02/26/2005 | Людмила

Станислав Николаенко: «Избавляюсь только от отъявленных бездельников, а со всеми, кто хочет работать, нахожу общий язык»

Как чувствует себя Станислав Николаевич, став у руля исполнительной власти? Встретившись с министром в его рабочем кабинете, корреспондент «ФАКТОВ» убедилась: уверенно!

Можно было бы сказать, что министерский портфель Станислав Николаенко получил в подарок ко дню рождения: назначение состоялось 4 февраля, а родился Станислав Николаевич 9-го. Но вряд ли можно назвать подарком то, к чему человек шел долгим тернистым путем. Два вуза (Украинская сельскохозяйственная академия и Одесский институт политологии и социологии), три профессии (инженер-механик, инженер-педагог, политолог). Ответственный пост в законодательной власти — председатель парламентского комитета по вопросам образования и науки. Но, комментируя в былые времена для «ФАКТОВ» те или иные образовательные проблемы, Станислав Николаевич сетовал, что законы-то уже отработаны, исполнять надо, а с этим неувязки. Теперь ему самому предстоит их исполнять — готов ли?

Проблемы из-за моей непоседливости возникали со многими учителями»
— Если человек становится министром образования, тут наверняка не обходится без женщины. Я имею в виду первую учительницу. Или ошибаюсь?
— Да нет, не ошибаетесь. У меня была необыкновенная первая учительница — Надежда Спиридоновна Ратушная. Бывая в селе, всегда к ней захожу. Она мне, как вторая мать. Занималась моими проблемами до последнего моего школьного дня.
— И много было проблем?
— Дело в том, что в школу я стал ходить задолго до первого класса. Отец с войны пришел совершенно больным человеком: фронт, концлагерь... Так что матери приходилось и по хозяйству трудиться, и в школе работать техничкой. Она брала меня с собой. Я рано научился читать, и в библиотеке мне давали все новые детские книжки. Но школу не привык воспринимать как место, где нужно сидеть, что называется, сиднем. Поэтому 45 минут урока в первом классе стали страшным испытанием. Я даже отказался было ходить в школу. Надежда Спиридоновна поговорила со мной, помню, угостила орехами. Видимо, разглядела, что у меня есть какое-то честолюбие, и дала поручение — кормить одноклассников: с утра я должен был приносить в класс ведро молока. Это какая же ответственность!

Проблемы из-за моей непоседливости возникали потом со многими учителями, и я мог превратиться в двоечника. Надежда Спиридоновна всегда помогала их улаживать. Школу я окончил с золотой медалью, а потом и два вуза — с отличием.

— Некоторое время назад группа депутатов поставила под вопрос доступность образования в Украине. Конституционный суд в два счета доказал, что оно доступно, несмотря на то, что, как мы знаем, обходится нашим гражданам все дороже. Скажите, при такой «доступности» вы, выпускник сельской школы, смогли бы выбиться в министры?
— Разговаривая с ректорами вузов, я часто задаю им подобные вопросы — многие в ответ прячут глаза. Конечно же, я не был бы тем, кем стал. Но представление в Конституционный суд было составлено так, что ответ легко было предугадать. Еще Декарт сказал: «Верно определяйте слова — и вы избавите мир от половины неприятностей». Я просил дать мне время сформулировать запрос как следует — не дали, поспешили, и вот результат.

В Конституции, однако, осталась 53-я статья, гарантирующая доступ к образованию — и нужно заставить ее работать. Будем добиваться, чтобы на учебу за государственный счет в вузы поступала не одна треть, как сейчас, а две трети детей. Чтобы в провинции ребята получали образование не хуже, чем в столице. Некоторые умники предлагают учеников из малонаселенных сел свозить в одну школу большого населенного пункта. А я уверен, что нужно делать наоборот: платить учителям по две-три зарплаты, чтобы они обучали разновозрастных школьников на месте, даже если в селе семь-восемь детей. Учить нужно не богатых, как сказал классик, а разумных.

«Спорт я всегда любил — кандидат в мастера по вольной борьбе»
— Вы не просто педагог, а педагог с научной степенью. Известно, однако, что с воспитанием собственных детей у педагогов часто возникают проблемы. А как у вас?
— У меня прекрасные дети. Младшему Коле 12 лет, но знаете, какое у него прозвище? «Профессор»! Тяготеет к математике: любит спорт, как и я. Но характером пошел в жену — спокойный, уравновешенный. Учится в колледже имени Сухомлинского. Старший, Слава, тоже хорошо учился. Сначала в Херсоне, потом в моей родной Богдановке. Дело в том, что когда меня избрали в депутаты, квартиры в Киеве не было, мы жили в гостинице «Москва» (нынешняя «Украина». — Авт.), а Славу оставили у бабушки в селе. Но когда нам дали первую квартиру и он пошел в школу на Харьковском массиве, то получал оценки выше, чем те, с которыми приехал из сельской школы. И я тут ни при чем — с директором даже не был знаком. Потом Слава окончил Академию внутренних дел, работал в Херсонском управлении по борьбе с организованной преступностью. Полгода назад погиб в автокатастрофе...
— Я прошу прощения за невольно причиненную боль. Но куда уйдешь от вопросов? И я задаю следующий. Сейчас поветрие — отправлять детей учиться за границу. У вас не было такого соблазна?
— Вы знаете, многие из политиков, отправивших своих детей за границу, теперь спрашивают, в какие учебные заведения их сегодня можно вернуть. Я никогда бы не отправил своего сына, внука. На стажировку поехать — это хорошо. Укрепиться в языке, например, или постажироваться в какой-нибудь профессии. Но это уже вузовский уровень. А в средней школе надо учиться, оставаясь в семье.
— Вы сказали, что увлекаетесь спортом. Участвовали в показательных выступлениях на катке?
— Участвовал. Сначала я, правда, воспринял идею Юлии Тимошенко с некоторой долей скепсиса. Но сделав пять кругов, освоился, сказал жене: надо бы вспомнить старое... В детстве, конечно, не имел таких коньков. Тогда были снегуры, которые по укатанному снегу ходили. А вообще, я всегда спорт любил. Кандидат в мастера спорта по вольной борьбе...
— Приходилось использовать это в жизни?
— А как же! Когда преподавал в Каховке, в аграрном техникуме, секцию вел — и это добавляло авторитета. Случалось и в «боевых действиях» участвовать. Это когда у ребят возникали споры из-за девушек. Меня, молодого преподавателя, частенько путали со студентами, так что приходилось кое-что кое-кому объяснять при помощи допустимых приемов.
«Когда у меня возникает проблема, жена успокаивает, как... третьеклассника»
— Стать министром в наше время — это большой риск. Вы вообще-то рисковый человек?
— Можно сказать, что да.
— И какие же шаги в вашей жизни были рискованными?
— Например, когда согласился пойти директором сельского ПТУ. Создали новый комплекс на тысячу учащихся, а его директор то ли запил, то ли загулял. Опытные люди говорили: пойдешь туда — навеки утонешь! Но я решился. Работал год и три месяца, и за это время училище стало лучшим в области.

Одной из газет это дало основание назвать меня «пэтэушником": мол, больше ни в чем не разбираюсь. Но, во-первых, из 17 лет педагогического стажа год с небольшим в ПТУ — это немного. Во-вторых, Макаренко тоже не в Оксфорде работал. А профтехучилище — прекрасная школа. Представляете, что значит тысяча ребят, которым неохота учиться? А еще огромное хозяйство: 70 тракторов,

30 автомобилей, тысяча гектаров земли, фермы... Я с этим справился.

А второй раз я здорово рискнул, когда в 1978 году стал председателем Нижне-Серогозского райсовета. Безводный район! Питьевая вода на глубине 130 метров. В некоторых селах ее вообще практически не видели. Народ разбегался. Я начал с того, что построил несколько школ в селах, где их не было, — и поехали туда учителя, врачи...

Рисковал и когда в депутаты пошел не от партии — по списку, спокойно, а как мажоритарщик. Боролся и с левыми, и с правыми. И выиграл!
— А на личном фронте рисковали? Некоторые мужчины говорят, что брак — это всегда риск...
— Как вам сказать... В моем случае, наверное, невеста больше рисковала. Мы познакомились, когда я после академии работал преподавателем, Галина же заканчивала школу. Я потом еще закончил на стационаре педагогический факультет. И только после этого мы поженились и отправились в Каховку, где у нас родился первый сын. Потом в Херсон, где нам пообещали жилье. Почему я говорю, что Галя больше рисковала? Я был более ветреный, чем она. Она учитель младших классов. Мягкая, терпимая. И меня, бывает, как третьеклассника, успокаивает.
«С удочкой сижу с удовольствием, а на заседаниях — терпеливо»
— Как я поняла, жилье всегда было для вас проблемой. А сейчас живете, небось, в каком-нибудь элитном доме?
— В самом обычном! Квартира трехкомнатная. Сдал декларацию о доходах — мне ее вернули. Говорят: «Здесь вот графа об имуществе — вы ее не заполнили». «Как не заполнил?» «Где дача, земля — у вас прочерки». Но я живу в государственной квартире и больше ничего не имею. Подумал тогда: действительно, надо бы построить дом.
— Если бы строили, то где?
— Лес очень люблю. Причем лиственный. Когда брожу по нему, ощущаю огромный прилив сил. Поэтому строил бы рядом с лесом. Десяти соток вполне хватило бы. Я живу по принципу Сенеки, который говорил: богат не тот, кто богат, а тот, кто знает, сколько ему нужно.
— И что на этих десяти сотках: сад, огород, газон?..
— Жена сказала бы: газон! А я бы хотел, чтобы и огородина была — лук, огурцы. А из цветов — ромашки, тюльпаны. Но пока на все это нет времени. Так что на природе бываю, когда приезжаем в Богдановку. Идем в лес, разводим костер. Собираются все, кто вместе учился. Никаких рангов, чинов. Любим сделать шашлык, а потом в золе запечь картошку.
— Грибы собираете?
— Не люблю. И охоту не люблю — зверей жалко. Другое дело — рыбалка. С обыкновенной удочкой...
— Но вы говорите, что неусидчивы, а рыбалка требует ох какого терпения!
— Рыбалка — это удовольствие. А что требует терпения, так это всякие заседания. Так и хочется встать и пройтись. И еще знаете, что трудно? Я с ходу улавливаю, что мне хотят сказать, поэтому не могу дождаться, когда говорящий закончит мысль, которую я давно понял.
— В связи с этим не предполагаете конфликтов с новыми сотрудниками?
— Я неконфликтный человек. Избавляюсь только от отъявленных бездельников, а со всеми, кто хочет работать, нахожу общий язык.
— До сих пор вы занимались законотворчеством. Но известно ведь, что мало принять хорошие законы. Нужно, чтобы они выполнялись. Возглавив исполнительный орган, вы ощущаете, что дорвались до власти?
— Ну, во-первых, на посту председателя комиссии по образованию и науке кое-чего добился: мы ввели оплату учителям за классное руководство, за проверку тетрадей... А сейчас чувствую, что у меня много единомышленников, которые готовы навалиться на рычаг, которым можно поднять наше образование.
— Успехов вам!

26 лютого 2005, 09:50, Марина Евграшина, «Факты»
http://www.politics.kherson.ua/?&id=1824