Відповіді

• 2007.11.26 | Айдын Шемьи-заде

  О роли российских дворян крымскотатарского происхождения

  Я не поместил названную статью на форуме из-за ее большого объема.Однако в связи с заданным мне вопросом общего характера я решил свой ответ опубликовать на Майдане, полагая, что он может быть интересен прочитавшим мои статьи.
  Итак, ниже мой ответ Алиму А.
  
  
  Уважаемый посетитель моего блога Алим А. задал вопрос, касающийся роли российского дворянства из крымских татар в исторических перипетиях. Вопрос хороший, и он натолкнул меня на мысль, что надо бы написать нам эту тему отдельную статью.
  Вот только уважаемый Алим неправильно сформулировал свой вопрос, написав, что в моих статьях он находит «строчки, пронизанные ненавистью к татарскому дворянству».
  Я решил до написания задуманной статьи дать краткий ответ Алиму А., и, думаю, что этот ответ будет интересен и другим читателям.
  Начну с того, что я и с отцовской стороны, и с материнской стороны отношусь к знатным, аристократическим слоям Крымского ханства. Так что «классовой ненависти», дорогой Алим А., у меня не может быть.
  Но, работая над статьей, относящейся к событиям 1917 года, я опирался на оценки, господствовавшие в то время. При этом я не брал за основу «шаблоны», которые существовали в советское время. Я даже очень осторожно относился к оценочным текстам таких, на мой взгляд, серьезных исследователей, как Зарубины, потому что при всех своих достоинствах в этих работах явно видна антипатия к крымским татарам (интересно, в работах английских историков, посвященных захваченной Британией Индии, тоже присутствует антипатия к оккупированной стране? – но это попутное замечание). Кстати, в работах Зарубиных нет критического отношения к «мурзакам и улемам» - что понятно…
  Если бы уважаемый Алим А. внимательнее читал бы мои статьи (а это очень желательно, я даже настаиваю на этом!), то он заметил бы, что мои оценки мурз и реакционных мулл вытекают из цитат, взятых мной из работ известных деятелей крымскотатарской революции. Действительно, откуда я могу черпать эти оценки, если не был свидетелем тех лет?!
  Возьму здесь в свидетели только двух деятелей – Джафера Сейдамета и Асана Сабри Айвазова – надеюсь, эти имена хорошо известны читателям. Работы этих авторов приведены в моих статьях.
  Итак, о тогдашнем бахчисарайском голове Сулеймане Мирзе Кырымтаеве Джафер Сейдамет пишет: «Tamamiyle Rus hükümeti elindebir oyunçak» (стр. 130), т.е.. «полностью игрушка в руках Российского правительства».
  Далее: «Hükümet cephesinde bulunan bir kısım mirzalarla mutaassıp ulema ve bunları taraftarları ile inkilapçı gençlik karşı karşıya gelmişlerdi» (стр. 148) – «Революционная молодежь противостояла защитникам государства в лице некоторой части мурз, фанатичных мулл и их сторонников».
  Далее: «Kırımın Rus boyunduruğuuna düştügü günden beri çarlık idaresi, müftülük makamına hep cahil, kendisine sadık mirzaları getiriyordu. Bunların dinden, dinin esaslarından ve felsefesinden degil, okuma yazmadan bile nasipleri yoktu» (стр. 161) - С той поры, как Крым оказался под гнетом России, царская администрация на должность муфтиев ставила только послушных ей невежественных мурз. Эти особы не только не знали религию и ее основы, не знали философию, но и не имели достаточного образования в чтении и письме».
  Не могу в связи с этой констатацией великого нашего общественно-политического деятеля Джафера Сейдамета не припомнить, как после 37-го года московская власть, уничтожив истинно культурных и образованных личностей, насадила везде полуграмотных холуев и доносчиков! Только, опять же, не надо, дорогой Алим, утверждать, что я «гребу всех под одну гребенку». Среди обслуживающих советскую власть лиц были и талантливые, и совестливые люди, которые прятали фигу в кармане – страх, батенька, страх!
  Множество примеров можно привести. Вот последний из Джафера: «Kırım mirzalaının büyük kısmı, çarlığa sadık olanlar...» (стр. 161) - «Большая часть крымских мурз были верны царизму».
  Теперь несколько примеров из Асана Сабри Айвазова.
  Вот о событиях времен Крымской войны:
  «Затем, после занятия части Крыма неприятелем, татарское крестьянство командировало к союзникам специальную делегацию, чтобы та просила о восстановлении самостоятельности Крыма под их покровительством. Но во время возвращения от союзников делегация была захвачена около деревни Чоргунь и расстреляна. Уцелевший делегат (представитель Южного берега Крыма) Сали Трош бежал за границу.
  После этого мурзаки, привыкшие всегда говорить от имени народа, отправили к союзникам свою делегацию, которая заявила: “Первая делегация самозванная, а мы являемся настоящими представителями татарского народа: татары Крыма кроме белого русского царя и его представительства ничего не хотят...”
  О событиях 1905 года:
  «После Манифеста 18 октября среди татарских крестьян вспыхнуло аграрное движение, в котором видную роль играл тогда Идрисов.
  Мурзаки и помещики, чтобы остановить это движение и отвлечь внимание крестьян от революционной деятельности, вместе с губернатором созвали так называемый “Бютюн Крым Муслюманлары шурасы” (Всекрымский мусульманский совет). Но надежда мурзаков и губернатора не оправдалась. Благодаря агитации наших в совет приехали со всех концов Крыма около 600 крестьян и более 50 молодых учителей. Мурзаки хотели свойственными им песнями убаюкивать крестьян, но получили сильный отпор».
  Далее:
  «„Терджиман” объединил почти всех татар Крыма за исключением мурзаков-помещиков и духовенства».
  Далее о событиях лета 1917 года:
  «Крымский ЦМИК (Центральный Мусульманский Исполком – А. Ш.) открывал в центре и уездных городах краткосрочные курсы по повышению квалификации татарских учителей и курсы по подготовке уездных и районных работников. В Симферополе Крымский ЦМИК открыл женскую татарскую гимназию и женский татарский техникум. Все учителя татарских средних и начальных школ подвергались экзамену. Центральным Комитетом за подписью муфтия Челебиева было опубликовано распоряжение о снятии чадры с татарок.
  Мусульманское духовенство и мурзаки были очень недовольны поведением и действиями Крымского ЦМИК и начали вести против него пропаганду.
  В результате духовенство решило созвать в Бахчисарае съезд улемы („съезд учёных”) и пригласили муфтия Челебиева. Но Челебиев им ответил: „Так как в Крыму нет Улема, даже ни одного, потому не может быть созван съезд улемы. А на съезд мулл Хатипова я не поеду”.
  Не успел съезд открыться, как он был разгромлен татарской молодёжью, флаги были разорваны. В этом деле большую роль сыграл комитет татарской молодёжи и татарских студентов».
  Вала-билля, уважаемый Алим, это не я, причисленный вами к «очернителям» крымскотатарского дворянства, организовал эти действия татарских студентов!
  Далее:
  Айвазова генерал Врангель принудил приехать на «съезд мусульман Крыма». Айвазов пишет, что когда он понял, что 99 % состава съезда – мурзаки, духовенство и бывшие чиновники при магометанском духовном правлении, то он заявил: «Мне здесь нечего делать. Я приехал на татарский съезд, а не на съезд дворянства и духовенства мусульман. Генерал совершенно игнорирует татарский народ, по-видимому, он признаёт только мурзаков и мулл».
  Вот такое отношение было к тому слою общества, за которое обиделся уважаемый Алим А.
  И почему-то адресовал свою обиду ко мне!
  Даже рискуя вызвать у кого-нибудь обиду, я не могу отойти от исторической правды.
  Я мог бы привести еще высказывания о «продавшихся русскому царю» мурзах и муллах» такого известного нашего национального деятеля, как Амет Озенбашлы. Можно вспомнить, как преследовали муллы и мурзаки Исмаила Гаспринского. И много еще всего такого.
  Но были такие патриотически настроенные мурзы, как, например, Найман Мурза Кричинский… Не буду здесь перечислять имена мурз, истинных защитников своего народа – они известны.
  Уважаемый Алим А. вопрошает меня: «Мало ли Вам известно фамилий крымских знатных родов, представители которых работали в сфере культуры и образования?». Известны, и, прежде всего мне кое-что известно о потомках Эсадулла–мурзы, о потомках Гаффари Челеби.
  Мой прапрадед Эсадулла-мурза отказался присягать российскому императору (тогда императрице), и был выслан из Крыма. По семейному преданию он «со своими людьми и с имуществом» ушел за Перекоп на берега Азовского моря. Его сын Абдурефи Боданинский – первый светский просветитель крымскотатарского народа. У Абдурефи-оджа были достойные сыновья: прогрессивный общественный деятель Али Боданинский, один из организаторов крымскотатарской революции 1917 года и Усеин Боданинский, тоже активный участник крымскотатарской революции, известный ученый, создатель и многолетний директор музея «Хан-Сарай».
  Гаффари Челеби, почетный житель Кезлева (Евпатории) – мой прапрадед со стороны отца Эшрефа Шемьи-заде. Как вам должно быть известно, челеби – это тоже привилегированное сословие в ханстве, стоящее после мурз. Так что, повторяю, классовой ненависти к высшим сословиям нашего народа у меня не может быть. Но и кичиться своим происхождением не собираюсь. Между прочим, великий Бекир Чобан-заде происходит из семьи пастуха.
  Здесь я позволю себе перейти к другой теме. Номан Челебиджихан, как известно, взял себе в жены красавицу Кериме-шерфе Гаффари. Демек, Номан-эфендимен бизлер къуда оламыз – мы сватья с Номаном-эфенди с отцовской стороны. А с материнской стороны мы тоже связаны с великим Челебиджиханом – мой дед Али Боданинский был учителем и старшим товарищем Челебиджихана.
  Вот вы, дорогой Алим, вынудили меня публично высказать гордость моим происхождением.
  Итак, остаюсь в ожидании новых вопросов и замечаний!
  
  Айдын Шемьи-заде.