09/05/2006 | Defendor academia

http://www.vtg.lg.ua/index.php?year=2006&id=218


Николай Даньшин
tehnichka.gts.lg.ua

Эта статья продолжает тему, поднятую в материале «Национальная автономия — НАНУ: «хоть немного еще постою на краю!» («ВТГ» №11 (167) от 16 марта 2006 г.) и стимулированную резонансом, который вызвала эта публикация среди наших постоянных читателей, и не только. При ее обсуждении часто возникал вопрос: почему, если в НАНУ все так плохо, она до сих пор не развалилась? Что является цементирующей основой ее существования? На мой взгляд, эта ее устойчивость базируется на ряде фундаментальных, подчас неписаных, внутрисистемных законов, за которыми стоит право распределять выделяемые на науку бюджетные средства и различные блага, а также право распоряжаться огромной недвижимостью. Но, несомненно, персонифицированным стабилизирующим фактором НАНУ является ее президент академик Борис Патон. Где находится Национальная Академия наук Украины (НАНУ)? Уверен, что подавляющее большинство читателей считает, что главная академия страны находится в Киеве. Особо «информированные» даже укажут адрес: Владимирская, 54. На самом же деле НАНУ — это десятки ее институтов, разбросанных по всей Украине, как острова внутри океанского архипелага. А по указанному адресу располагается лишь штаб академии — президиум НАНУ во главе с ее президентом академиком Борисом Евгеньевичем Патоном. Но и такое уточнение не является абсолютно корректным. Так как члены президиума НАНУ — это действующие ученые, каждый из которых, как правило, является еще и директором соответствующего академического НИИ. А вот уж кто точно располагается на Владимирской, 54, так это многочисленный аппарат президиума НАНУ, который, впрочем, вовсе не прочь позиционировать себя именно в качестве Академии наук. Он и олицетворяет ту кухню, где на протяжении всей советской и постсоветской истории создаются и совершенствуются системообразующие технологии существования этой монолитной и достаточно замкнутой корпоративной структуры, до сих пор сохранившей все функциональные признаки своеобразного министерства науки совдеповского образца. Именно отсюда «метрополия» оперативно управляет своей «провинцией», самостоятельно устанавливая «правила игры», формулируя себе задачи и исключительно по своему же усмотрению оценивая качество их выполнения. Более того, влияние НАНУ в отстаивании своих корпоративных интересов выходит далеко за пределы территории архипелага, если коллективным мнением ее членов нужно освятить то или иное событие, решение, мероприятие общегосударственного масштаба. Со временем соответствующие технологии обрели характер неукоснительно соблюдаемых канонических обрядов, ориентированных на самосохранение этой структуры. Следование им предполагает строгое соблюдение «табели о рангах». Чьи интересы должны учитываться в первую очередь при принятии различных решений? Ответ на этот вопрос легко найдете в уставе НАНУ. Когда вникаешь в его содержание, то невольно складывается впечатление, что он списан с устава канувшей в Лету КПСС. Стержнем его, как известно, был так называемый «демократический централизм». «Демократия» централизма в приложении к НАНУ имеет вид жесткой пирамиды власти, на вершине которой стоит президент академии. А бессменное на протяжении более 40 лет пребывание на этом посту Б.Патона только укрепило диктатуру этой власти.Ее современные возможности таковы, что практически во всех случаях может быть реализована следующая последовательность учета интересов различных субъектов: высшие руководители государства (их окружение и приближенные), Институт электросварки НАНУ им. Е.О.Патона, другие учреждения и члены НАНУ, все остальные. Не правда ли, чем-то такая иерархия напоминает сцену доступа к добыче из популярной телевизионной программы «Animal Planet» (львы, гиены, грифы и т.д.)?Продемонстрирую продукт системных технологий НАНУ на примере наиболее знаковых явлений и событий, в которых она в той или иной мере принимает участие.Вожделенное членствоЕще каких-то 10—15 лет тому назад высшим и достаточным атрибутом трудовой доблести было звание Героя Социалистического Труда, вместе с которым награжденный получал орден Ленина и Золотую Звезду. Скрещенные серп и молот в ее центре напоминали, что живем мы в государстве «рабочих и крестьян», где тяжелый физический труд является наивысшим приоритетом и ценностью, а указанное звание — вершиной признания соответствующих достижений. Но ушло в историю советское государство, а вместе с ним поблекли и его идеологические символы и стимулы. В новые времена появилась повышенная востребованность к наградам иного плана. Одной из ее высших категорий является академическое звание в системе НАНУ. Не случайно. Ведь согласно указу первого Президента страны Л.Кравчука эта академия «...є вищою науковою установою України». А кому не хочется выглядеть максимально «ученым»?Причем особую напористость в достижении членства в НАНУ стали проявлять высшие государственные чиновники. С чего бы? Тоже очень просто — в желании обзавестись пропуском на «запасной аэродром» (НИИ, вуз и т.п.) на случай утраты государственной службы или перспектив политической карьеры. Вот тогда и пригодится аттестат академика или члена-корреспондента, чтобы заявить при случае: «Я не дурак, у меня и справка есть!» Грубовато? Ничего не поделаешь — это продукт фольклора.Кстати, мало кто знает, что стаж государственной службы засчитывается в качестве научного, если его обладатель переходит на научно-педагогическую работу. Тогда он, кроме доплат за научные степени и ученые звания, имеет право еще и на назначение научной пенсии. Так законодатели предусмотрительно «подстелили соломки» и на этот гипотетический случай своей непредсказуемой судьбы в коридорах власти разных уровней.Однако за названным устремлением просматривается и более весомый стимул. Нашему чиновнику уже мало плодов с древа науки. Ему захотелось завладеть и самим древом, чтобы по своему усмотрению раздавать академические звания. Фантастика? Ничуть! Ведь можно же получить научное звание профессора… по решению Кабинета министров, правда, «в порядке исключения». Впрочем, число таких «исключений» не лимитировано.О пронизанной хитроумными приемами и протекционизмом процедуре избрания в члены НАНУ писалось неоднократно, например, в той статье, которая уже упоминалась выше.Но справедливости ради следует отметить, что даже в советские времена и, пожалуй, только в системе Академии наук СССР и союзных республик такая процедура, как выборы, соответствовала своему буквальному смыслу — избрание в члены-корреспонденты и академики всегда происходило на конкурсной альтернативной основе путем тайного голосования. Это сильно осложняло как внешний, так и «внутрисистемный» протекционизм. Хотя он все равно процветал: и раньше, и ныне. За многие десятилетия технология протекционизма в этой сфере отработана до мелочей, что дает возможность достаточно эффективно «управлять» процессом. В чем заключается финальный этап этого процесса?Как правило, в каждом отделении академии есть сложившиеся региональные группы НИИ. «Торги» между представителями этих островных анклавов архипелага НАНУ и определяют исход выборов. Разменной валютой в этих торгах является взаимная поддержка кандидатов, баллотирующихся на разные вакансии: вы проголосуйте за «нашего», а мы поддержим «вашего». Например, в отделении физики и астрономии предопределенность выборов практически на 100% зависит от того, как договорятся академики и члены-корреспонденты «киевляне» и «харьковчане». Повлиять на них сложно не только всесильному аппарату президиума НАНУ, но даже ее президенту. Нечто подобное имеет место и в других отделениях.Поэтому технология избрания в НАНУ наименее подвержена внешнему давлению. Даже в советские времена при наличии всесильных парткомов и так называемых партгрупп (представителей тех же парткомов в коллективных органах принятия решений — в ученых и экспертных советах, профкомах и т.п.) Борису Евгеньевичу далеко не всегда удавалось реализовать настоятельные рекомендации ЦК КПУ «провести» в члены академии того или иного партийного или просто «нужного» функционера. Еще заметнее упало влияние президента в нынешние времена. «Академическая демократия» прямо-таки пошла вразнос! Сейчас руководство академии не может гарантированно отработать не то что пожелания высшего государственного чиновничества, оно подчас не в состоянии реализовать даже собственные намерения избрать на выделяемые им же вакансии «нужных» претендентов. Понимаю, что такое заявление выглядит демагогическим, если не привести конкретные примеры. И я их приведу.Как известно, в 1997 году НАНУ пополнилась большим отрядом высших государственных чиновников. Именно тогда, к примеру, академиком был избран бывший глава «нацсовбеза» Владимир Горбулин, членом-корреспондентом — тогдашний «главный налоговик» страны Николай Азаров. Но уже на последующих выборах — в начале мая 2003 года — из многочисленного отряда двинувшегося «в академию» племени «можновладців» повезло очень немногим. Десятилетиями почти безотказно работавшая система лоббирования высокочиновных интересов стала давать серьезный сбой, хотя, правда, и удалось провести в академики одного из самых видных претендентов — спикера парламента Владимира Литвина. Но в целом нажим не сработал. Жаль! Какие светлые головы не добрались до архипелага НАНУ, бесславно разбив свои надежды о прибрежные рифы: Дмитрий Табачник, Михаил Поживанов, Богдан Губский и др.! Их выдающийся вклад в академическую науку поистине неоценим. А кто с ним не знаком, пусть утешится высказыванием мудрого Сократа: «Я знаю только то, что я ничего не знаю!». Не отчаивайтесь, ведь «если я знаю, что ничего не знаю, то значит я что-то знаю!» — утверждал другой философ. Такая черная неблагодарность «вечных» на тех выборах (накануне им многократно увеличили стипендии) не осталась незамеченной — впервые за всю историю «патоновской академии» на ее ежегодном общем собрании не присутствовал никто из высшей государственной элиты. Это уже выглядело как публичная порка. Впрочем, власть и ранее не питала к Борису Евгеньевичу и его ведомству особой любви. Президенту НАНУ никогда не везло, когда его втягивали в очередной политический лохотрон. Что ни ставка, то и проигрыш! Кроме того, тогдашний злопамятный глава государства не мог простить ему слишком вялой, если не сказать больше, поддержки так называемого «курса президента».А вот пример того, как неэффективно отрабатывается воля руководства академии внутри своего же ведомства. Как известно, по неписаным правилам системных обрядов НАНУ директор академического НИИ должен быть членом академии. Логика в этой установке, конечно, есть. Но ее воплощение в жизнь подразумевает не только наличие у претендента директорского кресла, но еще и… (ах какая досада!) соответствующей научной состоятельности. А если наличие второй вызывает сомнение у академического сообщества, то жди очередного «прокола». Так, например, и произошло на выборах в академию в 2003 году.Тогда была выставлена вакансия члена-корреспондента по специальности «Физика высоких давлений» под директора одного из НИИ отделения физики и астрономии. То, что и эта вакансия была «именная», в академических кругах ни у кого не вызывало сомнения. Но, несмотря на административный нажим со стороны аппарата академии и руководства отделения, их усилия не увенчались успехом. Вопреки домогательствам «начальства» на выделенную вакансию был избран более достойный претендент. Кстати, вовсе не администратор, а действующий научный сотрудник, что называется, ученый «от станка». Уместно добавить, что тот же директор был «завален» и на академических выборах 2006 года, но уже как претендент на вакансию «Прикладная физика».Это стало знаковым явлением в системе НАНУ. Ведь здесь традиционно за решающий аргумент в пользу претендента принимается его «руководящая» должность. Именно ей отдается предпочтение при прочих равных достоинствах баллотирующихся. Конечно, это может показаться странным, когда речь идет о присвоении человеку высшего научного звания. Но ничего не поделаешь — таковы каноны одного из важнейших системных обрядов НАНУ. Важно, чтобы соискатель академического звания был лояльным и покладистым, особенно не страдал угрызениями совести в отстаивании, если понадобится, любых пожеланий начальства, а еще лучше — заранее сам их угадывал. С таким хоть в огонь, хоть в воду! Из всего сказанного читателям должно быть ясно, что будь у тебя, как ученого, даже семь пядей во лбу, шансы быть избранным в члены НАНУ близки к нулю, если ты не угодишь академической элите. С другой стороны, если претендент является «гражданином» архипелага НАНУ, то при прочих достоинствах он вполне может рассчитывать на корпоративную поддержку сограждан своего островного государства. Технологии «кнута и пряника»Не помню, кто из мудрецов структуру тоталитарного общества представлял состоящей из трех социальных слоев: патрициев (господ), слуг (охранников) и плебеев (рабов). Причем трансформация друг в друга крайних из них считалась маловероятной, то есть патриций не мог быть опущен на уровень плебея, а последнему никогда не светило стать патрицием. Но что касается слуг и охранников, то тут просматривались два варианта: за хорошую службу охранник мог быть переведен в патриции, а «неуслужливому» грозил перевод в плебеи. Понятно, что именно в среде этой прослойки общества инструмент стимулирования, который известен под названием «кнута и пряника», является наиболее эффективным. Именно он позволяет поддерживать стабильность такого общества, всячески поощряя послушных и нещадно наказывая нелояльных.Пусть простят меня те академики и члены-корреспонденты, доктора и директора, руководители научных лабораторий и отделов в системе НАНУ, которым хоть раз в жизни не приходилось «прогибаться» под напором начальства или, напротив, перечить ему. И не вкусить, соответственно, поощрительного «пряника» или карающего «кнута». Ведь большинство перечисленных так или иначе относятся как раз к той прослойке академического сообщества, каждый член которого всегда находится под потенциальной перспективой наказания или поощрения — в зависимости от собственного личного поведения. Но, с другой стороны, именно эта часть сообщества является основой корпоративной монолитности архипелага НАНУ.Начну с «пряников». Они в НАНУ — на все случаи жизни. Наиболее аппетитный — это, разумеется, членство в главной академии страны. Что ни говори, а протекционизм академических «патрициев» все еще играет важную роль на выборах. Это само по себе является достаточно действенным «пряником», который, впрочем, еще надо «заработать». Смысл последнего термина многолик, но в общих чертах, думаю, читателям понятен. Устав НАНУ достаточно подробно расписывает права и обязанности академиков и членов-корреспондентов, но стоит обратить внимание на то, что в нем не содержится. Во-первых, члены академии получают приличные пожизненные стипендии, причем не облагаемые подоходным налогом. Во-вторых, традиционно они имеют преимущественное право при избрании на конкурсные должности в академических НИИ. В-третьих, будучи однажды избранными, в дальнейшем на всю оставшуюся жизнь освобождаются от периодической переаттестации, обязательной для всех остальных сотрудников. Так что есть за что бороться и ради чего прогибаться! Как говорят в народе: было за что нашим отцам проливать кровь наших дедов.Еще один обряд, хотя и менее знаковый. В системе НАНУ существует большое количество именных премий выдающихся ученых, внесших крупный вклад в развитие украинской науки. Ежегодно академия объявляет открытый конкурс на соискание этих премий. В денежном выражении их размер несоизмеримо мал даже по сравнению с месячной стипендией академика. Но внутри архипелага НАНУ они являются важным моральным стимулом и способом «засветиться» в широких академических кругах. Их обычно вручает сам Б.Патон на ежегодных общих собраниях академии. Кому их присуждать — решает президиум НАНУ вместе с отделениями академии. А поскольку количество таких премий из года в год увеличивается, то соответственно растут и возможности эксплуатировать тщеславные устремления соискателей этих наград.Автору, как лауреату одной из таких премий, хорошо знаком механизм их присуждения. Как конкурсный отбор работ, так и закулисная кухня принятия решений по ним закрыты для посторонних. Подаваемые на конкурс работы нигде не публикуются. Поэтому широкая научная общественность (даже академическая) лишена возможности публично их обсуждать и оценивать. Но участникам процесса заранее известен исход голосования, так как он обусловлен взаимными договоренностями. Все на тех же принципах: мы — вам, а вы — нам. И каково в этой процедуре соотношение объективных и субъективных факторов, известно тоже только голосующим.На фоне приведенных примеров процедура присвоения звания «Заслуженный деятель науки и техники Украины» выглядит совсем уж безобидно. Хотя вручение этого «пряника» осуществляется от имени Кабинета министров Украины, процесс целиком контролируется Академией наук. Это во-первых. А во-вторых, доступ к этому званию достаточно регламентирован как официальным, так и сложившимся неписаным протоколом. Кто может претендовать на этот «пряник»?Звание академика или члена-корреспондента НАНУ можно получить только единожды. До некоторых пор и звания лауреата Государственной премии Украины в области науки и техники можно было удостоиться только раз в жизни. Если же все названное вы уже имеете, продолжаете работать в науке и наступает ваша «круглая» возрастная дата, то вы стопроцентный кандидат на звание заслуженного деятеля... Впрочем, это звание может быть утешением и тем, кто просто активно и давно работает в науке, но не сподобился стать членом академии. Кроме морального удовлетворения, еще недавно это предполагало и 20-процентную надбавку к окладу. Тоже неплохой стимул!Но самым главным фактором, который пока еще стабилизирует унитарный строй в архипелаге НАНУ, — это бюджетное финансирование. Оно выделяется отдельной строкой в государственном бюджете страны и, как думают утверждающие его народные депутаты Украины, направляется на обеспечение фундаментальных исследований. Куда и как на самом деле тратятся средства — разговор отдельный. Достаточно сказать, что большая часть академических НИИ занимается выраженно прикладными исследованиями, которые не регулируются спросом и предложением, а поэтому зачастую отправляются «на полку».Однако в данном случае речь не об этом. А о том, что бюджет академии распределяется между ее структурными подразделениями на самом верху «пирамиды». При личном участии Б.Патона и, что греха таить, не без духовного присутствия Попандопуло со своим «это мне, а это…опять же мне». Так что ежегодная процедура дележа бюджетных средств может обернуться для каждого конкретного директора НИИ как «пряником», так и «кнутом». Если ты ладишь с аппаратом НАНУ, то получай «пряник» соответствующего веса, а если нет, то… В общем, сам виноват!В завершение разговора о «пряниках» следует вспомнить притчу о том, где бывает «бесплатный» сыр. Вот именно! Непременным правилом для претендентов на любые «пряники» должна быть абсолютная лояльность по отношению ко всем вышестоящим начальникам. Этим они должны сполна расплачиваться за «сыр». А как иначе? Это они, начальники, будут вас представлять, где надо — хвалить, проталкивать, выделять вам бюджет и т.д. Вы должны быть просто «душкой» для своих благодетелей. Впрочем, для большинства такая цена «бесплатного сыра» оказывается вполне посильной.А теперь о «кнуте». В руках самодура, оказавшегося во главе академического учреждения (увы, и такое бывает), с помощью «кнута» можно легко карать неугодных. Приемов — уйма: создание препятствий для научной работы, искусственное торможение защиты диссертации, лишение очередной премии, нарушение научной этики по отношению к подчиненным и т.п. Но я остановлюсь лишь на одном, самом одиозном феномене нынешней НАНУ-действительности. В советские времена уволить из академического института сотрудника, занимающего конкурсную должность, было невозможно без решения ученого совета. Будь то всего лишь младший научный сотрудник. Причем избавиться от него можно было исключительно по мотивам его научной несостоятельности. Понятно, что такое положение ограничивало властные возможности руководителей НИИ. Поэтому со временем переизбрание научных сотрудников на ученом совете постепенно было заменено их переаттестацией. Она происходит в комиссиях, назначаемых тем же руководителем учреждения. Улавливаете смысл нововведения? Избираемый ученый совет института (в составе минимум 15 человек) к тому же еще и утверждается соответствующим отделением НАНУ. А для аттестационной комиссии никакого «вышестоящего» утверждения не требуется. Она может быть создана директором НИИ из трех-четырех абсолютно лояльных подчиненных да еще разбавлена «карманным» представителем «профсоюзной» организации. Ясно, что стегануть «кнутом» в таком раскладе куда проще. Но и это еще не предел абсолютизации власти. В последние 10—15 лет в НАНУ стал стимулироваться перевод работающих и прием новых сотрудников на контрактную форму взаимоотношений с работодателем. Как правило, сроком на год. Этот процесс получил существенное ускорение после выхода Закона Украины «Про наукову та науково-технічну діяльність», которым, как известно, была учреждена научная пенсия. В нашей газете уже не раз отмечалась разрушительная роль нормы этого закона, согласно которой ученый при уходе на эту пенсию обязательно должен уволиться из соответствующего учреждения без предоставления каких-либо гарантий быть принятым на работу даже по контракту. Некоторые руководители академических НИИ не преминули воспользоваться этой нелепой нормой. Парадокс заключается в том, что теперь, наконец, им не нужно ломать голову, на каком основании избавиться от неугодного подчиненного. Что младший научный сотрудник, что академик может быть уволен из института с предельно простой формулировкой: «в связи с истечением срока контракта». Как говорится, дореформировались. «Кнут» стал главным аргументом и инструментом хваленой «академической демократии». Как резиновый «демократизатор» в руках иного «правоохранителя».Наконец, одним из самых аппетитных «пряников», к раздаче которых имеет непосредственное отношение НАНУ, является присуждение Государственных премий Украины в области науки и техники. Борис Евгеньевич является бессменным председателем комитета по этим премиям, и поэтому порядок их присуждения происходит в строгом соответствии с приведенной выше «табелью о рангах». И только самые настойчивые и достойные претенденты на «лауреатство» могут пробиться через рутину устоявшейся процедуры. Кстати, всепроникающая сущность упомянутой «табели о рангах» в самом «свежем» виде — трудоустройство Владимира Литвина вице-президентом НАНУ. Некоторые даже прочат его в преемники Бориса Евгеньевича. А что? Чем он хуже других претендентов?Злоупотребление имиджем главной научной организации страны, непререкаемым авторитетом самого Б.Патона зашло так далеко, что его последствия уже видны, что называется, невооруженным глазом. Но «художества» чиновников от науки как внутри «главного штаба» академии, так и за его пределами основаны на давно и тщательно отработанных внутрисистемных обрядах. Именно эти неписаные законы являются тем фундаментом, на котором держится так называемый «здоровый консерватизм», который здесь так лелеют и на который небезуспешно полагаются.



© 2006"Всеукраинская техническая газета". Все права защищены.