цифровых доказательств должны документироваться, храниться и быть доступными для исследования - для того, чтобы иметь доказательную силу. Такая процедура не была гарантирована IPI/Freedom House.
Так как запись первоначально была цифровой и передана в компьютер, доказательство было доступно в цифровом формате.
Исследование возможного монтажа или манипуляций текста и вероятность выявления этого была описана исследовательской лабораторией как "скорее ничтожной, если цифровая обработка велась на профессиональном уровне". Сначала может быть создана библиотека цифровых образцов звука, затем записи переставлены, или сконструированы фиктивные элементы для вставок в разговор.
Даже если, поскольку и далее будут участвовать технические эксперты, тест будет включать субъективную фонетическую экспертизу содержания, в дополнение ко всем механическим анализам, доля неопределенности в результате будет существовать. Кроме этого, проведение экспертизы физиологом-лингвистом (специалистом по языку), отвечающим на вопрос "может ли быть такое сказано так-то?", может внести дополнительные проблемы, и все равно не может быть полным, поскольку анализ субъективен.
Учитывая вышесказанное, мы вынуждены информировать комиссию, что мы не можем продолжать затребованную работу. Дополнительно, мы осознаем, что вышеозначенные принципы IOCE, относящиеся к защите цифровых доказательств, не были выполнены и поэтому техническая экспертиза записей (цифровых доказательств) скорее всего не пройдет тест на доказательность в судах. Рассматривая исключительную важность этого случая, обе наши организации верят, что критерий исследования будет совпадать с самыми сложными тестами и стандартами технических доказательств.
Так как технические эксперты выразили их вывод о том, что практически невозможно выявить манипуляции с записями с абсолютной степенью уверенности, проблема должна поэтому вернуться на политический уровень и на уровень независимого парламентского расследования.
IPI/Freedom House хотели бы подчеркнуть, что вышеизложенное замечание о неопределенности в технической экспертизе не означает, что записи не являются неаутентичными. Это только означает, что их аутентичность не может быть доказана с высокой степенью определенности нашим анализом.
Если существующие доказательства имели бы только примерно 25 минут записей, относящихся к Гонгадзе, можно было бы представить себе манипуляцию или монтаж "потенциальным агрессором". Однако, поскольку общий объем записей Комиссии содержит сотни часов разговоров на протяжении периода нескольких месяцев, трудно поверить, что такое большое количество документальных доказательств может быть смонтировано или сманипулировано.
Поэтому мы уверены, что в соответствии с принципом уважения к закону, обязанностью украинских официальных лиц расследовать далее этот случай. Сопоставление нарушений закона и криминальных событий, предполагаемых на записи, с реальными, имевшими место в Украине может быть правильным способом достижения цели.
Prof. Johann P. Fritz
IPI Director